И сквозь воду он видит Солнце, видит и Зарю-Зареницу… Явь ли это, иль это всё снится? Вот пред ним Тритонов дворец, где сокрыт с русалкой ларец…
Видит он палаты и царский трон, а на троне сидит царь Тритон. Окружают царя стражи лютые – крабы-раки сильно-могутные. Тут и рыба-сом со большим усом, и налим-толстогуб – губошлёп-душегуб, и севрюга, и щука зубастая, и осётр-великан, жаба с брюхом – что жбан, и всем рыбам царь – Белорыбица!
И сказал Тритон таковы слова:
– Гой еси, ты Ильм внук Сварога! Ты постой, подожди немного! Знаю я, зачем к нам явился, хоть немного и припозднился! За супругой своей Златогласкою – той, что тешит нас песнями-сказками… Что ж, отдам я тебе русалку, но не даром – так будет жалко! Ты вначале пройди испытанья, три сговоренные заданья.
– Я согласен, пусть так и будет, и победа горе избудет!
– Вот тебе задание первое: должен ты добыть для супруги своей – гребень, что остался у Вритьи. Чтоб богиней предстать, рыбий хвост потерять – нужно волосы ей расчесать! Ведь с русалкой жить – только воду пить! Гребень сей волшебный вам пригодится, коль решили вы вновь пожениться…
И вернулся Купалень опять в море Снов, чтоб сорвать с Змея Вритьи покров. Он достиг Чёртового Водоворота, где к чертогам Вритьи ворота. Там сразился с морским драконом и поверг его Громобоем!
А затем он вломился во чертоги Вритьи – супруги своей похитителя. Тот себя объявил Владыкою Вод, а прозвали его – Морской Чёрт. Был он страшен, рогат и безмерно богат – и сидел он с Трезубцем среди палат.
Ильм Купалень Молотом бил по колоннам и того придавило троном…
– Где сокрыл ты наш гребень, поведай, Змей Вод! Иль рога обломаю, Подводный Чёрт! Что ж молчишь, не шипишь? Иль воды в рот набрал? Или врать устал, прозванный Вритьею?
И тогда поспешил Вритья гребень вернуть. А потом к брату Валье отправился в путь – в подземелья батюшки Вия – ведь они ему как родные…
Как прошёл Ильм Купалень это испытанье, дал Тритон второе заданье.
– Ильм Купалень, ступай за Край Света! И найди в Златой Стране Предков тот заветный лотос-цветок! Ранним утром он лепестки распускает, и край небушка озаряет. И тогда пробуждается Заря Заренница, на востоке гаснет Денница… На заре ты лотос срывай, Алконосту его передай… Сможет птиц зачарованных сей цветок обернуть, Ильма Кресеня и Алину вернуть!
И тогда Ильм Купалень отправился в путь, за Край Света решил заглянуть… И нашёл он там лотос заветный, разгонявший сумрак рассветный.
И сорвал он заветный цветок, озарявший собою Восток. И затем Алконосту его передал – так Алину и Кресеня расколдовал.
Но пока Ильм странствовал по морям, Вритья строил новые козни. И наслал он на морюшко Заповедное, на Подводное царство Тритона, чудище – Одноглазую Рыбу-дракона.
И тогда царь Тритон, к Ильмам обратившись, дал последнее им задание: Одноглазую Рыбу-дракона смирить, чтобы та могла колесницу возить!
И тогда братья Ильмы Купалень и Кресень взялись за заданье трудное, захватив оружье чудное. Ильм Купалень – Трезубые Вилы, а Ильм Кресень – Молот Громобой. И вступили они в схватку с драконицей, усмирили её, запрягли в колесницу!
Счастлив был от того Царь Морской Тритон! И исполнил своё обещание он! Лину Златогласку он освободил и волшебный гребень тотчас подарил. Расчесала Лина волосы златые, и явилася богиней пред Купальнем милым!
И так стали Ильм и Лина – повелителями морей, покровителями кораблей!
После было великое пированье, снова свадьбы-величания… Ильм Купалень вернул себе – Лину Златогласку, а Ильм Кресень – Алинушку Златовласку. Каждый получил награду! Валья с Вритьею – досаду!
И была великая радость в небесах и в морях-океанах! Птицы славили Ильма Кресеня и супругу его Алину, рыбы прославляли Купальня и Лину.
И затем Святогорки прощалися, в дальний путь они собиралися: к морю Белому – Златогласка, на Златой Урал – Златовласка. Там с мужьями они поселились, там их дети и внуки родились – роды альвинов и русалок. У Алины с Кресенем – дочь Агидель, у Купальня с Линою – Ариэль.
И доселе им в праздники славы поют, а и славы поют – старины рекут!
Сказ о спящей царевне Эвелине Плеянке
Как во тех горах, в Святогорье, жил великий царь Святогор со супругой милой Плеяною. И родились у Святогора и младой Плеянушки Сурьевны шесть пленительных вил Плеянок, а седьмой родилась – Эвелина.
И прекрасней её в целом свете нет, щёки у неё будто маков цвет, очи ясные как огонь горят, звёзды частые над челом блестят, по златым власам рассыпаются, словно скатный жемчуг катаются.
И тогда Святогор со Плеяною созывали пир на весь мир, чтобы слава пошла о рождении девы, звёздной чудной сей королевы. Чтобы славу её разнесли да по всем пределам земли, – как от краюшка и до края, и от моря до синя моря!
