Я промолчал. Ничего говорить не хотелось. Да и что добавить к рассуждению Дитриха? Он прав. Если из Тёмной долины ведёт узкий труднопроходимый коридор, то мутанты во время гона скачут по нему плотным потоком… Они не дерутся между собой, когда Выброс гонит их от ЧАЭС на юг. Ну, то есть иногда огрызаются, когда сталкиваются на бегу, а если кому-то захочется схлестнуться, бегущие следом сметут и затопчут. Во всяком случае, так рассказывают — хотя вряд ли кому выпадала возможность наблюдать гон во время буйства Зоны. Как бы там ни было, но картины, подобной этой, я не наблюдал никогда — и никогда не слыхал о чём-то таком.
Значит, на границе Тёмной долины от общего потока отделилась толпа мутантов, помчалась к Свалке… А в этой лощинке им приспичило устроить побоище — всем сразу, одновременно… так что ли? И, вероятно, подобный приступ охватывает зверей в долине Костей регулярно, иначе откуда бы взялись груды останков на поляне?
Мне страшно захотелось предложить Костику с Вандемейером свалить отсюда побыстрей. Куда угодно, хоть на автокладбище к псевдопсам, лишь бы подальше, лишь бы не находиться здесь, среди нескольких тонн окровавленной истерзанной плоти. И будь я один — точно бы смысля. Ей-богу, Зоной клянусь, вот прямо тотчас бы убежал. Едва увидел бы это месиво — смылся бы. Я же не герой, не сталкер Петров… Но я был не один. Выказать страх перед спутниками как-то не хотелось.
— Що робытымемо? — осведомился Костик. Я пожал плечами.
— Я видел сигнал чужого ПДА, — напомнил Дитрих. — Сюда вошёл человек. Животные мёртвы уже несколько часов, верно? Человеку они повредить не могли. Значит, он здесь.
— Либо ушёл в Тёмную долину. — Я снова пожал плечами. — Вандемейер, вам что-нибудь нужно в этом месте? Я имею в виду, для исследований?
— Разве что пара снимков. — Учёный засуетился с ПДА, должно быть — переводил в режим видеозаписи. Потом он заговорил медленней, урывками, начал фотографировать, значит. — Только зафиксировать… странный феномен… Как они его терзали, а?… Но вообще это кладбище… привлечет… О готтхен… Шреклих… шреклихес блютбад…
Дитрих двинулся между мёртвых тел, обходя кабаньи туши, — он подбирался к лапе псевдогиганта, воздетой к небесам. Этих тварей учёный пока ещё не встречал, естественно, ему стало интересно поглядеть хотя бы на разделанную тушку цыпленка-переростка.
— Привлечет… — бормотал Вандемейер, снимая картины бойни, — новых зверей. И было бы неплохо… О готт, глядите, какой удар! Ехтес блютбад…
— Вандемейер, мы не поминаем «готта», мы больше Зону призываем. О Зона, какой удар. — Я изо всех сил старался оставаться прежним насмешником, но, боюсь, выходило не слишком натурально. Боюсь-боюсь. — Так что там, говорите, привлечет кровавая баня?
— Я говорю, привлечет новых зверей, и вот за ними было бы неплохо понаблюдать… О, мой ПДА потерял сигнал! — Как он буднично об этом сообщил. Ведь мог бы поступить по-человечески, возопить, скажем, не своим голосом: «О готт! Сигнал потерян! О, какой ужасный шрек!..» Так нет же — сигнал потерян, едва ли не радостно этак бормочет, мол, все идет по плану…
— В мене також спутнык загубывся, — бросил Костик с края полянки. Он обогнул горы мяса, держась на периферии «блютбада».
Дитрих обошел вокруг могучей лапы, я шел следом, на всякий случай держа наготове автомат. Нет, заснять тушу псевдогиганта не вышло, не бывать ему в главной роли, тело оказалось полностью погребено под кровавым месивом — умирая, наша несостоявшаяся звезда экрана колотила конечностями и сбила вокруг себя совершенно немыслимую багровую кашу.
— Вам не терпится на обед к мутантам? — уточнил я. — В качестве десерта? Далеко не все предпочитают мёртвечину, есть такие, которым по душе свеженькое.
Даже странно, что нашествие ещё не началось — эти горы мяса не могут не привлечь огромного числа плотоядных. Я уже пугался заранее, а Вандемейеру — хоть бы хны. Он снимал, вертел своим ПДА, выбирал ракурсы, чтобы получше запечатлеть «блютбад». Я, как дурак, шагал за ним с автоматом наизготовку, под ногами хлюпало и чавкало сырое мясо, иногда со скрежетом терлись растресканные косточки. Костик держался в стороне и помалкивал. Наконец Вандемейер соизволил ответить:
— Вы совершенно правы, Слепой, нам необходимо убежище.
Конечно, я прав… но я надеялся, что Дитрих ответит: «Вы совершенно правы, нам нужно валить отсюда с максимальной скоростью».
— Убежище? И где же вы предлагаете спрятаться? Высоких деревьев здесь нет, да и не помогло бы. Дерево может укрыть разве что от псов, а стадо кабанов его попросту повалит… и кабан — не самая страшная тварь, что может явиться из Тёмной долины.
— Да, убежище. Нам ведь не обязательно торчать посреди поляны.
Ещё бы. Достаточно и лапы псевдогиганта, пусть она одна торчит.
— Я думаю, эти заброшенные армейские подземелья могли бы подойти, чтобы там укрыться. Костик, гляньте, далеко ли мы от входа?
