В общем, я посвящаю эту книгу Ройсу и Адриану за их постоянный шепот в то ужасное десятилетие, когда сочинительство не являлось частью моей жизни, и за то, что они не «бросили» меня, когда я вернулся за письменный стол. Всякий раз, когда я собираюсь написать о них, это напоминает встречу старых друзей, и работа над «Исчезновением дочери Уинтера» не стала исключением. Если вы получите хотя бы половину того удовольствия, что получил я, работая над данной книгой, значит, вы отлично проведете время.
Разобравшись со всем этим, я должен пояснить еще несколько важных моментов.
Первое. Если вы никогда не читали о Рийрии, то можете смело начинать с этой книги. Понимаю, звучит странно, ведь это четвертая книга «Хроник Рийрии» и десятый роман о Рийрии в целом. Но я придерживался того же принципа, что использовал в «Смерти леди Далгат» – еще одном отдельном романе. Я получил сотни отзывов от людей, которые прочитали только эту книгу, и они подтвердили, что им не потребовалось никакой дополнительной информации. Кроме того, я разослал «Исчезновение дочери Уинтера» другой группе читателей (тем, кто не знаком с моими романами), и все они согласились, что эту книгу можно читать независимо от других.
Второе. Ранее я просил читателей присылать мне отзывы, и рад сообщить, что многие воспользовались этим предложением. Их письма часто начинаются со слов: «Не хочу беспокоить вас, но…» Поверьте, письма читателей не могут побеспокоить. Писательство – само по себе награда, а мысль, что кто-то получает от моего труда удовольствие, – еще большая радость. И потому, пожалуйста, пишите мне. Мой адрес: [email protected].
И третье – последнее по счету, но не по значению: я очень признателен вам, читателям, ведь без вас моя мечта стать писателем не осуществилась бы в полной мере. Да, я по-прежнему строчил бы свои истории (больше я «завязывать» не собираюсь), однако ваша щедрая поддержка избавила нас с Робин от необходимости зарабатывать на жизнь другим способом, а это значит, что у нас есть больше времени на сочинение новых историй – чем не синергическое соглашение? Поэтому в завершение хочу сказать: спасибо, спасибо, спасибо вам. Я ценю ваше доверие и постараюсь написать книги, которые вы сочтете достойными своего времени.
А теперь переверните страницу, щелкните по экрану или прибавьте звук. Нас ждут новые приключения, и я рад, что мы вместе.
Майкл Дж. Салливан.
Глава перваяИнтерес к жилету
Девон де Луда в который раз задумался: не безумна ли Женевьева Харгрейв, герцогиня Рошельская?
– Стой! Стой! – вопила она, барабаня кулаком по крыше экипажа. Герцогиня бросила взгляд на спутника и приказала: – Заставь его остановиться! – Потом высунула голову в окно и заорала кучеру: – Ради Марибора, придержи этих тварей! Немедленно!
Очевидно, кучер решил, что стряслось несчастье: он так резко остановил экипаж, что Девон рухнул на противоположное сиденье. Не успели колеса замереть, как герцогиня выпрыгнула из экипажа и понеслась прочь, подоткнув юбки и стуча каблуками.
Покинутый, оглушенный Девон трогал больное колено. Будучи герцогским казначеем Рошели, он привык возиться с монетами и бумагами. И был не в восторге от новой обязанности присматривать за импульсивным смерчем. Девон предпочитал размеренное, предсказуемое существование. Однако прибытие новой герцогини положило конец нормальной жизни в городе.
Может, она безумна, хотя бы чуточку? Это бы многое объяснило.
Девон хотел подождать в экипаже, но если с ней что-нибудь случится, то винить станут его. Тяжело вздохнув, он выбрался наружу и последовал за герцогиней.
Стемнело рано – весенние дни коротки; как и процветание, сезон возрождения не спешил в Альбурн. Дождь прекратился, но с моря наполз вечерний туман и принес сырость. Камни мостовой блестели в свете уличных фонарей, и мир за пределами экипажа пах деревом, дымом и рыбой. Редкие лужи были препятствием для новых туфель Девона, и, выбирая путь, он крепче стянул ворот пальто на шее. В экипаже было прохладно, однако вечерний воздух оказался ледяным. Они остановились на Винтаж-авеню, по обеим сторонам которой располагались солидные трехэтажные магазины. На тротуарах стояли десятки тележек, с них мигранты продавали всякую всячину – разноцветные шарфы, вышитые седла, жареных поросят. Как обычно, вокруг толпилась оборванная толпа – большинство могло позволить себе только смотреть на шарфы и нюхать поросят.
Герцогиня шагала вдоль рядов торговцев, пробираясь сквозь толпу – большинство людей замирали и в изумлении таращились на плотную даму в сатине и жемчугах, чьи туфли на каблуках громко цокали по мостовой.
– Миледи! – Де Луда поспешил за ней. – Куда вы направляетесь?
Герцогиня не сбавляла шага, пока не добралась до хлипкой тележки с ворохом одежды. Там она остановилась, тяжело дыша, и уставилась на содержимое прилавка.
