Следующая станция — Луна
Глава 1Народная дипломатия
25 декабря, суббота, время 13:15.
Байконур, комплекс Агентства, каб. Колчина.
Вообще-то в субботу высшая администрация, в моём лице в первую очередь работает до обеда. Затем нах хаус к красавице супруге.
В мой распорядок вмешался бесцеремонный внешний мир. В той его части, которую некоторые прекраснодушные мечтатели именуют «нерушимой дружбой народов». Неизменно дружественный России Азербайджан (даже не знаю, окавычивать слово «дружественный» или нет) вдруг разразился гневной нотой протеста.
Есть один сильный секрет ведения всех дел. Речь о неприятных. Для увлекательной любимой работы дополнительная мотивация не нужна. Она сама стимул. Как в анекдоте про инженера, которому зарплату сначала не прибавляли, затем урезали, наконец, тупо перестали платить, а он всё равно на завод приходит. И тогда поражённый начальник думает: а не брать ли с него деньги за то, что его на работу пускают?
Бюрократическая бумажная работа — самая противная. Записки, отписки, докладные, закладные — всё это особый мир, в котором прекрасно себя чувствуют лишь стряпчие и склочники. И ещё я. Потому что знаю секрет. Он элементарен: не надо ждать результат, надо наслаждаться процессом. А если что-то нужно, надо это брать, никто тебе по доброй воле ничего не даст. Даже если должен.
МИД РФ поручил мне самостоятельно утрясти неурядицы с Баку. Вот я утрясаю и наслаждаюсь. Кому, как не мне? Прекрасно знаю, откуда ноги растут. Эти невероятно длинные, — нисколько не в сексуальном смысле, — ноги тянутся в Баку из Вашингтонска. Не мытьём, так катаньем, не террористической атакой, так дипломатическим наездом амеры всеми силами пытаются ставить нам палки в колёса. Главное, удобно очень. Тупо сообщили Азербайджану, что наши «Симарглы» возвращаются домой через их суверенное воздушное пространство. Ожидаемо Баку возликовал и потребовал преференций, компенсаций, контрибуций, репараций и возмещения ущерба. Морального.
Сочинил, закруглил текст с помощью юристов и отослал в Баку. На сайт ихнего МИДа, мы там переписку ведём.
«Для глубокого и всестороннего анализа претензий к Агентству со стороны вашего правительства прошу вас представить подробную справку обо всех случаях несанкционированного пересечения космическими кораблями Агентства суверенного воздушного пространства дружественного Азербайджана», — таков был наш положительный ответ.
Костя Храмцов выражал сомнение в уместности слова «дружественный», но я настоял. Когда до него дошло, вместе поржали.
Баку отреагировал молниеносно. Через двое суток передо мной лежал полный список наших прегрешений. С их точки зрения полный. На самом деле, только около 60% от всех случаев пересечения «Симарглами» территории Азербайджана. И это навевает забавные и подленькие мыслишки. Но зачем нам работать, вдруг они сами расколются. И в Баку понеслась новая депеша.
'С целью оценить обоснованность ваших претензий Агентство просит вас открыть источник полученной информации. Дело в том, что наши данные расходятся с любезно предоставленными вами. Прошу понять нас правильно — мы осведомлены о том, что дружественная нам республика Азербайджан не имеет собственных средств космического слежения.
С уважением, генеральный директор космического агентства «Селена-Вик»
Колчин В. А.'
Над текстом этого письма ржали уже мы втроём. Третьим стал Песков.
— Кстати, мы можем изменить траекторию, чтобы пройти выше ста километров над Азербайджаном, — Андрюха высказал своё авторитетное мнение. — Только обойдётся в итоге потерей одной-двух тонн грузоподъёмности.
На что я его послал далеко. В Баку пешком и спиной вперёд. Не пошёл почему-то.
Самое смешное случилось сегодня. Поэтому пора заканчивать этот цирк, работать надо. Азербайджанцы честно рассказали, что инфа от американцев. Это мы и так знали, но Баку на этом не остановился и перечислил все американские спутники, отследившие «Симарглы». На глазах изумлённой Марины ржал до слёз минут пятнадцать. Как раз эту бумагу Марина и положила мне на стол сегодня до обеда.
Мы и без того могли вычислить, с каких спутников нас могли засечь, но такого подробного раскрытия карт не ожидал. И так-то не питал особого пиетета к дипломатии бывших республик Союза, но купиться на такой тупой развод? Надо учесть, что амеры могут слукавить и сделать неправильный мёд, но мы проверим.
— Держи текст, Мариночка, — ставлю печать и подписываю официальное письмишко.
Уважаемый господин министр Мурат Бердыш-оглы!
С прискорбием сообщаю вам, что предоставленные вами сведения не могут считаться достоверными. Как и любые другие сведения о Российской Федерации, а также организациях российской юрисдикции, исходящие от США. Дело в том, что США — главный геополитический противник РФ. Сфера космонавтики тоже является площадкой жёсткой конкуренции с США. Два месяца назад американские спецслужбы организовали обстрел из ПЗРК космической ракеты «Симаргл», готовящейся к старту. Только по счастливой случайности запуск «Симаргла» всё-таки прошёл успешно, хотя и опоздал на полтора часа. Это был не первый случай со стороны США, который нельзя трактовать иначе, как проявление преступных и бесчестных методов конкурентной борьбы.
