— Вы уверены, что именно он стоит за бойней в метро?
— Там написано о пулях, — ответила женщина. — О том, что некоторые из них были черными. Это соответствует действительности. Поэтому мы не сомневаемся, что записку написал преступник.
Кеннеди, грузный человек, которого, впрочем, нисколько не обременяла собственная полнота, раздраженно крутил записку перед собой своей огромных размеров лапищей.
Дверь открылась, и в кабинет вошел молодой чернокожий мужчина в двубортном итальянском костюме, носивший к тому же овальной формы очки. Кеннеди жестом пригласил его подсесть к своему столу.
— Это Уэндел Джеффрис, — представил мэр. — Мой главный советник.
Женщина-агент кивнула и назвала себя:
— Маргарет Лукас.
Мэру могло показаться, но второй агент как будто слегка пожал плечами.
— Кейдж, — представился он.
Последовал обмен рукопожатиями.
— Они из ФБР, — счел нужным добавить Кеннеди.
В кивке Джеффриса читалось: «Кто бы сомневался?»
Кеннеди пихнул записку через стол в сторону своего помощника.
Джеффрис поправил свои дорогие дизайнерские очки и просмотрел листок.
— Вот дьявол! Значит, он собирается сделать это снова?
— Похоже на то, — ответила ему женщина.
Кеннеди между тем изучающе разглядывал обоих агентов.
Кейдж базировался на Девятой улице, где находилась центральная штаб-квартира ФБР, в то время как Лукас была настоящей оперативницей — агентом по особым поручениям, приписанным к Вашингтону и округу Колумбия в целом. Ее начальник уехал, и потому именно на ее долю выпало руководство расследованием стрельбы в метро. Кейдж был старше и обладал обширными связями в Бюро, Лукас — моложе, зато выглядела более циничной и полной энергии. Джерри Кеннеди занимал пост мэра округа уже три года и успешно справлялся со своими задачами, основываясь не на опыте и связях, а на здоровом цинизме и решительности. А потому его только радовало, что командовала операцией Лукас.
— Этот идиот даже писать грамотно не умеет, — пробормотал Джеффрис, снова вплотную поднося листок к своему холеному лицу. У него было ужасное зрение — наследственный семейный недуг. Изрядная доля зарплаты молодого человека доставалась матери и ее другим детям: еще двум сыновьям и двум дочкам, обитавшим на юго-востоке округа. Доброе дело, о котором Джеффрис никому не рассказывал. Он хранил это в такой же тайне, как и тот факт, что его папашу в свое время застрелили на Третьей Восточной улице, когда он пытался купить дозу героина.
Для Кеннеди он олицетворял будущее в политической жизни округа Колумбия.
— Есть версии? — спросил молодой помощник.
— Пока никаких, — ответила Лукас. — Мы задействовали программу идентификации лиц, совершавших преступления с применением насилия, окружную полицию, спецов по поведенческому анализу из Квонтико, а также силы полиции округов Фэрфакс, Принц Уильям и Монтгомери. Но зацепиться все еще не за что.
— Господи Иисусе! — только и ответил Джеффрис, сверяясь с часами.
Кеннеди тоже бросил взгляд на часы в бронзовом корпусе, стоявшие на его столе. Начало одиннадцатого.
— 12.00 часов… Что за странная фраза? Почему не написать просто «полдень»? — принялся вслух размышлять он, не понимая, почему шантажист воспользовался шкалой времени, принятой скорее в Европе или среди военных. — Нам осталось всего два часа.
— Тебе придется выступить с заявлением, Джерри. И очень скоро, — сказал Джеффрис.
— Да знаю я, — огрызнулся Кеннеди.
Ну почему это должно было случиться именно сегодня? И почему здесь?
Он снова посмотрел на Джеффриса. Пока чересчур молод, подумал он, но перед ним открывается путь к блестящей политической карьере. Очень толковый и быстро соображает. Но сейчас привлекательное лицо Джеффриса исказила кислая гримаса, и мэр понял, что у помощника в голове вертится тот же вопрос: почему именно сегодня?
Кеннеди посмотрел на бланк приглашения пронаблюдать за новогодним салютом со специальной площадки на крыше торгового центра. Он вместе с Клэр, своей женой, должен был сидеть там в полночь рядом с конгрессменом Полом Ланьером в окружении прочих крупных хищников из вашингтонского зверинца.
И сидел бы, не случись всего этого.
«Почему сегодня? Почему в моем городе?»
— Что вы предпринимаете для его поимки? — спросил он затем.
Ему ответила Лукас. Быстро и четко.
— Мы на связи с тайными осведомителями и агентами Бюро, работающими под прикрытием, у которых есть информация о террористических ячейках внутри страны и за рубежом. От них пока не поступало ничего полезного. К тому же, по моему мнению, мы имеем дело не с террористами. Все это выглядит как классическое вымогательство денег. Я отрядила группу аналитиков, которые изучают случаи шантажа, имевшие место в прошлом, чтобы выделить черты сходства. Они рассматривают любые угрозы, которые получали власти округа или отдельные чиновники за последние годы. Пока ничего аналогичного не обнаружено.
— Мэру ведь тоже угрожали, если помните, — вмешался Джеффрис. — По поводу дела Мосса.
— Что за дело? — пожал плечами Кейдж.
