акому пониманию ситуации Мао Цзэдун пришел не сразу и пришел вынужденно.
При создании КНР Мао Цзэдун счел необходимым сосредоточить в своих руках все три поста: руководителя вооруженных сил в качестве председателя военного совета ЦК КПК, руководителя партии в качестве председателя ее ЦК и руководителя государства в качестве председателя центрального народного правительства; позднее в соответствии с конституцией это был пост председателя КНР.
Когда в конце 1950-х гг. в результате проводившейся Мао Цзэдуном политики «великого скачка» и кампании создания по всей стране «народных коммун» в деревне возникли трудности и от голода погибли десятки миллионов людей, Мао пришлось пойти на то, чтобы переложить ответственность за выправление положения на других. В этой связи он временно поступился постом председателя КНР. Однако при этом сохранил за собой два первых поста — председателя военного совета ЦК КПК и председателя ЦК партии.
Еще раньше, обеспечив себе руководящее положение бесконтрольного высшего руководителя, Мао Цзэдун создал механизм, который формально представлял собой как бы коллективный орган руководства, но фактически был сформирован из отдельных лиц с целью спрашивать с каждого из них за определенный участок работы и не допускать ни малейшей возможности их совместного выступления против него.
В то же время Мао Цзэдун сформировал «семерку» таким образом, чтобы в партии теплилась призрачная иллюзия того, что у каждой из частей партии, у каждой из фракций или региональных элит, особенно военных, есть свой представитель в высшем руководстве партии.
Мао Цзэдун, с одной стороны, был вынужден считаться с объективными обстоятельствами, с тем, что партия при нем так и не стала единым механизмом, в силу многочисленности китайского населения, разделения страны на более или менее самостоятельные регионы, а также как следствие истории компартии, истории ее вооруженной борьбы.
С другой стороны, Мао Цзэдун, очевидно, полагал, что ему выгодна такая ситуация, ибо он всегда мог стать высшим арбитром в подковерных спорах внутри партии, внутри ее руководства.
Мао Цзэдун создал механизм управления КПК и КНР: во главе диктатор (вождь). Без него структура теряла устойчивость, требовала переформирования.
Итак, во второй половине 1950-х гг. в КПК появилась упомянутая «семерка».
На вершине этой своеобразной пирамиды, которая официально именовалась постоянным комитетом политбюро ЦК КПК, располагался Мао Цзэдун. Формально комитет состоял из председателя, пяти его заместителей и генерального секретаря.
Иными словами, эта структура была сразу же поделена на две не сообщавшиеся между собой и не зависевшие друг от друга части. Одна — заместители председателя ЦК партии, другая — генеральный секретарь ЦК КПК. Заместители, по мысли Мао, должны были существовать и работать отдельно друг от друга. Мы не случайно говорим о существовании и работе как о разных состояниях, в которых заместители пребывали по воле вождя. Он мог любого из своих заместителей держать какое-то время без работы, отводить «на запасной путь». В таком положении пришлось побывать и Чэнь Юню и Чжу Дэ. Во время «культурной революции» Мао так поступил с Дэн Сяопином. По-иному Мао Цзэдун обошелся с Лю Шаоци, которого сначала подверг нравственным мучениям, затем физическим и в конечном счете довел до гибели.
Каждый из заместителей председателя ЦК КПК должен был действовать автономно. Общность допускалась лишь при поддержке мнения Мао Цзэдуна. При этом каждый из них напрямую подчинялся председателю. В то же время существовал генеральный секретарь, который также напрямую подчинялся Мао Цзэдуну и через которого он мог тогда, когда полагал это нужным, осуществлять руководство, оставляя в стороне либо всех заместителей, либо некоторых из них. При этой системе сохранялась персональная зависимость каждого из шести членов «семерки» от одного человека — от Мао Цзэдуна.
При этом Мао Цзэдун мог командовать и в вооруженных силах, и в партии, и в государстве, а мог действовать и через своих заместителей или через генерального секретаря ЦК КПК.
Важно отметить, что карательные органы, органы, осуществлявшие тотальную слежку за всеми, прежде всего за заместителями председателя и за генеральным секретарем ЦК КПК, были самостоятельной сферой, которой Мао Цзэдун руководил сам, действуя в случае необходимости либо через особый аппарат — канцелярию или управление делами ЦК КПК во главе с начальником охраны Ван Дунсином, либо с помощью «железной руки» — своего главного помощника по осуществлению репрессий особенно внутри партии, уже упомянутого палача при Мао Цзэдуне Кан Шэна, который в периоды «чисток» появлялся и в составе высшего руководства партии, политбюро ЦК КПК, секретариата ЦК КПК, постоянного комитета политбюро ЦК КПК.
При подборе состава «семерки» Мао Цзэдун принимал во внимание личные качества каждого из членов постоянного комитета, их вес и значение в партии.
Заместителями Мао Цзэдуна были Лю Шаоци, Чжу Дэ, Чжоу Эньлай, Чэнь Юнь, Линь Бяо. Их имена перечислялись именно в этом порядке.
Каждый знал свое место. Мао Цзэдун считал иерархию важной составной частью своего рода свода правил, согласно которым он строил механизм управления и следил за его функционированием.