Вследствие упомянутых обстоятельств нам ничего не остаётся, как считать ваши претензии к нам спровоцированными американской дезинформацией. Повторяю ещё раз для слабоумных: траектории наших ракет не наносят никакого ущерба воздушному и неприкосновенному суверенитету дружественного Азербайджана.
С уважением, ген.директор агентства «Селена-Вик» Колчин В. А.
ДатаПодпись.
Марина вчитывается и вдруг начинает хихикать. Недоумённо её оглядываю, она что, начинает догадываться о подтексте? Оглядывать её приятно. Телосложение у неё не астеническое, умеренно спортивное, близкое к фигуристкам или акробаткам. Брюнетка, но не жгучего цыганского или азиатского типа. Лицо не блещет яркой красотой, но очень живое. Всё время пытается кокетничать, но так, без задней мысли. Хотя не могу отделаться от ощущения, что запросто могу затащить в комнату отдыха на весёлое рандеву. Посопротивляется, конечно, исключительно для вида и чтобы сильнее распалить охальника.
— Зачёркнутое печатать? — Марина в улыбке обнажает ровные зубки.
Глубоко задумываюсь, тяжело вздыхаю.
— Очень хочется оставить, Мариночка. Но как-то не дипломатично получается. Так что не стоит.
Секретарша хихикает, снова блеснув фирменным сучьим взглядом. Уходит, красиво покачивая бёдрами. Не отказываю себе в удовольствии обозреть фигурные ножки, соблазнительно залитые шелковистыми серыми колготками.
Удивила она меня. Не всякий сообразит, что в переводе с дипломатического на простонародный мой ответ звучит незатейливо: «Уважаемое азербайджанское правительство! Идите в жопу!».
Для справки.
От 10 октября до настоящей даты (24 декабря — вечерний рейс) прошло 75 дней. В соответствии с графиком должно быть произведено 50 стартов. Реально прошло 47. Отставание от идеального графика за счёт выходных, а также для проведения регламентных работ. В два раза больше требуемых 23-х для окончания строительства первой очереди «Оби».
До 10 октября — 20 запусков, считая с самого первого. Итого на данный момент — 67 запусков.
Тот же день, вечером дома. 19:15.
Тренировочные танцульки со Светой позади, ужин только что завершён, на данный момент блаженствую в любимой диспозиции. Света сидит на диване перед телевизором, я лежу головой у неё на коленях. Хочу так жить!
— Как у тебя дела в школе, Ланочка?
— Наконец-то догадался уделить пару минут моим проблемам? — легонько дёргает меня за волосы.
— Почему-то для женщин все мужские подвиги сущая мелочь, даже если они мир завоёвывают, — в моём тяжком вздохе слышится многовековой мужской стоицизм, противостоящий легкомысленному женскому пренебрежению. — Случись ЧП, ты бы сразу загрузила. Да ты просто обязана так делать.
— Вроде всё в порядке… — жена задумывается.
— Это хорошо, что всё в порядке, — на самом деле знаю, что любая организация может не чуять своей гибели буквально завтра. — А теперь давай рассказывай, что прячешь под словом «вроде».
Под покровом этого слова таился новичок-десятиклассник. Прибывший пару недель как. Егор Рощин. Кроме статуса новичка не зарекомендовавший себя ничем, кроме слабых знаний. Слабых настолько, что уместнее говорить об их полном отсутствии.
— Понимаешь, вроде ничего такого, — отмечаю про себя повтор слова «вроде» в речах суженой, — какие-то мелочи. Захожу в класс, все встают, он тоже. Но так медленно, не торопясь…
— Одолжение делает? — пробный выстрел попадает точно. Света кивает.
— И взгляды на меня бросает иногда такие… как бы это сказать? Какие-то мужские, раздевающие.
— Чего-чего⁈ — подскакиваю, одним движением переходя в вертикальное положение.
— Ой, только не надо заводиться! — Света морщит носик, явно жалеет, что как бы подставила «бедного» подростка под страшного меня. — Сам говоришь, что я красивая. Что такого в том, что мужчины разных возрастов на меня посматривают. На меня вообще все мальчики в школе смотрят. Начиная с первого класса. Девочки, кстати, тоже.
Света хихикает. Веселье её не поддерживаю.
— Что⁈
— Есть разница, Свет, между восхищёнными взглядами и похотливыми. К какому типу ты отнесёшь очи этого недоделанного Егорки?
— Не стоит так, Вить. Он всё-таки ребёнок…
— Каким ребёнком был я в его возрасте, напомнить?
Света теряется и розовеет. Она помнит. Я ещё моложе был, когда на выпускном утащил её в укромный уголок.
Смущение жены бьёт по мне с неожиданной стороны.
— Я надеюсь, ты в школе так не краснеешь? — гляжу прищуренными очами Отелло. — Учти! Розоветь лицом и смущаться ты имеешь право только мне. Иначе восприму это как измену.