, который в дальнейшем появится в «Хронике Фредегара» лишь однажды[37]. Скорее всего, Бургундская хроника создавалась в Заюрском паге.
Видимо, именно автора Бургундской хроники, имени которого он не знал, Фредегар назвал в Прологе IV книги «неким мудрецом» (cuiusdam sapientis[38]), на труд которого он опирался наряду с трудами известных учёных мужей: «Я прочёл самым внимательным образом хроники блаженного Иеронима, Идация, некоего мудреца и Исидора, а также Григория от сотворения мира до конца правления Гунтрамна»[39].
В рамках гипотезы об одном авторе всей «Хроники Фредегара» её «аваншские известия» рассматриваются как свидетельство того, что он был выходцем из Заюрского пага[40]. Но Р. Коллинз указывает, что автор «Хроники Фредегара» не знал созданную там «Хронику» Мария Аваншского (ок. 532–596) и не сделал в своей эпитоме из Григория Турского (книга III «Хроники Фредегара») никаких вставок о делах Заюрского пага, что, по мнению исследователя, не позволяет связывать создание «Хроники Фредегара» с данной областью[41].
Поскольку основной блок сообщений о Заюрском паге обрывается на 44 главе IV книги, гипотеза о том, что он связан с отдельной Бургундской хроникой, использованной Фредегаром, выглядит, на наш взгляд, предпочтительной.
Дальнейший текст IV книги (главы 45–90) отмечен резким расширением кругозора изложения: оно вместо локально-бургундского приобретает выраженный общефранкский характер с большими рассказами о сопредельных странах. Его автор, условно именуемый Фредегаром, вероятно, происходил из галло-римской среды и был довольно образованным и «книжным» для своего времени (времени общего упадка культуры) человеком.
Учитывая хорошую осведомлённость Фредегара о событиях в разных частях Франкского королевства, в правовых, налоговых, дипломатических реалиях, употребление им оборотов, свойственных канцелярским документам, можно полагать, что он был человеком светским (показательно, что в эпитоме из Григория Турского Фредегар опустил большую часть информации о церковных делах) и занимавшим видное общественное положение[42].
У. Гоффарт в своей рецензии на книгу Р. Коллинза высказывает мнение, что поскольку автор «Хроники Фредегара» периодически прибегает к языку, близкому языку официальных документов (Urkundensprache), он мог происходить из числа юристов, сотрудников канцелярии Меровингов, среди которых в VII в. ещё преобладали миряне[43].
В отдельных местах «Хроники Фредегара» иногда видят возможные проавстразийские тенденции. Так в 58 главе IV книги говорится, что король Дагоберт I (629–639) счастливо и благополучно правил, пока жил в Австразии и слушал советы австразийского майордома Пипина и епископов Арнульфа и Хуниберта, до своего переезда в столицу Нейстрии Париж, который как будто не одобряется автором (после переезда в Нейстрию нрав Дагоберта I испортился[44]). Из определённого внимания Фредегара к австразийским делам и похвалы майородомам Пипину I (ок. 580–640) и его сыну Гримоальду Старшему (ок. 615–656), некоторые историки пришли к выводу, что автор «Хроники Фредегара» (возможно, будучи выходцем из Заюрского пага) проживал в Меце в Австразии и был близок к майордомам Пипинидам[45].
Г. Моно, напротив, считал, что Фредегар работал в Бургундии, в монастыре Сен-Марсель в Шалон-сюр-Сон[46].
Бургундцем его считал и Дж. М. Волленс-Хэдрилл[47].
Р. Коллинз отмечает, что майордамам Нейстрии Эге (ум. 641) и Эрхиноальду (ум. 658), участвовавшему в расправе над австразийским майордомом Гримоальдом, в «Хронике Фредегара» также даются положительные оценки[48], ничем не отличающиеся от оценок, даваемых их соперникам — австразийским майордомам[49], соответственно, более вероятной историку видится принадлежность Фредегара к нейстрийской знати и его связь с нейстрийским двором[50]. С позицией Р. Коллинза согласен Г.А. Шмидт[51].
Подводя итог сказанному, видим, что потенциально возможны следующие реконструкции биографии автора «Хроники Фредегара», исходящие из её структуры, явно состоящей из двух частей («бургундской» и «общефранкской»):
1) Он был выходцем из Бургундии (скорее всего, из Заюрского пага), а на определённом этапе своей жизни оказался на службе при австразийских майордомах;
2) Он использовал Бургундскую хронику (584–613 или 616), продолженную им общефранкской летописью. При этом сам он также жил скорее всего в Нейстро-Бургундии и был близок к местному двору или канцелярии.
