, а ее Лука совсем не хотел видеть. Ему даже представить было страшно, что сказала бы Мария.
Лука стал размышлять о завтрашнем дне. Ему придется пойти в школу, а там Анита все расскажет. Его и без того не любили, а теперь станут просто ненавидеть!
Никто не захочет сидеть с ним рядом, играть, вместе ходить в школу.
Вдруг он услышал шаги по лестнице, и в комнату вошла мать. Лука приподнялся в постели, заплакал и протянул к ней руки. Но она села на край кровати и угрюмо посмотрела на него. Сердце ее разрывалось от жалости, она страстно хотела утешить его. Но в то же время ей было страшно. Что сделают Бурни, если Даник серьезно пострадал? Подадут ли они в суд? А счет от врача? Чем она расплатится? Бедная госпожа Марель боялась показаться слишком жалостливой. Вдруг они скажут, что она на стороне сына. Кроме того, она считала своей обязанностью наказать его.
Если бы госпожа Марель была более мудрой матерью, она бы поняла, что не в наказании нуждался ее ребенок, а в помощи и утешении. Она бы смогла предвидеть бесконечные недели страха, одиночества и самообвинений, которые предстояло пережить ее сыну. Но ей не хватило чуткости.
- Такого я от тебя не ожидала, - сказала она устало. - Я не знаю, что теперь будет. Если Даник сильно покалечился, мы станем нищими, ведь нам придется оплатить все лечение. Я буду очень удивлена, если не вмешается полиция. То, что ты натворил, просто ужасно, и я надеюсь, тебе очень стыдно.
Луке было так стыдно, что он ничего не мог ответить. Его поведение озадачило госпожу Марель - обычно Лука не лез за словом в карман, он мог за себя постоять. Безмолвный Лука - это что-то необычное.
- Будем надеяться на лучшее, - сказала она наконец более ласковым голосом. - Завтра ты должен
будешь пойти к Бурни и извиниться перед ними. Может быть, они простят тебя.
Она ждала ответа, но не получила его. Тогда она замолчала и, обеспокоенная, вышла из комнаты. Вскоре госпожа Марель вернулась с чашкой горячего супа. Успокаивать сына она не находила нужным, но вот покормить его считала своей обязанностью. Лука взял чашку и начал есть. Но уже на третьей ложке поперхнулся и отдал суп обратно. Затем он уткнулся в подушку и опять горько заплакал. Мать молчала, не зная, что сказать. Она нежно погладила его по голове и, когда рыдания постепенно смолкли, тихо вышла и оставила его одного.
Проснувшись утром, он не сразу вспомнил, что с ним случилось и почему у него так сильно болит голова и жжет глаза. Но затем воспоминания, словно тучи, надвинулись на Луку. Сегодня он пойдет в школу и встретится с другими детьми. Даник, может быть, уже умер ночью, и все узнают, чья это вина. Нет, он не пойдет в школу - будет весь день где-нибудь прятаться. Это нетрудно. Он убежит в сосновый лес, а после обеда вернется домой. Никто ничего не заметит. Мать подумает, будто он был на занятиях, а из школы никто не придет спрашивать о нем: они жили слишком высоко, да и вообще - кому до него есть дело? Конечно, обман рано или поздно обнаружится, но сейчас он не мог думать о будущем. Возможно, завтра у него будет другое настроение или Данику станет лучше. В конце концов, ему все равно, что будет потом. Сегодня он хотел скрыться от всех.
Он встал с постели и спустился вниз. Мария была на кухне. Она уже почти позавтракала и готовилась идти на вокзал. Когда Лука вошел, она только покачала головой и отвернулась. Но он даже не взглянул в ее сторону: молча пересек кухню и отправился в сарай, чтобы помочь матери доить коров. Та озабоченно посмотрела на него, но он ничего не сказал ей. Завтракал Лука тоже молча. Затем встал, без слов поцеловал мать и вышел.
Госпожа Марель последовала за сыном, чтобы проводить его взглядом до ворот. Она помахала ему вслед, Лука тоже махнул в ответ. Затем подождал немного за углом, пока не убедился, что она скрылась в доме. Тогда он повернулся и что было сил побежал в горы.
Запыхавшись, мальчик остановился - вокруг высились безмолвные сосны, веяло прохладой. Здесь он вне опасности. Как же прекрасен лес в пору раннего утра! Послушные зову весны, на деревьях набухали почки. На стволах сосен выступал смолистый сок, и воздух был напоен его нежным ароматом. Пряный запах поднимался и от земли, по которой пробивавшиеся сквозь ветви лучи там и сям разбросали солнечные пятна. Здесь царил покой и ощущалась свежесть пробуждения. Лука почувствовал себя увереннее, как будто луч света проник сквозь ветви деревьев и в его сердце.
Он не представлял себе, что будет делать весь этот день. Еды у него с собой не было, так как обычно он обедал в школьной столовой. Удивительное чувство умиротворения охватило его. А поскольку мальчик провел тяжелую ночь, он вытянулся на земле и скоро уснул. Заросли ежевики надежно защищали его от посторонних взоров.
Теплый весенний ветер гладил его волосы, изредка сквозь ветви деревьев к нему проникал луч солнца. Трудолюбивые белки резвились и скакали в ветвях, где-то поблизости весело журчал ручеек, пробегавший по камням, но Лука ничего не слышал. Он спал до тех пор, пока солнце не встало прямо над его головой. Школьники в это время как раз садились за длинные обеденные столы, и острое чувство голода разбудило Луку. Но здесь, в лесу, не было столовой.
