Он перелетел мост и помчался по Камден-авеню, пренебрегая красными сигналами светофора. У дома номер 27 он бросил машину. Из подъезда выходил мужчина с собакой. Он воспользовался открытой дверью, чтобы ворваться в холл, заскочить в лифт. В конце коридора он забарабанил в дверь. Едва Алиса отперла ему, он схватил её за горло и поволок. Седая женщина зацепилась за столик и в падении потянула его за собой. Она сопротивлялась изо всех сил, но не могла разжать хватку Джонатана, всё сильнее душившего её обеими руками. Напрасно она глотала воздух, перед её глазами уже сгущалась багровая пелена. Чувствуя, что сейчас потеряет сознание, она успела прохрипеть, что располагает противоядием. Он перестал её душить, и ей в лёгкие ворвался желанный воздух.
— Где?! — гаркнул Джонатан, все ещё придавливая её к полу.
— На самом деле я не боюсь смерти, сами знаете, почему, так что если вам приспичило спасти вашу Клару, извольте изменить своё поведение.
Джонатан понял по её взгляду, что в этот раз она не лжёт, и отпустил её.
— Я вас ждала, только не так быстро… — пробормотала она, вставая.
— Зачем вы это сделали?
— Из упрямства! — отгрызнулась Алиса, растирая ушибленный локоть. — Пусть Клара заплатит за содеянное.
— Вы соврали, Клара не была старшей дочерью сэра Ленгтона.
— Не была, что в моих глазах только усугубляет её вину. После смерти её отца мой муж её официально удочерил. Он любил её, как родную, стремился облагодетельствовать. А она украла картину, предала его!
— Ленгтон убил Владимира! — крикнул Джонатан.
— Нет, это не он, — произнесла Алиса Уолтон самодовольно. — Мой супруг был всего лишь жалким игроком, отягощённым долгами, кто-то должен был исправить его слабости и спасти семью от краха. Это была моя затея, он знать ничего не знал.
— Зато Клара знала, она нашла дневник Владимира. Она не предавала вашего мужа, даже не стала ему мстить, а всего лишь исполнила последнюю волю своего отца. Мы помешали вам продать картину, которую вы похитили. — Это ваша версия событий. Но противоядие-то у меня…
И Алиса вынула из кармашка костюма пузырёк с жидкостью янтарного отлива. Она предупредила Джонатана, что врачи ни за что не обнаружат даже следа яда, который она подлила Кларе в бокал, — ни до её смерти, ни после. Единственным способом спасти умирающую было буквально следовать Алисиным инструкциям. На его свадьбу с её дочерью соберётся завтра весь бостонский свет. Они с дочерью не вынесут такого унижения — отмены бракосочетания в последнюю минуту. Клара и он уже опозорили её мужа, и она не потерпит, чтобы теперь они взялись за старое с её дочерью. Так что в полдень Джонатан и Анна обвенчаются. После церемонии она навестит Клару и введёт ей противоядие.
— Почему я должен вам верить? — спросил Джонатан.
— Потому что у вас нет времени выбирать. А теперь убирайтесь! Увидимся завтра в церкви.
Больничную палату заливал молочный свет. Питер сидел на табурете у кровати. Зашла медицинская сестра, чтобы взять новый анализ крови. Она отсоединила капельницу и наполнила через вонзённую в предплечье Клары иглу шесть пробирок. Кровь становилась от пробирки к пробирке все жиже и все светлее. Закончив с очередной пробиркой, сестра затыкала её, сильно встряхивала и ставила в специальные гнезда. Когда все шесть были полны, она снова поставила больной капельницу, сняла перчатки и бросила их в бак для медицинских отходов. Пока она стояла к нему спиной, Питер стянул одну из пробирок и спрятал в карман.
После гневного ухода Джонатана из ниши появилась Анна. Опустившись в кресло, она уставилась на мать.
— К чему теперь все это? Он сразу со мной разведётся.
— Бедная моя девочка, — ответила на это Алиса, -как многому мне ещё придётся тебя научить! Главное — завтрашнее венчание. Господь не признает развод. Произнося клятву верности тебе в момент, когда Клара ещё будет оставаться при смерти, он нарушит клятву, связывающую их. В этот раз они разлучатся навсегда.
Алиса вынула из пузырька с противоядием пробку и вылила содержимое себе на ладонь, потом нанесла его себе на шею.
— Это мои духи! — сказала она игривым тоном. — Я его одурачила!
Анна встала, взяла сумочку и, ни слова ни говоря, пошла к двери. Задумчиво глянув на мать, она вышла.
— Меня ты тоже обманула, — грустно пробор мотала она на ходу.
В палату вошёл Джонатан. Питер оставил их одних. Джонатан присел на кровать и прикоснулся губами к Клариному лбу.
— Видишь, я тебя целую — и мы остаёмся в на стоящем, — прошептал он, стараясь не разрыдаться.
Глаза Клары приоткрылись, и она, силясь улыбнуться, сумела выдавить несколько слов:
— Признаться, у м.еня совсем нет сил… — Она впилась слабыми пальчиками в руку Джонатана и продолжила угасающим голосом: — Мы так и не погуляли по набережным твоего старого порта.
— Я отведу тебя туда, обещаю.
— Я должна досказать тебе нашу историю, любовь моя. Этой ночью она мне снилась, теперь я знаю её всю.
