Испустив очередной тяжкий вздох, Беломир почувствовал, что больше не может ничего делать. Устал так, словно вагон угля вручную разгрузил. Сняв с куста высохший поддоспешник, парень оделся и, устроившись под раскидистым кустом, уснул, подложив под голову кирасу. Не мягко, не очень удобно, зато при себе и так просто не сопрут. Кто мог позариться на кусок железа в чистом поле, он и сам не представлял, но бросать свое просто так даже не думал.
Уснул Беломир едва не быстрее, чем успел устроиться. Но в этот раз спал спокойно и без сновидений. Главное – спокойно. Так, как когда-то в детстве, в доме малютки. Пару раз проснувшись, чтобы оправиться и попить воды, он снова проваливался в сон, едва успев положить голову на кирасу. Организм его словно сам знал, что именно нужно делать, чтобы побыстрее прийти в себя после всего случившегося.
Проснулся он от звучного урчания собственного желудка. Открыв глаза, Беломир медленно сел и, зябко передернув плечами, длинно, с повизгиванием зевнул. Несмотря на жаркий день, ночь была еще холодной. Ощущение, что он вдруг оказался в ранней весне вместо осени, не обманывало. Во всяком случае, погода соответствовала. Поднявшись, парень дошел до ручья. Там умывшись, оправился и, прислушиваясь к голодным руладам собственного желудка, мрачно проворчал:
– И куда теперь? Блин, как же жрать хочется…
Испустив очередной тяжкий вздох, парень напился впрок и, собрав снятое накануне железо, двинулся вдоль родника, по течению. Постулат был прост. Все родники впадают в ручьи, ручьи – в реки, а реки – в озера или моря. Так что, рано или поздно, к какому-нибудь жилью он все равно выберется. К тому же у ручья или реки добыть хоть какое-то пропитание будет проще. Кресало есть, значит, без огня он не останется. Остальное – дело техники и собственных навыков.
Плохо, что стоит ранняя весна. Найти в лесу орехи или ягоды невозможно. Зато зверье увлечено инстинктом продолжения рода и не так внимательно, как в любое другое время года. Да и рыбу в крупной водной артерии поймать не так сложно, как кажется на первый взгляд. В общем, что-нибудь да получится. Подбадривая себя такими мыслями, Беломир шагал вдоль родника, вслушиваясь в окружающую обстановку.
Часа примерно через полтора парень добрался до очередной опушки и, остановившись, принялся осматриваться, прикидывая, куда двигаться дальше. Открытая местность почему-то вдруг показалась ему небезопасной. Откуда взялось это ощущение, он и сам не понимал. Просто вдруг понял, что вылезать в степь не самое умное дело. Чуйке своей Беломир привык доверять. Именно она несколько раз спасала его прежде.
Сложив исковерканный доспех у ног, парень, приложил ладонь ко лбу козырьком и всмотрелся вдаль. Что вдали происходило, разобрать было невозможно, но поднятая пыль ясно говорила, что там не все так просто. Чуть подумав, Беломир поднял с земли свою кольчугу и, тихо выругавшись, принялся надевать ее. Зачем? Да самому бы знать.
Но вот было у него ощущение, что делает он это не напрасно. Расправив кольца, он перетянул кольчугу широким поясом из толстой кожи и, пошевелив плечами, с довольным видом буркнул:
– Вот недаром деньги отданы. Как по мне сработано.
В очередной раз покосившись на доспех, парень задумчиво хмыкнул и, покрутив шеей, начал медленно разминаться, разгоняя кровь по жилам. Вот не хотелось ему вылезать из этого лесочка. Не хотелось, и все тут. К тому же те самые пылевые столбики, медленно, но верно приближались, так что немного задержаться на опушке было бы не лишним. Разминаясь, Беломир не сводил взгляда с поднятой кем-то пыли.
Убедившись, что тело работает, а голова почти не болит, парень в очередной раз вздохнул и, спустившись к ручью, не спеша напился. Ну не хотелось ему выходить. Почему? Беломир и под пыткой бы объяснить не смог, но уверенность в том, что поступает правильно, была почти абсолютной. Вернувшись к брошенному железу, парень в который уже раз отыскал взглядом пылевые столбы и, всмотревшись, растерянно вздрогнул.
Основная масса пыли находилась за невысоким, широким холмом, а вот из-за него выбегало несколько фигур, следом за которыми неторопливой рысью двигалось два всадника. И все бы ничего, но вот всадники эти были очень похожи на степняков, какими их изображали во всяких исторических хрониках. Подробностей из-за расстояния было не разобрать, но круглые щиты и легкие пики Беломир увидел сразу. Всадники не спеша двигались следом за бежавшими людьми, то и дело поигрывая своим оружием, словно пугая их.
– Не понял, это чего за хрень такая? – удивленно произнес Беломир, напрягая глаза и пытаясь понять, что вообще происходит. Даже в их отвязанной тусовке подобных игрищ не случалось. Да, бились порой жестко, до синяков и переломов, да, случались всякие эксцессы, но гонять верхом безоружных никто даже не пытался. Не для того они собирались.
Тем временем бежавшая группа выскочила к ручейку и понеслась по его берегу к перелеску. Решив не вылезать раньше времени, Беломир отступил за дерево и быстро осмотрелся в поисках хоть чего-то, что могло бы заменить ему оружие. Ну не верил он, что все обойдется мирно.