— Это активист-разоблачитель из Совета по образованию, — ответила Лукас. — Мне приходится заниматься его охраной.
— Ах, этот Мосс! — снова пожал плечами Кейдж.
— О тех угрозах нам известно, — сказала Лукас, обращаясь к Джеффрису. — Мы их тоже приняли во внимание. Но никакой связи с нынешними событиями не обнаружили. Тогда это были заурядные звонки с руганью из телефонов-автоматов. Никто не вымогал денег и вообще не выдвигал никаких материальных требований.
«Заурядные звонки», — раздраженно подумал Кеннеди. Только что же в том заурядного, когда твоя жена снимает трубку в три часа ночи и слышит: «Закрой расследование Мосса, или, б…ь, ты — труп. Как и он сам»?
— Следуя стандартным процедурам, — продолжала Лукас, — мы проверяем номера всех машин, припаркованных в районе здания городского совета. То же относится к автомобилям в кварталах, примыкающих к площади Дюпона. Уже осмотрен район, где указано оставить деньги, участок окружного шоссе, а также отели, многоквартирные дома, передвижные домики и коттеджи, расположенные рядом.
— Не очень-то вы оптимистичны, — буркнул Кеннеди.
— Для оптимизма нет повода. У нас нет свидетелей. По крайней мере показаниям которых можно доверять. А в подобных делах без очевидцев обойтись очень трудно.
Кеннеди изучил записку еще раз. Странно, что у этого безумца и убийцы такой аккуратный почерк. Обращаясь к Лукас, он спросил:
— Стало быть, как я понимаю, вопрос теперь только один — должен ли я заплатить?
На этот раз Лукас предпочла, чтобы ответил Кейдж.
— По нашему мнению, если вы не заплатите выкуп или мы срочно не получим достоверную информацию об этом Диггере и его местонахождении, остановить его к четырем часам дня нам не удастся. У нас нет никаких наводок.
— Это не значит, что мы рекомендуем вам заплатить, — поспешно добавила Лукас. — Просто такова наша оценка возможного развития событий, если вы этого не сделаете.
— Двадцать миллионов, — задумчиво повторил цифру мэр.
Без предварительного стука в кабинет стремительно вошел рослый мужчина лет шестидесяти в сером костюме.
«Тебя только не хватало, — подумал Кеннеди. — Это как еще одна баба на общей кухне».
Член конгресса США Пол Ланьер пожал мэру руку, а потом представился агентам ФБР. На Уэндела Джеффриса он не обратил ни малейшего внимания.
— Пол возглавляет Комитет конгресса по управлению округом Колумбия, — уточнил для присутствовавших Кеннеди.
Хотя округ Колумбия по-прежнему пользовался известной автономностью, конгресс с недавних пор решил забрать себе прерогативу распоряжения его финансами и выделял средства на нужды Вашингтона, как осторожный папаша выдает карманные деньги слишком расточительному школьнику. А со времени скандального дела Мосса Ланьер превратился для Кеннеди в нечто вроде постоянно приставленного к бухгалтерии аудитора.
От Ланьера ускользнула слегка пренебрежительная интонация реплики мэра, хотя, как показалось, Лукас уловила ее.
— Не могли бы вы посвятить меня теперь в подробности ситуации? — попросил конгрессмен.
Лукас повторила свой отчет еще раз. Ланьер слушал стоя, пиджак его костюма от братьев Брук был надежно застегнут на все три пуговицы.
— Почему здесь? — спросил он затем. — Почему именно в Вашингтоне?
Кеннеди мысленно рассмеялся. Этот чурбан сумел украсть даже его риторические вопросы.
— Мы не знаем, — ответила Лукас.
— И вы действительно считаете, что он сделает это снова? — поинтересовался Кеннеди.
— Да.
— Надеюсь, Джерри, ты не рассматриваешь всерьез возможность выплаты денег? — спросил Ланьер.
— Я обдумываю все варианты.
Ланьер посмотрел на него с сомнением.
— А ты понимаешь, как это будет воспринято со стороны?
— Нет, и мне на это глубоко плевать, — резко ответил мэр.
Но конгрессмен продолжал своим профессионально поставленным баритоном:
— Это расценят как серьезную политическую ошибку. Как уступку террористам.
Кеннеди посмотрел на Лукас, которая сказала:
— Нам следует все хорошенько обдумать. Ведь существует теория цепной реакции в шантаже. Стоит заплатить одному вымогателю, как тут же объявятся другие.
— Но ведь об этом никто не знает, ведь так? — Кеннеди кивнул на записку.
— Кое-кому о ней уже известно, — возразил Кейдж. — А уже очень скоро о ней будут знать все. Подобные вещи невозможно хранить в секрете долго. У таких записок, фигурально выражаясь, есть крылышки. Можете мне поверить.
— Крылышки, — повторил мэр, которому слово показалось отвратительным, и это вновь заставило его порадоваться, что в этом шоу ведущей была Лукас. И он обратился к ней: — Что вы сможете сделать для его поимки, если мы все-таки заплатим?
Лукас вновь не замедлила с ответом:
— Наши технари начинят сумку с деньгами специальными детекторами. Двадцать миллионов потянут килограммов на сто. Такой груз нельзя просто сунуть под сиденье машины.