А на горушке той Велесовой
стережёт до лучших времён
Камень Велеса Всевеликого
Троеглавый Красный дракон!
Как сошли с небес те Медведцы, так плясали они на семи холмах, пели песнь на семи ветрах.
И сдивился Аргаст пляске звёздной, восхитился он дивной песней, подошёл к волхвице прелестной, ко Медведице той чудесной. Шёл по травушке-мураве ко Велесовой той горе. И сорвал он спорыш-травинку протянул её Эвелинке. И Медведица – вилой стала, только спорынью ту съедала. И за Эвелинкою все сестрицы, стали снова – девы-вилицы и Остожницы-волховницы.
Так Аргаст Эвелину прекрасную от заклятья освободил и от древних чар пробудил. И затем они повенчалися и колечками обменялися.
И на свадьбе их лилась Сурья и плясали звёзды-Стожарицы, волховницы и Святоярицы. И явились на свадьбу боги – Мать-Земун с Амелфой и Даной, сам Семаргл Сварожич с Деваной, Велес-Рамна с Асею Вилой, Леля со Мареной и Живой, также Хорс с Заpей-Зареницей, Крышень с Радой и Радуницей. Все явилися небожители и всех родов жрецы и правители.
И на тех холмах, на семи ветрах, стали жить Аргаст с Эвелиною.
И от зёрнышка-спорыньи, как и от яйца петушиного, что находят в кострах во горячих углях, – зачинала жена, что восстала от сна. И родила тогда Эвелина сынов – двух прекрасных близнецов. Их назвали Мосем и Бором, Бора также и Святибором.
Тот Велесов холм стал их родиной, что над реченькою Смородиной. И назвали его Боровицким в честь прославленного Святибора – сына князя Аргаста Бора.
Град же, выросший под горой, называли затем – Москвой… А реку в честь славного Мося прозывали Москвой-рекой.
И отныне все величают и Аргаста, сына Асилы, и супругу его Эвелину, всех Плеянушек-Святогорок, также Мося и Святибора!
Тайна волшебной горыСказочная повесть
Часть 1Как Ярик Бусинка, Линка и Гришка Кутерьма играли в «Волшебную гору»
О чудесах-кудесах и всяком таком…
Давным-давно, в тридевятом царстве, в тридесятом государстве…
Обычно так и начинаются волшебные сказки. Но ведь эта история приключилась не так давно и не так далеко… Потому начнём иначе.
Не в тридевятом царстве, и не в тридесятом государстве… И не на окраине в лесной глуши, да болотной тоске, а в самом стольном граде Москве! Но и не в кремлёвском дворце, там, где царь сидел на крыльце и хранил яйцо в ларце! Яйцо покатилось и разбилось, вот и царя нынче нет – поздно хватились!
Итак, приключилась эта история не во дворце, что на Боровицкой горе, а в Марьино, во соседнем дворе, в самой обычной московской дыре, где нет дворни королевской, есть лишь дворник местный!
Жил, да был здесь… Нет, не король и не президент! И даже не премьер, что всем мальчикам и девочкам пример. Жил, да был здесь один, на первый взгляд, самый обычный мальчик.
А звали этого мальчика – Ярик Бусинка. Хотя, впрочем, это имя – для друзей. В школьной же ведомости, напротив не слишком высоких отметок, значилось его длинное имя: Ярослав Алексеевич Буслаев. Звучало оно торжественно, но когда его произносили, это обычно значило, что он в чём-то провинился и его собирались отчитать.
Удивительно, но взрослые все так друг друга называют, и уже давно не обижаются!
А ещё у этого обычного мальчишки был друг – очень даже необычный. У всех друзья, как друзья, а этот мальчик дружил… Только представьте! С самым настоящим драконом-саламандрой.
Звали же этого саламандру: Зилант Златокрыл. И был он на самом деле наследным принцем из Страны драконов.
Не удержусь, вставлю и про него балагурку. Ещё бы!
Ведь драконы теперь у нас – редкость, можно сказать – ретрó. Тем паче в Москве, где под землёй завывает метро. И где пробки автомобильные страшнее самой злобной змеи-скоропеи…
То ли дело наш рыжий дракошка! Он похож на летучую кошку! И на фейерверк немножко! Очень весел и ретив, и, конечно же, красив!..
Однако вы, верно, подзабыли, кто такие саламандры? Напомним то, о чём говорил Ярику его отец Алексей Елисеевич Буслаев, «профессор сказочных наук» из Московского университета.
Саламандры, или по-древнерусски «шеламудры», а проще – саламудрики, это такие огненные дракончики с телом кошки, крыльями орла и змеиным хвостом. Они обращаются в грозу шаровыми молниями. Таким его и увидел поначалу Ярик, когда был на каникулах в деревне Берендеевка.
Теперь же он привёз его с собою в Москву. Как так? А дело в том, что саламудрик Зилаша умел обращаться в котёнка. Ведь все волшебные существа умеют в кого-нибудь превращаться. Иного хлебом не корми – дай только в кого-нибудь превратиться, лишь бы пострашнее, да почуднее. Но саламудрик, наоборот, любил обращаться в безобидного котёнка – рыжего и весёлого.
Ну, а против того, чтобы привезти с собою котёнка, не стала возражать даже мама, Валентина Сергеевна. Хоть поначалу и она напускала на себя строгий вид… Но рыжий котёнок вскоре приглянулся и ей.
Володька же со Светою… Да! У Ярика ещё и брат с сестрою есть. Старшие! Но они на котёнка особого внимания не обратили… И своих дел полно. Тоже мне, рыжий пушистик! Вот и славно, что взял! Пусть теперь за ним и следит. Благо у Ярика есть для того свой уголок, бывшая прихожая, что меж комнатами и урезанной кухней, но с собственным откидным столиком и кроваткой, выдвигающейся чуть ли не за порог их перегороженной так и сяк квартирки…
В шкуре котёнка саламудрик Зилаша с удовольствием прыгал за бантиком на ниточке, а также обожал пить молочко из блюдца. И ещё он пускал снопы искр, если его гладили против шерсти.
Ещё бы! Ведь по ночам-то он опять обращался в огненного дракошу, который одним своим взглядом мог зажечь свечку или пустить в небо фейерверк. Тогда у него за спиной вырастали золотые крылышки, уши заострялись, а хвост вытягивался и завивался в косичку. Вот какой славный был этот дракошка!
– Веришь ли ты в чудеса? – спросил как-то глубоко за полночь дракоша Зилант своего друга Ярика Бусинку. Тот всё ещё не спал, поскольку «завис» за компьютерной игрою в ноутбуке.
– Верю ли я в чудеса? – удивился Ярик, отвлекшись от экранчика. – Ты бы мог ещё спросить: верю ли я в одного забавного котёнка, который на самом деле огненный дракончик? Да, конечно, я в тебя верю. Ведь ты – мой друг. И ты – настоящее чудо!
– Но не все мальчики и девочки верят в чудеса… – взгрустнул дракоша, и затем забормотал какую-то чепуху. – Ты веришь в чудеса, и в этом нет ничего чудесного. А другие в чудеса не верят: и это просто чудо расчудесное! Чудо это, когда не чудо, и не чудо, когда чудо… И наоборот!
– В самом деле, это удивительно, – пожал плечами Ярик Бусинка. – И я полагаю, что то чудо, которое не чудо, сотворил один очень злой волшебник… Потому все и не верят в чудеса… Только кто бы это мог быть? Хотя, кажется, я уже видел его как-то раз. Случайно…
– Когда же это было? Не припомню что-то… – почесал за ухом задней лапкою саламудрик.
– Тогда я прилетал на жуке в академию магистра Маргуса… Я видел тень, будто такого чёрного человека, скользящего по стенам. Эта тень выскочила из компьютера магистра, прямо с экрана. И после этого магистр стал вести себя так странно… Его зачаровала та тень! Точно…
Тут Ярик невольно оглянулся… Уличные фонари мерцали из-за окна кухни, сквозь покачивающиеся ветви деревьев. По стенам комнатки скользили загадочные тени. В них, при небольшом воображении, нетрудно было различить очертания драконов, китоврасов и русалок…
А это что за тень?.. Та самая?.. Нет, показалось…
«Совсем, как в Китеж-граде… – подумал Ярик, уже клюя носом… – Там тоже живут разные волшебные существа…»
Ярослав прошедшим летом уже побывал в этом невидимом городе чародеев. И он пережил там удивительные приключения. Познакомился с правителем сего города волшебником Велияром – владыкой добрых снов. И ещё он познакомился с его внучкой маленькой крылатой волшебницей Купавкой, повелительницей цветочных вил, мавлинок.
А ещё он завёл там много друзей, стал учиться волшебству. Да и, похоже, он влюбился в эту… как её… Линку Златовласку! По-настоящему! От любви у него так щемило в груди и щекотало в носу!
И она ведь стала Владычицей русалок… Чудесная девчонка! Вместе им было так весело на Русалиях. Ах, какой это был праздник! Маски, венки и раскрывающиеся лотосы!..
Однако тогда, в самый разгар праздника, и стало ощутимо зачарование тени…
– Магистр на празднике был зачарован! А я в нём разочарован! – заявил дракошка. – Напустил на нас войско крыс! Пссс… Мяу! И ещё дракона! И так надымил… Все потеряли голову!
– Да и темнозорцы выступили против святиборцев, наших друзей. Особенно отличился Гришка Кутерьма… Такую кутерьму затеял!.. Как хорошо, что всё разрешилось и мы взяли верх.
– Иначе я бы совсем разочаровался! А мне, такому очаровательному огневику, разочаровываться ни к чему.
– Велияр же проявил неслыханное великодушие. Всех простил… Будто всё было не взаправду. Все только играли роли… И немного заигрались. Не изгонять же за это из Китежа?..
– О, да! Ежели кого-то изгнать, то он станет изгнанником… А значит заважничает, да и натворит невесть что!.. – взволновался Зилаша. – Ну, нет! Тут нужен осторожный подход… Когти не выпускать! Озорникам нужно не пытание, а воспитание! И хорошее питание!
Так что в Китеж-граде всё воротилось «на круги своя»… Учителя – учили, ученики – учились… Учился и Ярик Бусинка, всякий раз во сне уносясь в Китеж. Причём не только ночью.
Случалось, потом он засыпал и на уроках в московской школе. И с обычного урока переносился на другой, волшебный. Да так, что порой всё в его голове мешалось, и он, внезапно пробуждённый, отвечал невпопад. К примеру, его спрашивали про вычитание квадратных корней, а он отвечал про витание крылатых коней.
– Ведь если корни бывают квадратные, то и кони крылатые! А рыбы летучие уносятся в тучи, и играют там в салки с русалками!..
И учителя пеняли ему:
– Довольно тебе, Ярослав Алексеевич, витать в облаках! Будь немножко серьёзнее, иначе и сам вылетишь из школы!
Ну вот, Гришку не изгнали, а его могут! И Ярик представлял, как вылетает из окна школы, будто надутый шарик, и витает в облаках…
Гришка же Кутерьма, после всех своих подвигов, как ни в чём не бывало вернулся в подземную школу, где учили его приятелей темнозорцев.
Правда, Ярик так и не поверил в его оправдания про заклятие. Уж кто-кто, а Гришка был в своём уме, хотя, конечно, и себе на уме…
Но у Велияра на всё свои резоны. Видимо, он всё ещё надеялся перевоспитать Гришку, дабы зажечь «искорку» в сумерках его души.
А соперничество Ярика с Гришкою продолжилось. Однако теперь они состязались по-иному – в виртуальной игре, которую создал сам магистр Мартин Маргус. За нею, пялясь в экран ноутбука, теперь и сидел ночи напролёт Ярик Бусинка.
