Зал у герцогини Фридланд.
Явление первое
Графиня Терцки. Тэкла и ее придворная дама фон Нойбрунн, обе заняты рукодельем.
Графиня
Ты ни о чем спросить меня не хочешь?
Не хочешь, Тэкла? А ведь я все жду.
Как можешь ты, племянница, так долго
Его ни разу даже не назвать?
Так, значит, я вам больше не нужна
И есть у вас теперь пути иные?..
Признайся же, ты видела его?
Тэкла
Уже два дня не виделась я с ним.
Графиня
Но ты о нем слыхала? Не скрывай.
Тэкла
Ни слова.
Графиня
И… ты так спокойна!
Тэкла
Да.
Графиня
(обращаясь к Нойбрунн)
Оставьте нас.
Нойбрунн уходит.
Явление второе
Графиня. Тэкла.
Графиня
Я, право, недовольна,
Что Макс так робок стал как раз теперь.
Тэкла
Как раз теперь?
Графиня
Когда он знает все!
Сейчас ему бы впору объясниться.
Тэкла
Я не пойму, прошу сказать ясней.
Графиня
Намеренно я отослала Нойбрунн.
Ты не ребенок. Сердцем ты созрела
В тот час, когда в нем родилась любовь, —
Она в тебе отвагу пробудила.
Ты духом ближе к своему отцу,
Чем к матери. И то, чего она
Не вынесла б, ты мужественно примешь.
Тэкла
Я вас прошу, довольно предисловий!
Что б ни было, откройте поскорей!
Всего страшней вступление такое.
Что скажете вы мне? Короче. Жду.
Графиня
Смотри не испугайся…
Тэкла
Говорите!
Графиня
Так знай, отцу ты можешь оказать
Бесценную услугу…
Тэкла
Я? Что может…
Графиня
Макс полюбил тебя, и ты могла бы
Еще сильней связать его с отцом.
Тэкла
При чем тут я? И без того он предан.
Графиня
Был раньше предан.
Тэкла
А теперь? А впредь?
Графиня
Он и монарху предан.
Тэкла
Но не больше,
Чем долг и честь ему повелевают.
Графиня
Свою любовь к тебе пусть он докажет.
А честь и долг!.. Слова с двойным значеньем:
Все дело в том, кого иметь в виду.
Ты это растолкуй ему, — любовь
Поможет Максу разобраться.
Тэкла
В чем?
Графиня
Пусть выбирает: ты иль император.
Тэкла
Когда отец уйдет в отставку, Макс
Последует за ним; ведь вы слыхали,
Что он охотно вложит меч в ножны.
Графиня
Нет, пусть он меч свой держит наготове,
Чтобы отцу поддержку оказать.
Тэкла
Но за отца он кровь прольет охотно
И жизнь отдаст, обиду отомстит.
Графиня
Не хочешь ты понять меня… Так знай же:
Отец твой с императором порвал
И с войском он намерен перейти
На сторону врага…
Тэкла
О мать моя!
Графиня
Для армии пример великий нужен,
Чтобы увлечь ее. Бесспорно, Макс
С его отцом у всех в большом почете:
Куда они, туда и остальные.
Нам сын поможет удержать отца…
Да, от тебя зависит много.
Тэкла
О мать моя несчастная! Смертельный
Удар тебе!.. Нет, ей не пережить.
Графиня
Она пред неизбежностью смирится.
Грядущего, далекого она
Пугается, но что неотвратимо
Иль совершилось, кротко переносит.
Тэкла
О, вещая душа моя… Сбылось…
Вот ледяная, грозная рука,
Что сердце ликовавшее сдавила.
Чуть я сюда вошла, как еле внятно
Шепнула мне пророчески тревога,
Что надо мной недобрая звезда…
Но о себе ли думать мне сейчас?
О мать моя любимая!
Графиня
Крепись.
Не надо жалоб. Друга сохрани
Отцу-герою, милого — себе,
И все счастливо кончится, поверь.
Тэкла
Счастливо? Мы разлучены навеки!..
О счастье с ним отныне речи нет.
Графиня
Чтоб он тебя оставил! Быть не может.
Тэкла
Как он несчастен!
Графиня
Когда тебя он вправду любит, выбор
Он сделает без промедленья.
Тэкла
Выбор?
Он сделал бы его без колебаний!
Но разве есть тут выбор?
Графиня
Успокойся,
Я слышу, герцогиня к нам идет.
Тэкла
Как мне в глаза смотреть ей?
Графиня
Не тревожься.
Явление третье
Герцогиня. Те же.
Герцогиня
Сестра, ты с кем-то спорила?
Графиня
Да что ты!
Герцогиня
Пуглива стала я. Малейший шорох —
И слышу поступь вестника беды.