Нюх на неприятности у бывшего детдомовца был не хуже, чем у ищейки. Приметив голыш размером чуть меньше его кулака, парень подобрал его и, недолго думая, сорвал с себя пояс. Широкая кожаная лента легко могла заменить пращу, а пользоваться этим оружием Беломир Кречет умел. Специально учился. Как научился пользоваться и луком, и арбалетом, и вообще всем, что приходилось приметить на сходках реконструкторов. Не сказать, что профи, но и сам себе по макушке не заедет.
Уверенный середнячок, у которого ко всем этим навыкам имелся и разряд по рукопашному бою, и опыт выживания в приюте. Уж чему-чему, а драться насмерть его приучили крепко. Тем временем беглецы вломились в перелесок и с треском кинулись дальше. Всадники, чуть прибавив аллюра, подъехали к самой кромке, и один из них, привстав в стременах, взмахнул пикой, готовясь бросить ее в кого-то из беглецов.
Шагнув вперед, Беломир пару раз взмахнул пращой и, примерившись, резко выбросил руку вперед, одновременно отпуская край ремня. Увесистый голыш с глухим стуком ударил всадника в открытый бок, выбрасывая его из седла. Понимая, что на второй бросок времени и припаса нет, парень бросил ремень и ужом ввинтился в кусты, бросившись бежать. Но не от противника, а к нему. Убежать от степняка, даже если он ряженый, все равно бы не получилось. На открытой местности лошадь все равно быстрее.
Скрываясь за кустами, Беломир подобрался к тому месту, где упал степняк, и, слегка отклонив ветку, зло усмехнулся. Камень не просто выбил всадника из седла, но еще и, похоже, крепко повредил ему ребра. Кряхтя и морщась, тот старательно мял себе бок, негромко что-то ворча. Выпавшая из его рук пика валялась в траве шагах в трех от куста, где засел парень. А вот второй степняк явно не собирался оставлять проступок напавшего безнаказанным.
Быстро сориентировавшись, он подъехал к тому месту, откуда парень бросил камень, и теперь увлеченно тыкал пикой в куст, пытаясь добраться до виновника этого безобразия. Понимая, что проблему надо как-то решать, Беломир сделал глубокий вдох, нагоняя в кровь адреналин, и примерившись, ринулся вперед. Длинный бросок, кувырок, и в следующую секунду он уже на ногах, с пикой в руке. Лихо провернув оружие, перехватил его так, словно держал винтовку с примкнутым штыком, и, не раздумывая, сделал выпад, целя степняку в лицо.
Но противник оказался не промах. Откатившись в сторону, он выхватил из ножен саблю и, взмахнув ею, ловко вскочил на ноги. Краем сознания Беломир отметил, что подвернувшаяся под удар ветка куста оказалась срезанной, словно острым ножом.
А значит, оружие у мужика не бутафорское, и владеть он им умеет. Сообразив, что устраивать поединок и показывать красивые финты, – глупость, Беломир взмахнул пикой, показывая атаку в ноги, и тут же, едва только сабля метнулась вниз, ударил в верхний ярус.
Увесистый наконечник пики хлестнул степняка по плечу, заставив его покачнуться и невольно охнуть. Удар пришелся в плечевой сустав. Оступившись, степняк неловко взмахнул саблей, и Беломир не преминул воспользоваться моментом. Еще один хлесткий удар пришелся по кисти руки, сжимавшей рукоять сабли, а в следующее мгновение наконечник с хрустом пробил глаз, дотягиваясь до мозга.
Выдернув пику, Кречет отскочил в сторону, в очередной раз проворачивая пику в руках. Налетевший на него всадник действовал так, словно прирос к седлу. Прикрывшись круглым щитом, он ударил пикой, управляя конем только ногами. Нырком уйдя в сторону, Беломир из положения с колена ударил в ответ, даже не пытаясь дотянуться до торса. Наконечник его пики вонзился в бедро противника.
Гортанно вскрикнув, степняк покачнулся в седле и выронил пику. Теперь для боя с этим оружием он не годился. Ведь для удара пикой требовался упор в стремена. Сабля сверкнула в воздухе, и невысокий, лохматый конек, стремительно развернувшись, ринулся в атаку, оскалив крепкие зубы, словно собирался укусить врага. Впрочем, Беломира это не особо бы и удивило. Он помнил, что боевых коней таким приемам и обучали.
Так что, сделав очередной кувырок в сторону, он оказался слева от атакующего противника и тут же ударил снова. И снова в ногу. Ахнув, степняк что-то злобно прохрипел и, дернув повод, начал разворачивать коня. Понимая, что нельзя давать ему разогнаться, парень прыгнул вперед, сокращая дистанцию и делая выпад пикой в лицо. Степняк неловким движением смахнул его оружие в сторону и тут же вскинул саблю, собираясь разрубить противника.
Этого Беломир и добивался. На такой дистанции, находясь справа от противника, он мог наносить не только тычковые удары. Но сейчас, когда противник раскрылся, останавливаться было нельзя. Короткий шаг вперед, и стремительный, точный удар в подмышечную впадину, не защищенную доспехом из толстой кожи. Наконечник с хрустом вошел в плоть, и степняк, гортанно вскрикнув, начал заваливаться.