Удивительная это была игра! Необычная! Со многими хитрыми уровнями… Называлась «Волшебная гора». По задумке, в пещере этой горы был запечатан заклятием волшебник, тот самый, который построил в старые годы Китеж-град. Он дремал в сей пещере, сидя на троне, закрытый на семь замков. Его следовало вызволить, освободив от заклятия.
Играть в эту игру можно было всей школой, причём и в явном мире, и в мире волшебства. И святиборцы, и темнозорцы от неё были в полном восторге, до того она была увлекательна!
Но не сказать, что такая новинка пришлась всем в Китеж-граде по вкусу. Впрочем, требования старинного устава были соблюдены… А как?.. О том мы вскоре расскажем.
Однако обо всём по-порядку. Ведь объявлению начала сей игры предшествовали важные события!
Китежские и Сурожские страсти-мордасти
Какие такие важные?.. Так это что ещё считать важным! Для иного наблюдать, как падает капелька росы с лепестка розы, важно.
Вот и Линка Златовласка всегда полагала важным расчёсывание своих золотых волос.
Став Владычицей Русалий, она полюбила сидеть на скале у самого прибоя, по-русалочьи расчёсываясь золотым гребнем и напевая…
У берега плещут волна за волной
под песни русалки Лин…
Зелёные волны, белый песок
и неба высокого синь…
И судьбы людей, как волны прибоя,
накатывают, разбиваются…
Песочные замки наших надежд
возводятся и рассыпаются…
Поёт русалка, шумит прибой,
и чайки кричат вдалеке…
А что нам осталось от песни той?
Лишь раковина на песке…
Да!.. А ведь в Волшебной стране море плескалось не столь далеко от стен Китеж-града.
И ежели идти из Китежа через Врата Русалок, то по мере того, как спускаешься от его стен к Светлояру, озеро раздвигается, раздвигается… и вдруг обращается морем!..
Можно даже узнать каким… Сурожским! Некогда волшебный строитель Китеж-града построил и другой чудесный город – Сурож. В Тавриде, или, как нынче говорят, в Крыму.
И соединил магией перехода оба своих града. Ведь ему всегда было по душе море… И он был без ума от русалок, а особенно от прежней Девы Моря. Она же Дева Озера по имени Лин… Та самая, в честь коей и дали имя Линке (или, как её звали учителя, Линде)…
Да и такие же переходы связывали Китеж с иными городами, выстроенными волшебником Китаврулом. Поволжье и озеро Святлояр было связано с Китежем через Врата Саламандр. Ярик Бусинка как раз и пролетал через них – проскакивал бусинкою, шаровой молнией.
Об остальных вратах и переходах расскажем как-нибудь при случае. Добавим лишь то, что в Китеже есть и подземные переходы, а от Семиверхого замка по семицветной по радуге можно взойти на семь небес в семи мирах горних.
Сурожское море, оно же и Чёрное, манило Линку ещё одною тайною…
Её она волновала не только во сне, но и наяву. Впервые о ней она задумалась, когда с родителями, ещё совсем крохой, оказалась в Крыму…
Тогда они ехали на старенькой «Ладе» по серпантину, и море ослепило их блистающей синевою, выскочив из-за поворота. А затем оно раскинулось, расплескалось во всю ширь до края небес…
Вечером же, когда они поставили палатку в лагере на самом берегу, Линке приснилось странное…
Будто она сидела на высокой скале, а внизу маленькие люди убегали от гигантских волн. Одни карабкались вверх по уступам гор, другие забирались на крыши домов. Но волны были выше всех домов, дома казались просто игрушечными.
Ей же мнилось, что волны совсем не страшные, до них можно дотронуться. Они были живые, ласкались и обдавали её брызгами. И среди волн резвились столь огромные рыбы, что при желании они могли бы проглотить весь город…
Странно было в том сне всё: маленькое казалось большим, а большое маленьким. Да и время то неслось вскачь, то вдруг зависало, как на стоп-кадре. И морские волны бежали и небычайно быстро, и крайне медленно, – они никак не могли обрушиться и затопить город.
Так Линка впервые оказалась в волшебном времени, а затем нашла и свой путь в Волшебную страну.
После она узнала, что это был не только сон, это бедствие случилось самом деле.
Давным давно, тысячи лет назад, от землетрясения раскрылся пролив, – тот самый, где ныне Чёрное море сливается со Средиземным. И тогда огромные волны накатились на берег…
Под воду ушла целая страна! Та самая – легендарная Атлантида, или Золотое царство Алтынское. Ушла она в воды уже не в первый раз, ибо у каждой истории или легенды есть и предыстория, и послеистория. Так затем и Китеж-град ушёл в воды озера Светлояр и стал незрим. А в древности, от иных бедствий, гибли и иные земли и острова… И гибель Черноморской Атлантиды была лишь эхом от гибели Древней Атлантиды в Атлантическом океане.
Частью океана была родная ей Балтика с её легендами о янтарных слёзах русалок, влюблявшихся в смертных, и о морских ведьмах. С островами, где стояли твердыни древних язычников… Линду до слез трогала и сказка о русалочке, рассказанная датским сказочником…
Однако черноморское бедствие, в отличие от бедствий в Атлантике, случилось совсем недавно, будто вчера, и она хорошо его помнила. Ей казалось, что она сама пережила его…
Отныне во снах Линки гора в Суроже, с коей она наблюдала великие волны, оказывалось и тою горою, где был возведён город атлантов, обратившийся после звёздным Китежем…
Иногда в её грёзах волшебный город плыл где-то в небесах, в необъятной Вселенной, разместившись на спине Звёздной Рыбы. Та рыба задумчиво пускала разноцветные пузыри, в коих и катались среди звёзд небесные жители. И в таких же пузырях, кои пускали рыбы и чудища, подымались из моря-океана в заоблачный град русалки. Одною из тех русалок во снах вскоре стала и сама Линка Златовласка.
В сём пузыре, впервые она и попала в Китеж-град. Так же и Ярик Бусинка впервые попал в Китеж благодаря шаровой молнии.
Правда потом, когда полеты в Китеж стали привычными, они уже не обставлялись столь торжественно. Можно было и просто открыть дверцу, либо заглянуть в отражение зеркала, в воду…
И здесь, в Китеж-граде, Линка подружилась с другими девочками-русалками – Оксаной из Малоросии и Олесей из Беларуси.
А затем она стала учиться в Академии Мартина Маргуса. И та гора в её снах превратилась в Семигорье, на коем была возведена Москва Зазеркальная.
Море же по-прежнему плескалось где-то рядом, и в нём резвились русалки…
Учась в Китеже, Линка как-то раз гуляла в Семиверхом замке по башне Русалок.
И вдруг она заметила дверцу, которую не замечала раньше. Дверца почти сливалась с перламутровой стеною и стала заметна только в отсвете, когда лучи солнца падали под особым углом.
Толкнув дверцу, Линка вошла в потайной ход, ведущий внутри стены куда-то на вверх… Там, на самом верху башни, оказалась келья. От витражей внутрь её сеялся голубой свет.
Посреди кельи на витой колонне стоял аквариум. За стеклом его виднелись фигурки, изображавшие морских коньков, тритонов и гидр, а также доска из рыбьих чешуек.
– Это русалочьи тавлеи, – вдруг раздался голос Поманки, главной вилиссы Русалочьей башни, появившейся в келье внезапно и будто ниоткуда. – В них играли Морской царь и царица Белорыбица. Можно поиграть в них, если желаешь… Только нужно помнить одно правило…
– Какое? – заинтересовалась Линка.
– Их нельзя окунать в воду. Ни в коем случае. Иначе может приключиться беда.
Вскоре вилисса прихватила тавлеи с собою, когда, в перерыве меж занятиями, повела девочек-русалок на пляж – плавать и загорать. Благо море сверкало и звало к себе…
Они вышли за Врата Русалок и спустились к пляжу, что под Сурожской крепостью. Ведь благодаря Китаврулову волшебству за сими вратами Китеж обращался Сурожем… Как хорошо быть волшебником – им любые расстояния нипочём!
Линка и Поманка задумали сыграть в тавлеи и расставили фигурки по доске… Но, солнце слишком припекало, и они решили сперва искупаться. Бросились в блистающие волны, принялись нырять в волнах вместе со стайкою девочек-русалок…
Морские волны вновь заворожили Линку своим плеском и блеском…
Волны плескали о берег, будто отмеряли время… Сейчас оно шло обычным ходом, ведь Линка была вне стен Китежа.
И она, плескаясь и ныряя по-русалочьи, не заметила, как из Русалочьих врат, отсюда видевшихся вратами Сурожа, вышли мальчишки-темнозорцы. Ватагу приятелей вёл Гришка Кутерьма.
Гришка не простил обиды… Да как посмела Линка оскорбить его! Опять перед глазами являлась картина: он дёргает за косичку Линку Златовласку, а та бросает в ноги волшебное зеркало-омут… и его засасывает…
Вслед за темнозорцами по широкой, залитой южным солнцем лестнице на пляж спускались и святиборцы с Яриком Бусинкой, который щурился на берег: не сверкнут ли и там золотые косы…
– Пусть она только появится! – бурчал рядом, хмурый как туча, Гришка. – Вот поймаю её… Уж я ей тогда покажу!
– Уж, да не дюж! Шипишь, а всё ж не змей ты, а уж! – веселился Зилаша, прыгавший поблизости. – Легче поймать солнечный зайчик за лучик, чем Линку за косичку!
– Да уж! Не поймал, а грозишься!.. – рассмеялся и Ярик. – Вот герой… против девчонки!
– Вон же она идёт! – загалдели темнозорцы, указывая на Линку. Она шла по пляжу вместе с вилиссой Поманкою.
Гришка сжал губы… Ага! Ну, я сейчас ей покажу! И мало не покажется!.. Сделаю что-нибудь такое-эдакое!.. Кажется…
И тогда он, будто случайно, сбил ногою с доски фигурки. Они отлетели в сторону и упали на песок под нахлынувшую волну…
– Ой! Что же ты! – воскликнула Линка, подбежав и оттолкнув Гришку. – Они же намокнут! Они русалочьи, с ними нельзя так!..
Гришка отступил, струхнув. А Линка шагнула в волны, пытаясь исправить то, что он наделал…
Но было поздно. Волна окатила волшебные фигурки и утащила их в море…
И тут произошло странное и ужасное. Там, где они пропали, вода вспенилась, закрутилась воронками… Из водоворотов полезли чудища, морские коньки, тритоны… Это и было русалочье волшебство!
А главное – явилась огромная двухглавая гидра, крайне недовольная происшедшим!
Вот была потеха и неразбериха! Все бросились с пляжа наутёк. Ярик схватил Линку за руку и потащил её к Вратам Русалок.
Зилаша же, обернувшись дракончиком, героически бросился на гидру: «Ишь вымахала! Вот образина! Не смей тут воду мутить!» Но та лишь отмахнулась от него и зашипела…
– А ещё говорят, одна голова хорошо, а две – лучше! – пискнул Зилаша, улепётывая от двуглавого чудища. – Ну, уж нет! Лучшее – враг хорошего! Да и хорошее – лучшему не друг!
Гришка же, будто в оцепенении, просто сел на песок глядя на на гидру, которая поглядывала в его сторону с явно нехорошими намерениями…
Тут бы и пришёл ему конец, если бы не вмешалась опомнившаяся вилисса Поманка.
Она, подбежав, схватила тавлейную доску, и… вынула из неё огромную лупу. Грозно глянув сквозь неё на и хлопнув ресницами, вилисса шикнула на гидру так, что та гидра сразу присмирела. Затем вилисса Поманка собрала в лупу солнечный свет и направила луч на двуглавое чудище. От луча гидра заискрилась, стала сжиматься-сжиматься. И… под конец упала на песок маленькою фигуркою.
