Хотелось бы, чтобы эта добрая, светлая книжка была не только в каждом доме, но и в каждой школе, в каждой библиотеке. При всем изобилии у нас детской христианской литературы в повести «Следы на снегу» рассказана особая, актуальная для любого возраста история. Многим из нас, думаю, приходилось переживать в настоящем или в прошлом какую-то глубокую обиду, которая тяготит душу и никак не проходит, несмотря на все наше желание, слезы и усилия. Ведь способность прощать - до донышка, до самых капелек - даст лишь Христос! В какой-то степени и я пережила это со своим старшим зятем, который «отлучил» меня от внуков. К счастью, перед его неожиданной для всех нас кончиной мы полностью примирились, обнялись и попросили друг у друга прощения. Как я уже писала, экстремальные обстоятельства сдвигают иногда неподъемную глыбу...
Перечитайте еще раз, что и как произошло у Аниты с Лукой. В добрый час!
Ольга Колесова,
член Санкт-Петербургского Союза журналистов
Глава 1. Рождественский вечер
В сочельник по крутой горной тропе поднимались три небольшие фигурки. При лунном свете их силуэты казались тенями на фоне белого снега. Посредине - женщина в длинной широкой юбке, с накинутым на плечи большим черным шарфом. Рядом с ней, крепко держась за ее руку, шагал черноволосый шестилетний мальчуган, который без умолку о чем-то говорил с набитым ртом. Чуть поодаль, задумчиво глядя на звезды, шла семилетняя девочка. Подняв руки к груди, она крепко прижимала к сердцу пряник - большого медвежонка медового цвета. У мальчика тоже был такой, только он его уже почти съел. Мальчик задиристо посмотрел на девочку и похвастался:
- Мой был больше твоего!
- Все равно ни за что не променяла бы, - спокойно ответила девочка, не поворачивая головы.
Она нежно посмотрела на свой пряник. Какой у него сладкий запах, и как он сверкает в лунном свете!
Она ни за что не станет его есть. Восемьдесят деревенских детей получили сегодня такие пряники, но у нее был самый лучший, и она решила оставить этого медвежонка себе на память. Каждый раз, глядя на него, она будет вспоминать рождественский вечер, холодное темно-синее небо, празднично освещенную церковь и елку, украшенную серебряными звездочками. А еще - песни, ясли с Младенцем и интересный, но печальный рождественский рассказ.
Ей хотелось плакать, когда она думала о гостинице, где не нашлось места для Младенца Иисуса. Она бы широко распахнула свои двери и с радостью приняла усталых путников.
Луку (так звали мальчика) злила ее молчаливость.[1]
- Я уже со своим почти справился, - хвастался он. - Дай мне откусить от твоего, Анита, ты же даже не хочешь попробовать его.
Но Анита покачала головой и крепко прижала к себе своего медвежонка.
- Я никогда не съем его, я сберегу его навсегда, навечно.
Так они дошли до развилки, где санные следы расходились в разные стороны. Справа, в нескольких метрах от дороги, виднелись ярко освещенные деревянные дома, а за ними - темные коровники и сараи. Анита была уже почти дома. Госпожа Марель нерешительно спросила:
- Анита, дальше пойдешь одна или проводить тебя до дверей?
- Спасибо, я дойду одна, - заторопилась Анита. - Большое спасибо, что взяли меня с собой. Спокойной ночи, госпожа Марель, спокойной ночи, Лука.
Она быстро ушла, боясь, что госпожа Марель передумает и решит все-таки пойти с ней, а ей так хотелось побыть одной! Она ждала этого момента, чтобы избавиться от болтовни Луки и окунуться в тишину ночи. Разве можно было думать или смотреть на звезды, если госпожа Марель и Лука постоянно задают вопросы? Никогда еще ей не приходилось ночью находиться одной на улице. Да и сегодня это получилось в общем-то случайно.
Она должна была вместе с матерью и отцом поехать в церковь на санях - о предстоящей поездке они говорили неделями и радовались заранее. Но в это утро мама внезапно заболела и отец срочно отправился в город за врачом. Доктор появился только в четыре часа. И из-за того, что он добрался до них так поздно, они не смогли отправиться на праздник вместе. Очень разочарованной Аните пришлось идти в церковь вместе с госпожой Марель, дом которой стоял немного выше на горе. Но когда Анита вошла в церковь, она забыла обо всем - так здесь было красиво. Наряженная елка и таинственность Рождества пленили ее.
Волшебный вечер все еще продолжался. Теперь, когда Анита стояла одна под звездным небом, ей не хотелось идти в дом. Она остановилась у лестницы, ведущей к веранде и гостиной, и оглянулась. Напротив был коровник. Девочка слышала каждое движение животных, слышала, как они жуют сено. Неожиданно у нее возникла одна мысль. Перескочив через санные следы, она подняла засов и вошла в коровник. Родной запах животных, молока и сена обласкал ее. Она протиснулась между коровами и залезла в ясли.