Ты, верно, знаешь, как идут дела.
Сестра, пошлет он конницу инфанту,
Как этого потребовал монарх?
Он дал свое согласье Квестенбергу?
Ответь же!
Графиня
Нет, он этого не сделал.
Герцогиня
Тогда конец! Беда нас не минует.
Его сместят, и повторится все,
Что было в Регенсбурге.
Графиня
Будь покойна.
Подобного не жди. На этот раз.
Тэкла в сильном волнении бросается к матери и, рыдая, обнимает ее.
Герцогиня
О, как он необуздан и упрям!
Чего я в этом злополучном браке
Не выстрадала, не перенесла!
В неудержимом, яростном разгоне,
Я, будто к пламенному колесу
Прикованная, все по краю бездны
Зияющей неслась, и жизнь моя
Была полна смятенья и тревоги…
Но, Тэкла, ты не плачь! Мои страданья
Дурным предвестьем не сочти, не думай,
Что и тебя обманут ожиданья.
Второго Фридланда на свете нет,
И ты моей судьбы не опасайся.
Тэкла
О, милая моя, бежим отсюда!
Скорей! Скорей! Нам тут с тобой не место.
Здесь каждый час предвозвещает нам
Все новые, ужасные картины.
Герцогиня
Куда покойней будет твой удел!..
Ведь даже мы с отцом знавали счастье;
С отрадой вспоминаю те года,
Когда светло и радостно стремился
Отец вперед и честолюбье было
В нем тихим, согревающим огнем,
А не бурлило яростным пожаром.
Любил его тогда наш император
И доверял ему. Везде удача
Была отцу — до сейма в Регенсбурге,
Когда он был низвергнут; с той поры
Угрюмый дух тревог и подозрений
Им овладел. Покой его покинул,
И веру в счастье, в собственные силы
Утратил твой отец, — тут погрузился
Он в темные науки, но и в них,
Как и другие, счастья не обрел.
Графиня
Так смотришь ты, сестра… Но эти речи
Уместны ли, когда его мы ждем?
Что, если он, войдя сюда, застанет
Ее в таком смятенье?
Герцогиня
Подойди,
Дитя мое. Ты встреть отца улыбкой…
Затянем-ка потуже этот бант…
Вольнее пусть играет этот локон.
Не плачь, и то глаза уж покраснели…
Что я сказать хотела?.. Да, твой Макс
Достойный, безупречный дворянин.
Графиня
И ты права, сестра.
Тэкла
(графине, в мучительном беспокойстве)
Вы мне уйти
Позволите?
(Хочет идти.)
Графиня
Отец идет. Куда ты?
Тэкла
Сейчас его я видеть не могу.
Графиня
Он удивится, спросит: «Где же Тэкла?»
Герцогиня
Что с ней?
Тэкла
Мне эта встреча тяжела.
Графиня
(герцогине)
Она больна.
Герцогиня
(встревоженная)
Что с девочкой моей?
Обе догоняют Тэклу и стараются удержать ее. Появляется Валленштейн, он разговаривает с Илло.
Явление четвертое
Валленштейн, Илло. Те же.
Валленштейн
Все в лагере пока спокойно?
Илло
Да.
Валленштейн
Вот-вот из Праги могут прискакать
С известием, что этот город наш.
Тогда мы живо маску прочь отбросим
И всем полкам открыто сообщим
О смелом шаге и своем успехе.
В таких делах решает все пример.
Ведь подражанье — свойство человека:
Кто впереди, тот стадо и ведет.
Я знаю, пражский гарнизон уверен,
Что присягнули мне тут все полки.
А здешние войска дадут присягу
Затем, что Прага прежде присягнула…
Так Бутлер к нам открыто перешел?
Илло
Явился он по своему почину
И со своим полком к тебе примкнул.
Валленштейн
Да, вижу я, остереженьям сердца
Мы не всегда должны внимать с доверьем.
Дух лжи порою, на погибель нашу,
Правдивой речи ловко подражая,
Лукавые нам шепчет прорицанья.
Я к Бутлеру несправедлив был, он
Достойный человек и храбрый воин.
Но всякий раз меня вблизи него
Охватывает непонятный трепет,
Который страхом я не назову,
А все же он помеха для приязни.
И тот, кого я так подозревал,
Мне прежде всех дает залог удачи.
Илло
Его пример, бесспорно, привлечет
Цвет наших войск на сторону твою.
Валленштейн
Ты Изолани мне пришли. Ведь графа
Я выручил недавно из беды.
И хочется начать с него. Ступай!
Илло уходит; тем временем остальные приближаются к Валленштейну.
Жена и дочь! Любимые мои!