Лука встал и побрел дальше в гору. Он спрашивал себя: не угостит ли его какой-нибудь добрый крестьянин молоком? Шагая, он засунул руку в карман и вдруг обнаружил там ножик. К этому времени Лука как раз достиг верхней опушки леса. Перед ним раскинулись крутые склоны, поросшие елями и буком. Почки набухли и вот-вот должны были раскрыться. Кое-где бархатные листочки уже пробились сквозь тугие коконы. Скоро все деревья зазеленеют.
Лука сел на бревно, поднял с земли палку и начал строгать ее. Он и раньше уже пытался кое-что вырезать из дерева, но ничего хорошего у него до сих пор не получалось. Поскольку сегодня у Луки было много свободного времени, он решил вырезать косулю - их тут много водилось в горах.
Нехотя Лука начал строгать кусок дерева, но мало-помалу тот начал приобретать в его руках форму, и это вызвало в нем непривычное волнение. Он совершенно забыл о своем горе и полностью погрузился в работу. Мысленно мальчик уже видел перед собой вырезанную фигурку, его пальцы едва поспевали за мыслями. Вот показалась голова со стройными рогами и вздернутым носом; затем - навостренное ухо, уловившее близость охотника; четыре тонких ноги и наконец тело, готовое к бегу.
Лука держал перед собой косулю на вытянутой руке, чтобы получше разглядеть. Фигурка не была совершенной, но очень походила на косулю. Лука и сам не знал, хороша ли она. Однако в первый раз за эти два горьких дня он почувствовал себя почти счастливым. Он нашел, чем занять себя. Каким бы он ни был бездельником, он мог вырезать по дереву! Теперь одиночество ему нипочем. Если другие дети не захотят с ним играть, он придет сюда, в это тихое место, и станет вырезать из дерева разные красивые вещи. Вырезая, Лука забыл обо всем, а именно к этому он стремился теперь больше всего на свете! Что бы ни случилось, он придет сюда и забудет про свои горести.
Он взобрался еще выше и посмотрел вниз, в долину. Солнце приближалось уже к верхушкам гор. Далеко внизу он разглядел маленькие черные точки, двигавшиеся в разные стороны, - дети выходили из школы. Через четверть часа он может вернуться домой. Медленно он побрел через сосновый лес обратно: слишком рано приходить тоже нельзя.
Солнце теперь освещало другую сторону долины. Лес стал прохладным и сумрачным, его наполняли разнообразные шорохи. Руку Лука держал в кармане и крепко сжимал ею округлое тело косули. Она вселяла в него спокойствие и уверенность. Однако из глубины его души уже пробивались тревожные мысли: что он услышит дома? Вдруг Даник умер? Но Лука тут же прогнал эту мысль. Лучше не думать о подобном исходе. Даник, наверное, сильно покалечился. Лука снова увидел перед собой бледное и испуганное лицо мальчика, лежащего на траве. Ах, если б он мог хоть что-нибудь сделать, чтобы исправить случившееся! Но ему ничего не удавалось придумать.
Немного робко Лука вошел в дом, и стоящая у раковины мать озабоченно посмотрела на него. Она подождала немного - не заговорит ли он. Наконец, не в силах больше скрывать свое любопытство, она спросила:
- Как дела в школе?
- Хорошо, спасибо, - ответил Лука.
- Я ходила к Бурни, чтобы узнать о Данике, - продолжила она. - Господин Бурни и Анита поехали с ним к врачу, они вернутся только поздно вечером. Но бабушка была очень приветлива со мной, Лука. Они хорошие люди, я думаю, они простят тебя и не потребуют возмещения ущерба.
Лука ничего не ответил. Бабушка, может, и простит его, но Анита - никогда! Это он знал твердо.
- А учитель осведомлен о случившемся? - спросила мать после короткой паузы.
- Да, - ответил Лука.
- Он что-нибудь сказал по этому поводу? - продолжала госпожа Марель.
- Нет, - коротко бросил в ответ Лука.
Мать была поражена. Весь день она переживала, что же будет с Лукой в школе. Оказалось, ничего особенного не произошло. Напротив, Лука выглядел даже чуть увереннее и веселее, чем утром.
- Я иду доить коров, - сообщил он и, облегченно вздохнув, вышел из кухни и направился в коровник.
Коровник был убежищем, где он мог скрыться от вопросов матери. Хоть коровы о нем хорошего мнения! Лука сразу же взялся за работу. Когда ведро немного наполнилось, он наклонил его и выпил целых пол-литра теплого пенистого молока. Мальчик сразу почувствовал себя лучше - ведь он ничего не ел с самого утра! Сегодня он спрячет часть своего ужина, а завтра снова отправится в лес, чтобы провести там весь день в покое и безопасности. Он будет делать так, пока все не обнаружится. Но это может случиться не скоро: ведь он живет далеко от села.
Лука постарался доить как можно дольше. Затем с полными ведрами направился к дому. У крыльца он встретил сестру, которая только что вернулась с работы и еще не успела отдышаться после подъема в гору.
- Ты жалкий трус, Лука, - крикнула она ему вместо приветствия. - Прогулять школу! Где он только шатался целый день, мама? Ты должна была заставить его пойти!