Белозубо улыбаясь и щуря черные глаза, Абдулла Али ответил почему-то на ломанном русском, создавая впечатление, что здесь он не в первый раз.
– Я, Абдулла Али Манай Шехеросзади, прибыл в ваш дружественный страна с целью покупка либо обмен на банано-продукт всех слонов у населения.
– О!
Журналисты при этих словах забурлили, отпрянули от свиты принца и бросились к стоянке такси, чтобы успеть тиснуть в утренние выпуски столь необычайное сообщение.
Только Торчков и Бамбукер никуда не побежали.
Торчков призадумался, как подать эту новость читателям. Можно было описать бедного принца, который сгорает от любви к слонам, большим и мудрым животным, а у них в Африке всех слонов, как известно, давно истребили белые колонизаторы... А можно, наоборот, написать возмущенную статью, что, мол, у нас самих слонов мало осталось, не фига их разбазаривать по разным Африкам...
Бамбукеру, в свою очередь, понравился термин "банано-продукт", и он законспектировал его в блокнотик, чтобы потом использовать в каком-нибудь репортаже или даже в стихотворении. Хорошая рифма: банано-продукт, нефте-продукт...
Принц Шехеросзади принял их посему за самых умных и продолжил по-другому, на чистом русском языке, уже не коверкая слова.
– Это была маленькая шутка, - улыбнулся он и похлопал Бамбукера по плечу. - На самом деле я приехал, чтобы подыскать себе невесту. Давно мне уже хотелось жениться на русской девушке, а у меня на Родине их нет...
Корреспонденты "Колхозного раздолья" при этом сообщении сразу оживились и стали предлагать ему на выбор - один свою двоюродную сестру, а другой бывшую любовницу, с которой еще поддерживались дружественные отношения. Они стали зазывать бананового принца к своим девушкам в гости, причем, выяснилось, что оба имеют в виду одну и ту же особу: сестра Торчкова оказалась бывшей, но все же неотразимой любовницей Бамбукера.
В этот момент Торчков вконец обозлился на Бамбукера, больно ударил его диктофоном по лицу и пригрозил, что убьет. Бамбукер ответил ему тем же, но в других выражениях, с иной интонацией и построением фраз. И ударил не по лицу, а по заднице, и, что примечательно, не диктофоном, а ногой!
Африканский принц был как-то позабыт ими в ходе дебатов, и куда он делся, никто из читателей так и не узнал. Было пропечатано повсюду, что Абдулла Али прибыл в Москву с дружественным визитом для покупки слонов у населения, на остальных же страницах приводился список видных лиц правительства, которые могли бы поприсутствовать на встрече, но не смогли. И более о принце уже никогда не упоминали.
Зато журнал "Колхозное раздолье" поместил маленькую заметку о двух пострадавших в уличной драке. Бамбукера и Торчкова отвезли в одну больницу, и журналисты лежали в одной палате с протекающим потолком. Сначала они друг с другом принципиально не разговаривали, но потом, когда сняли гипс, дошли до них сведения, что привлекательная сестра Торчкова и любовница Бамбукера уехала с Абдуллой Али вся увешенная бриллиантами, разодетая в соболя и при этом не оставила своего нового адреса, на который можно было бы слать просьбы и пожелания. Оба журналиста очень сильно обиделись. Торчков даже отрекся от сестры, а Бамбукер признал, что были у него девушки и покраше.
Когда пострадавших выписали, они уже творили в соавторстве, и первая их статья носила загадочное название "Крепите дружбу между мужиками". Ни один журнал не взялся ее печатать.
Глава следующая,в которой постоянно звонит телефон
Однажды Гоголь переоделся Пушкиным, пришел к Пушкину и позвонил. Пушкин открыл ему и кричит: "Смотри-ка, Арина Родионовна, я пришел!"
Дамкин оглушительно чихнул, но телефон зазвонил снова. Стрекозов рывком поднял трубку.
– Алло! Это квартира Дамкина?
– Угадали, - ответил Стрекозов.
– Внимание! С вами говорят из Комитета Государственной Безопасности. Примите удобную позу для разговора. Сейчас с вами будет беседовать капитан Тараканов!
В трубке что-то хрюкнуло, после чего послышался радостный голос Остапа.
– Смените штаны! Я вас напугал?
– Конечно напугал, - честно ответил Стрекозов. - Я, действительно, чуть в штаны от страха не наложил. Думал, что из психушки какой-нибудь звонят. Ты что, фамилию сменил?
Остап хохотнул в трубку.
– Я звоню вам не просто так, а по поводу, - сообщил он. - Хочу вам одну занимательную историю рассказать.
Остап снова захихикал, отчего Стрекозову пришла в голову мысль, что им в КГБ, где работал Остап, выдали спирт для протирки засекреченных приборов и компьютеров, и с пол-литра спирта Остап нечаянно опрокинул в рот.
– Нашел я тут в компьютере занимательную информацию, - продолжал Остап, через слово всхлипывая. - Недавно в Ялте наши парни арестовали двух проходимцев, которые, выпендриваясь перед девушками в ресторане, выдавали себя за авторов "Билла Штоффа".
– Что ты говоришь! Это не мы были? - удивился Стрекозов.
– Нет, не вы! Тех замели, а вы пока на свободе.
– И что, нас тоже заметут?