Вот случай отдохнуть от дел докучных…
Садитесь! Я мечтал отрадный час
В своем кругу семейном провести.
Графиня
Давно уж мы не собирались, брат.
Валленштейн
(тихо, графине)
Могу ль открыться? Ты с ней говорила?
Графиня
Нет.
Валленштейн
Подойди и сядь со мною, Тэкла.
Твоим устам присущ небесный дар,
Мать восхваляла мне твое искусство,
Твой нежный голос так чарует душу!
Охотно я послушал бы его,
И, верю, он доставит мне отраду;
Он демона поможет мне прогнать,
Который над моею головой
Бьет черными, зловещими крылами.
Герцогиня
Где лютня, Тэкла? Подойди к отцу,
Ты покажи ему свое искусство,
Пусть он тебя послушает.
Тэкла
О, боже!
Герцогиня
Порадуй, Тэкла, своего отца.
Тэкла
Я не могу.
Графиня
Скажи мне, что с тобою?
Тэкла
(графине)
О, пощадите… Петь… Теперь… в тревоге,
Что овладела сердцем… Перед ним…
Он мать мою на смерть обрек!
Герцогиня
Что за причуды? Неужели, Тэкла,
Тебя напрасно попросил отец?
Графиня
Вот лютня.
Тэкла
Боже… Мыслимо ль сейчас…
(Лицо ее выражает душевную борьбу; она берет дрожащей рукой инструмент. Хочет запеть, но, задрожав, отбрасывает от себя лютню и быстро уходит.)
Герцогиня
Дитя мое… Она больна!..
Валленштейн
Что с Тэклой? Это часто с ней бывает?..
Графиня
Она себя вдруг выдала, — я вправе
Сказать…
Валленштейн
Что?
Графиня
Тэкла влюблена в него.
Валленштейн
В кого?
Графиня
Да в Макса Пикколомини!
Ты не заметил, нет? Сестра, ты тоже?
Герцогиня
И этим так она удручена?
Дитя, господь тебя благослови!
Достойный это выбор.
Графиня
Та поездка…
Когда себе ты ставил цель иную,
Вина твоя. Ты спутника другого
Назначить должен был!
Валленштейн
А что же Макс?
Графиня
Надеется он стать супругом Тэклы.
Валленштейн
Что?.. Юноша рассудок потерял!
Графиня
Ты это ей скажи!
Валленштейн
Принцессу Фридланд
Он высмотрел себе! Цель недурна!
Да, вижу я, что он высоко метит.
Графиня
Ты к Максу так всегда благоволил,
Что…
Валленштейн
…стать моим наследником он вздумал.
Да, я люблю, ценю его! Скажи,
При чем здесь дочери моей рука?
Иль должен я, в залог благоволенья,
Ему отдать единственную дочь?
Герцогиня
Он благородством нрава своего…
Валленштейн
Не дочь, но дружбу заслужил мою.
Герцогиня
А род его, а предки…
Валленштейн
Предки! Что?..
Он подданный, а зятя я найду
Средь правящих в Европе государей.
Герцогиня
О герцог мой, чем выше мы взлетим,
Тем бедственнее может быть паденье!
Валленштейн
Какой ценой поднялся я наверх,
Возвысился над столькими из смертных,
И все затем, чтоб крупной ролью в жизни
Вдруг пренебречь и свой закончить путь,
Связав себя обыденным родством?..
Затем ли я…
(Овладевая собой, вдруг останавливается.)
Ведь от меня на свете
Она одна останется. Я Тэкле
На голову корону возложу,
Иначе мне и жизнь не в жизнь! На все,
На все готов я, чтоб ее возвысить…
И в час, когда…
(Опомнившись.)
Неужто, словно бюргер,
Расчувствуюсь и дочь свою отдам
Я за того, кто приглянулся ей?
И поступлю я так теперь, теперь,
Когда свой путь победно увенчаю?
О нет, ее берег я, как алмаз,
Бесценный клад среди моих сокровищ,
И этот клад я ниже не поставлю,
Чем королевский скипетр и державу…
Герцогиня
О мой супруг! Вы строите все выше,
До облаков, и не смущает вас,
Что возводимый дом не устоит
На слишком узком, шатком основанье.
Валленштейн
(графине)
Ты говорила ей, где поселиться
Она должна?
Графиня
Нет. Лучше сам скажи.
Герцогиня
В Каринтию мы не вернемся?
Валленштейн
Нет.
Герцогиня
И во владенья наши не поедем?
Валленштейн
Там было бы небезопасно вам.
Герцогиня
Под властью и защитой государя?
Валленштейн
Он герцогине Фридланд не защита.
Герцогиня
О, боже! До чего же вы дошли!