Так же затем Поманка поступила и с другими преобразившимися в чудищ фигурками. Хотя с уплывшими далеко в море пришлось тогда немало повозиться.
Тем временем Ярик и Линка, забежав за Врата Русалок, едва отдышались.
– Я думаю… настольные игры, а особенно тавлеи, не всегда безопасны! – заметил Ярик, оперевшись на врата, и ободряюще улыбнулся.
– Это Гришка – крайне опасен! – воскликнула Линка, оглядываясь за створку. – От него все несчастья! Ну что он тут натворил!
– А мне кажется, он к тебе не ровно дышит… И так внимание оказывает…
– Ну да! – рассмеялась Линка. – Я ему нравлюсь, вот он и злится. Теперь вот гидру тавлейную напустил! Внимание даме сердца оказывал… Что дальше? Чтобы сделать приятно, подложит в парту скорпиона или лягушку?..
– Или вообще решит разрушить Китежскую школу…
Игра Гришки в кудеяровы кости
После истории с гидрой Гришка был крайне раздосадован. Славы всё это ему не принесло, над ним посмеивались даже приятели.
Однако Гришка Кутерьма делал вид, что это его не касается. Да и вообще, он ещё просто не оценён по достоинству. Но его час ещё пробьёт… На него обратят внимание… Бросят взгляд… Нет! Не косой, а восхищённый!
И… О нет! О Линке он старался не думать… Но как тут не думать! Это же она во всём виновата! Он ведь никогда и ни в чем не бывает виноват!
И тогда, маясь от неприкаянности, Гришка бродил по Китеж-граду.
Улицы и переулки града свивались паутиною и будто завлекали его куда-то… Он чувствовал зов… Вот и Музей древностей с совою, дремлющей у входа на пике. Гришка вступил внутрь.
Миновал лавки и витрины со всевозможными диковинками. И остановился у старинного лубкá, на коем был изображён герой старой басни Кудеяр, тот самый что играл в кости с богом Солнца и выиграл у него златой трон и корону.
Эту легенду знали все темнозорцы, поскольку Кудеяра им ставили в пример – вот-де, был он – вор и игрок, но раскаялся и стал служить пресветлому князю Яру Бусу!
Напротив, на витой колонночке, и лежали те самые кости, коими Кудеяр играл с Солнцем. Надпись на табличке гласила: «Владеть сими костями вправе лишь наследник Кудеяра».
И тут Гришке вдруг показалось, что кто-то ему стал нашептывать: «Возьми… возьми эти кости…» А если он и есть тот самый наследник? Тогда эти кости – его. Почему бы и нет? Ведь что-то же его сюда позвало и привело…
Схватив кости, он выскочил из Музея древностей и скорее-скорее побежал в подземную школу. И никто за ним не погнался… Сова так и продолжала сидеть на пике и лишь чуть приоткрыла глаз.
Уединившись в школе, Гришка стал бросать кости… И вскоре понял: они подчиняются просто его мысли, что он вообразит – теми гранями они и выпадут. Они слушались, даже если кости метал другой игрок… Тут уж не проиграешь!
Да, кстати, в Китеже были в ходу монеты – старинные, вроде серебряных и золотых чешуек с отпечатанным копейщиком, поражающим дракона. Они остались с тех времён, когда Китеж жил в яви. Известно всем, что перед тем, как град стал невидимым, в Китеже украли княжескую казну.
Где хранилась та казна, и кто владел ключами от неё, никто не задумывался. Просто у каждого китежца имелся чудесный кошелёк в виде мошны, завязывающейся тесёмкою. И в сей мошне сами собою заводились монетки, но не много – не более пяти серебряных чешуек в день, а на праздники и ярмарки – ещё по десять золотых чешуек.
Ими-то и решил завладеть Гришка Кутерьма, рассудив, что так, став богаче всех, можно будет заполучить и влияние, и власть. Волшебные кости явились весьма кстати!
Он уже вообразил, как выигрывает у всех подряд, а после собирает сундуки серебра и золота, также драгоценностей, самоцветов!..
И ещё ему вдруг представилось, что эти богатства он метает под ноги Линке… Невиданная щедрость! Ой!.. Что за глупости? Привидится же такое! Гришка мотнул головою, отгоняя видение.
Но тут он ещё представил и другое: воры… Его же приятелей не назовёшь чистыми на руку! И вот они тащат под покровом ночи его добро… Его ненавидят, ему завидуют, его подстерегают за углом…
Нет, это не годится! Такая власть шаткая. Овладевать нужно сердцами… Предстать героем! И тогда кое-кто с золотыми волосами на него будет смотреть с восхищением… Эдак-то куда вернее! Нет, не прост был Гришка Кутерьма!
Тут-то ему и попался на глаза толстяк Сластёнка… Вот кто ему нужен для осуществления задумки. Итак, игра начинается!
– Сластя, здррастя!.. Не желаешь ли подарочек? Вот, глянь-ка сюда! Возьми!.. – А когда тот протянул руку, Гришка отдёрнул свою и стал дразнить приятеля… – А! Хочешь, да? Нет! Нет! Погоди-ка… Возьмёшь подарочек, но с уговором…
Расчёт Гришки оказался верен. Сластёнка был в восторге и взял кудеяровы кости. А как же! Они же выигрывали денежки! А то, что они выигрывали, только когда этого хотел Гришка… да ещё, по уговору, ему же полагалось отдавать почти всю выручку и помалкивать о том… Ну так это ещё кто кого одурачит! Кости-то уже его!
Сластёнка, прихватив кости, тут же отправился в Кротовую нору – так темнозорцы называли своё тайное убежище.
Там можно было спрятаться от преподавателей и даже и покуривать пары серы, расползающейся здесь по стенам, как ржа.
Сера осталась с тех пор, как тут пророчествовали пифии. Пифии, правда, отсюда были уже изгнаны за склочный нрав… Но серой, от коей они и впадали в транс, здесь всё ещё пахло.
А ещё здесь раскладывали руны, карты таро, гадали по кофейной гуще и линиям руки, раскидывали кости. Словом, занимались разного рода ворожбою для праздного развлечения.
В Кротовой норе спёртый дух стоял винтом и тесно было так, что негде было упасть секире, зависшей в чаде паров серы.
Здесь-то Сластёнка и решил показать, какой он искусный и удачливый игрок. Лукаво прищурившись, он тряхнул костяшками и сипло заголосил:
– Эй! А кто тут хочет кости метнуть?.. На интерес? Ставлю серебряную монетку!
Вокруг него сразу сгрудились темнозорцы, и игра началась. Первым вызвался Печенька, за ним Шлепок и Махалка. Сластёнка бросал кости и всегда выигрывал. Вскоре он выгреб из их мошон всю мелочь.
– А теперь сыграем в долг, на завтрашние монетки… Ну, как? – подначивал он.
– Хватит! Бросьте! – попытались замять игру те из темнозорцев, что были поумнее.
Но их уже не слушали. Азарт захватил ребят… Под ругань и выкрики «метай!», «не может же тебе всегда везти!», игра продолжалась и продолжалась… Пока все трое не проигрались в пух и прах, задолжав на год вперед все свои монетки.
А Гришка стоял рядом и посмеивался. Он даже и как бы уговаривал отказаться от игры. Это было умнó: так он виделся здравомыслящим в отличие от зарвавшихся приятелей. Да и так кто бы его самого заподозрил в плутовстве?
Игра продолжалась и на следующий день, и после… Вскоре Сластёнке проигрались чуть не все темнозорцы. Он едва успевал относить мешочки с монетками в тайник под Башней Креста, куда Гришка сволок невесть где раздобытые сундучки.
Не прошло и нескольких недель, как тайник уже ломился от золота и серебра, груды денег и драгоценностей валялись и в сундуках, и вокруг на полу… А Гришка Кутерьма «чах» над златом наподобие скупца Кащея. Ведь не мог же он вдруг начать тратить золото. Огласка ему была вовсе не нужна.
Сластёнка же ещё более раздобрел. Его лоб словно испускал золотые лучи, как у начищенного до зеркальности божка. Да и всё его заплывшее жиром круглое личико всегда блистало от удовольствия, как бы смазанное маслом.
Однако тень беспокойства пробегала и по его лицу, когда он чувствовал брошенные ему вслед хмурые взгляды. И тогда он подрядил в охранники Громилку, который стеною возвысился над ним и в случае чего «гасил кого надоть».
И теперь, когда Сластя шёл по подземелью, Гришка как в шутку величал его:
– Ликуйте и плачьте, о други мои! Грядёт владыка золота и серебра! Преклоните же колени перед его всемогуществом! Возрадуйтесь дородности золотого тельца нашего!
– Урррр-а! Да здравствует!.. Будь проклят!.. – вразнобой подхватывали превозношения должники-темнозорцы.
А Сластёнка ухмылялся, принимал знаки почтения и вновь доставал из кармана колдовские кудеяровы костяшки… Тут же пламя азарта вспыхивало во взорах мальчишек.
Вскоре последние монетки игроков ручейками стеклись в потные ручки Сластёнки… чтобы затем найти упокоение в тайнике Гришки Кутерьмы.
Последнее Сластёнку никак не устраивало. И он было пытался прятать монетки, где только мог… В одежде, обуви, даже за щекою. Но Гришка без труда разоблачал его уловки.
– Смотри, колобок! – пригрозил он. – Ещё раз замечу плутни, всё расскажу ребятам про наш уговор и обман… Хотя, он ведь твой и только!.. Все узнают о костях кудеяровых! И мне поверят! Я же всегда был против игры!
– Не могу больше… – взвыл Сластёнка, пав на колени. – Ить побьют! Избавь от наваждения, от костей этих проклятущих…
И вот, наконец, Гришка милостиво кивнул: «Ну что же, время пришло!» А дальше всё вышло как по писанному. Так он и задумал с самого начала.
Все подземники трепетали пред Сластёнкою и Громилкой. Все уже были обчищены до нитки… Доселе не играл с ним один только Гришка Кутерьма.
И тут вдруг летучая мышь принесла на крыльях известие: Гришка Кутерьма сам вызвал Сластёнку на поединок! Он тоже будет играть! И не просто на интерес, а на своё вечное рабство против всего, что выиграл Сластёнка! Небывалая смелость!
– Я желаю этой игрой освободить вас! – заявил Гришка Кутерьма. – Положим же конец долговому рабству!!
– Да! Ур-рра! – воодушевились темнозорцы.
В волнении великом все сошлись в Кротовой норе – и игра началась.
Яркое было представление! Театр одного актёра. Гришка вначале чуть не всё спустил, а Сластёнка довольно потел и загребал денежки на свой край стола. Но тут вдруг отчего-то удача переменилась, и Сластёнка стал бледнеть от обиды, – он-то знал, что тут к чему!
Так он и потерял всё только что выигранное. А затем каждый бросок кудеяровых костей лишал его всего, что он прежде нажил…
Игра, как ни досадовал Сластя, завершилась победою Гришки Кутерьмы.
– Все долги отменены! Свобода! – провозгласил Гришка. – Всем сестрáм по серьгáм! Братьям бьём по рукам! Остальным по рогам!
Поднялся невообразимый шум. Ликующие темнозорцы принялись петь славы и качать Гришку.
– Гришка Кутерьма – герой-освободитель! Ура, ура герою!
Эхо ликования прокатилось по подземельям, отдаваясь в дальних пещерах. Бешено залаял трёхголовик Вака. А страж подземелий Блавор бросился к источнику шума – наводить порядок.
