Отдельной и очень занимательной была история разоблачения неверного. Как-то вернувшись из командировки и открыв дверь квартиры, он увидел жену.
– Тсс, тихо! – она прижала палец к губам.
– Зайка спит? – осведомился муж, имея в виду дочь.
– Ага, – ответила жена.
Они тихо поужинали, обменялись новостями, хотели было включить телевизор, как из другой комнаты вышла любовница. В халатике и с заспанными глазами.
– Ты?! – изумился муж.
– Я, – просто ответила любовница.
– Она, – подтвердила жена.
– Как?! – изумился он.
– Самолетом, – просто ответила любовница.
– Ну да, самолетом, – подтвердила жена.
– А почему у нас?
– А где ж ей еще останавливаться, как не у родных людей? – изумилась жена.
Муж потребовал водки.
– У нас еще осталось? – осведомилась любовница.
– Да, налей ему, пожалуйста, – попросила жена.
После того как он выпил, они ему рассказали, как любовница приехала по его же приглашению, будучи уверенной, что делает ему приятный сюрприз.
– Ты же меня приглашал. Адрес, конечно, точный не оставил. Но в общих чертах рассказал. А тут уж добрые люди мне подсказали, где ты живешь. Знаешь, такие у вас улыбчивые и участливые соседи. Все объяснили, все показали, только что до дверей не проводили и про жену с ребенком не рассказали.
– У нас да… люди… – рассеянно сказал муж. Он представил, какими веселыми сплетнями сейчас кишит военный городок.
– Да, люди хорошие и отзывчивые, – вступила в разговор Архипова, – если что – они помогут. Ну, там борщ сварить, котлеты пожарить, постирать…
– Это как? – не понял муж.
– А я улетаю. С дочерью. Даже вещички наши собрала. – Архипова развела руками.
Муж подумал, что, если она уедет, он сойдет с ума.
– И я. Тоже улетаю. У нас билеты на один день. Почти в одно и то же время, – добавила любовница и лучезарно улыбнулась.
Муж подумал, что она все же очень красивая.
– А я? – растерялся он.
– А мы не знаем, как ты… – произнесли в один голос женщины.
Муж ночевал у сослуживца, женщины остаток ночи провели в сборах. Вечером следующего дня они выехали в аэропорт.
За те два дня, которые жена и любовница провели вместе, они помогли другу другу понять, что шансов ни у той, ни у другой нет.
– Знаешь, – сказала Архипова любовнице своего мужа, – мы даже не можем быть уверены, что нет третьей.
– Или четвертой… – вздохнула та.
* * *
Жизнь в Москве была настолько непростой, что Архипова не успевала переживать по поводу развода. Уйдя от мужа, она начинала с нуля – работа, детский сад, мама, которая стала часто болеть. И была главная проблема их жизни – жилье. В той самой, по словам отца, «хорошей и удобной квартире» разместиться троим оказалось невозможно. Архипова спала на раскладушке, которая еле-еле помещалась на кухне, ее маленькая дочь с мамой – на диване в единственной комнате. Была проблема со стиральной машиной, которую оказалось негде поставить, с письменным столом, который вскоре понадобился подросшей дочери. Одежду они хранили в коробках или развешивали на спинках трех стульев. Всех проблем этой квартирки было не сосчитать. Иногда, когда мама и дочь засыпали, Александра вертелась без сна, пытаясь придумать, как выйти из положения и решить проблему с жильем. Конечно, она могла обратиться к Стасу Бажину, который вернулся из командировки. По-прежнему в нее влюбленный, он был готов в любую минуту прийти на помощь. Но Архипова – честная и принципиальная – не хотела обращаться к человеку, который ее, несмотря ни на что, любил, но которому она не могла ответить взаимностью. Александра ломала голову, иногда плакала. Наутро она вставала с больной головой, бежала читать лекции, принимать «хвосты», заседать на кафедре. И слушая долгие выступления коллег, опять же возвращалась мыслями к их малюсенькой квартирке. Однажды, выйдя поздно вечером после работы, она почувствовала голод. Ехать было долго, и она купила в палатке блины с сыром. Пока умелая тетка разливала на толстых кругах тесто, Архипова разглядывала белые ведерки с начинкой. «Ну, сыра здесь примерно процентов сорок. Остальное – дешевый майонез. Лук, зелень. А стоит это дело недорого, но и не копейки. Сытно, жирно и горячо», – думала Архипова.
– А вы хозяйка павильона? – спросила она тетку.
– Ага, в аренду взяли. Или как это называется…
– Франшиза, – подсказала Александра.
– Вот именно.
– И как?
– Нормально. Долг за машину отдала. Работаю полгода, – весело ответила тетка, передавая Архиповой горячий блин в фольге. Впрочем, она тут же спохватилась: – Ну, дни разные бывают, а еще проверяющие… и вообще. Короче, тяжелое это дело…
– Я понимаю, – ответила Архипова и чуть не захлебнулась слюной. Блин был ароматный.
Ночью она пила лекарство от изжоги и строила планы, потом долго стучала по клавишам калькулятора. Через две недели она в соответствующем учреждении оформила документы, взяла в аренду палатку и стала торговать сосисками, сардельками и колбасой. Товар брала через отделы оптовых продаж московских мясокомбинатов.