Валленштейн
В Голландии найдете вы защиту.
Герцогиня
В край лютеран вы нас послать хотите?
Валленштейн
Франц, герцог Лауэнбургский, вас проводит.[28]
Герцогиня
Франц Лауэнбург? Да он союзник шведов,
Он недруг императора заклятый!
Валленштейн
Империи враги — нам не враги.
Герцогиня
(смотрит полными ужаса глазами на герцога и на графиню)
Вы свергнуты? Так это правда? Правда?
Вы лишены командованья? Боже!
Графиня
(тихо, Валленштейну)
Не надо нам ее разуверять.
Всей правды ей не вынести, сам видишь.
Явление пятое
Граф Терцки. Те же.
Графиня
Что с Терцки? Ужас на его лице!
Он будто с привиденьем повстречался!
Терцки
(отведя Валленштейна в сторону, тихо)
Ты приказал хорватам выступать?
Валленштейн
Я? И не думал, нет!
Терцки
Измена!
Валленштейн
Что ты!
Терцки
Они ушли, и с ними егеря, —
Кругом деревни к утру опустели.
Валленштейн
А Изолан?
Терцки
Ты отослал его.
Валленштейн
Я?
Терцки
Что, не отсылал? А Деодата?..
Хорват и егерь — оба ускользнули!
Явление шестое
Илло. Те же.
Илло
Тебе сказал…
Терцки
Он знает все.
Илло
Терцки
Проклятье!
Валленштейн
(знаком останавливает его)
Тише!
Графиня
(наблюдает с тревогой, затем подходит ближе)
Боже! Что случилось?
Валленштейн
(собираясь уходить)
Так, ничего! Пойдем.
Терцки
(следуя за ним)
Пустяк, Тереза.
Графиня
(удерживая мужа)
Пустяк? Но разве я не замечаю,
Что ваши лица мертвенно-бледны,
Что брат лишь притворяется спокойным?
Паж
(входя)
Какой-то адъютант ждет графа Терцки.
(Уходит.)
Терцки идет вслед за пажом.
Валленштейн
(обращаясь к Терцки)
Узнай, зачем он…
(Обращаясь к Илло.)
Если б не измена,
Свершиться б это втайне не могло…
Кто у ворот на страже?
Илло
Тифенбах.
Валленштейн
Сменить его немедля. Часовыми
Поставить гренадеров Терцки… Слушай,
А что же Бутлер?
Илло
Бутлера я встретил.
Он вскоре будет здесь. Тебе он верен.
Илло уходит. Валленштейн хочет последовать за ним.
Графиня
Сестра, останови его. Беда!..
Герцогиня
Великий боже! Что еще случилось?
(Удерживает Валленштейна.)
Валленштейн
(вырвавшись)
Пусти, мой друг! И ты, сестра! Спокойней!
Здесь, в лагере, сменяются нередко
Гроза и солнце. Править нелегко
Горячими, мятежными сердцами, —
Главу вождя не осенит покой…
Сейчас уйти вам надо! Женский плач
Звучит вразлад с деяньями мужчин.
(Хочет уйти.)
Возвращается Терцки.
Терцки
Нет, погоди. Ты все в окно увидишь.
Валленштейн
(графине)
Ступай!
Графиня
Нет, нет!
Валленштейн
Я так хочу.
Терцки
(отводит графиню в сторону, бросив выразительный взгляд на герцогиню)
Тереза!
Графиня
Сестра, уйдем, раз он велит.
Уходят.
Явление седьмое
Валленштейн. Граф Терцки.
Валленштейн
Ну, что там?
Терцки
Во всех полках смятение. Солдаты
Сбегаются, не зная почему.
Таинственно, в зловещей тишине,
Все под свои становятся знамена,
С угрозой смотрят люди Тифенбаха!
Одни валлоны лагерем стоят,
Чуть в стороне, к себе не подпускают
И держатся степенно, как всегда.
Валленштейн
А Макса, их полковника, не видно?
Терцки
Все сбились с ног, но Макса нет как нет.
Валленштейн
А что тебе сказал твой адъютант?
Терцки
Ко мне он послан от моих полков.
Там вновь тебе на верность присягнули
И храбро ждут призыва к выступленью.
Валленштейн
Но как проникла в лагерь наш тревога?
Я дал приказ, чтоб соблюдали тайну
До той поры, как все решится в Праге.
Терцки
Когда б ты верил мне! Еще вчера
Тебя мы умоляли — за ворота
Не выпускать Октавио-льстеца,
А ты ему коней для бегства дал!..
Валленштейн
Опять ты за свое! Ни слова больше
Об этом смехотворном подозренье!
Терцки
Ты Изолани тоже доверял,
А он тебя покинул нынче первым.