Ввалившись в Кротовую нору, Блавор разогнал веселящихся темнозорцев.
– Все вон! Больше трёх не собираться! Опять Гришка Кутерьма кутерьму устроил? Заточить в поруб! Сластёнка? Лишить его сластей!..
Увидев разбросанные по столу кудеяровы кости, Блавор сгрёб их мохнатой лапищею, засыпал в карман, и как отрезал:
– Игры запрещены! Нельзя! Заповедано!
И все бросились врассыпную.
После сего Сластёнке, свергнутому с престола, а заодно и лишённому защиты Громилки, досталось от приятелей на орехи.
И пришлось ему потом отлёживаться с неделю, да ещё и, унижаясь, выпрашивать покровительства у Гришки Кутерьмы.
С тех пор Сластёнка стал ему чем-то вроде прислужника. И это, в общем-то, ему больше шло, чем роль «золотого тельца». Вспоминая о том времени теперь, он только потирал спину.
До Ярика и Линки дошли слухи о «великом подвиге» Гришки Кутерьмы.
– Однако, что-то хорошее в нём всё-таки есть, – удивился Ярик. – Выходит, что он рисковый игрок, но не жадный… И против рабства.
– А я ему всё равно не верю, – отрезала Линка. – Гляди, как он теперь важничает. Будто сделал невесть что. Такая заносчивость хуже жадности. Думаю, тут дело не чисто…
– Обман! – уверенно заявил крутившийся рядом саламудрик. – Мне сова музейная рассказала! Это всё кости кудеяровы! Их выкрал Гришка! Она всё видела… Хоть и одним глазом!
– Сова рассказала? – усмехнулся Ярик. – Это на неё ты давеча охотился?
– Ну, я не мог сдержаться… – стал оправдываться Зилаша. – Да и я её отпустил потом. Только пару перьев из хвоста и вырвал!
– Как ты мог! Больше так не делай! – напустилась на дракошку Линка. – Сова старая и мудрая!
– Не буду! Больше не буду! У нас с нею уже вечный мир! – заверил Зилаша.
Как была придумана «Волшебная гора»
Все эти игры не могли не вызвать отклик, отдаться эхом в будущем…
Также и брошенный шар толкает в лузу другие шары. Или яблоко, упавшее на карниз, пробуждает от волшебной грёзы… А затем, в грозу, в небесах парят саламандры – шаровые молнии… Грёзы и грозы! С них и началась эта история.
И как-то в таком же полусне Ярику Бусинке привиделся магистр Маргус, пускающий огромные мыльные пузыри. Они летели, переливались на солнце, но не лопались, а садились на тычинки, качающиеся на ветру. Это волшебство…
А в чём его смысл? Зачем летают шары, яблоки, шаровые молнии и пузыри? Будто идёт волшебная лотерея, а что выпадет, какой счастливый номер, пока неизвестно…
Мы же сейчас отправимся на разведку в подземелья Китеж-града.
Глава подземной школы Вальяр Сивоус был хмур и криво усмехался. На столе перед ним лежали русалочьи тавлеи, наделавшие столько шуму, а также кудеяровы кости – добыча Блавора.
Вальяр устало откинулся в кресле, напоминавшем раскрытую пасть дракона. По стенам его кельи чадили факелá, на столе оплывали зажжённые свечи. Он ожидал брата, владыку Китеж-града, требовались его совет и помощь.
– Прости, что побеспокоил тебя, брат мой, – рёк он Велияру Сивобородому, вошедшему и усевшемуся напротив. – Сегодня была беспокойная ночь.
– Я счастлив видеть тебя в здравии… – отвечал Велияр. – Однако тебе следовало бы укротить трёхголовика у порога. Мне только чудом удалось уговорить его пропустить… и теперь мой посох украшают отметины клыков.
– Трудно привить дракопсу хорошие манеры, – заметил Вальяр, оценив поклацанный посох. – Однако дело своё он знает…
– Я всё же хотел из первых уст услышать о происшедшем, – пояснил Велияр Сивобород. – До меня дошли слухи об опасных играх…
– Да, – вздохнул Вальяр. – Эта неприятная история с русалочьими тавлеями… а теперь кто-то из моих учеников играл в кости… Заговоренные. Те самые, кудеяровы… Эти игры, конечно, уже под запретом. Тавлеи возвращаются в Башню Русалок, Поманке наказано присматривать за ними получше. Ну, а кудеяровы кости я отправляю туда, где им и место. Обратно в Музей.
– И нужно усилить надзор за провинившимися учениками… – добавил Велияр.
– Так и сделаю, – кивнул Вальяр. – Однако запрет запретом, но как уследить за всеми? К каждому же не приставишь стражу.
– Запретами делу мало поможешь, ибо запретный плод сладок… Нужно предложить им что-то взамен. Другую игру, которая их увлечёт… Клин, как известно, клином вышибают, а рука руку моет, и ворон ворону глаз не выклюет!
– А?.. Другую игру? Но какую? – Вальяр всплеснул руками.
– Есть много хороших игр. Выбирай на своё усмотрение. Мне по вкусу игра в бирюльки. А ещё можно в лапту – тем, кто любит игры на воздухе. Тем же, кто предпочитает головоломки, можно предложить потрясти шаркунок!
– Бирюльки! Лапта! Шаркунок… Ха-ха! – развеселился Вальяр Сивоус. – Ну, уж, нет! Тут нужно средство посильнее, чем древние игрушки… Кто у нас лучший мастер по современным играм?
– Если ты намекаешь на магистра Маргуса, то ему есть чем заняться в академии. И потом он – мастер нарушать уставы. Эти его… как их… игровые приставки! Он может превратить сны учеников в кошмары!.. Нет! Не хотелось бы!
– Но ведь и случай исключительный… А что касается устава, я думаю, мы сможем с ним договориться. Никаких технических новинок. Под мою ответственность. Ну, как?
Конечно, за предложением Вальяра скрывалось ещё что-то… Но… ежели устав не нарушать… И Велияр, вздохнув, нехотя кивнул.
– Будь что будет. В конце-концов – это только лишь игра.
– Да! Это игра. Новая игра! И пусть её сочинит сам великий Мастер Игр!
На удивление владыки Велияра, магистр Маргус легко и с радостью согласился на предложение измыслить для китежцев игру – волшебную, и согласную с уставом.
Ему освободили Изумрудный зал в башне Семиконечной звезды для этой игры. В зал его служители внесли колонночки с подставцами. На них укрепили хрустальные игровые шары… Похожие на те мыльные пузыри на стебельках, что видел Ярик во сне. Их поставили вокруг сцены, на коей возвышался поставец и Большой хрустальный шар.
– Это увлекательная игра. Её могут играть все! – превозносил свою придумку магистр. – Внутри шаров есть свой особый мир. Приложите к любому руку, и попадёте внутрь. Там можно выбрать роль по вкусу, разрешать загадки и побеждать драконов… Кстати, мастер Вритьяр внял моим мольбам и населил сей мир драконами-саламандрами. А мастер Вальяр набросал скалы – получилось весьма живописно… Ну, а сам волшебник Велияр Сивобородый настоял, чтобы игра включала в себя также игры в бирюльки, лапту и шаркунок. Да и чтобы всё было в согласии со старым уставом! Это было непросто! Однако сделано!
Игра магистра Маргуса называлась «Волшебная гора». Блестящая игра! Захватывающая!
Она пришлась по вкусу и темнозорцам и святиборцам. Кое-кто даже забросил занятия, и таким пришлось ограничить допуск в игровую залу.
В мире, куда попадали через хрустальные шары, обреталась Волшебная гора. У основания её была пещера заколдованного волшебника.
И, кстати, согласно игре, это был сам зодчий Китежа, чародей Китаврул. Он и спал там за хрустальными вратами.
Сей мир легко было узнать… Гора ничем не отличалась от той, где проходила битва темнозорцев со святиборцами на прошлых Русалиях. Оказалось, в пещере, откуда явился тогда магистр Маргус, и кою охранял дракон, спал чародей Китаврул. Он же, если вспомнить его последнее имя – Мерлин…
Верно, его и стоит так называть. Поелику ныне сам Звёздный Скиталец, он же и зодчий Китаврул, витал где-то в горних мирах, нёсся под парусами с попутным солнечным ветром. На земле же, и в сей игре, осталась лишь его тень – Мерлин.
Игроки, святиборцы и темнозорцы, вновь собирались в две ватаги, бьющиеся между собой. Перед ними стояла задача: добыв волшебный ключ, высвободить чародея из заточения.
Вначале нужно было незаметно для врагов выбраться из пещеры, собирая по пути брошенное оружие, шлемы, мечи и броню. Вокруг пещеры лежали поверженные воины, погибшие давным-давно в сражении за ключ от хрустальных врат. Это оружие удобно было брать особой пикою с крючком, что была прислонена к стене у выхода. При сём нельзя было шевелить кости, ибо тогда оружие рассыпáлось в прах, скелет поднимался и вступал в сражение.
Всё происходило так, как и в старинной игре в бирюльки. Игроки-бирюлечники тоже собирают крючком мелкие фигурки, бирюльки, да так, чтобы соседние не шевельнулись. Если не получается – ход переходит к сопернику. И кто больше соберёт бирюлек, тот и выигрывает. Простенькая игра, но это только так кажется: попробуйте, сами сыграйте!
А тем более сложно играть в бирюльки магистра Маргуса. Здесь бирюльки заменяют доспехи и оружие. А плюсы получают те, кто больше собрал мечей и доспехов, и так лучше вооружился, не потревожив покой павших.
Затем, вооружившись, игроки подымались к вершине Волшебной горы. Там был установлен огромный, укреплённый на колонне шаркунок, похожий на две соединённые основаниями пирамиды, собранные из хитро сцепленных деревяшек.
Шаркунок – это тоже старинная русская игрушка. Если кто не знает… Головоломка такая!
Когда-то мастеровые люди, искусные плотники и столяры, вырезали шаркунок. И вот так его прославляли: «Шаркунок – чудо из чудес, со смыслом или без!.. И гремит, и чудит, и удивляет, а зачем, для чего – никто толком не знает. Попробуй-ка разбери! Голову сломаешь, пока разберёшь! Тем-то шаркунок и хорош!»
Но этот-то шаркунок, что из игры магистра Маргуса: всем шаркункам – шаркунок! Мало того, что велик, и неизвестно как построен, он ещё и водружён на вершину Волшебной горы!
А на макушке шаркунка, будто на насесте, восседает вещая птица. Она держит в когтях тот самый заветный ключ, который и должен освободить спящего в пещере волшебника.
Достанешь ключ – выиграешь игру!
Да уж! Сей шаркунок – это очень волшебная вещь! Мудрые его называют Мировым шаркунком, ибо он заменяет собою Мировое древо на вершине горы, являя образ Мироздания. Символы, начертанные на гранях Мирового шаркунка, представляют знаки звёзд и планет.
Да и ключ в когтях птицы – тоже не прост. Он только имеет вид ключа, но может обратиться волшебною палочкой, свирелью или стилом… По виду он напоминает знак Венеры, планеты Лины и её супруга Мерлина. Когда-то он и был волшебной палочкой Мерлина. Его заклинаниями и было создано сие зачарованное место и запирались Хрустальные врата в сей горе. Русалка Лин похитила сей ключ и заперла Мерлина в пещере планеты Любви…
Кстати, да! Волшебная гора находилась где-то на планете Любви. Но не на той бурной и негостеприимной планете Венере в яви, – а той, что создана волшебством в Мире волшебства и снов…
Это и был второй уровень игры. Соперники должны были прорваться к Мировому шаркунку и добыть там волшебный ключ. Как только они приближались, на гранях кубиков оживали символы. Эти знаки и руны обращались в буйных огненных драконов: планетников-саламандр.