И призвали они дорогих гостей да со всех краёв-волостей. И призвали Зарю-Зареницу и Вечерницу-волховницу, Раду со Уряною-девой, Живу с Лелею и Мареной. Семь великих вил призывали, чтобы дочку они привечали, и от вил-волшебниц прелестных дали семь сокровищ чудесных, что нельзя обрести за злато, как бы не были вы богаты!
И когда Святогор со Плеяною самовил на пир пригласили, и в сей день Рождества Эвелины пламя жаркое разводили, чтобы было им приготовлено то богатое угощение, жертва, треба и приношение. Свитени везде зажигали, злату трапезу собирали. Их вели к столам белодубовым, перед вилами становили золотые блюда с едою, золотые кубки с сурьёю.
Только Макошь – Судьбы Повелительницу – вызвать Святогор позабыл и ко требе не пригласил. Та богиня Макошь уж много лет не являлась на белый свет, во дворце своём она скрылась, на замки-засовы закрылась, нить судьбы она там пряла и ткань жизни нашей ткала.
Только все дорогие гости, все великие самовилы за столы дубовые сели, приступить к еде не успели, как на пир сей Макошь явилась, и за стол незваной садилась. И была она в страшном гневе, коль в неё перестали верить и на пир её не позвали, приглашение не прислали!
И когда гостей обносили, пред богинею становили не златую чашу с сурьёю, а простую чашу с водою! И тогда великая Макошь эту требу не принимала и проклятия зашептала.
А Вечерница дочь Зари – услыхала, как Макошь-вила те проклятья произносила. И решила невидимой быть, чтоб за Макошью уследить.
Вот ко колыбелюшке Эвелинки пригласили великих вил. Подходили те самовилы и дары свои приносили.
И Заря-Зареница тогда пожелала, чтобы Эвелинка прекрасной стала, и дала ей платок и златой перстёнек самого бога Хорса Суряного.
Рада деве дала два златых крыла, чтоб она всем радость несла. А Уряна – уменье играть, и петь, и великое разуметь. Жива-вилушка пожелала, чтоб с ней рядом всё расцветало, а Марена – силу дракона заключила в её крови. Подарила Леля алую розу, предрекла ей счастье в любви.
А седьмой к колыбели Макошь-матушка подошла и такую речь прорекла:
– Не дожить тебе, дева красная, даже до шестнадцати лет – хочешь этого или нет. Так тебе судьбою назначено – уколоться веретеном. Будет это веретено всё обмазано лютым ядом – и этого ты умрёшь и глаза навеки сомкнёшь!
Прорекла проклятие Макошь, а сказав, захохотала и в единый миг пропала. И тогда пред Святогором и поникшею Плеяной вдруг Вечерница явилась и пред ними поклонилась.
– Не горюйте, не печальтесь! Не смиряйтеся с судьбою! Эвелинке быть живою! Правда, я не так сильна, как богиня Макошь, чтоб проклятье отменить и судьбу предотвратить. Ведь у Макоши-самовилы крутится веретено – вся Вселенная оно! И на нём не просто нить вьётся! Это нашей жизни пульс бьётся! И уколется Эвелинушка, такова её судьбинушка! Только дева не умрёт, а уснёт… Много сотен лет во сне проведёт. Там, где яд и там, где смерти мрак, – зелье сна оставит мой мак!..
И тогда во царстве Плеяны непогодушка разыгралась и Вечерница разгулялась. А над ней летал Чёрный Ворон.
Спрашивала вила Вечерница:
– Ой ты, Ворон Чёрный, мой слуга проворный! Ты скажи, что делать и как?
И прокаркал Ворон Вечернице:
– Ты посей в горах алый мак!
И пропела вила Вечерница:
Сею-вею, посеваю!
С Рождеством всех поздравляю!
Сею-вею по горам алый мак!
По широким по долам – алый мак!
Вот так и так сею мак!
Как повадится на мак паренёк,
и сорвёт он с поля каждый цветок.
Все цветочки он сорвёт,
в сине морюшко швырнёт.
Вот так и так зашвырнёт!
Только те цветы вернёт сине море,
принесёт цветы ко бережку вскоре,
ко крутым тем берегам,
да ко жёлтым тем пескам,
ко высоким ко горам!
Как гулял по тем горам Белый конь,
бил по Камню – высекал он огонь.
Бил копытами три дня,
но не вышло у коня,
ибо Камень Белый был без огня!
Святогор же с вилой Плеяною порешили тогда Эвелинушку от несчастия уберечь. И они её отвезли в то далёкое царство Поморское, спрятали её за три моря, чтоб она там не знала горя.
И ещё они пожелали, чтобы пряхи в Поморском царстве веретёна свои сломали и с тех пор чтоб пряжу не пряли. Кто ж веленью не внимет, прясть нити начнёт, – тот на плаху взойдёт и умрёт!
И тогда все прялки сломали, веретёнушки все сожгли, Эвелинку же тем не спасли!
День за днём словно дождь дождит, год за годом рекой течёт. Бег времён не унять, звёзд поток не сдержать – всех потоком этим несёт.
Незаметно минуют годы… А Эвелинушка без невзгоды в том Поморском царстве живёт вот уже шестнадцатый год.
Как то раз Эвелинка гуляла по широким долам и высоким холмам. С гор на горушки порхала всё на крылышках лебединых, со вершинушки на вершину. И увидела старый замок, где она ещё не бывала, даже слыхом о нём не слыхала.
– Это что за замок чудесный? – так спросила вила Эвелинка, только ей никто не ответил.