Валленштейн
Вчера я спас его от разоренья.
Бог с ним! Я благодарности не ждал.
Терцки
И все они один другого лучше.
Валленштейн
Иль он не вправе был меня покинуть?
Он лишь покорен воле божества,
Которому весь век свой прослужил
За картами. Он рвет с моей удачей,
Но не со мной. Что я ему, он — мне?
Я для него корабль в открытом море,
С которым он связал свои надежды;
Мне рифы угрожают впереди,
И он бежит, свое добро спасая.
Как птица ветви, где она гнездилась,
Легко меня покинул он. Разрыва
Душевных уз тут быть и не могло.
Кто от глупца ждет благородных чувств,
Обманут будет рано или поздно!
Как быстро отражаются и гаснут
На гладком лбу все впечатленья жизни, —
Ничто не западает в глубину;
В беспечных людях жизнь легко струится,
Но чуждо им душевное тепло.
Терцки
А я скорей доверюсь гладким лбам,
Чем лбу, изборожденному коварством.
Явление восьмое
Валленштейн, Терцки. Входит разъяренный Илло.
Илло
Измена, бунт!
Терцки
Что там еще случилось?
Илло
Велел я тифенбаховцам убраться
Со всех постов. Они же… Ах, канальи!
Терцки
Ну!..
Валленштейн
Что же?
Илло
Отказались подчиниться.
Терцки
Отдай приказ их расстрелять! Немедля!
Валленштейн
Не горячись!.. Но по какой причине?
Илло
Они, мол, вправе исполнять приказы
Лишь генерала Пикколомини.
Валленштейн
Как!.. Что такое?
Илло
Он оставил войску
Скрепленный императором указ.
Терцки
Ты слышишь, герцог?
Илло
Это он принудил
Полковников покинуть лагерь твой.
Терцки
Слыхал?
Илло
Раймунда Монтекукколи с Караффой
И шестерых еще из генералов
Он в эту ночь бежать уговорил.
Его своим рескриптом император
Давно уполномочил, а теперь
С ним этот Квестенберг договорился.
Валленштейн садится на стул и закрывает лицо руками.
Терцки
О, если б ты мне верил!
Явление девятое
Графиня. Те же.
Графиня
Мне жутко… Как с тревогой совладать?
Откройте, что случилось, ради бога!
Илло
Полк за полком, от нас войска отпали.
Нас предал Пикколомини-отец!
Графиня
Сбылось мое предчувствие!
(Бросается вон из комнаты.)
Терцки
Я прав!
Ты видишь, как тебе солгали звезды!
Валленштейн
(встает)
Нет, звезды нам не лгут. Тут все случилось
Теченью звезд, судьбе наперекор.
Наука непреложна, небеса
Правдивы, но их предопределенья
Коварный друг нещадно исказил.
Лишь истина — основа прорицанья,
Неверно все, что против естества.
И разве заблужденье — не питать
Столь низких подозрений к человеку?
Я слабости такой не постыжусь!
Заложена и в сердце зверя верность;
Дикарь и тот не станет пить с несчастным,
Которого пронзить ножом задумал.
Какой геройский подвиг ты свершил,
Октавио! Не разумом своим
Ты превзошел меня, твое лукавство
Над прямодушьем одержало верх.
Ты в сердце, не прикрытое щитом,
Предательски нанес удар злодейский!
Перед таким оружьем я — дитя.
Явление десятое
Те же. Бутлер.
Терцки
Смотрите! Бутлер! Есть у нас друзья!
Валленштейн
(Идет к нему с распростертыми руками и сердечно обнимает его.)
Обнимемся, соратник давний мой!
Не так отраден солнца луч весною,
Как в час такой отрадно видеть друга.
Бутлер
Я, генерал, пришел…
Валленштейн
(прислонясь к его плечу)
Тебе известно?
Старик нам изменил. Ну, что ты скажешь?
Мы тридцать лет не разлучались с ним,
Делили все тревоги ратной жизни!
Одна постель была у нас в походах,
Мы пили с ним из одного стакана;
Одним куском бывали оба сыты.
Он был моей опорой, как теперь
Твое плечо — надежная опора, —
И вот, когда с доверьем я прильнул
К его груди, он, улучив минуту,
Коварно мне вонзает в сердце нож!
(Прячет лицо на груди Бутлера.)
Бутлер
Предателя забудьте. Что ж вы делать
Намерены?
Валленштейн
Ты прав, бог с ним! Немало
Есть у меня еще друзей, не правда ль?
Судьба ко мне, как прежде, благосклонна:
Разоблачив коварство лицемера,
Она дала мне искреннего друга.
