Не давая ему опомниться, Беломир продолжал давить, выбрасывая его из седла. Конь противника, хрипя и скалясь, сделал пару шагов боком, но парень не отставал. Наконец, раненая нога подвела всадника, и он свалился на землю. Беломир успел выдернуть наконечник из раны, и едва только степняк оказался на земле, бросился добивать врага. Не раздумывая, он треснул коня по крупу пикой, и как только тот отбежал, бросился вперед, проворачивая пику в руках.
Пробив кожаный нагрудник, наконечник вонзился в тело противника на всю длину. Захрипев, степняк дернулся в агонии и, вытянувшись, замер. Выдернув пику, парень оперся на нее, с грехом пополам переводя дух и чувствуя, как голова снова начала наливаться чугунной тяжестью. Что все это было, можно разобраться и после, а сейчас из этого перелеска нужно было срочно делать ноги. Вся прошлая жизнь попаданца прошла под девизом: «Никогда не оставайся на месте происшествия. Даже если ты не виноват, то все равно виноват».
Взяв себя в руки, Беломир тряхнул головой и, присев над телом, принялся снимать с него пояс с оружием. Припомнив, что в прежние времена многие носили самое ценное в сапогах, он не поленился стянуть со степняка мягкие короткие сапоги с загнутыми носами и деревянными каблуками. Размер явно был не для парня, но из кармашка на внутренней стороне голенища выпала желтая монета. Подхватив добычу, Беломир сунул саблю в ножны и, подойдя к коню, попытался взяться за повод.
Злой жеребец, захрапев, тут же попытался схватить его зубами за кисть. Резко отдернув руку, Беломир, не раздумывая, треснул скотину кулаком по носу, заставив взвизгнуть и отступить назад. Тут же перехватив повод, парень потащил жеребца за собой. Очевидно, полученная плюха заставила животину зауважать нового хозяина. Во всяком случае, кусаться и вырываться он больше не пытался. Быстро обыскав второе тело, Беломир повесил все собранное на седельные луки и, увязав коней цугом, двинулся в глубь перелеска.
Нужно было отдышаться, передохнуть и немного подумать. Вся эта катавасия выбила его из колеи. К тому же во время обыска степняка он приметил много такого, что требовало серьезного осмысления. Начиная от запаха давно не мытого тела и заканчивая полной идентичностью всей экипировки двух убитых. Отлично зная, что на сходках реконструкторы хоть и старались выдерживать полную идентичность, но нижнее белье предпочитали носить современное, он заметил и набедренные повязки на трупах.
До такого маразма даже самый пробитый на голову реконструктор не додумается. Неудобно, да и просто не гигиенично. Осмысливая все замеченное, парень забрался в самую глушь перелеска и, спутав коням ноги, спустился к ручью. Умывшись и снова попив, Беломир задумчиво оглядел переметные сумы на конях и, хмыкнув, принялся снимать их. Нужно было срочно хоть чем-то перекусить. Живот уже начало подводить от голода, а его бурчание он слышал даже во время драки.
Недолго думая, парень развязал клапана сумок и, перевернув их, просто вытряхнул содержимое на траву. Бросив сумки, присел на корточки и принялся потрошить все мешочки и свертки, выпавшие наружу. К его огромной удаче, в одном из свертков нашлась сухая пресная лепешка и кусок твердого соленого сыра. Едва не урча от удовольствия, парень впился в них зубами.
Утолив первый голод, Беломир запил соленую снедь водой из родника и вернулся к делу. Грязное исподнее тут же отправилось в сторону. Носить такие вещи после кого-то он не собирался. Следом отправилось и что-то вроде портянок. Тоже ношеных. Мешочек с какой-то сушеной травой вызвал у него сомнения и был отложен в сторонку. А вот всякие походные мелочи вернулись обратно в сумку. Кресало, трут, соль в узелке – все это могло пригодиться в дороге.
Разобрав сумки, Беломир взялся за оружие. Сабли степняков, хоть и не булат, но оказались очень даже неплохого качества. С первого взгляда было понятно, что ковал их настоящий мастер. Пара кривых кинжалов тоже порадовала, как и пара ножей, найденных в голенищах сапог. Пики он уже успел испытать в деле, а вот колчаны на седлах порадовали добрыми составными луками и сотней стрел разного назначения.
– Ну и на хрена я на них кинулся? – задумчиво бурчал парень, сидя у крошечного костерка, горевшего в вырытой ямке. – Ну разбирались мужики промеж себя, тебе-то какая тапочка?
Вопросы эти возникли у Беломира не просто так. Во всех собранных трофеях не нашлось ни одного клочка бумаги, ни кусочка современных материалов, вообще ничего, что могло бы хоть как-то подсказать, где он оказался и как много на это ушло времени. Вообще ничего. Зато вопросов все эти вещи прибавили так, что голова кругом шла. Прежде всего материалы, из которых они были изготовлены. Ничего синтетического. Только естественные, природные материалы и производные от них.
