– Она твоя. – Гном вручил коробку калианцу.
Тот взял ее медленно, осторожно, и держал на вытянутых руках, словно внутри таился рой злых пчел.
– И теперь я могу спросить тебя о том же. Воспользуешься ли ты ею?
– Если до этого дойдет, у нас не будет выбора, – ответил калианец. – Ста мечей недостаточно, и Виллар воспользуется своей. Отдать подобное могущество в его руки – верх глупости. Мы должны стать гарантией безопасности друг друга. И не забудь про жертвоприношения. Не говоря уже о том, что случится дальше.
– Об этом мы подумаем, когда придет время – если оно придет. Нельзя приступить к строительству дома, не выбрав размер и форму фундамента.
– Из-за подобных комментариев люди видят только твой рост, – заметил калианец. – Ты насаждаешь ложные идеи. Ты ведь резчик по дереву, во имя Новрона!
Гном усмехнулся:
– Я резчик по дереву, однако Новрон здесь совершенно ни при чем.
Оба улыбнулись. Затем калианец вытянул шею и вгляделся в улицу. Адриан и Ройс замерли, но калианец их не заметил.
– Где Виллар?
Гном тоже небрежно осмотрелся.
– Обычно он приходит первым.
– Думаешь…
Развернувшись, Ройс вытолкнул Адриана на улицу. Ошеломленный, тот попятился в пятно лунного света и привлек внимание гнома и калианца, которые с ужасом уставились на него.
– Какого… – начал Адриан, но тут Ройс прыгнул к нему. Через мгновение массивный каменный блок врезался в то место, где они только что стояли, и раскололся, взметнув облачко пыли.
Подняв голову, Адриан заметил силуэт на церковной крыше. Он скрылся из виду и растворился в темноте.
– Встретимся в комнате! – бросил Ройс, запрыгивая на подоконник. Оттуда он вскарабкался по каменной кладке на крышу церкви и тоже исчез.
Адриан посмотрел на кладбище. Гном и калианец бежали в разные стороны.
Адриан всегда считал, что неплохо бегает, однако в эту ночь ему мешали темнота и незнакомый город. Три тяжелых меча и ловкость и фора преследуемого также не способствовали успеху погони. Адриан не мог гнаться за обоими сразу, а поскольку они уже знали, где живет гном, он выбрал калианца. К счастью, жертва была старше его – и по-прежнему сжимала в руках полученную от гнома коробку.
Содержимое коробки должно быть ценным, иначе он бы сразу бросил ее.
Калианец метнулся в переулок, о существовании которого Адриан не подозревал, и обрушил штабели пустых ящиков, чтобы замедлить преследователя. К тому времени как Адриан выбрался из заваленного мусором прохода, разрыв между ним и калианцем увеличился. Калианец открыто бежал по улице. Адриан не знал, который час, однако полагал, что приличные люди уже спят. На мощеных мостовых почти никого не было, и хотя все случайные прохожие останавливались поглазеть, никто не пытался помешать Адриану. Стремясь оторваться, калианец вновь и вновь срезал путь по переулкам, и Адриан потерял его из виду. Предположив, что мужчина направляется к тем же воротам, что отмечали выход из гномьего района, Адриан помчался к ним – и был вознагражден промелькнувшим впереди калианцем, выбегающим наружу.
Он двигался на юг, в сторону порта; сандалии быстро колотили по камню. Потеряв жертву в наползавшем тумане, Адриан еще долго слышал ее шаги. Это был единственный звук, который издавал калианец. В отличие от него Адриан звякал мечами, хлопал плащом и топал сапогами.
К счастью, теперь калианец бежал медленнее – очевидно, выдохся. Он метнулся к полуразрушенным домам, обогнул лестницу и перепрыгнул навозную кучу, на которой Адриан поскользнулся и едва не упал. Они нырнули под веревку, на которой висело позабытое кем-то белье. Стуча скользкими от навоза сапогами, Адриан миновал лавину сломанных ящиков, открытый канализационный слив, обогнул полную до краев бочку с водой и вбежал во двор, огороженный старым деревянным забором. Калианец умудрился перескочить частокол, и на драгоценную секунду Адриан вновь потерял его из виду. Жертве снова удалось скрыться.
Забор служил границей – отделял переулок, заваленный сломанными тележными колесами, от переулка с мятыми ведрами. Калианец мог побежать налево или направо. Вместо того чтобы выбрать наугад, Адриан замер, задержал дыхание и прислушался. Он понятия не имел, где находится. Они промчались по десятку разных улиц. Вокруг высились четырехэтажные здания с каменными фундаментами и гипсово-деревянными фронтонами. Во влажном, соленом воздухе струился туман, снижая видимость до середины квартала. Единственной зацепкой был знакомый пряный аромат, едкое благовоние, которое курили во многих домах Калиса.
Шлеп-шлеп-шлеп.
Слева.
Адриан пробежал между ведер и вновь оказался на улице, где ему снова пришлось выбирать. Он остановился, прислушался. Ничего.