Довольно об Октавио! Утрата
Не тяжела, но как тяжел обман!
Я их любил, я их ценил обоих,
Мне предан был всем сердцем юный Макс,
И Макс не изменил мне… Но довольно,
Довольно! А теперь решим, как быть…
Вот-вот примчится к нам гонец из Праги
От графа Кински с важным донесеньем.
К бунтовщикам не должен он попасть.
Послать бойца надежного навстречу
И тайно проводить его ко мне.
Илло намеревается идти.
Бутлер
(удерживая Илло)
Кого вы ждете, генерал?
Валленштейн
Гонца из Праги с добрыми вестями.
Бутлер
Так, значит, вы…
Валленштейн
Что вы сказать хотите?
Бутлер
Не знаете?..
Валленштейн
Чего же?
Бутлер
Кто весь лагерь
Так всполошил?..
Валленштейн
Кто?
Бутлер
Тот гонец…
Валленштейн
(нетерпеливо)
Ну, что же?
Бутлер
Он здесь.
Терцки и Илло
Как, здесь?
Валленштейн
Гонец мой?
Бутлер
Да, он прибыл
Часа два-три назад.
Валленштейн
И я не знал!
Бутлер
Задержан он.
Илло
(топнув ногой)
Проклятье!
Бутлер
А письмо
По лагерю всему теперь гуляет…
Валленштейн
И вам известно, что в нем?
Бутлер
(уклончиво)
Не хотел бы
Я отвечать!
Терцки
Ах, Илло!.. Все погибло!
Валленштейн
Я худшее готов услышать. Прага
Отпала? Это верно? Не скрывайте!
Бутлер
Отпали: Прага, Будвайс, Браунау,
И Брюнн, и Зноймо, Табор, Кёниггрец,
Их гарнизоны вас не поддержали
И Вене присягнули вновь, а вы,
Граф Кински, Илло, Терцки — вне закона.
Лица Илло и Терцки выражают бешенство и страх, Валленштейн стоит по-прежнему твердый и сдержанный.
Валленштейн
(помолчав)
Вот жребий мой! От сердца отлегло…
Избавлен я от всех сомнений разом,
В груди простор, а в голове светло.
Гори во тьме, звезда моя, алмазом!
Я не решался обнажить свой меч.
Пока был выбор, было и сомненье;
В душе порой росло сопротивленье.
Но как неотвратимым пренебречь?
Отныне мне — за жизнь вести сраженье!
(Уходит.)
Остальные следуют за ним.
Явление одиннадцатое
Графиня Терцки
(выходит из боковой комнаты)
Терпеть нет сил… Где все они теперь?
Кругом все пусто. Я одна, одна…
В тревоге и тоске неодолимой…
Перед сестрой я сдержана, спокойна,
Но муки в сердце скрыты глубоко.
Не вынести мне их!.. О, если нам
Несчастье суждено и если герцог
С пустыми к шведам явится руками,
Беглец, а не союзник с сильным войском…
И если мы, из края в край, как Пфальцграф,
Начнем скитаться, жалкие обломки
Былого, невозвратного величья…
Нет, не хочу дожить до этих дней!
И пусть он стерпит это униженье,
Но я его позора не стерплю.
Явление двенадцатое
Графиня. Герцогиня. Тэкла.
Тэкла
(удерживая герцогиню)
О милая моя, остановитесь!
Герцогиня
Нет, страшную здесь прозреваю тайну,
Ее скрывают от меня… Зачем
Моя сестра в такой тревоге бродит,
Стараясь избегать меня? Чем вызван
Твой страх, дитя? И отчего украдкой
Одна другой вы подаете знаки?
Тэкла
Вам показалось.
Герцогиня
Отвечай, сестра!
Графиня
Зачем стараться тайну соблюсти?
И разве скроешь? Рано или поздно
Узнать придется и перестрадать!
Не время поддаваться малодушью, —
Отвага нам и мужество нужны,
Нам наши силы надо закалить.
Так пусть определит твою судьбу,
Сестра, одно лишь слово: здесь обман.
Ты полагаешь, герцог был смещен?..
Нет, он…
Тэкла
(подходя к графине)
Да вы убить ее хотите?
Графиня
Нет, Альбрехт наш…
Тэкла
(обнимая мать)
Крепитесь, дорогая!
Графиня
Восстал и перейти решился к шведам,
Но отложились от него войска,
И неудачу герцог потерпел.
При этих словах герцогиня, пошатнувшись, падает без чувств на руки дочери.
Явление тринадцатое
Большой зал у герцога Фридланда.
Валленштейн
(в панцире)
Октавио, ты своего добился…
Сейчас я одинок и брошен всеми,
Как вскоре после сейма в Регенсбурге.