Огненные шары-саламандры отлетали от Мирового шаркунка и, шипя и плюясь пламенем, нападали на игроков.
Отбивались шары найденными мечами. Мечи в игре заменяли биты, а огненные шары служили мячиками, как и в русской лапте. Отбивали шары в соперников – кого шар задевал, тот, «осаленный» (да и ошпаренный), выбывал из игры.
Под конец оставались те, кто достиг колонны. И тогда шары отвязывались. Теперь игроки могли добраться и до ключа.
Для сего они искали в шаркунке «замковую грань» с нужной руною. Какой – должна была подсказать вещая птица, говорившая загадками. Разрешив загадку и тронув грань, игрок разбивал пирамиды. А если ошибался, выбывал из игры.
Но при верном выборе, шаркунок распадался. И тогда птица снималась с вершины распавшейся пирамиды, подлетала к игроку и передавала ему заветный золотой ключ.
Этим ключом и отворялись Хрустальные врата в пещере Волшебной горы. И так освобождался томящийся внутри неё чародей.
Увлекательная игра! И очень трудная. Никто не мог пройти её до конца.
Вначале почти никто не доходил даже и до второго уровня. Неуклюжие темнозорцы будили множество мертвяков и те, напав, выбивали всех из игры.
Верзила Громилка, правда, держался обычно долго. Без устали махал пикою, как дубиной, и косил направо и налево… Сластёнка же укрывался за его спиною, а в случае чего давал дёру. Он возвращался в игровую залу, где был занят поглощением припасённых загодя пирожков.
Лишь Гришка Кутерьма оказался ловчее прочих, ему удавалось пройти это препятствие.
Тогда дело доходило и до борьбы с саламандрами, но далее не мог продвинуться никто. Стоило только кому-то дотронуться лезвием меча до саламандры, как удар молнии сбивал его с ног, и так игра для него заканчивалась.
Правда, Ярик сразу сообразил, что у него-то есть одно преимущество. Он мог упражняться по ночам во сне, когда все в их в московской квартире засыпали. Тогда Ярик играл в лапту с Зилашей. Ведь тот и сам был саламандрою.
– Давай-подавай! Бей-отбивай! – веселился саламудрик, завиваясь петлями вокруг меча Ярика. – Играя в лаптý, не будь лáпотником! Не думай ни о чём, просто бей мечом!
Саламудрик-то и посоветовал Ярику меч держать в ножнах, дабы защититься от удара молнией через лезвие. К тому же так легче было отбивать огненные шары противникам. И как же весело было наблюдать, как те, осаленные, вылетают из игры!
Линку Златовласку тоже увлекла эта игра. Но она даже не покидала пещеру чародея. Там она впервые увидела за хрустальною дверью спящего волшебника Мерлина.
– Я знаю… припоминаю… Его туда заточила Дева Озера! Использовала его же заклинание! Нам рассказывала на уроке Валинес. А может быть, стоит её ещё расспросить?
– Мерлин… Ах, ну да, Мерлин… – вздохнула учитель Валинес, отвечая на расспросы Линки о заклинании Девы Озера. – А что ей оставалось делать? Ведь старый чародей был ревнив! А Дева Озера увлеклась младым Ланселотом…
– А почему же она сразу не бросила мужа? Заклинания использовала… – пожала плечами Линка. – Так бы и сказала: прости-прощай! Мне, мол, другой по сердцу!
– С чародеями сцены устраивать опасно! Он бы заколдовал её или его… Да, кстати, и Ланселот ведь не заглядывался на русалку. Не каждому по сердцу водяницы, ибо у смертных в жилах кровь, а не водица… Ланселот с Девою Озера был вежлив, приветлив, и… только. К тому же, он был страстно увлечён королевой Гвиневрой. А та и впрямь была достойна обожания. Да ведь и доброго короля Артура он опасался меньше Мерлина.
– И на что же тогда решилась Дева Озера?
– Она, наоборот, была ласкова с чародеем Мерлиным, восхищалась его волшебством… И так потихоньку завладевала его секретами… От чародея она и переняла искусство оборотничества, научилась вселяться в иные тела… Для чего? Да для того, чтобы завладеть сердцем Ланселота, представ пред ним в облике королевы Гвиневры!
– Так что ж, Дева Озера обратилась Гвиневрою, завладела её телом? А как к сему отнеслась королева?
– Она была зачарована, была как во сне и не владела собою… И… она вполне могла решить, что очарована Ланселотом. И, что это – любовь, коей нет сил противиться.
– Ну а Мерлин? А король? – Линку Златовласку так и распирало от вопросов. – Ведь королеву за измену тогда приговорили к сожжению на костре. Жуть-то какая!
– На этом настоял Мерлин – он-то знал, что Дева Озера не даст себя сжечь. И он хотел доказать королю невинность королевы… Да так и вышло – Дева Озера вызвала грозу, залившую огонь!
– Ну, а что же дальше?..
– А потом все поняли – королева невиновна, однако ничего уже нельзя было поправить… Такие испытания не выдержит никакой брак! И потому королева, даже освободившись от власти Девы Озера, бежала с Ланселотом…
– А что же король Артур?
– А король, разгневавшись, вернул Деве Озера её подарок – меч Экскалибур… Это же она всех провела, разбив сим два сердца – и у короля Артура, и у волшебника Мерлина…
– Вот как оно всё было!
– Да-да, девочка моя… К счастью, к тому времени Дева Озера уже узнала от волшебника, какими заклинаниями можно усыпить его и заточить в пещере Волшебной горы…
– А вот это самое важное! Как же это у неё получилось?
– Всё просто, моя дорогая! Ведь у Мерлина также и драконья природа… А теперь вспомни: как усыпляют змей?..
– Игрою на волшебной дудочке!..
– Да! Так! К тому же русалка Лин научилась превращать волшебную палочку Мерлина в свирель и в ключ. И так игрою на чудесной свирели она усыпила волшебника Мерлина, а ключом – заперла его за Хрустальными вратами…
– И вот с тех пор он там и спит… Но мы можем его разбудить… То-то он будет удивлён… – шепнула Линка и задумалась, нахмурив лобик.
Линка Златовласка бродила по Китежу, задумавшись о судьбе Девы Озера.
– Лин… Дева Озера… Всё же я понимаю её… Сердцу не прикажешь… Ланселот всегда будет пригожее Мерлина, несмотря на всё его волшебство и богатство… Однако мне жаль и старого волшебника… Он так несчастен…
Этими мыслями Линка поделилась с Яриком.
– Ну что ж… – ответил он. – Мерлина, конечно, жаль. Да и несчастного короля Артура тоже… А, кстати, впору пожалеть и прекрасного Ланселота! Ему же проходу не давали русалки, волшебницы и королевы, не говоря о прочих!..
– А что в том плохого? – мяукнул слушавший их Зилаша. – Все тебя по шёрстке гладят! Молочко опять-же в блюдечке всегда есть…
– А ты представь, что тебя в корыто с молоком окунули! Всё хорошо в меру!
Тут Ярик Бусинка с Линкою рассмеялись, а Зилаша фыркнул:
– Вот ещё! Я – саламандра и не люблю купания-отмокания! А в молоке – тем паче!
Как Ярик получил волшебную игру
Уместно спросить: а как игру «Волшебная гора» магистр Маргус передал Ярославу?
Ведь Ярик теперь играл уже не во сне, а наяву, – в любую свободную минутку бросаясь к ноутбуку и вставляя в него диск.
Дело было так. Как-то Ярослав и Алексей Елисеевич гуляли по Москве. Ярику пора было собираться в школу, нужно было кое-что прикупить, если, конечно, найдётся на что…
В эти последние дни августа бледный диск Солнца медленно катился по небу в обычном городском чаде от парящего асфальта. И во всех дворах, где чахли от зноя липы и тополя, бегали солнечные зайчики, за коими уже устал гоняться Зилаша.
Шары… Яблоки… Мыльные пузыри… Ах, да! Они похожи на хрустальные шары из снов о волшебной игре магистра…
Ярику почудилось, что этот чад московский струится из трубки Мартина Маргуса. А значит, сейчас произойдёт что-то невероятное, опасное, но и чудесное…
Ярик и Алексей Елисеевич зашли под Крымский мост, что был перекинут, будто римский акведук, от метро «Парк Культуры» за Москву-реку. Там, под аркою, слева, у башенки с колонночками, запряталась антикварная лавочка.
Отец любил заглядывать сюда, дабы покопаться в старых манускриптах. Да и Ярику было всегда интересно изучать разные диковинки: в лавке продавалось также старинное оружие, монеты, игрушки, посуда, да всё что угодно!
Но обычно они ничего не покупали – денег-то, конечно, у них никогда не водилось… Вот и сейчас. Алексей Елисеевич решил заложить книжку – одно из немногих его сокровищ. Перед началом года нужно было снарядить в школу и университет всех детей… А откуда взять нужную сумму?
Продавец в строгом, хоть потёртом на локтях, сюртуке, тукнулся длинным носом в обложку книги, так что его огромные колёса-очки чуть не укатились куда-то в сторону по щекам.
– О-о! Ммм… Сафьяновый пер-р-реплёт. Хоррошее состояние… Сокровище! Настоящее сокровище! – хрипло и в волнении проговорил он и вдруг осёкся, скосив глаз на рыжего котёнка, что высунулся из-за пазухи Ярослава.
Зилаша тоже с хитрецою глянул на странного продавца и то ли зевнул, то ли оскалился, чем ввёл того в совершенное смятение. Продавец тут же порхнул куда-то за полки…
– Чтобы оценить такое сокрровище, мне нужно обрратиться к хозяину! – прокаркал он оттуда.
Хозяин, как ни странно, тоже оказался в лавочке. Он не спеша, степенно, вышел из-за полок. И чуть поклонился гостям.
Ярик присмотрелся… Что-то в нём было знакомое. Кажется, он его видел, только не в этом пиджаке в косую полосочку…
– Итак, что это у нас тут? Хм!.. И впрямь редкость! – воскликнул он. – Первое, да и единственное издание! 1872 год! А автор! Сам академик Александр Николаевич Веселовский… Забытая, между прочим, фигура. Хотя, в своё время гремел! Нда-с! Мы были приятелями, к слову говоря. И я ему даже кое-какие мысли подсказал за стаканом пунша… Умнейший, между прочим, был человек!
– Как… подсказал? Это же было… – Алексей Елисеевич изумился…
– Ну да, давненько… И хорошо, что он не дожил до времён, когда его сочинения запрещали… Их ведь почти и не осталось. Быть может, ваша книжка – последняя. Хотя, вроде бы, невинная тема: «Славянские сказания о Соломане и Китоврасе и западноевропейские легенды о Морольфе и Мерлине». Но запрещали и это! Какие-такие сказки? Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!.. Вот ведь какие были времена! Но сейчас-то они другие! Не так ли?
– Ну… Вообще-то… Времена не выбирают… и всякому овощу своё время… – протянул отец и едва не закончил пословицу колкостью: «А вот вы, что за фрукт такой?»
– Ах да, простите, не представился, – будто услышав вопрос, расшаркался незнакомец и протянул визитку.
На визитке готическим шрифтом было выведено: «Magistr M. Margus» и ещё множество титулов, из коих Алексей Елисеевич понял, что стоящий перед ним господин, кроме всего прочего, натурфилософ, артист и антикварий.
«Магистр! А продавец – крысовран!» – охнул Ярик и сжал за пазухой Зилашу.
