– переживал заботливый бойфренд.
–Ладно, ладно. Ты ещё расплачься!– ехидничала девушка. Порой её даже смешила эта подчёркнутая серьёзность, когда разговор заходил о той самой травме прошлого, которая так и осталась для всех загадкой, кроме него.
–Ну зачем ты так?– обижался тряпкомуж, чувствуя себя незаслуженно отвергнутым.– Ты же знаешь, я никогда не причиню тебе зла.
–Ко-ко-ко! Петух много знал, да в суп попал,– язвила Маруся.
Её как прежде сводила с ума эта противоречивая реальность. Она проверяла нервы своего ближнего на прочность. Хотела отыграться на нём. Забыть о своих проблемах. Люди всего лишь люди. Мучая другого, всегда проще забыть о той боли, которая ставит на колени нас самих.
–Делай со мной что хочешь! Я не могу без тебя!– клялся эльф на побегушках у мечты, добровольно сдаваясь в рабство.
–Значит, я могу творить что пожелаю?– блеснула глазами Маруся.– А если я буду гулять с кем-то другим?
И пусть унесённая холодным солнцем так и не вспомнила о том, как любила этого человека… Её неприступность бросала вызов неукротимым чувствам. На которые был не способен никто, кроме него.
–А ну-ка, иди сюда,– вдруг ответил Алекс так жёстко, хватая за глотку её капризы.
–Ну, чего тебе надо?– ломалась Маруся.
Дарлинг прижал её к себе и жарко выдохнул в самое ухо:
–Что, разве ещё не ясно, сучка? Мне нужна ты.
Она хотела вырваться. Скрыться от него и исчезнуть. И пусть в ту минуту она мечтала о внезапном побеге на край безумья… Но знала, что ей уже некуда деться. Ведь герой её снов был снова так близко. Его стальные объятья сдерживали её движенья. Его сильные руки укрощали её непокорность. Его нежные пальцы будоражили её желанья. Его откровенные прикосновенья будили её затаённые инстинкты. Его жаркие поцелуи наконец-то растопили осколки льда в её бесчувственной душе. Она таяла от аромата его пряного мужского Kenzo. Он делал её озабоченной и грязной. И она бесстыдно хотела его.
–Держаться. Нету. Больше. Сил!..– нервно отстукивало сердце.
–Делай со мной что пожелаешь,– сдалась строптивая королева.
–Тогда отдай мне всё своё время,– ответил её сероглазый король.
Вселенная грёз подчинилась его приказу. И он делал всё, что было в его силах, чтобы помочь ей вспомнить о той страсти, которая когда-то была между ними. В ход снова шли все средства, от нежных обнимашек до грубого секса. И она снова теряла волю в его головокружительных объятьях. Танцевала для него на раскалённых углях заката. А пена дней поглощала их с головой.
–Не знаю, что он творит со мной. Я не принадлежу себе, когда он меня любит…– краснела Маруся, скрывая от подруги подробности прошлой ночи.
–Он опять угостил тебя каким-нибудь весёлым порошочком?
Вера. Надежда. И реализм в буфере обмена. Таков был коктейль этих парадоксальных отношений. Но было ясно одно: амфетамин тут ни при чём.
Знакомые трепали нервы:
–Тебе не надоели его выкрутасы? Сегодня он ведёт себя как смесь подкаблучника и долбоёба, а завтра строит из себя мачо.
–И всё-таки он так хорош в постели! И куда я от него денусь?
–Зачем тебе этот лох? Бросай его на фиг!
–Есть одна проблема.
–Какая?
–Эту проблему ещё называют сука любовь.
–И что?
–Я не могу без него. Разве не ясно?!– взрывалась Маруся.
–Тогда ты попала.
–Да. Лучше попасть вот так, чем пропадать одной.
–Ты такая смешная! Прекрати!– издеваются все вокруг.
Сегодня, глядя на своего жениха сквозь мягкий полумрак ночи, она увидела, что глаза несчастного парня полны слёз…
–Что с тобой?
–Я очень боюсь, что ты меня однажды пошлёшь куда подальше,– сказал он, а его голос дрожал как натянутая струна у расстроенной гитары.
–С чего бы это?
Алекс разрыдался:
–Люди правы. По призванию – я неудачник. А по сути – никто.
–Ты лучший, Дарлинг!– признавалась она.
Он стряхнул с ресниц солёную ртуть, прижал девушку к себе и, нежно прикасаясь губами к её изуродованным рукам, прошептал:
–Мучай меня, если хочешь. Возможно, я этого достоин. Но только верь, что я никогда не причиню тебе той боли, которую способна причинить нам жизнь.
За окном проливалась чернильная муть, окрасив дома и деревья в оттенок покоя. Замедляя тяжёлый пульс, город готовился ко сну. Несмотря на позднее время, в небе вдруг послышались птичьи крики.
–Ох, и тошно мне на этой планете!– вздохнула унесённая холодным солнцем.
–У тебя больной вид.
–У меня отравление.
–Чем?
–У меня отравление реальностью.
–Я постараюсь помочь тебе, моя рыбка!– суетился Алекс.
Тряпкомуж снова хлопотал на кухне, пытаясь приготовить противоядие ото всех несчастий. Тупая боль мучительно сводила что-то мягкое и уязвимое, спрятанное между рёбер… Это ощущение заставляло Марусю плакать, напоминая о странной форме инвалидной любви, в которую превратился за это время их нелепый союз.