Я самому себе был предоставлен…
Но доказал, что значит доблесть мужа.
Красу ветвей моих вы обрубили,
Я без листвы, я обнаженный ствол!
Но есть во мне та зиждущая сила,
Что к жизни может вызвать целый мир.
Один, я целой армии когда-то
Был равен. Перед шведскими войсками
Растаяли имперские полки;
Последний ваш оплот был сломлен — Тилли,
В Баварию ворвался Густав-Адольф,
Как яростный поток, и трепетал
В своем столичном замке император.
Солдат стал дорог, ведь всего охотней
Толпа идет за тем, кому везет…
Вновь на меня все обратили взор,
Спасенья ожидая; государь С
мирился перед тяжко оскорбленным,
Моля сказать магическое слово
И опустевший лагерь заселить.
Я бросил клич. Под барабанный бой,
Как бог войны, я прошумел над миром.
Заброшен плуг, верстак, и все спешат
К овеянным победою знаменам…
Все тот же я, каким я был когда-то!
Дух в меру силы созидает тело, —
Так Фридланд в лагерь соберет войска.
Хоть тысячи вы на него бросайте,
Они привыкли побеждать со мной,
Но не меня… Кто тело обезглавит,
Узнает, где душа в нем обитала.
Входят Илло и Терцки.
Мужайтесь! Мы не сражены. У нас
Есть пять полков карабинеров Терцки
Да Бутлера драгуны… Завтра к нам
Примкнет отряд в шестнадцать тысяч шведов.
Я не сильней был девять лет назад,
Когда страну отвоевать решился.
Явление четырнадцатое
Те же. Появляется Нойман, отводит в сторону графа Терцки и говорит с ним.
Терцки
(Нойману)
Чего им нужно?
Валленштейн
Что там?
Терцки
От полка
Там десять паппенгеймцев-кирасир
С тобой хотят поговорить.
Валленштейн
(быстро, Нойману)
Впустите.
Нойман уходит.
Я жду удачи. Видно, кирасиры
Колеблются — мы их уговорим.
Явление пятнадцатое
Валленштейн. Терцки. Илло.
Десять кирасир, с ефрейтором во главе, входят строевым порядком и, по команде, выстраиваются перед герцогом, отдавая ему положенные почести.
Валленштейн
(несколько мгновений всматривается в них, потом говорит ефрейтору)
Ты мне знаком. Да, ты из Брюгге родом.
Тебя зовут Мерси.
Ефрейтор
Анри Мерси.
Валленштейн
Ты окружен был гессенцами; вас
Сто восемьдесят было в этом деле,
Но тысячу вы смяли и пробились.
Ефрейтор
Так точно, генерал.
Валленштейн
А чем тебя За доблестный твой подвиг наградили?
Ефрейтор
Отличьем, о котором я просил:
Зачислили в наш полк.
Валленштейн
(обращается к другому)
А ты из тех,
Что вызвались взять батарею шведов,
Когда стояли мы под Альтенбергом.
Второй кирасир
Так точно, генерал.
Валленштейн
Не забываю
Я никого, с кем говорил хоть раз.
Так с чем же вы пришли?
Ефрейтор
(командует)
На караул!
Валленштейн
А ты ведь Рисбек? Родом ты из Кельна.
Третий кирасир
Да, Рисбек я из Кельна.
Валленштейн
Ты взял шведа
Полковника Дюбальда в плен, связал
И в лагерь наш, под Нюрнбергом, представил.
Третий кирасир
Нет, генерал.
Валленштейн
То был твой старший брат…
Есть у тебя и младший. Где ж теперь он?
Третий кирасир
Он в Ольмюце, в имперском гарнизоне.
Валленштейн
(ефрейтору)
Ну, говори!
Ефрейтор
Прочли мы императорский указ,
Где нам…
Валленштейн
Кто выбрал вас?
Ефрейтор
Поэскадронно
По жребию был каждый выбран.
Валленштейн
Дальше!
Ефрейтор
Прочли мы императорский указ,
Где нам запрещено повиноваться
Тебе, затем что ты изменник, враг.
Валленштейн
На чем вы порешили?
Ефрейтор
Все в Браунау,
И в Ольмюце, и в Будвайсе, и в Праге
Тому указу подчинились, здесь же —
Тосканский полк и немцы Тифенбаха…
А мы поверить все еще не можем,
Что ты изменник. Это все обман
И клевета твоих врагов, испанцев.
(Простодушно.)
Ты нам открой намеренья свои,
Всегда ты с нами был таким правдивым,
И верим мы тебе, как никому.
Ты добрый вождь, мы добрые солдаты,
И не поссорит нас язык чужой.
Валленштейн
Я паппенгеймцев узнаю своих!