Корова усердно жевала. Анита обняла ее за шею, но та продолжала спокойно есть сено. Наверное, точно так было и тогда, когда Мария с новорожденным Младенцем оказалась в хлеву, с животными. Девочка посмотрела на ясли, и в ее воображении возник лежащий на сене Небесный Младенец, возле Которого тихо и чинно стояли коровы. Через чердачную щель она увидела мерцающую звездочку и подумала, что такая же звезда стояла над Вифлеемом и вела мудрецов к месту рождения Иисуса. Она ясно представляла, как эти мудрецы ехали, покачиваясь, верхом на верблюдах. Ей казалось, вот-вот откроется дверь, и на пороге покажутся пастухи, держащие в руках маленьких ягнят.
Чувство глубокого сострадания охватило Аниту, когда она подумала о бездомном Младенце, перед которым оказались закрыты все двери.[2]
- В нашем доме нашлось бы место, - бормотала она, - но все равно здесь, в хлеву, наверное, лучше всего. Сено чистое, дыхание коров такое теплое и ласковое... Бог все-таки избрал самую лучшую колыбель для Своего Младенца.
Кто знает, сколько времени просидела бы здесь Анита, если бы через приоткрытую дверь коровника не блеснул внезапно луч фонаря. Девочка услышала приближающиеся твердые шаги по скрипучему снегу и обеспокоенный голос отца. Она соскользнула с яслей, ловко увернулась от коровьего хвоста и, раскинув руки, побежала навстречу отцу.
- Я хотела навестить коров в канун Рождества, - засмеялась она. - Ты искал меня?
- Да, - ответил отец.
Он не улыбнулся ей в ответ. Его лицо было бледным и серьезным. Он взял Аниту за руку и повел в дом.
- Ты должна была сразу прийти домой; ты же знала, что мама очень больна. Уже целых полчаса она спрашивает о тебе.
Сердце Аниты сильно забилось: как же она могла забыть о своей любимой маме? Девочка высвободила руку и, чувствуя себя виноватой, взбежала по ступенькам наверх, в спальню матери.
Ни врач, ни медсестра не заметили ее появления - Анита была девочкой маленького роста, с легкой, неслышной походкой. Но мама тотчас увидела ее и с трудом протянула к ней руки. Анита приблизилась к ней и, положив голову на ее плечо, заплакала. Лицо матери, белое, как подушка, испугало ее. Как она жалела о том, что не сразу пошла в дом!
- Анита, не плачь, - прошептала мать, - у меня для тебя есть подарок.
Анита сразу же замолчала. Подарок? Конечно, ведь сегодня канун Рождества. Мама всегда делала ей в этот день подарок. Она с нетерпением посмотрела по сторонам. Мама обратилась к медсестре.
- Покажите ей, - чуть слышно проговорила она.
Медсестра откинула одеяло и приподняла что-то, завернутое в белое. Она подошла к Аните и протянула ей сверток.
- Твой братишка, - сказала она, - пойдем положим его в люльку около печки, и ты покачаешь его. Твоя мама должна сейчас поспать. Пожелай ей спокойной ночи.
- Твой братик, - повторила мать глухим голосом. - Люби его и позаботься о нем вместо меня. Я оставляю его тебе.
Ее голос ослаб, и она закрыла глаза. В оцепенении Анита не могла произнести ни слова. Она даже не подумала сопротивляться, когда медсестра вывела ее из спальни и усадила на стул возле стены. Перед ней стояла кроватка, в которой лежал ее рождественский подарок. Девочка долго сидела не двигаясь, глядя на маленький комочек, который был ее братиком. Мерцание снега каким-то необычайным светом отражалось на стенах, а отблески догорающего пламени розовыми бликами плясали на потолке.
В доме было очень тихо. В не закрытое ставнями окно светила рождественская звезда. Точно так же она светила в вифлеемский хлев на Того Младенца. Анита сидела у печки и стерегла сон братишки. И так же сидела Мария у яслей маленького Божьего Сына. Девочка благоговейно погладила бархатную головку. Затем она устало вздохнула, опустила лоб на край люльки и погрузилась в свои мысли. Звезды, стада, новорожденные младенцы, закрытые двери, мудрецы и пряники - все смешалось у нее в памяти, и она мягко сползла со стула на пол. Час спустя отец так и нашел ее: она мирно спала, прислонившись к люльке белокурой головкой.
- Бедные мои сиротки, остались вы без мамы, - прошептал он, наклоняясь над дочкой. - Как же я воспитаю вас без нее?
В эту ночь Бог призвал мать Аниты к Себе и Рождество она праздновала вместе с ангелами.
Глава 2. Бабушка
Так маленький Даник Бурни через три часа после рождения лишился матери и был поручен заботам своей семилетней сестренки. Добрая медсестра из деревни осталась на некоторое время в их доме и ухаживала за малышом. Когда же она ушла, отец нанял в деревне няню, которая приходила присматривать за Даником.
Но малыш все же принадлежал Аните. После того как девочка пережила первую большую боль, вызванную смертью матери, она извлекла из глубины своего скорбящего сердца всю любовь, которая у нее была, и отдала ее братишке.
Она кормила его из бутылочки и часами могла молча сидеть возле люльки. Ночью, когда он плакал, Анита подходила к нему; днем выносила на веранду - на солнышко и свежий воздух. Окруженный такой любовью, малыш расцветал. Во всей округе не было мальчика красивее и здоровее его. Он спокойно спал; когда просыпался - смеялся, ел, барахтался и снова засыпал, никому не доставляя никаких хлопот.