– Он великолепен! – Герцогиня захлопала в ладоши. – Тот жилет с сатиновыми полочками и цветочным узором. Видишь? Разумеется, это не в моем вкусе, но Лео будет в восторге. Такой яркий, насыщенный узор. И синий цвет! То, что нужно для Весеннего праздника. В нем его определенно заметят. В подобном жилете заметят любого.
Девон понятия не имел, к кому она обращается, как, вполне возможно, и сама герцогиня. Для нее это редко имело значение. Девон проводил с ее светлостью больше времени, чем остальные, однако видел нечасто. Герцогиня звала его лишь в тех случаях, когда нуждалась в совете по герцогской экономике, – то есть всего несколько раз. Правда, в последнее время, увлекшись новым предприятием, она встречалась с ним чаще. Тем не менее, десяток вызовов, несколько поездок в экипаже и одна-две беседы не снабдили его достаточной информацией, позволяющей лучше узнать, не говоря уже о том, чтобы понять, новую герцогиню. Девон сомневался, что даже герцог понимал поступки своей супруги.
– Эй, ты! – крикнула она торговцу, темнокожему калианцу с бегающими глазами. По мнению Девона, они все были одинаковыми – лживыми дикарями, рядившимися в культурное платье, однако не способными никого обмануть. – Эй! Сколько за жилет? Тот синий на вешалке, с блестящими латунными пуговицами?
Торговец похотливо ухмыльнулся:
– Для вас, прекрасная леди, всего два золотых тенента.
Он говорил с предательским акцентом далекого Востока, который и ожидал услышать Девон: это был голос Лжи.
– Возмутительно! – воскликнул де Луда, подходя к герцогине.
Вечно эти уличные торговцы обманывают невинных и неопытных! Послушав их речи, можно было подумать, будто они предлагают невероятные, чудесные сделки, но позднее обманутый покупатель обнаруживал вместо бриллианта кварц, а вместо вина – уксус.
– Я заплачу тебе семь серебряных тенентов, – заявила герцогиня. – Девон, дай этому человеку семь серебряных тенентов и…
Нахмурившись, торговец покачал головой:
– За семь серебряных тенентов я подберу вам симпатичный носовой платок. За один золотой и восемь серебряных соглашусь расстаться с жилетом.
– Ваша светлость, герцогине Рошельской не подобает пререкаться на улице с…
Он кинул мрачный взгляд на калианского торговца, ждавшего оскорбления, которого не последовало. Обычно де Луда не стеснялся в выражениях, но в последние три месяца выяснил, что герцогине не нравилось, когда людей оскорбляли в ее присутствии, даже заслуженно.
– Мне безразлично. Лео будет в восторге! Не могу дождаться, чтобы увидеть его в этом жилете! Согласись, он будет великолепен. – Когда торговец снял жилет с крючка, герцогиня увидела скрывавшуюся позади ярко-желтую куртку. – Святой Марибор! Ты только взгляни на нее! Она еще чудеснее!
Охваченная энтузиазмом герцогиня схватила Девона за руку и яростно тряхнула. Он не впервые оказался в ее хватке, но знал, что хорошая встряска намного лучше объятий. Герцогиня славилась своими объятиями. Она раздавала их столь щедро и страстно – даже прислуге, – что многие быстро меняли курс, завидев ее в залах поместья.
– Я должна взять и то и другое. Скоро день рождения Лео, и в этой куртке он вновь почувствует себя молодым. Ему, знаешь ли, исполняется сорок лет, а никто не любит пересекать этот порог. Я едва не расплакалась в то утро, когда мне стукнуло тридцать. Время так и норовит подкрасться исподтишка, верно? Кидается из теней, будто дикая кошка, когда ты меньше всего этого ждешь. И тридцать – простая канава по сравнению с ущельем сорока. Однако ты и так это знаешь. Лео нуждается в жилете и по достоинству оценит куртку. Подобная одежда не для пресного, занудного сорокалетнего герцога, это наряд юного красавчика, чья звезда только восходит. – Герцогиня свирепо уставилась на торговца. – Один золотой и никакого серебра за куртку и жилет.
Качая головой, торговец разложил жилет на прилавке:
– Уважаемая дама, это привозной шелк из восточного Калиса, настоящее произведение искусства. Долгие месяцы караван вез его через кишащие пантерами и кобрами джунгли ужасного Гур Эма. – Он сопровождал свой рассказ нелепыми жестами, словно устраивал представление перед детьми, и, добравшись до пантер, даже изобразил когти. – Много людей погибло, доставляя эту редкостную, прекрасную ткань. Только лучшим портнихам дозволено касаться подобного материала, ведь один неосторожный надрыв или разрез может привести к катастрофе. Я вижу, что вы способны оценить мастерство, необходимое для создания такого шедевра, а потому готов принять один золотой шесть серебряных за жилет и еще два золотых за куртку.
Герцогиня провела пухлой ручкой по мерцающей ткани.
– Вряд ли, но штрих про лучшую портниху был весьма удачным. – Она дружелюбно улыбнулась торговцу – иначе улыбаться она не умела. – Это обычный шелк из Винту, из калианских долин, что тянутся вдоль южного побережья Газельского моря. Его можно купить в любой лавке Дагастана по пять серебряных динов за ярд. А иногда, обычно весной, по четыре с мелочью за рулон. Партия, из которой изготовлена эта одежда, скорее всего