– Господи, да кому вы на фиг нужны! Этих-то взяли не за книжку, которую они якобы написали, и не за то, что они выдавали себя за авторов чужой книги, а за валютные махинации. Хы, хы, хы!
– То продолжатели, то самозванцы... - проворчал Стрекозов. - Никакой жизни нет! И это в то время, как мы написали третью часть романа!
– Что, готова третья часть?
– "Последние похождения Билла Штоффа"! - похвастался литератор.
– Класс!
– Тебе экземпляр не нужен? - поинтересовался добрый Стрекозов.
– А на фиг? - резонно заметил Остап. - Через месяц он все равно появится у меня на компьютере! Ну, пока!
Стрекозов положил трубку и открыл рот, чтобы рассказать Дамкину услышанное. Но телефон снова затрезвонил.
– Черт! - воскликнул Стрекозов и снова снял трубку.
На этот раз это был Однодневный, который сразу же заговорил дружелюбным тоном, как будто это не он лишил литераторов работы.
– Алло? Дамкин? Привет, это Однодневный.
– Здравствуй, Однодневный, - вежливо ответил Стрекозов, не обижаясь, что его обозвали Дамкиным.
– Слушай, Дамкин, дошли до меня сведения, что вы третий том Черного Билла написали, который "Последний".
– Верные сведения, - все так же флегматично ответил Стрекозов. Откуда у тебя такая точная информация? Не из КГБ?
– У меня имеется своя агентура! - похвастался Однодневный, который любил выставлять себя большим загадочным человеком. Уверенным тоном редактор продолжал. - Мне бы по старой памяти экземплярчик с дарственной надписью... Говорят, что это еще круче, чем два первых тома вместе взятых.
– Может, и круче, - не стал возражать скромный литератор. - А кто говорит? Не КГБ?
– Так как на счет автографа?
– Мы подумаем о надписи. Тут дело тонкое.
– Отлично! Слушай, Дамкин, что-то вы давно не заходите? Без вас в редакции так скучно... Принесли бы что-нибудь почитать, статейку бы написали, а?
– Да мы тут на днях на юг уезжаем, - сообщил Стрекозов. - Некогда.
– Ну, когда вернетесь, я вас жду! Куда намылились?
– В Гурзуф.
– О! Это же рядом с Артеком, всесоюзным пионерским лагерем! Напишите там статейку о пионерах!
– Легко, - согласился Стрекозов.
– Ну и классненько! Передавай привет Стрекозову, пока! - воскликнул Однодневный, и в трубке послышались короткие гудки.
– Однодневный хочет от нас "Билла Штоффа" с дарственной надписью, статью про Артек и каких-нибудь рассказиков.
Дамкин запыхтел, как мог бы пыхтеть слоненок, который по случайности наступил себе на хвост.
– "Билла Штоффа"? Я ему напишу дарственную надпись! Он после этого в туалет три дня ходить не будет!
– За что ты его так?
– Человек, который выбросил нас на улицу, как вчерашние носки, заговорил теперь о какой-то дарственной надписи! - злопыхнул Дамкин.
– Гад какой! - согласился Стрекозов.
Телефон снова зазвонил.
– Теперь твоя очередь, - сказал Стрекозов. - А я пойду сварю кофе, если он еще остался.
– Есть еще немного, Светка недавно купила, - ответил Дамкин и поднял трубку. - Алло? С кем имею честь?
– Ты имеешь честь? У тебя нет ни чести, ни совести! - раздался в трубке веселый голос Зинаиды. - Привет, Дамкин, это Анжелика, тьфу ты черт! Зинка беспокоит!
– Привет, Зиночка, очень рады тебя слышать! - искренне сказал Дамкин. - Приезжай к нам в гости!
– Некогда! У меня есть для вас хорошие новости и очень хорошие новости, - сообщила Зина. - Какие сообщить первыми?
– Твои очень хорошие новости я с удовольствием послушаю. Но сначала расскажи просто хорошие новости.
– Джек наконец-то договорился со своим знакомым издателем в Америке об издании вашей книги о "Билле Штоффе" на Западе!
– Ты не шутишь над бедными литераторами?
– Какие тут шутки! Джек - деловой человек! У них каждая такая шутка обходится в сотни долларов!
– Ура! - заорал Дамкин.
– Что случилось? - выскочил из кухни его соавтор. - Кто-то умер?
– Джек Фондброкер издает нас на Западе!
– Врешь!
– Вот те крест! - перекрестился Дамкин. - Зина, я тебя расцелую при встрече! Ну, а теперь давай свои очень хорошие новости?
– Я выхожу замуж за Джека! Он мне сделал предложение.
– Не может быть! Он, наверно, пошутил!
– Какие тут шутки! Джек - деловой человек!
– Ну, тогда поздравляем! Тогда я тебя не буду расцеловывать, а то Джек приревнует и не женится!
– Женится, - уверенно сказала Зинаида. - Но это потом... Сейчас вам главное побыстрее передать все ваши материалы!
– У нас и рисунки есть! - похвастался Дамкин. - Бронштейн даже к третьей части уже нарисовал!
– Передавайте с рисунками Бронштейна! Со мной, ребята, вы не пропадете!
– Когда передать? - спросил Дамкин. - А то для издания на Западе хотелось бы еще раз все подредактировать.