«Фантомы!» — завертелось в голове Эниинг. Какой бы она ни казалась себе бесстрашной и спокойной, смотреть на то, как призраки управляют телегами, было выше ее сил. Она не выдержала и отвернулась, надеясь, что Змера не заметила ее страха.
— Пррррр, — через двадцать минут закричал кучер и остановил лошадей. — Приехали, госпожа!
Он спрыгнул с козел и спешно открыл дверцу, но сразу остановился. К карете шел какой-то господин. Его рост был высоким, плечи — широкими, а идеально подстриженные волосы — необычного для этих мест серебристого цвета. Этот человек только что явно занимался тяжелым трудом, потому что теперь он выглядел растрепанным и даже в такой холодный вечер не накинул плащ, а оставался в сорочке, местами прилипшей к телу.
Когда он подошел ближе, Эни смогла рассмотреть лицо незнакомца. Было в этом лице что-то, что она уже видела раньше. Может, темные практически черные глаза господина или его крючковатый нос, или сами черты лица, которые выдавали в нем аристократа.
Незнакомец спросил о чем-то кучера.
На вид ему нельзя было дать больше тридцати лет, а, значит, Эни бы точно запомнила этого человека, если бы встретила его в монастыре среди приезжих пар или гостей. Да и в деревне он не показывался.
Эниинг посмотрела на Змеру. Та дремала. Видимо, долгая поездка по парку ее окончательно утомила. Господин тем временем закончил разговор, подошел к дверце и распахнул ее.
— Добрый вечер, — улыбнулась Эни, желая произвести хорошее впечатление.
Змера встрепенулась, открыла глаза и чуть не вскочила, вовремя вспомнив, что она все-таки находится в карете, а не в собственной комнате. А вот незнакомец отреагировал весьма странно на обычное приветствие. Он удивленно посмотрел на Эни, после чего обратился к управляющей ледяным тоном:
— Вы привезли?
— Конечно, ваше сиятельство, — проскрипела Змера, не до конца проснувшись. — Все у Лерана… А он… Он…
Она завертела головой, пытаясь найти всадника, но тот словно сквозь землю провалился. И Эни захотелось проследовать за ним, но вместо этого пришлось сидеть и тихо умирать от стыда. Хотя откуда она могла знать, что этот мужчина и есть тот самый старик-колдун. Когда она видела его в приюте десять лет назад, то он точно был стариком… А может, это ей просто казалось. В конце концов, когда она пряталась, подсматривая за приезжим гостем, ей было всего семь лет.
Отрывки той ночи мелькали в ее памяти, все не желая складываться в одну картину. Они встретились всего раз, да и встречей нельзя было назвать то, что произошло. Семилетняя воспитанница незаметно подглядывала, прячась в тени статуи богини, стараясь рассмотреть, кто приехал в такое время в монастырь. Приезжий поговорил с настоятельницей и вручил ей какой-то запечатанный и намокший пакет. После чего матушка пригласила его в кабинет.
Тогда Эниинг показалось, что герцог заметил ее, открывая дверь Гарите. Она, как сейчас, помнила, что ее сердце замерло от страха, ноги отказывались держать тело, а руки задрожали. А он скользнул взглядом и пошел дальше, все-таки не заметив. Тогда он был чем-то расстроен, но из-за плаща и надвинутого капюшона сложно было рассмотреть лицо этого человека.
— Думаю, он уже пошел к отцу, — ледяным тоном ответил герцог. — А это ваша новая помощница Тария?
Змера сложила руки в замок и вытянулась.
— Нет, герцог, это Эниинг. Тарию по каким-то причинам не пожелали нам показывать. Но Гарита уверяла, что эта девочка будет прекрасной помощницей.
Герцог снова посмотрел на воспитанницу. Несмотря на холодный тон, в его взгляде можно было заметить заинтересованность, а лицо не было столь суровым.
— Что ж, если она так решила… Эниинг, вы одна из первых жителей монастыря, кто перебрался ко мне в город, — холодно произнес он. — Так что у меня есть только одно требование — не создавать дурную славу вашим сестрам и братьям и не пытаться здесь всех исправить. Вам будет выдано все, что необходимо, будут освобождены часы для молитв и даже куплены все необходимые предметы. Но, запомните, такое отношение — это только дань уважения вашей настоятельнице. Так что, если я замечу, что вы оскорбляете моих людей, пытаетесь их переделать, внушить им что-то или настроить друг против друга, то в эту же минуту вы будете изгнаны из цивилизованного общества. Надеюсь, вы поняли.
— Да, ваше сиятельство, — выдавила в страхе Эниинг.
— Хорошо. Я ценю в людях ум, но мне нет дела, чем их разум занят в свободное время. Надеюсь, вам тоже. Змера, — он повернул голову в сторону управляющей. — Я знаю, что вы против, но Монтиферу плохо в такую погоду, так что ему придется какое-то время пожить в вашем крыле.
Глаза управляющей округлились, она схватилась за сердце и, недовольно кряхтя, с помощью герцога вылезла из кареты. Эни последовала за ней, не зная, все ли правильно делает.
— Монтиферу… — слезно произнесла Змера. — Да как так, герцог? Он же мне все испортит, он же все растерзает. А гостьи? Они же с ума сойдут!