Тот взмяукнул и, соскочив на пол, побежал искать за полками крысоврана. Вскоре оттуда послышался грохот и звон стекла. Представилось, что это крысовран, разбив окно, бросился наутёк, а Зилаша кинулся за ним вслед.
Однако магистр Маргус не переставал сладко улыбаться, будто ничего не замечая. Впрочем, всё равно после прошлых Русалий у Ярослава магистр доверия не вызывал. Даже и золотого жучка, подарок чародея, Ярослав теперь обычно прятал в шкатулке.
Однако магистр, подмигнув Ярику, продолжил разговор с Алексеем Елисеевичем, также узнавшим его. Отец уже было потянулся за книгою, сомневаясь: закладывать ли такую ценность? Но магистр Маргус остановил его:
– Так к делу! Что вы хотите за книгу? Называйте любую цену! Мы готовы быть щедрыми… Даже не выставлять книгу на продажу. Пусть она просто хранится у нас. Мы её вернём сразу, как только ваши дела пойдут в гору. А я уверен, вам улыбнётся удача! Очень скоро!..
Пока он говорил, Ярослав с изумлением наблюдал как за окном крысовран-слуга метался туда-сюда, улепетывая от котяры. Но тот настиг его с диким мявом и уцепился когтями за фалды.
– Ну хватит играться! Работать тоже кому-то нужно! – окликнул магистр в форточку продавца, не стирая с лица улыбку, и обернулся к отцу. – Извините! Ну, как? По рукам?
Отец кивнул Ярику: выручай, мол. Ярик побежал спасать крысоврана и успокаивать котяру. А тем временем отец принял от магистра конверт с хрустящей пачкой банкнот внутри.
Плата за книгу и впрямь оказалась более чем щедрой. Отец долго пересчитывал купюры, будто боясь: не обернутся ли они фантиками.
Магистр же выразил большую радость от сделки и пожелал одарить ещё и Ярика. Когда тот вернулся с вырывающимся из рук котёнком, он, торжествуя, повёл мальчика в отдел игрушек.
– Выбирай же, отроче! Старинные игрушки: бирюльки, лапта, шаркунок! От старых мастеров!.. Уникальная работа! Можно брать всё, дабы развивать ум и ловкость пальцев!
Ворон-продавец, прятавшийся за спиной магистра, высунулся и широким, радушным жестом опрокинул на стол бирюльки. Затем показал как их разбирать маленьким крючком, похожим на пику. После он лихо помахал битой от лапты и под конец, дико улыбаясь, потряс погремушку-шаркунок.
– А в качестве бонуса, в добавок, – и даром! – вот тебе ещё и диск с новейшей компьютерной игрушкой о волшебнике Мерлине! Играем и выигрываем! А победителя ждёт награда!
И тут магистр протянул Ярику обычный лазерный диск в красивой коробочке, на коей было выведено название игры «Волшебная гора»…
«Вот это подарок! – возликовал Ярослав. – Теперь можно было играть и на его ноутбуке! И днём, и ночью!»
Ярик был счастлив. Выходит, напрасно он подозревал магистра.
Усевшись по-турецки на раскладушке и положив ноутбук на тумбу, Ярик погружался в игру.
Зилаша забирался ему на колени и требовал ласки. Но Ярику было не до того. И тогда дракошка начинал следить за компьютерной мышкою, размышляя: насколько она и в самом деле «мышка»? И не словить ли и её за провод?
Ярослава теперь невозможно было оторвать от игры. Он даже не очень-то заметил, как завершилось то волшебное лето и настала осень.
Да и потом он никак не мог соотнести по времени то, что происходило в Волшебной стране и в яви, в Москве… Часто Ярик засыпал во время игры, его голова тяжелела и валилась на клавиатуру… И он продолжал играть во сне…
Сны о волшебной игре повторялись, их сюжетные линии переплетались. И по пробуждению Ярик уже путал времена и миры. Сами дни и месяцы вдруг начали то куда-то спешить и перескакивать, то вдруг притормаживали и за одну ночь во сне в Волшебной стране могло произойти столько всего, что хватило бы на год обычной жизни в яви.
А попытки пройти игру продолжались. Чтобы преодолеть препятствия, перед каждою игрою ребята составляли план сражения. Святиборцы перебрасывались репликами в чате.
«Переносимся в пещеру Волшебной горы… Затем собираемся у выхода… На разведку выпускаем Булавку, Лютика и Маёшку… В первый боевой расчёт войдут Ярик, Иванка и Емеля…»
Девочки же обычно выманивали пики у стражников, что сидели у выхода из пещеры. Этими пиками потом нужно было собирать доспехи, разбросанные по склонам горы. За это дело обычно брались Линка Златовласка с Оксаною и Олесей.
Стражников достаточно было позвать или раздразнить. Они вскакивали с места и бежали за обидчицами… Памяти у них было немного, посему такой же трюк срабатывал и в следующей игре. Для того, чтобы их провести снова, хватало заменить девочку или слова в дразнилке. А ускользнуть от них ничего не стоило – стражники были крайне неповоротливы и несообразительны, они путались в лабиринтах, переходах и бегали в пещере по кругу.
И так их пики доставались игрокам. Святиборцы обычно благородно передавали одну из пик темнозорцам: хоть те и соперники, но дальше-то им вместе предстояло пробиваться сквозь мертвяков и отбиваться от саламандр.
Вот такая это была игрушка… Да только ли просто игрушка? Ведь в Волшебной стране и сон не был просто сном…
Как-то раз перед игрою, коя оказалась решающей, Ярика вызвала по чату из Китежа Линка Златовласка и спросила:
– Яр, а как ты думаешь? Не будет ли Мерлин зол, когда проснётся? Вроде того джина, выскочившего из бутылки, который может и одарить, а может и наоборот… Он и ранее был не всегда добр, всё же он – Тень Звёздного Скитальца. К тому же средневековые нравы… Ревность… И вряд ли его характер за тысячу лет стал мягче…
– Ой, да брось, Лин… Это же сам Мерлин! Только подумай! Самый знаменитый волшебник за всю историю! И не он ли сможет исполнить нашу самую заветную мечту – вернуть в мир волшебство, сделать Китеж видимым! Не он ли его построил, будучи ещё Звёздным Скитальцем? Да! Такое Мерлин только и может сотворить!
В это время на заставке игры покачивался экранный магистр Маргус. Он то и дело улыбался, кланялся и повторял, как заведённый, одно и то же: «Добро пожаловать в игру!»
– И всё-таки тут есть о чём подумать… – настояла Линка. – Не напрасно ли мастер Велияр доверился магистру? Ведь тот уже служил Тени… А вдруг в игре есть какой-то подвох?
– Не думаю… Велияра на мякине (то есть на макинтоше) не проведёшь! Да и у Китежа есть защита от тёмного волшебства. Зеркала, заклятия перехода, стражи врат…
– Добро пожаловать в игру! – снова кивнул с экрана магистр Маргус и пожал плечами, словно сомневаясь в выводах Ярослава.
– Как сказать… – засомневалась и Линка. – Ведь Тень, тем более такую опытную, что смутила Мартина Маргуса, не так просто распознать… Мы же все в Китеж являемся с тенями, нас не превращают в призраков без теней и отражений.
– Ну, тут кое у кого и так нет ни теней, ни отражений… – напомнил Ярослав. – Велияр давно уже потерял свою тень, да и в зеркалах он как будто не отражается.
– Некто, не имеющий тени и не отражаемый, живёт в невидимом городе, да к тому же не наяву, а во сне… – напомнила Линка. – А может, Велияр и впрямь уже призрак? Терял одно-другое, и так за суетою, сам не заметил, как… закончил свой земной путь… Оставив нам призрака, чтобы было тут кому тянуть лямку директора школы…
– Ну, тогда он не более призрак, чем саламудрик Зилаша, ведь он тоже в зеркалах не отражается, – возразил Ярослав.
И тут Зилаша, сидевший на коленях Ярика, прыгнул на клавиатуру и взмяукнул:
– Я вовсе не призрак! Я, между прочим, дракон! Гроза солнечных зайчиков! Тени от меня улепётывают без оглядки!
Пока же он прыгал и стучал лапками по клавишам, на экране набралась абракадабра, что-то вроде: «У-Р-О-Б-О-Р-О-С»…
Ярослав вспомнил, что это имя некого чудовища из древнего мифа. А магистр Маргус, скосив глаз на надпись, опять поклонился и вновь жизнерадостно воскликнул:
– Добро пожаловать в игру!
Игра началась!
Наконец, решающая игра началась. И вот уже соперники в игре, темнозорцы и святиборцы, расселись за хрустальными шарами друг против друга в Изумрудной зале.
Все торжественно наложили руки на шары. А Ярик, в яви, закусив губу от нетерпения, нажал курсором кнопку «начало игры».
В зале всех охватил звенящий хрустальный вихрь, вырвавшийся из шаров. Да и на Ярика с Зилашею, хоть те и были в Москве, с экрана набросился вихрь и закрутил их в воронку.
Их понесло незнамо куда… В сём вихре сверкали, переливались руны, цифры и ноты… Вроде эти знаки имели какой-то смысл: руны складывались в заклинания, ноты гремели, цифры переставлялись и перемножались… Но какой в том был толк – кто бы сумел разобрать!
Вокруг вихря мерцали серебром созвездия, плавно, будто лебеди в пруду, проплывали планеты с выводком спутников. Иные планеты вращали вокруг талии кольца, будто школьники на уроке физкультуры… А вот и само Солнце – расфуфыренное, как скоморох на масленичном гулянье, и жаркое, как блин только-только вынутый из печи.
Вскоре хрустальный вихрь перенёс ребят в пещеру Волшебной горы в одном из таинственных миров, затерянных среди далёких звёзд на окраине кибер-Вселенной сей увлекательной игры.
Ярик и Гришка Кутерьма, Линка, а за ними и все остальные сразу кинулись к выходу.
Там как и обычно сидела парочка обломов – стражников с пиками.
– Эй, обломы-дуболомы! Отгадайте-ка загадку! – воскликнула Линка. – Что в лоб, а что по лбу?.. И есть ли что за лбом, коли ты облом?
Стражники бросились вслед за обидчицею, а та, убегая от них на переменках с Оксаной и Олесею, повела стражников по лабиринтам прочь.
Пики остались брошенными у входа. Святиборцы и темнозорцы кинулись к ним. Но всех опередил длинноногий Громилка.
Он ухмыльнулся, взял пику. А Гришка схватился за голову: «Вот ещё дуболомище!» И опять началась потеха. Громилка неуклюже поддевал шлемы и латы, мертвяки оживали и набрасывались на всех. Будто нарочно Громилка задевал их как можно больше, дабы разгуляться вовсю…
Мертвяки подымались, скрипели кости, ржавое железо… Один за другим под ударами их мечей выбывали из игры и темнозорцы, и святиборцы…
Гришка же тайком стал метать камешки в те доспехи, кои от сего оживали и неожиданно наносили удары в спину святиборцам.
Оттого сразу выбыли из игры Иванка и Афоня. Но казачата, Илейка, Емеля и Лютик, а также Булавка и Салават, держались стойко. К ним присоединились и избавившиеся от стражников девочки. Они из-за спин ребят посылали стрелы в нежить, что оживала уже перед темнозорцами.
– Сарынь на кичку! – разносился лихой казачий клич.
– Табань, Тмутаракань! – отзывались почему-то темнозорцы.
Всем, однако, приходилось туго. Ряды и святиборцев, и темнозорцев таяли. Они отступали к пещере… Вот и Громилка, споткнувшись о лежащего без памяти перетрусившего Сластёнку, осел, и, получив удар, выбыл из игры вместе с приятелем. А его пику перехватил Гришка Кутерьма.