— Прошу тебя, Клара, береги силы!
— Знаешь, что мы сделали, когда Ленгтон сбежал из замка? Занялись там любовью! Покуда оба мы продолжали жить, мы не переставали делать это.
Она закрыла глаза, и на её лице отразилась невыносимая боль.
— Удочеряя, Ленгтон назначил меня своей наследницей. Мы работали, мы сумели заплатить его долги и сохранить за собой дом. Как мы там любили друг друга, Джонатан, до самого последнего дня! Когда ты угас, я положила тебя под большим деревом, спрятала картину на чердаке и легла рядом с тобой, чтобы жизнь покинула и меня. Той единственной ночью без тебя я поклялась продолжать тебя любить, даже когда я умру, и найти тебя, где бы ты ни оказался. Видишь, я сдержала слово, ты тоже.
Задыхаясь от горя, он обхватил Клару руками, положил её голову себе на плечо.
— Больше ничего не говори, прошу. Отдохни, любимая.
— Если бы ты только знал, как я люблю тебя, Джонатан! Не хочу ни одной минуты существовать без тебя. Слушай, кажется, у меня осталось совсем мало времени. Эти последние недели получились чудеснейшими в моей жизни, все, что я пережила прежде, не стоило счастья, которое даровал мне ты. Обещай мне, что теперь тоже будешь счастлив. Я хочу, чтобы ты жил, Джонатан.
Не отказывайся от счастья. Как глубок, как восхитителен твой взор! Быть может, когда-нибудь мы встретимся ещё раз.
Глаза Джонатана наполнились слезами. Последним усилием Клара подняла руку, чтобы погладить его по щеке.
— Сожми меня ещё крепче, мой Джонатан. Мне так холодно!
Это были её последние слова. Глаза закрылись, лицо обрело умиротворённость. Сердце её билось совсем слабо. Джонатан не отходил от неё всю ночь. Он прижимал её к себе, нежно баюкал. Когда Клара застывала, он переставал дышать, когда она шевелилась, он дышал в такт её движениям.
Занималась заря. Её состояние с каждым часом делалось все хуже. Джонатан надолго припал к её губам поцелуем, потом выпрямился. Прежде чем покинуть палату, он обернулся и прошептал:
— Я не дам тебе уйти, Клара.
Когда дверь за ним закрылась, из Клариных пор засочилась кровь, на простыню лёг алый пигмент. Длинные волосы обрамляли её спокойный лик. Свет дня, лившийся в окно, воспроизводил в больничной палате картину «Молодая женщина в красном платье».
Появившийся в конце коридора Питер оттеснил Джонатана к автомату с напитками. Бросив в щель монету, он нажал кнопку «чёрный кофе».
— Это тебе полезно, как и мне, — сказал он, отдавая Джонатану чашечку.
— У меня ощущение кошмара наяву, — пожаловался Джонатан.
— Надеюсь, в твоём видении фигурирую и я. У меня те же самые ощущения. Я звонил приятелю из криминальной полиции. Я пошлю ему через службу «Федерал экспресс» образец крови, позаимствованный у больничной сестрички. Он привлечёт к работе лучших специалистов. Вот увидишь, мы спустим с этой мерзавки шкуру!
— Что именно ты рассказал своему другу-полицейскому?
— Все, от начала до конца. Даже пообещал прислать ему наши записи и копию тетрадки Владимира.
— И ему не захотелось запереть тебя в дурдом?
— Не беспокойся, Пильгес — дока по непонятным делам. Несколько лет назад он вёл в Сан-Франциско одно дельце, по сравнению с которым наше — так себе, развлечение.
Джонатан пожал плечами и направился к выходу. Питер окликнул его.
— Помни, ты никуда от меня не денешься. Даже если эта ваша история превращает меня в психа, я дам показания, когда мы спасём Клару.
Все скамьи в церкви Святого Стефана были заняты. Казалось, по обеим сторонам центрального прохода собрались все сливки бостонского света. На время церемонии въезд на Кларк-стрит перекрыли две полицейские машины. Питер с важным видом уселся справа от Джонатана. Зазвучал орган, публика молча обернулась. Анна, волоча за собой длинный шлейф, шла к нефу под руку со своей матерью. Церемония венчания была назначена на 11 часов. Садясь слева от дочери, Алиса улыбнулась Питеру. Она ликовала.
Профессор Мур вошёл в палату Клары, подошёл к койке, положил ладонь ей на лоб. Жар усиливался. Он присел на край постели и грустно вздохнул. Бумажным платком с тумбочки он вытер кровь, тёкшую из ноздри умирающей, потом встал и проверил капельницу. Бессильно сгорбленный, он покинул палату и аккуратно затворил за собой дверь. Клара приоткрыла глаза, застонала и снова забылась.
Церемония началась полчаса назад. Священник готовился к торжественной клятве венчаемых. Он уже наклонился к Анне, поощрительно улыбаясь. Но она не смотрела на него. С полными слёз глазами она оглянулась на мать.
— Прости меня… — пробормотала она.
Потом, повернувшись к Джонатану, она взяла его за руку:
Для неё ты уже ничего не можешь сделать, Джонатан, но для вас двоих — можешь.
— Что ты такое говоришь?
— Ты прекрасно меня понял. Беги отсюда, пока не поздно. Спасти её тебе уже не дано, но обрести её ты успеешь. Скорее!