В доме к этому отнеслись несколько настороженно – мама все еще вспоминала, что дочь должна была стать пианисткой.
– А как же преподавание? – робко спросила она.
– А что с ним не так? – пожала плечами Александра. – Три дня в неделю преподаю, остальное время торгую.
– Ох, – только и сказала мама.
– Все нормально, – весело ответила Архипова и впервые за долгое время ночь, проведенная на раскладушке в кухоньке, была безмятежной.
Дело у нее пошло. Правда, сначала она являлась на работу одетой кокетливо – хозяюшка такая колбас и шпикачек. Но к концу дня она дико замерзала, у нее коченели ноги, и очень быстро Архипова перестала отличаться от других розовощеких торговок – шапка на глаза, пуховик со следами жира на животе, поверх которого она иногда натягивала голубой нейлоновый халат. На ногах зимние сапоги-дутики.
– Знаешь, это хорошо, что можно так одеваться. Плохо, что ты мерзнешь, но хорошо, что можно кутаться так.
– Ну да… – с недоумением отвечала Архипова.
– …Тебя никто не узнает в такой одежде… – стесняясь, пояснила мама.
Архипова расхохоталась:
– Мама, меня это вообще не заботит.
Но, если мама тихо переживала, понимая, что перечить дочери нельзя, то Стас Бажин, появившийся у ее палатки к концу рабочего дня на шикарном «Мерседесе» и с огромным букетом, был сломлен.
– Тебе зачем это надо? – в ужасе спросил он, указывая на ее облезший маникюр.
– А? Так завтра на работу, я успею накрасить ногти.
Бажин помялся, потом спросил:
– Слушай, чего ты хочешь? Что тебе нужно? Давай я сделаю. Иди читай лекции, играй на рояле, учи детей! Или вообще ничего не делай!!! Только уйди с этого холода, из этой грязи…
– Стас, здесь чисто. И колбасу покупают не только в магазинах. Вот смотри, метро – это значит, что женщины усталые выйдут из него и должны еще куда-то заходить. А тут я! У меня все есть для ужина, завтрака, обеда. Это ж экономия сил. И у меня недорого. Я честно взвешиваю.
Последнее было правдой. Рядом имелся еще один киоск. Там торговали молочными продуктами и колбасой. К Александре стояла очередь, к соседям – пара человек.
– Почему так? – спросил Бажин.
– А я с походом взвешиваю. Чуть-чуть, десять-двадцать граммов. Мне это не в убыток. А покупателю приятно и доверие вызывает.
Архипова в таком режиме проработала два года. Потом заняла у знакомой недостающую сумму и купила ту самую квартиру на Соколе. Во всех историях в этом месте следуют слезы умиления, усталости и торжества. Только это было не про Александру Архипову. Она и радость пережила спокойно, по-деловому. Просто поставила перед собой еще одну задачу – дать дочери хорошее образование.
Правда, потом, много лет спустя, она хвалила себя не только за то, что не побоялась этой адской нагрузки, но и за то, что не привередничала, не тянула с выбором жилья. Ее маме довелось прожить в новой квартире совсем немного, недолго была у нее долгожданная отдельная комната с удобной мебелью, любимыми книгами.
И то время наступившего покоя и заслуженного благополучия Александра помнила всегда.
Жизнь в собственной квартире, выбранной и обустроенной по своему вкусу, среди дорогих сердцу семейных вещей наполняла ее силой. Теперь, когда ей не спалось, она прислушивалась к тишине в соседних комнатах, размышляла о дочери, маме, о том, что же ее ждет дальше. Иногда она думала о бывшем муже. Но эти мысли были, скорее, «машинальными». Так вспоминают ничем не примечательную улицу, по которой когда-то ходил, но название так и не запомнил. Она сама удивлялась этому – их брак начинался страстью, потрясающим сексом, желанием не расставаться. Закончился он… «А закончился он замечательной дочерью! Не скандалом, не изменами, не враньем и странной ситуацией с приехавшей любовницей! Он закончился замечательной дочерью!» – как-то подумала Архипова, и этой части жизни навсегда было отведено соответствующее место в ее душе.
Дальше ее жизнь потекла в обычных хлопотах. Рядом был Стас Бажин. Она знакомилась с мужчинами, за ней пытались ухаживать пылко, с размахом, даже делали предложение руки и сердца. Но Архипова не торопилась. Она иногда вступала в отношения, но сразу предупреждала, что свобода для нее важнее всего. Мужчины настаивали, не понимая, что же все-таки движет этой красивой и чувственной женщиной. А она не хотела им объяснять, что, пока не вырастит дочь, мужчины в ее доме не будет. Не станет она, Александра, идти на неизбежные компромиссы и выбирать между ребенком и мужчиной. А этот выбор встает всегда.
Глава третья
Морковкин
Писатель Аркадий Морковкин давал интервью. Они с корреспондентом, молодым человеком в подвернутых штанишках, сидели в одном из дорогих столичных баров. Вокруг них вертелся оператор. Выставили правильный свет, посетителей в эту часть бара не пускали. Кругом была кожа диванов, темное дерево и золотистый свет круглых плафонов. Корреспондент чувствовал себя не очень комфортно – его мучила мысль о том, кто будет платить за кофе, минеральную воду и маленькое шоколадное пирожное, которое стояло перед писателем. Морковкин выглядел уверенным, жесты его были плавными, речь барской.