Он прячется? Долгий бег утомил Адриана. Очевидно, старый калианец тоже выдохся – или сообразил, что вести преследователя к себе домой – плохая идея. А может, просто снял сандалии. Адриан пришел к выводу, что калианец по-прежнему направляется на юг, и медленно, осторожно, стараясь не шуметь, двинулся в том направлении. На перекрестке он обнаружил одинокий фонарь, а с ним – три возможных пути. Впереди виднелись корабельные мачты, черные на фоне звездного неба. Справа над крышами и белоснежным туманом высилась громада собора, подсвеченного снизу фонарями. Слева была одна темнота.
Я бы выбрал темноту, подумал Адриан и побежал по мрачной улице. Сделав несколько шагов, он услышал влажный рвущийся звук. При свете дня, в толпе веселых друзей, этот звук заставил бы его поморщиться, но в незнакомом, темном лабиринте затянутых туманом улиц вызвал содрогание. Адриан обнажил короткий меч. Клинок с тихим звоном вышел из ножен. Что-то сдвинулось. Адриан увидел, как едва заметно сместились тени, однако сопровождавший это движение резкий шорох мог издать напуганный олень. Что-то дернулось, упало – и наступила тишина.
Адриан решил, что жертва снова пустилась в бега, и быстро свернул за угол. Споткнулся и упал. Ударился о твердую мостовую левым плечом и коленом, охнув от пронзившей бедро боли. Костяшки пальцев врезались в камни, и Адриан выпустил меч. Он машинально перекатился вбок, одновременно подхватив оружие, и поднял клинок, готовясь отразить нападение.
Рядом никого не было.
Адриан лежал на земле в темном переулке, чувствуя себя идиотом. Рука пульсировала, колено болело, плечо ныло. Он вновь затаил дыхание и прислушался, но уловил только далекий звон колоколов собора.
Следует признать, что я его упустил.
Ройс до конца дней будет напоминать ему об этом фиаско. Даже старика не смог догнать?
Злой и разочарованный, Адриан посмотрел на предмет, из-за которого упал. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что перед ним. Это было настолько лишено всякого смысла, что он вздрогнул.
В трех шагах позади Адриана распростерся на влажной мостовой калианец. Адриан узнал его по бордовому балахону, зеленому шарфу и коробке. Не по лицу, потому что лица у него больше не было.
Глава пятнадцатаяОхота на птиц
Ройс спрыгнул с крыши четырехэтажного здания и приземлился на шиферную черепицу дома на противоположной стороне улицы. Добежал до конька и помчался вдоль него. Ловкая фигура в темном плаще с капюшоном сломя голову неслась впереди. Не спускаясь на землю, Ройс вслед за жертвой покинул тесный гномий квартал и направился в центр города. Колокольня собора разразилась зловещим водопадом нот, обеспечивая музыкальное сопровождение драме, которая разыгрывалась под ночным звездным небом.
Здания стояли вплотную друг к другу, и путешествие по крышам не представляло особого труда. Однако жертва произвела впечатление на Ройса. Она явно любила высоту. Человек был стремительным, подвижным и ловким. Когда соперник выбрал бегство по крышам, Ройс испытал головокружительное ощущение триумфа. Жертвы редко были столь покладисты. Вместо того чтобы попытаться скрыться в незнакомом лабиринте городских улиц, этот парень поступил как птица, нырнувшая в океан, пытаясь сбежать от акулы. Однако вскоре триумф Ройса сменился возбуждением: он увидел неожиданный вызов. К его изумлению, эта птичка умела плавать.
Впереди намечались неприятности. Легкие прыжки закончились. Дальше лежала еще одна широкая уличная пропасть, а на той ее стороне – отвесная стена намного более высокого здания.
Ройс ждал, что жертва сбавит темп, засомневается, вернется обратно или слезет вниз. Все это дало бы Ройсу возможность сократить дистанцию до смертоносной. Однако птичка вновь повела себя неожиданно. Добравшись до края крыши, человек не притормозил и не остановился, а, разбежавшись, прыгнул на стену высокого здания. В стену он не попал, но разбил окно и сорвал занавеску. Следом за ним Ройс нырнул в узкую дыру, обрамленную осколками стекла. Он надеялся найти свою птичку на полу, запутавшейся в занавеске, истекающей кровью от порезов. Но обнаружил лишь усыпанную осколками ткань и поскрипывающую распахнутую дверь.
Ройс вскочил, метнулся за дверь и побежал по очень странному коридору. Он едва не врезался в рыцаря, прежде чем сообразил, что это пустые доспехи, сжимавшие в одной из латных рукавиц копье. Ройс оказался на внутреннем балконе, огибавшем огромный четырехэтажный зал. Здание пустовало. Это было общественное учреждение, и в столь поздний час здесь царила темнота, которую разгонял только свет уличных фонарей за окнами. Внизу раскинулся целый музей: статуи на пьедесталах, книги, музыкальные инструменты, орудия, даже одетые набивные манекены. В центре стояла огромная колесница и два чучела белых лошадей. Часть одной стены покрывала фреска, она изображала невероятно величественный город, озаренный безупречным летним солнцем. На другой стене были картины в вычурных рамах. Диковинки свисали даже с потолка. Внимание сразу привлекало массивное, напоминавшее дракона существо, подвешенное на цепях над центром зала. Тварь была огромной, но ненастоящей. Судя по всему, ее сделали из раскрашенной ткани, натянутой на деревянную раму.