В тот же миг все доспехи, как и полагается по правилам, рассыпались. Нежить лишилась сил. А чтобы вновь ожить, ей нужно было дождаться оплошности нового владельца пики.
Оглянувшись, Ярик Бусинка понял, что их в игре осталось лишь трое: он, Линка Златовласка, да Гришка Кутерьма. Впрочем, нет. Четверо: дракошка Зилант тоже был в пещере, озаряя её сиянием глаз, будто двумя фонарями.
Можно было пока передохнуть, осмотреться и собраться с мыслями.
– Мерлин! Он спит там, за хрустальной дверью! – окликнула их Линка. – Я видела! Он за поворотом, в зале. Так близко… Мы можем пойти туда – посмотреть! Ну, вы как?
– Псс… пошли! – с радостью пискнул Зилаша, сверкнув очами. – Я освещу путь!
Когда они пришли туда, куда указала Линка, пред ними открылась зала. Мягкий свет сеялся сверху из под сводов, поддерживаемых тающими в сиреневой дымке колоннами.
У подножия колонн располагался грот, вход в который был зарешечен и закрыт хрустальными вратами, на кои были наложены заклятия: их нельзя было ни разбить, ни открыть.
– Ну да, Мерлин спит… А мы вроде как видимся ему во сне… – предположил Ярик Бусинка.
– В кошмаре! – усмехнулся Гришка Кутерьма.
– Ну, а я-то и в самом деле похож на сон… – заявил саламудрик, завиваясь меж колоннами. – Грёза в грозу!
– Послушайте! – вспомнила вдруг Линка. – Мне Валинес как-то сказала, что зачарован Мерлин был волшебной свирелью. Не получится ли его также и разочаровать?
– Разочаровать получится! – возразил Гришка Кутерьма. – Причём всех. Ведь это не по правилам! Тут нужен ключ, что в когтях у птицы. А птица-то на вершине горы. Высоко!
– Но попробовать можно? – улыбнулся Ярик Бусинка и поднёс к губам свирель, с которой он не расставался с тех пор, как получил её в дар от русалки Купавки.
Не потому ли и злился Кутерьма, что полагал её по праву своею… Вот ещё выдумал! А в самом деле, почему бы и не сыграть?..
И только Ярик Бусинка проиграл семь нот, как дракончик свирели расправил крылья. Свирель выскочила из рук Ярика и… обратилась ключом! С одной стороны у свирели выросла бородка, напоминавшая старинную букву «ять», а с другой – дракончик завернулся в ушкó ключа.
– Ключ! Свирель превратилась в золотой ключ! – удивлённо воскликнула Линка Златовласка. – Идёмте же освобождать чародея!
– Да! Пора! – согласился Ярик Бусинка. Он с восхищением, хоть и озадаченно, глядел на чудесный ключ, отблески от коего золотыми брызгами разлетелись по всей зале.
Свирель, превратившаяся в ключ, продолжала играть. Она подлетела к хрустальным вратам и вошла в невидимую скважину.
Тут будто волна пробежала по стенам пещеры… И прозрачные врата отворились!..
Линка Златовласка, зачарованная музыкой, сделала шаг за порог…
И… осела у ног спящего на троне Мерлина. Она уронила голову на плечо и… тоже вдруг заснула… И не услышала, как Ярослав кричит: «Ли-и-инка!..» Его голос в гроте слышался всё тише, будто сквозь вату… И створки врат, открывшиеся на миг, с тихим звоном захлопнулись.
Ярик кинулся к вратам, но волшебный ключ уже повернулся обратно. Затем он отлетел от двери и снова превратился в свирель.
– Вот беда! – очнулся Зилаша. – Это же ловушка! Это колдовство такое: чуф-муф-пуф! Теперь там двое спят! Сон во сне!
– Это расплата за нарушение правил! – хмуро заметил Гришка Кутерьма.
– Но мы их всё равно разбудим! – перебил Ярослав. – И нам нужно быть вместе. Отбросим на время соперничество. Ради спасения Линки Златовласки!..
Гришка на это предложение откликнулся, озадачено шмыгнув носом:
– Ну…
– Ты уже играл в бирюльки и проходил этот уровень, – напомнил ему Ярослав. – Так что собирай доспехи… А у нас с Зилашею неплохо получалось играть в лапту, так что мы скорее всего справимся с саламандрами. Ну, как? Заключим союз?
И Ярик протянул сопернику руку.
Гришка Кутерьма почесал затылок… подумал… и ударил пятернёю по протянутой ладони Ярослава:
– Ладно. Идёт!.. Шут с тобой! Отныне играем вместе!
Теперь Гришка Кутерьма осторожно орудовал пикою, не тревожа ничей покой. Он собрал доспехи с оружием, – конечно, для себя… Более всего ему приглянулся кривой тесак…
И тут вдруг Ярик заметил меч, торчащий в скале. Глянув на него, Ярик Бусинка узнал – это был тот самый Меч Саламандр из Русалий, выкованный давным-давно – ещё в прошлогоднем сне – учителем Мерлантием. Тогда он запропал, просто растаял в воздухе… А теперь он здесь!
Подойдя, Ярик взял меч и вынул его из скалы. Меч Саламандр! Лучшая бита для метания саламандр! А это значит, можно играть в лапту.
Миновав поле битвы у подножия горы, нежданные союзники стали подыматься по крутой горной тропе, уходящей к облакам.
И тут на них, сквозь облака, налетели огненным роем, жужжа как пчёлы, саламандры. Они сорвались с граней Мирового шаркунка, похожих на соты…
Выхватив оружие, ребята отражали удары что есть сил. Приходилось туго, но им помогал Зилаша, отвлекая своих сородичей:
– Я тут! Поймайте-ка меня!
Наконец, едва отбившись от огненных шаров, Гришка и Ярик вместе добежали и дотронулись до столба, на коем крепились пирамиды шаркунка.
Они замерли, зачарованно глядя вверх… И тут свершилось давно чаянное.
Вещая птица, взлетев над Мировым шаркунком, пропела свою загадку…
– Хоть ног не имеет, но в гору восходит…
Без крыльев и перьев, а в небе парит…
Не правит, хоть носит златую корону,
и всем дарит счастье, и благоволит…
Никто – никогда его не свергает,
но с горки оно само катится вниз!
Никем не объято, само всех объемлет…
Кто это – попробуй-ка разберись?
Загадка была трудная… Попробуй-ка отгадай! Не у всякого получится.
Гришка Кутерьма крепко задумался… Кто бы это мог быть? Вот уж уродец! Без ног и крыльев… В короне… Правит и не правит… Обладает всем и ничем… Карабкается на гору, а потом сверзается в пропасть… Верно, некое древнее чудовище. Полузабытое… И тут в уголке его сознания всплыло имя, некогда услышанное во тьме…
– Уроборос! Это чудовище Уроборос! Страшное и опасное, безмерно могущественное чудище старых лет! И ходит оно и не ходит, летает и не летает… Вот что это такое!
– Уро-боро!.. Бараборос! Карабарас! – возрадовался Зилаша. – Я знал это! Я о том и сам догадался! Давно! Я точно помню!
– Ой, нет! – развеселился и Ярик Бусинка. – Как же вы не узнали? Ведь это же Ясное Солнце! В солнечной короне! Утром оно восходит на небо, днём там витает, хоть и не имеет крыльев, а вечером катится вниз, к закату… – Ярик был уверен. – Солнце! Вот правильный ответ!
Ярик Бусинка, обежав Мировой шаркунок, увидел в вышине грань, на коей был изображён круг с точкою в середине – астрологический знак Солнца.
Но как же до сей грани добраться и дотронуться? Это же так высоко… И тут к грани подлетел саламудрик Зилаша. Он тронул её… И тут же спиралью втянулся внутрь…
– Ой! Меня затягивает-затягивает! – только и успел воскликнуть он.
Грань же засияла, остекленела… И тут будто полопались сотни мыльных пузырей – Мировой шаркунок распался на части и сгинул… Вместе с дракошею!
Распадавшийся шаркунок вынудил птицу сняться с насеста. Она слетела к Ярику и сразу вручила ему золотой ключ.
Ключ, оказавшийся также и свирелью, подобной той, что Ярослав хранил за пазухой, тихо заиграл волшебную мелодию… А птица запела, уносясь к облакам…
Кто разгадал загадку – тот герой!
Но впереди ждут новые свершенья!
А кто нашёл неверное решенье,
сражаться будет вскоре сам с собой!
– Ура-а! – воскликнул Ярик Бусинка, приняв дар птицы. – Ключ наш! А теперь поспешим! Пора будить зачарованных!
– Сюда! Сюда! – подозвал его Гришка. – Так будет быстрее. Спустимся по верёвке! – Он кинул верёвку в расщелину, которая расколола скалу над входом в пещеру чародея.
Ярик был столь счастлив, что забыл об осторожности. Не следует оставлять другой конец верёвки в руках того, в ком не уверен! И не всегда короткий путь быстрее ведёт к цели. Он схватил верёвку и стал спускаться, отталкиваясь ногами от склона… Но только отошёл от края, как произошло то, чего он никак не ожидал: Гришка Кутерьма рубанул по верёвке тесаком!..
Вновь мимо полетели звёзды и планеты… засверкали в хрустальном вихре – руны, цифры и ноты… Падая и затягиваясь в воронку, Ярик Бусинка выронил и меч саламандр, и ключ, что дала ему вещая птица. Меч со свистом рассёк воздух и снова вошёл лезвием в скалу у входа в пещеру, а золотой ключ со звоном упал рядом…
Освобождение чародея
Григорий, после удара тесаком в ужасе отскочил от края пропасти… Что он натворил!.. Ой!.. Впрочем, это же игра… Тут как будто всё понарошку… Не по-настоящему!
С трепетом он шагнул вперёд и одним глазком глянул за край…
Там, на дне, сиял золотой ключ. А Ярик Бусинка пропал! Укатился бусинкою в свой мир!
Гришка бросился бежать по тропинкам вниз горы… Вот он ключ! И теперь ключ – его! А-ха-ха! Он всех провёл!
– Ключик! Ключик золотой! Что же делать мне с тобой? Ту-ру-ру! Ту-ру-ру! Я замочек отопру!
Гришка Кутерьма приложил к губам золотой ключик, будто свирель, и захотел сыграть. Но вместо красивой мелодии из трубочки вырвалось что-то вроде: «Пфу-ррр!.. Пффф!..»
Григорий проскочил мимо зазевавшихся стражников в пещеру. И побежал к узилищу Мерлина. Стражники грузно потопали следом.
Подскочив к хрустальным вратам, Григорий вложил ключ к скважину – створки отворились. И Григорий едва успел проскользнуть внутрь, чтобы уйти от преследователей.
В гроте было тихо и сонно. Линка спала, уронив голову на ступени трона, в мягкую седую бороду волшебника, коя стелилась тут повсюду…
Гришка сделал шаг… И вдруг он тоже почувствовал неодолимое желание заснуть… «Я же должен… – зевнул он, – разбудить…»
Но тут ноги его подкосились, и он упал ничком в серебристую пену волос волшебника…
…О-о! Это просто сон золотой, чудное видение! Всё и чýдно и чуднó!
Исполнение желаний, как по заказу! Григорий теперь восседал на троне – такой важный! Весь в золоте, парче… мантия из пятнистой шкуры пардуса…
И к нему бежала парочка обломов в кафтанах стрельцов, – это были те самые стражники, из пещеры Волшебной горы.
Гришка в испуге вжался в трон… Но тут заметил, что стрельцы волокли в цепях самого Ярика Бусинку! Ага! Так он теперь в его власти!
Наконец-то! Он может казнить и миловать! Ему достаточно слегка кивнуть – того тут же поволокут на плаху! Чудесно!
