Недалеко от развилки к санаторию есть дорога, ведущая от трассы в большое село, соединенное с городом другой дорогой. Колесников с Волиным побывали в этом селе. Там сказали, что в тот вечер через село проезжала «Волга» голубовато-зеленого цвета. Машина проскочила на большой скорости. Центральная дорога в селе была на редкость ровная и прямая. Вот, пожалуй, и все. Колесников замолчал и виновато опустил голову. Результаты его дневной работы равнялись нулю. Капитан, впрочем, так не думал.
— Говорите, видели многие?
— Да. В клубе как раз закончился киносеанс, а она проскочила рядом с клубом.
— Во сколько закончилось кино в клубе?
— В 21.00.
— А в санатории?
— В 20 ровно.
— Так. На Зобина напали минут за пятнадцать-двадцать до конца сеанса. Значит, где-то в 19.40. Как вы думаете, можно за час 15 минут пробежать километр до машины и оказаться у сельского клуба ровно в 21.00?
— Вполне, товарищ капитан. От санатория до развилки мы спускались 35 минут.
— За сколько может пробежать километр пожилой человек лет 53?
— Минут за 10—15. А за остальные 25 он при хорошей скорости и при хорошей дороге вполне мог доехать до клуба.
— Кто нибудь видел машину на той дороге?
Колесников отрицательно покачал головой. Был уже вечер. Трасса эта тоже междугородняя с интенсивным движением.
— Может, машина поехала в противоположную от города сторону?
— Нет. Поворот в город начинается сразу же за клубом, и все видели, что машина повернула к городу.
— Так. — Капитан встал, упруго зашагал по комнате. Лицо его впервые за эти дни утратило выражение сонливой вялости.
— Мне удалось установить, что Ровнова, санаторная официантка, имеет приятеля, который иногда захаживал к ней в гости. Я уже взял его анкетные данные. Кажется, Ровнова приехала сюда из Якутска? — повернулся капитан к Колесникову. Тот утвердительно кивнул головой. — Ответа на запрос о ней пока нет. Дело в том, что приятель ее, Спиридонов, тоже прибыл сюда из Якутска, Это уже о чем-то говорит. Предлагаю сегодня же заняться Спиридоновым. Адрес у меня есть. Пока узнаем, дома он или нет. Поехали.
Все встали. В это время звякнул телефон. Поленов вызывал капитана к себе.
— Пришел ответ из Москвы по поводу перстня. Нам удалось переправить его на попутном самолете. — Полковник молча прошелся по комнате. — Перстень оригинальный и по форме, и по характеру рисунка. Эксперты утверждают, что по манере исполнения он относится к киевским ювелирам времен нэпа. Перстень довольно дорогой. Теперь им занимаются в Киеве.
Капитан молчал. Полковнику хотелось спросить, как идут у него дела, но по лицу Замятина было видно, что спрашивать не следует.
Сообщение о перстне не взволновало ни капитана, ни его помощников. Этот путь поисков казался им долгим и нереальным.
Спиридонов жил в пригороде. Решили действовать и здесь через участкового инспектора. Инспектор, несмотря на молодость, участок свой знал хорошо.
Спиридонов приехал из Москвы 23 числа. Машина — новая «Волга», цвета морской волны. Купил он ее через автомагазин. Документы на машину в полном порядке. Машина, естественно, имела транзитные номера. Лейтенант назвал их.
Капитан тут же связался с управлением и дал по розыску машины новые сведения.
Спиридонов в настоящее время находится в отпуске. 25 рано утром он уехал на похороны тетки. Куда, никому неизвестно. До сих пор не появлялся. Никаких дефектов в машине лейтенант не заметил. Видел он ее хорошо, потому что зашел к Спиридонову предупредить, чтобы тот не тянул с оформлением машины в ГАИ. Дружен Спиридонов со всеми соседями, но особенно дружит с участковым врачом Самохваловым Николаем Андреевичем. Врач — человек пожилой. Старый фронтовик, всю войну прошел с полевым госпиталем. У Спиридонова все документы в полном порядке. Приехал он сюда из Якутска, видимо, при деньгах. Сразу купил этот домик. Приехал сюда потому, что заболел, и врачи посоветовали сменить климат. Более подробно о нем можно узнать у Самохвалова.
Идти к Самохвалову капитану не хотелось. И Спиридонов, и участковый, и Самохвалов жили рядом. Решили пригласить врача к лейтенанту Юдину, тем более, что Самохвалов иногда заходил к участковому сыграть в шахматы.
Врач оказался человеком высоким, болезненного вида. Голос у него был тихий и удивительно мягкий. Со Спиридоновым он дружит давно. Сосед — человек интеллигентный, в меру общительный, компанейский, по-своему интересный. Воевали они на разных фронтах, но в их судьбе было много общего: довоенное детство, юность, потом война. Правда, сосед на 7 лет моложе Самохвалова, но в их возрасте такая разница почти не ощущается. Машину сосед купил в Москве. Приехал 23, пригласил Самохвалова. Посидели, немного выпили. По всему было видно, что Владимир Филатович чрезвычайно рад своему приобретению. «Волга» совсем новенькая, хотя и прошла уже что-то около 10 тысяч километров. Там же, в Москве, Спиридонов обновил все четыре протектора, потому что здесь резину достать трудно. Номера на машине транзитные. Собрался съездить в ГАИ и оформить машину, но не успел. Получил телеграмму о смерти тети где-то в Вологде. Телеграмму вроде бы получил до востребования.
