Но если Эльдевир обдумывал речь, чтобы вразумить племянника, то его сын Леран, сидящий в кресле напротив, нисколько не стеснялся выказывать свое недовольство. Даже долгая и утомительная дорога не заставила его отправиться в свои покои. В руках он держал раскрытый конверт с золотистой печатью Святой Терионской Канцелярии и, только что прочитав письмо, не мог молчать:
— Как можно было такое допустить? — недовольство проскальзывало в каждом слове Лерана. — Ты хочешь нажить себе еще больше врагов? Ты вообще читал письмо храмовников? Все, Натан. Мы все завершаем, невест разворачиваем домой, а эту… воспитанницу — в монастырь. Я распоряжусь…
— Нет. — Герцог одним глотком осушил бокал вина, сразу наполнив новый. — Этого не будет!
Леран посмотрел на отца, надеясь хоть там найти поддержку. Но Эльдевир молчал, продолжая внимательно наблюдать за каждым движением Натана.
— Отец, хоть ты скажи ему, — повысил голос Леран. — Это самое настоящее безумие! Мало того что устроил эти, проклятые всеми, смотрины, так еще и притащил в дом монашку! И это вместе с письмом!
Герцог с силой ударил по столу.
— Она воспитанница!
— Да пусть хоть сама королева! Она выросла в монастыре, она кожей впитала все, что там происходит. У нее в крови проклинать нас! Ты действительно думаешь, что она будет здесь спокойно жить, не желая донести на тебя каждый день? Если Канцелярия доберется до нее…
— Я знаю, что будет, — ответил Натан. — Показания служительницы монастыря против меня будут считаться доказательствами, которые не требуют тщательной проверки. Так же как и показания благородных особ, которые прибудут ко мне. Ты это хотел сказать?
— Натан…
— Не утруждай себя, я все это прекрасно знаю.
Леран откинул волосы и громко вдохнул. Порой он не мог остановиться, и сейчас был один из тех моментов. Он слишком долго ехал и копил в себе злость, но, к сожалению, не мог отказать Гарите взять ее воспитанницу служить герцогу, хотя она здесь подавно никому не была нужна. Будь его воля, он бы никогда не показался в монастыре. А теперь, когда пришло письмо, его худшие опасения подтвердились.
— А, действительно, зачем? — Леран махнул рукой и откинулся на спинку кресла, но его всего трясло от ярости. — Я позабочусь о твоей безопасности. Мы все позаботимся… Не дадим святой инквизиции поджарить колбаски на костре с тобою вместо дров. А она, да, пусть живет — тебе же надо отдавать долги.
— Не нужно так, — неожиданно начал Эльдевир и его низкий голос в тишине библиотеки был подобен грому. В отличие от своего сына, он не кричал и не пытался обвинить герцога. Он хотел лишь в первый раз за столько лет сказать о том, о чем все молчали. — Гариту можно понять, ей нужно как-то устроить своих старших воспитанниц, а хороших домов у нас на всех точно не хватит. За то, что она помогла герцогу бежать, могла просить намного больше. Да и воспитанница была бы нам кстати…
— Я считаю так же, дядя.
— Вчера. Натан, я редко поддерживаю Лерана, только теперь я согласен с ним… Мальчик мой, надеюсь, ты помнишь, что произошло десять лет назад? Надеюсь, ты не забыл, как твоего отца заваливали камнями на площади перед канцелярией из-за колдовства… Не забыл, что обвинение в колдовстве уничтожило не только твою семью, но и целый город? Не надо так смотреть… Я был там и видел все то, что видел ты… Даже больше. Я слышал крики людей и видел, как все герцогство грабят эти… варвары — выплюнул старик. — А Таршаин? — его подбородок затрясся, а глаза начали слезиться. — Они вырезали город. Но нам удалось подняться с колен, хотя нам всем больно вспоминать об этом…
— Так не вспоминайте, Эльдевир, — тихо произнес герцог. — В этом нет нужды.
— Есть, мой мальчик… Наша память дана нам, чтобы защитить в будущем. Ты вырос на моих глазах и мне больно думать, что то, что произошло с твоим отцом, может произойти с тобой. Мне больно думать, что мы снова потеряем Виар, и на этот раз не будет того, кто сможет его восстановить. Я столько времени возвращал тебя на это место не для того, чтобы все потерять. Нам сейчас не нужна война, нам нужны договоренности, а достигнуть их таким путем после письма у нас не будет времени.
Натан отвернулся от дяди и брата. Иногда он чувствовал именно себя виновным в той трагедии и это как раз был такой момент.
— Я все продумал, — тихо ответил он.
— Да, — вздохнул Эльдевир. — Пока не пришло письмо. На этот раз они открыто обвиняют в колдовстве. Уже тебя. Все как в прошлый раз. Они снова издадут указ и начнут охотиться на нас как на… скот.
— Для этого я и хочу жениться, — холодно ответил Натан.
— Я не думаю, что теперь твой брак позволит заручиться поддержкой других герцогств. Одного — да, но этого мало. И этот прием не сможет открыть глаза остальным. Да и воспитанница может…
— А знаете, что я помню? — Герцог перебил его речь и подошел к столу. — Я помню, как жители Таршаина прятали меня в своих домах, рискуя собственной жизнью. Или как мэр этого города сам вывозил меня ночью к границе. Помню, как только в одном месте меня пожелали принять и помогли переправить, сохранив все мои притязания на герцогство до этого дня — в том самом монастыре. Гарита поклялась поддержать меня. И, раз так совпало, что настоятельница решила попросить пристроить именно эту воспитанницу в тот момент, когда вы приехали за конвертом, то так тому и быть. Я думал, вы согласны с этим, дядя.