Далее, само качество изготовления. С первого взгляда становилось понятно, что сделано все было вручную. Стежки на поясах были проложены ровно, но явно не с равным интервалом. Все металлические предметы откованы в обычной кузне. Даже седла на лошадях и те были изготовлены кустарно. Все это не могло не удивлять и настораживать. И именно поэтому Беломир теперь старательно морщил лоб, пытаясь понять, что произошло и как он вообще до такой жизни докатился.
Помешивая болтушку в кирасе, которую он приспособил вместо котелка, парень старательно, буквально по секундам, вспоминал события того дня, когда все это безобразие началось. И признаться, воспоминания его не радовали. Судя по всему, виновником всего была шаровая молния. Ведь это именно ее свечение и треск он заметил в тот момент, когда кто-то в горячке двинул его по щиту, подтолкнув к этому протуберанцу.
Но как тогда получилось, что его перетащило черт знает куда, да еще и перекинуло в другое время года? Этот вопрос не давал парню покоя. Если отбросить эмоции и забыть про все эти несоответствия, его должно было просто изжарить или в лучшем случае шарахнуть разрядом так, что он сварился бы в своем доспехе заживо. Хотя, с другой стороны, разряд вполне мог пройти по доспеху и уйти в землю, ведь железо – отличный проводник.
Раз за разом прокручивая в голове эти воспоминания, Беломир так увлекся, что едва не упустил свое варево. Муку он нашел все в тех же переметных сумках. Полоски завяленного до древесной сухости мяса обнаружились там же. Так что сварить хоть какую-то похлебку было проще всего. Быстро переставив нагрудник с костра на траву, парень тихо выругался и схватился обожженными пальцами за мочку уха. Кое-как выгнутый из половинки поножи черпак сошел за ложку, так что вскоре он с удовольствием хлебал варево собственного приготовления.
Охотиться или еще как-то заявлять о своем существовании он пока не рисковал. Так и сидел в глубине перелеска на берегу родника. Уж очень странной была та толпа, из которой сбежали неизвестные и за которыми погнались степняки. Беломир никак не мог увязать в одну кучу все найденные несоответствия. Ну, не сходилось у него то, как легко степняки решили убить беглецов. А в том, что они собирались именно убивать, сомнений не возникало.
Оружие-то не бутафорское. Отковано и заточено на совесть. Так что любой бросок или удар был бы смертельным. Поев, Беломир откинулся спиной на седло и, покосившись на нагрудник, вздохнул. Похлебки он варил сразу на несколько приемов пищи.
А вообще, пора было уже определяться и решать, в какую сторону двигаться. Сидеть тут, посреди степи, до бесконечности все равно не получится. Так что пора принимать хоть какое-то решение.
Тихий шорох в кустах заставил его насторожиться и потянуться за луком. Пусть он и не Робин Гуд, но всадить стрелу в противника с двадцати шагов сумеет. А в перелеске большего расстояния и не найти. Да и саблей тут не сильно помашешь. Налившийся весенним соком кустарник имел ветви крепкие и гибкие, так что зацепиться было проще, чем высморкаться. Но едва только он успел наложить на тетиву стрелу, как из кустов послышался негромкий мужской голос:
– Гей, не стрельни, вой.
– Это кто тут гей? – автоматически возмутился Беломир и неожиданно понял, что последовавшую дальше фразу незнакомца просто не понимает. – Эй, выходи, – скомандовал он, не поднимая лука.
Выстрелить навскидку было не сложно, а вот поговорить сильно хотелось. Из кустов медленно, явно опасаясь, выбрался невысокий жилистый мужик неопределенного возраста. Темно-русые волосы с заметной сединой, такая же борода и широкие мозолистые ладони. Следом за мужиком выбрались двое детей. Мальчик и девочка. Явные родственники.
– Вы кто? – растерявшись, удивленно спросил парень.
– Родовичи будем, – все так же тихо произнес мужик. – Прости, вой, что тревожим, да только детки изголодались.
Сказанное мужиком звучало несколько иначе, но Беломир разобрал именно так. Сообразив, что ему хочет сказать этот человек, парень опустил лук и, кивнув, указал на нагрудник с похлебкой.
– Ешьте. Тут всем хватит.
Дети робко оглянулись на мужика и, получив его одобрительный кивок, бросились к похлебке. Беломир только понимающе вздохнул. Теперь он понял, кто это были такие. Именно эту троицу и преследовали степняки. Выходит, они, как и он сам, просидели в перелеске почти двое суток. И если ему удалось разжиться хоть какими-то трофеями, то им приходилось обходиться только водой. Отступив, парень присел на седло и, набравшись терпения, принялся ждать, когда беглецы утолят первый голод.
Понятно, что ложек у них не было, так что есть это странное семейство вынуждено было по очереди. Они наклонялись к похлебке и всасывали губами жижу. А куски мяса просто вылавливали пальцами. Прикончили они похлебку быстро, едва нагрудник не вылизали. Понимая, что дети все еще голодны, Беломир потянулся было к сумке, где хранил припасы, но вспомнив, что сразу после голодовки наедаться нельзя, снова выпрямился.
Негромко что-то велев детям, мужик огладил бороду ладонью и, откашлявшись, глухо произнес:
– Благодарствуй, вой.
– Не на чем, – отмахнулся Беломир. – Скажи лучше, где мы находимся?