Следак 3 — страница 5 из 43

— Девка та протрезвела, — перебил меня Головачев, — и сейчас говорит, что они просто играли с друзьями, никаких претензий она к ним не имеет и заявления писать не будет.

— Понятно, — пожал я плечами. Это я и предполагал с самого начала.

— Стрелял-то ты в них зачем? — перешел к другому вопросу подполковник.

— Я стрелял в воздух, — отмел я оговор.

— А они утверждают, что ты в них целился!

— Вы верите пьяным хулиганам, а не вашему сотруднику? — удивился я.

— Ты, кстати, зачем их в вытрезвитель отправил?! — нашел новый повод придраться подполковник.

— Так чтобы алкогольное опьянение засвидетельствовали.

— Отпустили их оттуда, выдали родителям на руки, — просветил меня Головачев.

— Кругом коррупция, — посетовал я.

Мою фразу подполковник проигнорировал, зато выкатил новую претензию.

— Неужели нельзя было без мордобоя обойтись?

— И стрельба в воздух, и применение физической силы — это вынужденные меры для сдерживания агрессивно настроенных правонарушителей, — глубокомысленно заявил я.

— Опять умничаешь, — Головачев смотрел на меня без симпатии. — Рапорт пиши, да к Мохову пойдем, он нас уже ждет, — подполковник вздохнул и опустился на стул.

— Написал уже, — я взял со стола напечатанный рапорт и передал его начальнику.

— Принуждение к правопорядку? — прочитал он еще одну из моих формулировок.

— Так точно, — подтвердил я.

Головачев молча стал со стула и направился к двери.

Мохов бушевал. Дежурная смена в полном составе ему молча внимала. Здесь были все: и сержант Крапивин и Вадик Скворцов и Коля Кравцов из дежурки и старший наряда ППС старший сержант Ермолаев.

— Потерпевшие требуют, чтобы вы все были наказаны! — далее полковник наградил нас всех эпитетами, исключительно из неприличных слов.

— Ну все, малосемейку мне не видать, — сплюнул с досады Крапивин.

— Потерпевшие? — уточнил я.

— Да, потерпевшие! Которых вы избили, в которых вы стреляли, на которых вы незаконно надели наручники и отвезли в медвытрезвитель!

— По документам они проходят как лица, участвующие в преступлении, предусмотренном частью второй статьи двести шестой уголовного кодекса, — изложил я свою версию.

— Не было никакого хулиганства! — прокричал мне в лицо Мохов.

— А заявитель и свидетели есть, — не отвел я взгляда.

— Ты, Чапыра, доиграешься до сто семьдесят первой, — предупредил он меня. — Хочешь сесть за превышение служебных полномочий?

— С чего вдруг я сяду? У меня будет, что сказать и прокуратуре и суду, и общественности, — ровно ответил я.

— Вижу, ты не понимаешь! — процедил он и вновь принялся материться. — Завтра же! Слышите?! Завтра же, чтобы извинились перед людьми! — полковник обвел нас всех гневным взглядом. — Иначе Пахоменко надавит на свои связи в прокуратуре и даст делу ход! — озвучил он последствия.

Выходили из кабинета начальника РОВД все подавленными.

— Вот объясни мне, Альберт, почему возле тебя постоянно творится какая-то хрень? — устало спросил меня Головачев.

— Не могу знать, товарищ подполковник, — я тоже устал, а надо было еще одно дело провернуть. — Вы мне рапорт на отгулы взамен неиспользованных выходных подпишите? — не стал я тянуть.

— Какие у тебя могут быть неиспользованные выходные? — встрепенулся Головачев.

— По закону положенные. После каждого дежурства мне полагается два выходных, а я беру только один день. Поэтому четыре дня у меня накопилось, — доходчиво объяснил я, пока мы поднимались на свой третий этаж. — Так я принесу рапорт? — добавил я в голос просительных нот.

Подполковник хотел высказать мне все, что обо этом думает, но неожиданно махнул рукой.

— Неси. Нам тоже от тебя отдохнуть не помешает. Да и будет лучше, если пару дней ты в отделе не появишься.

— Спасибо! — обрадовался я и понесся к своему кабинету, пока начальство не передумало. Поездку лучше не откладывать.

Глава 3

Из здания РОВД я вышел в восемь утра, когда кроме нового дежурного следователя и Головачева на нашем этаже никого еще не было. Подполковник самолично забрал у меня возбужденные за дежурные сутки дела, в том числе и пресловутое хулиганство. Не стал спрашивать, что он с ним намерен делать. Зарегистрирует или засунет глубоко в стол, а может сразу выбросит. Но если не дурак, то сохранит. Все же собранные мною за ночь материалы хоть какая-то, но страховка отдела от связей Пахоменко, которыми Мохов меня стращал. Но я тоже не стал оставлять все на откуп начальства. Забрал с собой копии процессуальных документом, что писал под копирку. Сейф, как недавно выяснилось, не самое надежное место для хранения тайн.

Дошел до автобусной остановки и поехал в центр города в авиакассы. Поезд, как транспорт, я не рассматривал, слишком долго, а у меня нет столько времени. Кота надолго одного не оставишь. Поэтому я выбрал самолет.

Правда до Ставрополя рейсов не оказалось.