— Но мы говорили о другой. Не об этой, — встрял Леран. — Я, вообще, против любой. Но такая замена прямо перед нашим приездом. Она явно не спроста!
— Я доверяю Гарите.
Леран приподнялся в кресле, будто хотел наброситься на Натана и выбить из него все эти мысли.
— Успокойтесь, — тихо сказал Эльдевир. — Натан, мой мальчик, боги с ней, с воспитанницей, вернемся к невестам. Твое желание вывести нас так быстро из тени, может нам слишком дорого стоить… Твой отец…
— У моего отца не было того, что есть у меня. Он мог только мечтать о подобной силе и даже в мыслях не мог допустить, что когда-нибудь под знаменем семьи Виару объединятся несколько земель. Поверь мне, дядя, — Натан перешел на шепот. Любой другой мог бы подумать, что герцог сошел с ума, так сверкали его глаза, а на лице была видна хладнокровная улыбка. — Я сделаю то, что не могли сделать остальные из нашей семьи. Просто потому, что в этот раз мы не пытаемся завоевать чужие земли. Мы боремся за собственные жизни. А другие герцогства… Там должны понять расстановку сил. И вы сами говорили, что им придется встать на мою сторону. Поэтому я не желаю ничего слышать. А теперь, если мой советник выдал мне все свои советы, я должен отправиться к мэру. А ты, Леран, если ты так этого желаешь, присмотри за воспитанницей. Но сделай так, чтобы она не сильно нас боялась.
— Да ты же сам ей не доверяешь, — расслабился Леран.
— Я не настолько глуп, чтобы доверять воспитаннице, — усмехнулся Натан. — Я верю Гарите, но это еще ничего не значит. Пусть просто работает. Нет ничего хуже, чем человек, обиженный своей ненужностью. Тем более, если это воспитанница монастыря.
Солнце ярко светило в чистое окно маленькой комнаты. Однако «комнатой» в привычном понимании это помещение было трудно назвать. Больше похоже, что здесь когда-то хранили ненужные вещи, не поместившиеся в кладовую.
Вот на стене остались маленькие дырочки ровно как след от грабель, а с другой стороны выцветшая серая стена обрамляла след от огромного зеркала в человеческий рост. Судя по контуру темно-серых линий, оно было украшено тонкими узорами, может, из дерева, а может, и из металла. Теперь оставалось только гадать. Вместо тех вещей в комнату поставили новенькую, но жесткую кровать, небольшой шкаф и один маленький столик, на котором лежали книги, и стояла хрупкая ваза с цветами.
Эни посмотрела на названия книг. «Храмовая история», «Молитвы для послушниц», «Жизнь настоятеля Ивафия»… Змера не соврала, в этой комнате действительно собрали все, что могло бы пригодиться монахине, даже серый цвет стен заставлял чувствовать себя холодно и неуютно. Эни поежилась и посмотрела в окно, благо хоть оно было чистым и пропускало осенние солнечные лучи.
Вчера она лишь мельком видела слуг, но сегодня они вовсю бегали по двору между восточным и западным крылом, а затем к флигелям и даже в сторону леса. Некоторые из них быстро шли по проходу, обрамляющему маленький внутренний дворик, от кухни к главному залу замка. Они несли много подносов, а вкуснейший аромат поджаренного мяса пробивался сквозь стекло и заставлял желудок скручиваться и недовольно ворчать.
Эни постаралась не думать о еде, а обратить все свое внимание на слуг. Их там было несколько десятков человек. И как только Змера со всеми справляется?
Несколько строений возле леса отражали свет точно так, как в городе. При этом они явно не были жилыми домами, скорее птичниками или конюшнями, но все равно светились, усыпанные алмазами… «Нет, натерты каким-то порошком», — подумала Эни и пожалела, что рядом нет того, кто мог бы рассказать, зачем нужно это украшение на крыше подобных зданий. В городе она еще могла понять, там создают крыши, привлекающие внимание путников, но вот для чего они прямо возле леса, где их видят только слуги и герцог — загадка.
Дверь распахнулась, громко ударив ручкой о стену. На пороге появилась молодая рыжеволосая девушка в переднике, накинутом на разноцветное платье. Перед собой она держала целый ящик только что выловленной рыбы, с которого капало прямо на пол. Однако незваную гостью это нисколько не смущало.
— Ты встала? Хорошо!
— Здравствуй, я Эниинг.
— Знаю, а я Санна, — весело ответила та. — Чего ты так долго спала, у нас уже завтрак был, ты все пропустила!
Если бы хоть кто-нибудь сказал Эни, когда будет завтрак и куда нужно для этого идти, то она бы непременно успела. Вот только Змера показала ей комнату и, жутко уставшая от дороги, отправилась к себе отдыхать. Да и Эни как никогда раньше хотелось выспаться на настоящей постели. Может, герцогские кареты и были самыми удобными и роскошными, но для сна они явно не подходили. Так что вчера она упала на жесткую кровать, успела немного поразмышлять о том, как же переживают такие переезды благородные дамы, отправляясь сразу на бал, и провалилась в безмятежный сон. А половину утра нового дня провела в своей комнате, ожидая, что Змера придет и скажет, что нужно делать. Но видимо, управляющая совершенно забыла о своей новой помощнице.