На наш взгляд, предпочтительной является вторая гипотеза. Разница в стиле изложения и кругозоре между первой, «заюрско-бургундской», и второй, «общефранкской», частями IV книги «Хроники Фредегара» не позволяют считать их автором одного человека.
Идею Б. Круша, поддержанную Г. Шнюрером, согласно которой основной текст «Хроники Фредегара» (не считая доходившей до 613 г. Бургундской хроники — текст «A») писал один автор (также бургундец) ок. 642 г. (текст «B»), а затем её дополнил ок. 660 г. своими вставками некий австразиец (текст «C»)[52] мы считаем неубедительной, поскольку как семейство австразийских списков, так и не связанный с ними Парижский список (скорее всего бургундского происхождения), содержат идентичный текст. Следовательно, нейстрийско-бургундский оригинал «Хроники Фредегара», к которому наиболее близок Парижский список, содержал в своём составе и те места, которые некоторыми исследователями воспринимаются как «проавстразийские вставки». На самом деле, видимо, это не вставки, и наличие соответствующих пассажей является частью авторского плана Фредегара, стремившегося дать широкую общефранкскую панораму.
Малую вероятность фигуры «австразийского интерполятора», предположенного Б. Крушем, на наш взгляд, убедительно показали М. Бодо и З. Хельманн. Первый отметил, что в «австразийских» известиях «Хроники Фредегара» нет ничего такого, о чём не мог бы знать влиятельный нейстриец, тем более целенаправленно собиравший сведения из разных устных и письменных источников[53]. Второй констатировал, что в IV книге «Хроники Фредегара» вовсе отсутствует выраженная фокусировка на австразийских событиях, и лингвистически показал, что I–III книги и вторая часть IV книги (кроме Бургундской хроники 584–613 гг.) созданы одним автором[54].
Будучи человеком, близком к придворной канцелярии, нейстро-бургундец Фредегар вполне мог лично посещать разные части Франкского государства (вспомним подвижность франкского королевского двора), в т. ч. Австразию, и знать тамошнюю ситуацию из первых рук.
Именно позиция З. Хельманна в вопросе о порядке создания «Хроники Фредегара» и авторстве её частей (два автора: автор «Бургундской хроники» (первая часть IV книги) и автор общефранкской хроники (вторая часть IV книги) + компилятивной истории со вставками (книги I–III)[55]) с её корректировкой Дж. М. Воллес-Хэдрилла нам наиболее близка.
Дж. М. Воллес-Хэдрилл реконструировал порядок создания «Хроники Фредегара» близко к З. Хельманну, но считал, что компиляция из Ипполита Римского, Иеронима Стридонского и Идация (книги I–II) была создана уже автором Бургундской хроники, а Фредегар дополнил её эпитомой «Истории франков» Григория Турского (книга III)[56].
Это вполне возможно, учитывая, что собрание, включающее в себя Liber Generationis («Книгу родословия») Ипполита Римского, «Хронику» Иеронима Стридонского и её продолжение, созданное Идацием, впервые были объединены задолго до «Хроники Фредегара» и независимо от неё на рубеже V–VI вв. в испанской Галисии («Испанский сборник»). Известна созданная в Вероне в IX в. рукопись из собрания Томаса Филиппса (1792–1872)[57], сохранившая в своём составе «Испанский сборник» (ныне этот манускрипт хранится в Белинской государственной библиотеке; он был оцифрован и выложен фототипически на сайте библиотеки[58]).
В «Хронику Фредегара» произведения Ипполита, Иеронима и Идация попали именно в составе списка, сходного со списком Филиппса, поскольку порядок их расположения и особенности (отсутствие имени автора Liber Generationis, наличие труда Идация в первой редакции и т. д.) в «Хронике Фредегара» и в списке Филиппса одинаковы.
В книге II «Хроники Фредегара» наличествуют вставки в текст Иеронима об основании Аванша римским императором Веспасианом (69–79) и о его разорении алеманнами в правление императора Галлиена (253–268)[59], выдающие руку автора Бургундской хроники. Также в текст Иеронима добавлен основанный на сообщении Павла Орозия (ок. 385–420) рассказ о происхождении бургундов (Fred. II. 46)[60].
В свою очередь в эпитоме из Григория Турского никаких вставок об Аванше нет, и сами принципы её составления иные (более тщательный отбор материала по определённым принципам и его обработка), что выдаёт руку другого человека.