Я только вздохнул. С этой горой жратвы мутанты не управятся и за неделю, тем более что они станут подъедать друг дружку. Станут являться новые и новые твари — а у нас маловато воды.
— Вандемейер, у нас мало воды.
— У меня шесть банок энергетика, — ответствовал учёный. — Если будет совсем плохо, то банки в день на человека достаточно. Вы, Слепой, заполнили флягу в лагере. И ещё у нас имеется армейский пищевой концентрат в сухих таблетках. Профессор Головин подарил, помните? Там достаточно на неделю всем троим, даже с запасом.
Когда учёный заговорил о еде, меня едва не стошнило. Я только теперь сообразил, что я герой. Настоящий титан духа! Я не сблевал при виде этой полянки! Зато теперь меня ощутимо затошнило. Я закрыл глаза, чтобы дать измученному подвигом организму передышку. Хотя бы не видеть этого месива…
Когда я почувствовал облегчение и открыл глаза, Вандемейер снова занялся съемками своего фильма ужасов. Костик аккуратно опустил АКМ на сгиб локтя, чтобы оружие было удобно перехватить в боевое положение, и вытащил сложенную карту. Он заранее перегнул длинную распечатку таким образом, чтоб снаружи оказался наш участок. Изучив крючки и загогулины, Тарас изрек:
— Зовсим поруч. Метрив з сорок у тому напрямку, гадаю, — и показал рукой, — а звидты пидземнй хид е. Выберемось иншым шляхом.
— В Тёмную долину? — Час от часу не легче. — А если подземный ход завален? А если этот радиоцентр вовсе уничтожен? Или люк задраен так, что в него не пролезть? А? Что тогда, оптимисты?
— Чи можлыво туды потрапыты, мы зараз же перевирымо, — невозмутимо ответствовал Тарас. — Йдемо, хлопци.
И зашагал в сторону, где, судя по карте, должен был находиться вход на армейский объект. Вандемейер — следом, ну и я поплелся за ними. А что оставалось делать? И тут до меня дошло.
— Вандемейер! Вы просили у меня воду, запить таблетки, хотя в рюкзаке таскаете энергетик! И сухой концентрат, армейский, с Янтаря! Вы что, готовились, что ли, сюда заранее? Вы сволочь, Вандемейер! Зона возьми, какая вы сволочь!
Костик помалкивал, но я чувствовал, что он на стороне Дитриха. Зона дери этих восторженных новичков! Костик уже забыл, как мучился в неглубоком подвальчике во время Выброса, небось тогда-то хотел оказаться подальше, хоть где, но за Периметром… а теперь набрал хабара контейнер — и трава не расти. Ещё неизвестно, что с нами сделалось за время Выброса. Катаклизм следует пережидать, закопавшись в грунт раза в три-четыре глубже, не исключено, что наша отсидка в подвале обернется необратимыми изменениями в организме, бывали случаи — я не раз слыхал.
Под ногами чавкало и хлюпало, здесь невозможно было пройти между мёртвых тел, они громоздились друг на дружку сплошным ковром, в два, в три слоя — чудовищно изуродованные трупы мутантов. Во время гона твари Зоны бесятся и совершенно теряют контроль над собой, они полностью отдаются своей кровожадной природе, но сила, которая гонит их от ЧАЭС к Периметру, побеждает охотничьи инстинкты… Что-то здесь заставило тварей задержаться, прервать отчаянный бег, ну а уж потом они, сгрудившись в котловине с узким выходом, стали убивать друг друга…
Костик остановился, поглядел по сторонам. Мы с Вандемейером поравнялись с ним и тоже притормозили. Если дело касается военного объекта, то лучше доверять Костику — во всяком случае, тот держался уверенно, как будто разбирается в устройстве подобных сооружений.
— За тымы кущами, мабуть, — объявил Костик. — Дывиться.
Я пригляделся, похоже, в самом деле за изодранными кустами просматривается гладкая бетонная стена. Вроде невысокая, да так и должно быть — это только выход, бетонный купол, бронированная дверь да кронштейн для крепления антенны, а сам объект под землей.
— Не стойте поряд, дистанцию вытрымуйте, — велел Костик, — бо я не знаю, що там може буты, в середыни. О, дывы, антенна на мисци! А казалы, що объект покынуто…
Антенна на месте? Я машинально поднял глаза и вроде в самом деле разглядел за кустами тонкий прут с развилкой на конце… но досмотреть не успел. Пискнул мой ПДА — одновременно я расслышал такие же сигналы поблизости, сработали компьютеры Костика и Вандемейера. Я машинально поднял руку с ПДА-браслетом, не успев додумать до конца мысль, что, дескать, мы вышли за пределы «слепого пятна» и что спутник снова… снова… нет, я так и не сложил в голове фразу насчет спутника — и пропал. Меня не стало. Не стало рук, ног, желудка, который плоховато реагировал на кровавое месиво посреди полянке… исчезли мышцы, кости, нервы… Не стало мозгов, я стягивался, я покидал тело, я стал маленьким, очень маленьким, я превращался в крошечную точку, которая располагалась в глубине черепа — где-то посередке, позади глаз. В экране ПДА разверзлась пропасть, и я — крошечная точка — падал в бездну. На мониторе происходило что-то невероятное, я был не в силах отвести взгляда от бездонной пропасти, которая медленно, неспешно и величественно развертывалась передо мной. Она вращала покатые стены, составленные из разноцветных пятен, стены складывались в воронку, бесконечно далекое дно притягивало крошечную точку — меня.