— С гостьями что-нибудь придумаете, — ответил тот. — У меня нет времени это обсуждать. Если будут еще какие-то вопросы, то я в башне.
Змера не переставала кряхтеть, даже когда герцог дошел до входа в дом и скрылся за самой огромной дверью, которую Эни когда-либо видела. Правда, домом или даже поместьем это здание назвать можно было с большим трудом. В приюте она представляла, что именно так выглядят дворцы королей, разбросанные по всему миру. Они с Тарией могли только мечтать, укутавшись зимним вечером в одеяло, что когда-нибудь смогут оказаться в таком доме. А теперь он был настолько близко, что даже не верилось в действительность происходящего.
«А куда делись крылья?» — словно громом ударило Эни и она начала вспоминать, как выглядел герцог со спины. Обычная спина обычного вельможи, только одет слишком легко в такую погоду, да и на сорочке не было видно никаких разрезов или разрывов. Словно новая. Но тогда куда он спрятал крылья? Те, что она видела, не спрячешь даже за широким плащом.
— И долго будешь смотреть? — проворчала Змера. — Идем, по дороге расскажу, где будешь жить.
Они двинулись в сторону входа, куда только что вошел герцог. Не было похоже, что это центральный вход с подъездом для карет, скорее всего, просто запасной для слуг или выход в сад.
— Мы все живем на нижних этажах восточного крыла, — управляющая говорила быстро, это выдавало, что она не в первый раз рассказывает об устройстве замка. — Это двор, обычно все гости заходят с другой стороны. Там мы их и будем встречать. Главное, что бы ни случилось, и что бы ты ни увидела, не кричи — перепугаешь всех, потом только хуже будет… Я бы вообще тебя не брала. Да только, что ему скажешь… Эх… Жена ему нужна. Нормальная… — Змера немного отвлеклась, но сразу взяла себя в руки. — Так вот. Не кричать… ах да… Там. — Она указала рукой в сторону леса недалеко от поместья. — Там мы держим животных, и туда тебе лучше не ходить. С гостями, если придется, можешь. Но будешь сильно удивляться, будешь наказана.
— Значит, удивляться нельзя.
Эни посчитала это замечание абсурдным. Как можно контролировать свое удивление?
— Когда с гостями, то да, нельзя. Еще ты не можешь выходить в город без разрешения, первое время я буду смотреть все твои письма, а если влюбишься в кого-то… — она немного помолчала, словно не знала, что сказать. — Если соберешься с кем-то быть вместе, то только с моего разрешения.
За разговором они вошли в дом и теперь следовали по длинному коридору, пол которого был устлан широким и мягким ковром, а на стенах висело несколько десятков подсвечников. Здесь же была кухня, которую Эни заметила только мельком, за одной из дверей — просторная комната, где сидела прислуга и весело что-то обсуждала, а дальше множество комнат поменьше, видимо, жилье для слуг замка.
— Это правило не сильно отличается от правила матушки, — улыбнулась Эни, выслушав Змеру. — Да я и не собиралась…
— Собиралась, не собиралась. Все не собираются, а потом мне новых людей искать приходится. Слушай дальше. В лесу есть колодец из него пить нельзя, даже не вздумай попробовать, на месте умрешь.
Эни напряглась, пытаясь представить, что такое ужасное может быть в колодце, что сразу ее убьет, но вариантов оказалось слишком много. А Змера между тем продолжала:
— В лесу есть большой дом с округлой крышей. Туда ты тоже никогда не должна входить. И еще ты не должна пытаться стать любовницей герцога.
Эни поперхнулась. Управляющая сказала эту фразу так, будто не было никакой разницы в попытке войти в один из домов герцога и в попытке разделить с ним постель. Она о таком даже думать не была готова.
— Твоя комната, — Змера открыла дверь в новое жилье Эниинг.
Глава 3Обитель колдуна
Невысокий пожилой мужчина сидел в широком кресле библиотеки. Его голова была седой уже несколько десятков лет, лет семь назад глаза перестали верно служить, а недавно затряслись руки. Но каждый день он продолжал приходить в библиотеку и работать с документами герцогства. Это была его вотчина на протяжении шестидесяти лет, и будет оставаться такой до самой смерти. А когда он умрет, все документы перейдут одному из двух сыновей — Лерану или Марку. Кому из них старик не решил, но надеялся, что еще успеет сделать правильный выбор.
Теперь же он с грустью смотрел на вышагивающего по библиотеке Натана — герцога этих земель — и все пытался понять, как можно уговорить своего несговорчивого племянника отказаться сразу от двух идей: приема невест и введения новой должности помощницы управляющей. Несмотря на то что Натан всегда прислушивался к Эльдевиру не только как к своему дяде, но и как к верному советнику, в этот раз герцог наотрез отказывался сделать правильный выбор. И вчера Эльдевир бы его поддержал и даже сам был рад принять воспитанницу в качестве помощницы. То сейчас все нужно было срочно менять. Пришло письмо. А после сообщения, что лично герцога Натана Виару обвиняют в колдовстве, собираются казнить и передать все земли Святой Канцелярии, мало кто способен продолжать жить, словно ничего не случилось.