24 вечером видел, как Спиридонов выезжал из ворот. Было это где-то после пяти. Если точнее, то минут 15 шестого. Приехал поздно, почти в 10 часов и сразу же улегся спать. Так показалось Самохвалову. 25 уехал часа в 4 утра. Это врач знает точно, потому что утром рано всегда принимает лекарство — у него язва желудка. Живет Спиридонов один. Сам убирает, стирает, готовит себе пищу. Готовит — пальчики оближешь. Однажды Самохвалов случайно застал у него женщину, которую Спиридонов представил, как свою дальнюю родственницу. Женщине уже за сорок, но показалась она врачу еще довольно красивой. Больше никогда этой женщины у Спиридонова не видел. Было это с год тому назад. Это все, что он может сказать о соседе.
Врач ушел. Замятин поручил участковому следить за квартирой Спиридонова и позвонить, как только повар появится дома.
От участкового поехали в управление. Нужно было обсудить план на завтрашнее утро. В 11 часов утра предстоял доклад полковнику. Прошли сутки с тех пор, как они начали расследование. Замятин был доволен. Кажется, скоро оно должно сдвинуться с мертвой точки. Был доволен и Колесников. Как никак, это было первое серьезное дело, в котором он принимал непосредственное участие. Волин предложил, ее откладывая дела до утра, запросить о Спиридонове и Ровновой по месту жительства.
— Нет, — возразил Замятин. — Эти сведения следует получить из первых рук. Давайте лучше отдохнем до утра.
Волин вышел.
— Товарищ капитан!
— Ну? — Замятин удивленно взглянул на лейтенанта.
— Нам же надо еще достать фотографии Спиридонова и Ровновой. В крайнем случае, переснять с личных дел. Потом запросить архив Министерства обороны по поводу прохождения Спиридоновым службы и участия в войне. И еще: не мешало бы съездить кому-нибудь из нас в Москву и уточнить, у кого, когда и где именно Спиридонов приобрел машину. Или запросить.
— Правильно, лейтенант. Об этом я уже побеспокоился. Сержанту Волину дано указание.
— Предлагаю, товарищ капитан, объехать все близлежащие станции технического обслуживания. Спиридонов наверняка попытается перекрасить машину, с царапиной она слишком заметна, — продолжал лейтенант.
— Боюсь, что царапиной нам заниматься будет некогда. Волин управится и сам. Деталь эта, бесспорно, для следствия важна и ее нужно уточнить. Как только появится Спиридонов, нужно пригласить его в ГАИ и пожурить за то, что до сих пор не зарегистрировал покупку. Машину можно задержать под каким-нибудь предлогом и обследовать. Если он перекрасит машину на станции техобслуживания, то в дефектном акте обязательно будет значиться и царапина. Зарегистрировать машину он не успел. Приехал позавчера вечером, днем получил сообщение о Зобине, которого он, вероятно, боится. Естественно, ему было не до регистрации. Вечером он был в санатории, а сегодня утром рано уехал из города. Прошляпили мы это дело, лейтенант. Узнай мы о существовании машины вчера, он бы от нас не ушел.
— Здесь мы дали маху. Но я как-то и не подумал связать внезапный отъезд официантки с нападением на Зобина. Иногда я, знаешь, о чем думаю? — Капитан хрустнул сцепленными пальцами. — Не попали ли мы в ловушку косвенных доказательств?
— Вы полагаете, что линия Спиридонов — Ровнова может не иметь никакого отношения к делу?
— Вполне возможно, лейтенант. Помнишь, что сказал полковник? «Когда нет сколько-нибудь определенной версии, все становится возможным». А версии у нас как раз и нет.
— Но почему же нет.
— Например.
— Все очень просто. Ровнова извещает Спиридонова о приезде Зобина. Последний в такой степени опасен для Спиридонова, что оставлять его в живых нельзя. Единственный выход для него — ехать в санаторий. Только там он может убрать опасного для себя человека. Он едет, видимо, с продуманным планом. В конце концов, если он опытный преступник, то убрать человека в глухом санатории, где нет даже сторожа, для него не представляет никакого труда. Он приезжает в санаторий, и ему дико везет — Зобин один у источника.
— Тогда почему Спиридонов останавливает выбор на кастете? Почему бы ему не действовать ножом, чтобы наверняка. Почему он так небрежно сработал?
— Может быть, потому, что кастетом он владеет лучше, чем ножом. Ведь у каждого преступника такого пошиба есть свое излюбленное оружие. Почему Зобин все-таки остался в живых? Если бы он сидел напряженно, то все было бы по-другому. Но ведь он отдыхал и сидел расслабившись. Голова от удара сразу подалась вперед и тем самым в какой-то мере самортизировала удар. Спиридонов не учел этого момента.
— Почему?
— Потому что спешил, во-первых. Во-вторых, вполне возможно, что этот прием был у него отработан, и он привык полагать, что после такого удара его жертва не может оставаться в живых. Своего рода психологический стереотип.