Блюющая безысходностью жизнь доводит до предела. Отравление реальностью не проходит бесследно. А где-то там над головой печально смотрят облака, как внизу взрываются люди, будто бомбы на поле, где растут сломанные цветы… Которые ты любишь больше всего на свете… А ты так устала чувствовать себя сумасшедшей, что уже готова сдохнуть. Иногда так хочется просто взять и покончить с собой, падая с балкона в шикарном платье. Как сумасшедшая птица, которую выгнали из собственной стаи. Да так, чтоб от этой красоты замерло сердце… У всех, кто увидит твой последний полёт…
Глава 6Время на помойке надежд
–Научи работать со слоями в фотошопе?– устав маяться от навязчивых мыслей, попросила Маруся.
–Может, лучше займёмся сексом?– оживился Алекс, выключая компьютер.
–Ну ладно, ладно,– она нехотя согласилась,– Секс так секс.
Тряпкомуж обиделся:
–Значит, про фотошоп ты не забыла, а я тебе больше не нужен?
Девушка улыбнулась:
–Я же пошутила. Ты же знаешь, ты мой самый близкий человек на земле.
–А ты сучка, у тебя на луне ещё кто-то есть?
Унесённая холодным солнцем вздохнула:
–У меня был реализм в буфере обмена, который теперь не доступен. Осталось только время на помойке надежд.
Маруся задумалась о чём-то личном и грустном. В такие минуты ей казалось, что её хрупкий мирок, похожий на хрустальный шарик, трясёт какой-то жестокий ребёнок. А она что-то кричит от бессилия, но её мольбы разбиваются о глухую стеклянную сферу. Земля качается под ногами. А невесомые снежинки из блёсток, похожие на застывшие слезы, проносятся мимо её измученного лица.
–Хрусть!– послышалось в ту же секунду неизвестно откуда. Звук негромкий, но отчётливый и яркий. Вроде бы ничего такого, но пробирает до костей…
Девушка насторожилась.
–Тебе что-то не нравится моя рыбка?– закудахтал тряпкомуж.
–Пожалуйста, больше не ешь при мне чипсы!– строго приказала она.
–Хорошо! Как скажешь!– суетился Алекс, готовый на всё, лишь бы загладить свою вину.
–Не грусти! Похрусти!– предложила подруга, лопая шарики на полиэтиленовом пакете.
–И ты туда же?– взъерошилась Маруся.
–А что такого-то?
–Не знаю, почему меня так бесит этот звук…
Она ненавидела чипсы, свежие купюры и морозный снег. И порой её раздражал любой хруст так, что девушка мечтала оглохнуть. Но что было всему виной? Это так и осталось загадкой.
Сегодня снова кричали птицы. Иногда возникало ощущение, что они делают это специально. Лишь бы свести с ума любого, кто пожелает обрести в мирской суете хоть секунду покоя.
–Да замолчите уже!– злилась Маруся, захлопывая окна.
–Щас, как же!– издевались крылатые инквизиторы, уносящие на своих хвостах чужие души. Взлетая в небо единым организмом, пернатые сволочи орали ещё сильнее.
–Почему я стала так ненавидеть этих гадов?– гадала унесённая холодным солнцем.
Распоротое небо висело рваными лохмотьями на проводах высотных домов и башен, не давая ответа на тот самый вопрос: «Что случилось?»
Отчаявшись вернуть воспоминания, Маруся пошла к гадалке.
–Чего желаешь?– спросила странная особа, одетая в причудливые одежды, которые источали приятный аромат экзотических эликсиров.
Чуть разомлев в успокаивающей обстановке, девушка открыла свою тайну этой волшебной тёте:
–Я потеряла память. Может, вы поможете вспомнить, что же со мной произошло?
Женщина изящно взмахнула руками над хрустальным шаром. А после стала напряжённо всматриваться в него.
–Странно… Обычно прошлое человека открывается сразу. А сейчас я не вижу ничего.
–Но почему?– заёрзала на стуле Маруся.
Гадалка сказала:
–Мешают какие-то сломанные цветы…
В итоге, волшебная тётя выпроводила девушку из салона, даже не взяв с неё денег.
–Что за херомантия?!– ругнулась унесённая холодным солнцем. Сегодня она разочаровалась даже в мистических знаках.
Подруга почесала в затылке:
–Да уж, символично. Но это не похоже на развод.
–Думаешь?
–Смотри, ну если бы она с тебя кучу бабла срубила, навешав всякой лапши на уши… Другое дело – вот так. Всё просто и честно.
–Орущие птицы, мерзкий хруст,– это ещё можно хоть как-то понять… Но кто поведётся на сказочку с какими-то там цветами?! Я что, садовником работала? Или торговала гвоздиками в палатке? Или запустила букетом в клиента? С какой радости они сломались? Ну, это что за бред?!
–А может, «сломанные цветы» – это название клуба, в котором ты тусовалась?
Марусе стало смешно, она не сдержалась:
–Ага, а после рухнула по пьяни на газон!
Вскоре она набрала номер своего парня, чтобы рассказать о неудачах.
–Что случилось, моя рыбка?– спросил Алекс, услышав её расстроенный голос.
–Ты знаешь, кажется, я хочу ОТОМСТИТЬ БОГУ…
–Но почему?
–А что ещё остаётся, когда для тебя полностью недоступен этот реализм в буфере обмена?!– зарыдала бедняжка.
–Мы все равны перед вратами Морфея. Может, во сне тебе откроется правда?