— Есть до Минеральных вод на сегодня в пять вечера, — предложила вариант девушка в окошке. — Оформлять?

Пришлось соглашаться.

— С вас двадцать три рубля, — озвучила она стоимость, даже не спрашивая про багаж, а отвечая на мой вопрос, удивила. — Если багаж меньше двадцати килограмм, то оплачивать не нужно.

Даже стало обидно, что багажа у меня не будет. Для короткой поездки хватит и ручной клади. Реши взять с собой рюкзак со сменкой и куртку. Все же на юг лечу, а там теплее.

Заскочил домой собрать вещи, пообедать с котом, а затем двинул в аэропорт. По старой привычке приехал заранее и просчитался. Никакой досмотровой техники в это время еще не было, так что показал билет с паспортом, получил талон на посадку и прошел в зал ожидания. Процедура заняла ровно пятнадцать минут.

Остальное время до вылета пришлось дремать. Без гаджетов, бара с напитками и дьюти фри здесь было скучно. Ну хоть на посадке развеялся. К выходу из терминала автобус не подъехал, и до самолета пришлось добираться пешком по летному полю.

Летели на ТУ-104. Мое место оказалось у прохода, из-за чего поспать не удалось. То уши закладывало, то женщина с ребенком, что сидели у окна, просили их выпустить и пропустить обратно.

Приземлились в Минеральных водах мы через два часа. В этот раз к трапу подали автопоезд с небольшими вагонами на двенадцать посадочных мест каждый.

На выходе из аэропорта заметил кафе «Пиво-Воды» и завернул к нему. Перед дальнейшей дорогой не мешало подкрепиться. Путь мой лежал на железнодорожный вокзал, где я планировал обратиться в справочное бюро.

Расчет оказался верным. Информацией я разжился и даже узнал главную достопримечательность, что вплету в свою легенду. Она как раз находилась возле Невинномысска, конечного пункта моего путешествия. Именно там располагался клуб «Чергид», а значит обитал и Сливко.

С полчаса полюбовался на здание железнодорожного вокзала, побродил вокруг бронзового орла с раскрытыми крыльями, что возвышался на постаменте внутри колоннады. Затем полтора часа на электричке, и я на месте. Все хорошо, да только на дворе уже ночь.

В этом маленьком городке такси возле вокзала не дежурило. Но мне повезло, я увидел патрульную машину.

Подошел, представился, поговорили о службе, а затем коллеги подвезли меня до гостиницы.

— Свободен только самый дорогой номер, — произнеся это, администратор за стойкой выжидающе на меня уставилась.

Сперва мест для некомандировочных не было вовсе, но червонец сотворил чудо, и я вселился в номер без звезд по современной мне категории.

Вот такой вот реализм по-советски — багаж бесплатно, а гостиница только за дополнительную плату.

Наличие собственного санузла порадовало. Остальным постояльцам повезло меньше, для них туалет был общий на этаже.

Утром, позавтракав в столовой напротив, я отправился искать Дворец Химиков, который располагался в новой, активно застраиваемой части города.

Первое, что я увидел, когда добрался на автобусе до места — это Доска Почета, что была установлена перед дворцом. На одной из фотографий самых достойных жителей города был и Сливко.

Казавшийся еще вчера приемлемым план изобличения маньяка теперь уже оценивался мною как полная хрень. Стало очевидно, что никто не станет проводить обыск у члена КПСС, ударника коммунистического труда и депутата Невинномысского горсовета. Именно об этом гласила надпись под его фотографией. Особенно по требованию какого-то мутного типа.

Но не улетать же мне обратно ни с чем. Так что, отбросив сомнения, я вошел в здание.

— Сливко Анатолий Емельянович? — спросил я единственного мужчину в зале со стенгазетами на туристическую тематику.

На вид ему было лет сорок. Выглядел обычно, без какого-то безумия или злости в глазах.

— Да, это я, — Сливко в ожидании на меня уставился.

— А меня Альбертом зовут, и я к вам с просьбой, — протягивая руку для рукопожатия, сообщил ему я. Ничего, не отсохнет, для дела надо.

Руку он пожал, но продолжал смотреть на меня вопросительно, даже с некой досадой, типа я ему мешал.

— Вот собираюсь подняться на гору Стрижамент, и пришел спросить у вас совета по поводу маршрута, — улыбаясь, сообщил ему о цели визита.

Сливко поджал тонкие губы, но согласился.

— Давайте карту, проложу, — со вздохом произнес он.

— А вы со мной сходить не хотите? — спросил я, доставая из рюкзака, купленную еще в Минеральных водах карту района.

— Я? — удивился Сливко. — Нет, я не вожу туристов, только участников клуба.

— Жаль, мне сказали, вы мастер спорта по горному туризму.

— Да, это так, но как я вам уже сказал, я занимаюсь только делами клуба, — вернул он мне улыбку за мастера, после чего склонился с карандашом над моей картой, которую расстелил на столе.

В момент, когда Сливко прокладывал мне маршрут, в зал вошли несколько подростков мужского пола.

— Здраствуйте, Анатолий Емельянович, — радостно поздоровались они с маньяком. И столько в их взглядах, направленных на него, было обожания, что даже у меня, человека не особо впечатлительного, свело скулы. Ведь среди них вполне могли быть те, кого он подвергал пыткам, называя те секретными экспериментами.