Рядом, на соседнем троне, сидела царица его сердца – Линка Златовласка…
Э… Впрочем, в этом сне она была Маринкою Мнишек, а он, – очевидно, Григорием Отрепьевым… Ну да, тем самым самозванцем, Гришкою-расстрижкою, что вскочил на русский трон, свергнув прежнего царя! Всех одурачил! Всех провёл!
– Что ты сделал с Яриком? – воскликнула Линка Златовласка.
– Как что? Ничего не сделал… – хмыкнул Гришка-расстрижка. – Вот он, видишь? Жив-здоров. Мы же только играем!
– Э-эй, Гришка! – весело воскликнул Ярик Бусинка. – Не засиделся ли ты на троне? Не пора ли просыпаться? И где мой ключик?
– Увести! Казнить! Сей же час! – вспылил Григорий и топнул сафьяновым сапожком.
– Ах! ах! – Линка упала в обморок, красиво разметав волосы по парчовой подушке.
Ярика поволокли из палаты на Лобное место, откуда доносились выкрики толпы… Гришка даже разобрал: «Долой! Долой самозванца!..» Это что? Это как? Это как будто про него?..
Тут в палату ввалились, попадав на колени, воевода и казначей… В коих Гришка сразу же признал приятелей: Громилку и Сластёнку.
– Государь наш! Мы преданы! Казна пуста! Рать разбежалась! Бунтовщика Ярослава Буслаева освободили из под стражи!
– Как освободили? Почему освободили? Это же не по правилам! Я так не играю!
– Ударим по площади из пушки! – уверенно заявил Громилка. – Тогда все испугаются и разбегутся. Лучшее средство от смуты!
– Нет, нужно вести переговоры! – заскулил Сластёнка. – Пусть подписывают договоры, обсуждают условия сдачи!.. Всё заболтают!
И тут в палату вошёл… магистр Маргус.
– Переговоры? Нет, государь! Нужно срочно бежать за границу! Немедленно!
– Так и сделаем! – решился Григорий. – Ты – к пушке, ты болтай, а мы – побежали! Быстрее! Только прихватим немножко золота на дорожку!.. Ой, боюсь, уже не успеть…
– Никуда ты не убежишь, дорогой! – вдруг раздался голос Линки.
Григорий обернулся… Прямо ему в грудь был направлен пистоль с кремневым замком. Глаза Линки грозно сверкали.
– Ты что задумала, рыбка моя? – Гришка покрылся холодным потом. – Ах!.. И зачем тебе пистоль? Надеюсь, не заряжен?
– Вовсе я не рыбка – русалка я! Забыл? Отдай золотой ключик, коли жизнь дорога! Вор! Ты украл ключ у Ярослава!
Гришка дрожащей рукою передал ключ Линке Златовласке. А та, усмехаясь и не опуская пистоля, спиною попятилась к арке, – туда, где стояло двустворчатое зеркало.
Только Линка подошла, зеркало обернулось хрустальными вратами. За ними Гришка успел увидеть грот в пещере Волшебной горы. Линка открыла врата и пропала за стеклом. Это был и её сон?
А в двери палаты уже били кулаки и топоры…
Ба-бах!.. Двери сорвались с петель, и народ повалил внутрь. Гришка осел, теряя сознание…
И тут хрустальный вихрь захватил и понёс Григория Кутерьму сквозь время и сны…
…Ой!!! Ой!! Что-то горячевато и дымом попахивает!.. Жарко!
Гришка очнулся… Он увидел себя на Лобном месте привязанным к дыбе. Под ним мускулистые обломы в чёрных рясах разводили огонь в жаровне. Он поменялся местами с Яриком!
«Говорила мне мама, не рой другому яму! – лихорадочно думал Гришка, одновременно дрожа и истекая потом. – И в колодец не плюй, сам в него попадёшь! Как помолишься, так и лоб расшибёшь! Богу – свечка, чёрту – кочерга! А попам – монеток кружка! Спички – детям не игрушка!..»
– Опомнитесь, братия и сестры! Проснитесь! – заголосил вдруг по-поповски Гришка-раскольник… Раскольник? Он вдруг понял, что теперь он не расстрижка, а раскольник из следующего века, по имени Григорий Талицкий, прозвавший царя Петра Первого – Антихристом. Тоже, между прочим, заметная историческая личность.
– Грядёт Конец Света!.. – вопил Григорий. – Разверзается Пекло огненное!.. А ведь и впрямь, что-то горячо стало… Воды!!!
И тут он увидел, что напротив на помосте стоит сам царь Петр Первый, грозно хмуря брови. Рядом с ним – Линка Златовласка в голландском платье. Она обмахивается веером – наверное, ей жарко… Но не так, как ему! Ну и сон!
За спиною Петра стояли вельможи и господа-сенаторы в немецких париках. Тут один выступил вперёд. Гришка узнал его – да это сам магистр Маргус. Он что-то прошептал царю – тот кивнул… И тогда Линка Златовласка вынула из манжетки батистовый платочек и махнула им…
Уффф! Обломы плеснули на жаровню водой из кадки и всё вокруг заволоклось туманом…
…О-ей!!! Где это он? И что за туман вокруг? Куда его опять унесло? Да, это уже не Москва, а Санкт-Петербург! А куда это его волокут связанного по мостовой?
И чьи это золотые локоны мелькнули там – в окне того дворца… Линка? Ты только что спасла меня? Или это мне только показалось? А что со мною творится сейчас? И кто он теперь?
А… Так это же… Он теперь – Григорий Распутин! Сибирский колдун, из-за коего пала последняя династия русских царей… Магистр говорил, что он сыграет и эту роль!
Только что был Гришкою Расстрижкою, затем Гришкой Раскольником, а теперь он – Распутин! И все они кончили плохо!
Да, вот и его несут, чтобы утопить в Неве! Он, конечно, просил воды… Но это уже слишком!
Блимц!!! Это Гришку Кутерьму бросили с моста в свинцовые воды реки…
Темно… А… Он просто зажмурился. Ну, и хватит играть в жмурики!.. Гришка открыл глаза: сначала один, потом второй.
Он на своём игровом месте в Изумрудной зале. Рука всё ещё на хрустальном шаре. Гришка отдёрнул руку, будто обжегшись… Довольно прыгать блохою меж мирами и временами!
– А? Ну как? Ну что там? – набросились на него с расспросами приятели. – Ты разбудил чародея? Где Ярик и Линка?
Гришку всё ещё бил озноб. Но, увидев в толпе Сластёнку, он схватил его за шкирку:
– Ты почто всю казну мою разбазарил, плут? – завопил он, выкатив глаза.
– О чём ты, Гриша-аа… – протянул Сластёнка. – Всё на месте… Копейка к копеечке…
– Не украл ещё всё, ну так украдёшь! Какая разница? Лучше уж я сейчас тебя взгрею, а то тогда поздно будет!
Громилка, стоящий рядом, озадаченно почесал затылок лапищей:
– Это чего тут? О каких монетах речь? Ребята не понимают…
– А! Не понимают!.. Пали из пушки для вразумления!..
Святиборцы же наседали на Гришку:
– Где Ярослав! Отвечай же!
– Я его отправил на плаху! – отбивался от них Гришка Кутерьма. – А-яй!!!
Тут чуть было не началась потасовка между святиборцами и темнозорцами.
Но вдруг из центрального хрустального шара, словно пакля, полезли серебряные волосы, заполонившие собою весь зал. А под конец из шара выскочил и сам волшебник Мерлин.
Из шара доносились звуки волшебной мелодии. Можно было видеть, как там, в гроте за стеклом, играла на свирели Линка Златовласка…
Это она и пробудила Мерлина! Зачем только? Мало разве неразберихи?..
Выскочивший из шара Мерлин произнёс некое заклинание, что-то вроде: «Арлы-дарлы-гурлы! Дум-м-м!» Тут же хрустальный шар стал гаснуть, а мелодия утихать…
И было видно, как Линка Златовласка, перестав играть, бросилась к шару, но он её уже не пустил… Она стала оседать… И только след от руки её ещё некоторое время был виден на хрустале…
– Лин! Ты заточила меня! – воскликнул чародей скрипуче. – Я учил тебя волшебству, и это твоя благодарность? Но это тебе с рук не сошло! Теперь я отплатил тебе!..
«О чём это он? – не понял Гришка. – А! Так это он, верно, принял Линку Златовласку – за Лин Озёрную!.. И закрыл её в пещере, вновь погрузив в волшебный сон!..»
– Кто вы? И где я? – волшебник недовольно оглянулся на ошарашенных учеников. – Что за странное сборище?
– Да вы же – в Китеж-граде. Вы же его сами и построили когда-то, помните? – наперебой стали ему объяснять ученики.
– Ещё бы не помнить! – усмехнулся Мерлин. – Хоть это был и не совсем я, но помню. А вы, значит, ученики? Святиборцы и темнозорцы? Святые угодники и негодники!.. И дружите так, что хоть святых выноси? А кто у вас нынче глава? Всё ещё Велияр? А курс какой набран?
– Третий курс! – ответил Михайло-рыбарь. – От основания школы третий…
– Уже третий? – изумился волшебник. – Как время-то летит!
– Да! Вы проспали полторы тысячи лет! – вычислил Иван-хитродей. – Три круглолета!
– А это я! Это я вас освободил! – высунулся вперёд Гришка Кутерьма. – Помните меня? Я добыл волшебный ключ!
Но волшебник от него отмахнулся.
– Сколько? Полторы… тысячи… лет?.. Вы шутите! Может, тысячу? А точно ли сосчитали? – Мерлин посмотрел на свой палец и согнул пополам второй. – Ох! И борода!.. Давно я не был у брадобрея. Так не годится! Эдакой бородищей только площади мести! А не податься ли мне в метельщики?.. Ммм… Нет! Лучше в карусельщики!..
И тут Мерлин сделал поворот, потом ещё, а потом закружился волчком. А с ним закрутилась, как облако в урагане, и его борода.
Ученики, запутавшиеся в бороде, попадали, стали отползать в стороны, а затем и убегать через выходы из Изумрудной залы.
– Это было весело! – воскликнул Мерлин, остановив кружение. – А теперь ты! – он вдруг ткнул кривым пальцем в Гришку, уцепившегося за пряди волос и потому единственного, кто остался рядом. – Секи волосищи!
У Гришки за пояс был заткнут тесак. Он вынул его, размахнулся и ударил, отрезав изрядный кусок бороды. Потом отхватил ещё.
– Зеркало! – воскликнул Мерлин. – Мне нужно зеркало! Срочно!
Тут он подошёл к арке, в коей стояло двустворчатое зеркало – такое же, как и в том сне, где Григорий был царём-расстригою.
Мерлин подошёл, но не стал в него любоваться, просто шагнул внутрь.
Гришка подбежал и в недоумении уставился на своё лицо в зеркале. И вдруг увидел, что оно стало меняться, меняться… Пока не обратилось в лицо Ярослава Буслаева!
Что это? Почему? Зеркальная магия?
Но не успел он хоть что-то сообразить, как из зеркала высунулась рука волшебника, схватила его за шиворот и втащила внутрь.
Изумрудная зала была пуста… Только сквозняк чуть шевелил отрезанные седые космы…
Но вот отворились двери и от входа до зеркала протянулась тень. Вслед за тенью в залу вошёл магистр Мартин Маргус.
Осмотрел залу. Всё было перевёрнуто вверх дном. Он пошевелил ногой спутанные волосы волшебника и вздохнул:
– Всё ясно. Чародей проснулся! Итак, эта игра закончена… Да… Но это значит, всё ещё только начинается…