Генеральным секретарем ЦК КПК был Дэн Сяопин. Он находился в чрезвычайно сложном положении. С одной стороны, он должен был подчиняться Мао Цзэдуну. С другой стороны, он ведал повседневной деятельностью партии, а при этом неизбежно вступал в рабочие отношения с отвечавшим за эту работу Лю Шаоци.
Лю Шаоци был заместителем Мао Цзэдуна по партии, той рабочей лошадкой, которая тянула всю практическую работу по руководству партией.
В то же время выдвижение Лю Шаоци на этот пост отражало стремление Мао Цзэдуна сплотить партию и в момент прихода ее к власти в стране, и в дальнейшем. Дело в том, что исторически партия сложилась из двух частей. Одна — те, кто действовал в районах, давно уже находившихся под властью КПК; другая — работавшие в тех частях страны, которые находились под властью центрального правительства Китайской Республики или, другими словами, под властью Гоминьдана. Эти части страны называли также «белыми районами».
В момент прихода КПК к власти в масштабах всего континентального Китая Мао Цзэдун исходил из необходимости добиться сплочения партийцев из разных частей страны.
Сам он олицетворял собой тех, кто работал в так называемых опорных базах и освобожденных районах. Лю Шаоци был признанным лидером тех, кто работал в «белых районах». Более того, Лю Шаоци играл большую роль в создании партийного аппарата, на протяжении многих лет у него в руках было сосредоточено организационное руководство партией, ее номенклатурой.
Таким образом, у Мао Цзэдуна был свой политический расчет. Он принимал во внимание и то, что Лю Шаоци никогда не претендовал на место первого руководителя партии. Его вполне устраивала роль общепризнанного второго человека и преемника Мао Цзэдуна. Он учитывал то, что Мао Цзэдун стремился к тому, чтобы те, кто претендовал или Мог претендовать на роль его преемника, в конечном счете сбрасывались с политической арены. Одним словом, до поры до времени кто-то должен был быть вторым человеком в партии, и Мао Цзэдун предпочитал, чтобы это был Лю Шаоци. Мао Цзэдуна устраивало и то, что Лю Шаоци любил и умел заниматься черновой практической работой, строил государство и партию медленно и кропотливо. В то же время Мао Цзэдун оставался вождем партии. На эту роль он не позволял претендовать никому. Всем было ясно, что и вождь, и теоретик в партии только один и что этот вождь держит в своих руках власть над жизнями всех партийцев.
Чжу Дэ олицетворял в своем лице старых военачальников, которые десятилетиями воевали и полагали, что они заслуживают уважения и того, чтобы с их мнением считались. В то же время реально их оттеснили от власти; при этом соблюдались некие традиции или «приличия», «сохранялось лицо», подразумевалось, что они по возрасту уже не могут играть руководящие роли в стране после создания КНР и в последующие годы.
Мао Цзэдуну нужно было имя Чжу Дэ. Но реальной власти он ему не дал. Чжу Дэ временно смирился с этим. В то же время и сам Чжу Дэ, Мао Цзэдун, многие руководители и рядовые старые члены партии хорошо помнили, что в те годы, когда партия шла к власти, вела вооруженную борьбу, «внутренние войны» или гражданские войны против вооруженных сил Гоминьдана, ее вооруженные силы обычно именовались «армией Чжу-Мао», то есть армией Чжу Дэ как главнокомандующего войсками КПК и Мао Цзэдуна как комиссара при Чжу Дэ или политкомиссара этой армии. Мао Цзэдун никогда не мог забыть того, что имя Чжу Дэ стояло для членов КПК, да и для сочувствовавших КПК по всей стране перед его именем.
Чжоу Эньлай стал бессменным руководителем правительства КНР при Мао Цзэдуне. Чжоу Эньлая в КПК называли либо «БУ ДАО ВАН», то есть «ванькой-встанькой», политиком «непотопляемым», который способен в любых ситуациях остаться на плаву, либо «ХЭ СИ НИ», «размазней» или соглашателем, то есть политиком, который обволакивал своей внешней мягкостью, даже бесхребетностью, как будто бы шел на всевозможные уступки и компромиссы, но делал все это в интересах Мао Цзэдуна, сохраняя положение последнего как верховного правителя, вождя, единоличного диктатора.
Если Кан Шэн был одной рукой Мао Цзэдуна, рукой в железной перчатке, то Чжоу Эньлай был другой рукой Мао Цзэдуна — рукой в бархатной перчатке. Правда, Мао Цзэдун, используя и ту и другую руку, всегда стремился брать за горло всех тех, в ком он видел (обоснованно или нет — это другой вопрос) своих политических соперников.
Сильной стороной Чжоу Эньлая была его способность находить компромисс при возникновении споров или разногласий внутри руководства, но, конечно, не с Мао Цзэдуном. При этом Чжоу Эньлай умел предлагать такие компромиссы, которые никогда не расходились с сутью политики и идей Мао. Чжоу Эньлай был мастером воплощения в жизнь идей Мао Цзэдуна, особенно его политических, включая внешнеполитические, идей. Чжоу Эньлай был ориентирован исключительно на Мао Цзэдуна. При этом он никогда не стремился выходить на роль второго человека в партии, а предпочитал оставаться «вечно третьим по старшинству или по реальному положению».