Ефрейтор
Так знай, — тебе твой заявляет полк:
Коль ты намерен только сохранить
Жезл боевой, который по заслугам
Тебе был императором вручен,
И полководцем верным остаешься
Австрийских войск, — мы за тебя вступиться
И защищать твои права готовы…
И если даже прочие полки
Тебя покинут, мы тебя поддержим
И голову положим за тебя.
Долг рейтаров — скорей самим погибнуть,
Но гибели не допустить твоей!
А если верно сказано в указе
И вероломно хочешь ты врагу
Нас передать, — чего избави боже! —
То мы тебя немедленно покинем,
Как тот рескрипт нам строго повелел.
Валленштейн
Послушайте…
Ефрейтор
Не трать напрасно слов:
Да или нет? Ты прямо отвечай.
Валленштейн
Послушайте. Вы люди с головой,
Умом раскинуть можете вы сами,
А не идти за стадом. Потому
Всегда я отдавал вам предпочтенье.
Вы знаете, что полководец взором
Окидывает роты, эскадроны,
Солдат отдельный для него — ничто,
Он требует железной дисциплины…
Таким для вас я не был никогда:
В суровой школе развивались вы,
На лицах ваших засветился ум,
И с вами я, как с вольными людьми,
Стал обходиться, предоставив право
Свой голос мне открыто подавать…
Ефрейтор
Да, с нами ты достойно обращался,
Ты нас почтил доверием и чаще
Оказывал нам милость, чем другим, —
Вот за толпою мы и не пошли!
Мы рады верность сохранить тебе,
Промолви только слово — и довольно!
Скажи, что ты не замышлял измены
И войско ты не отведешь к врагу.
Валленштейн
Я изменил?.. Нет, изменили мне!
Я государем в жертву принесен
Моим врагам. Лишь вы — моя защита!
Вверяюсь вам… Отныне мой оплот —
Солдатские сердца!.. Вот грудь моя,
Вот голова, — она уже седеет, —
Враги берут их на прицел!.. И это
Испанское спасибо за бои
У крепостей, за Люцен! Для того ли
Нагую грудь мы копьям подставляли?
И голый камень, мерзлая земля
Нам для того ль, в походах, ложем были?
Остановить нигде нас не могли
Дремучий лес иль бурные потоки;
Мы по пятам за Мансфельдом гнались
Извилистым путем; и по стране,
Войною взбудораженной, носились,
Сметая все, как ураган. И разве,
Надежные защитники страны,
Закончив ратный труд неблагодарный,
Проклятья нам снискавший, мы позволим,
Чтоб отпрыск императорского дома[30]
Оливковую ветвь у нас похитил
Так тяжко нам доставшегося мира
И русые украсил ею кудри?..
Ефрейтор
Нет, не бывать тому! Мы не позволим,
Ты доблестно вел грозную войну,
И только ты ее закончить должен.
Ты вел нас на кровавые поля,
Где смерть царила, — и в урочный час
Ты поведешь нас в мирные долины
Вкусить плодов совместного труда…
Валленштейн
Так вы еще надеетесь плодами
Под старость насладиться? Не надейтесь.
Конца войны вам не увидеть, нет!
Война, поверьте, всех нас поглотит.
Мир Австрии не нужен, — оттого
Я должен пасть, что домогаюсь мира.
Что за беда для Австрии, коль гибнут
Ее войска, а край опустошен, —
Ей надобны все новые захваты.
Задеты вы, и благородный гнев
У вас в глазах, я вижу, запылал.
О, если бы теперь я вас увлек,
Как некогда вас увлекал в сраженьях!
Вы за права мои великодушно
С оружием в руках готовы встать…
Но это вам не принесет успеха,
Вас очень мало! Знайте, вы напрасно
Пожертвуете жизнью за вождя.
(Доверителъно.)
Нет, мы найдем куда надежней путь!
Прикинемся пока друзьями шведов,
С их помощью мы наберемся сил,
Грозны обеим сторонам мы станем,
И, захватив судьбу Европы в руки,
Мы ей дадим венчанный лавром мир.
Ефрейтор
Так, стало быть, лишь видимость одна,
Что ты со шведом, да? Ты не изменник?
Ты шведу не предашь нас?.. Это все,
Что мы узнать хотели от тебя.
Валленштейн
Да что мне шведы! Я их ненавижу,
Как ад, и с божьей помощью надеюсь
Их поскорее за́ море прогнать.
Лишь я пекусь о благе всей страны!
С сердечным сокрушеньем я смотрю
На бедствия отчизны. Вы народ
Простой, но ваши чувства благородны,
И смело вам открыться я могу…
Пятнадцать лет пылает факел распри,
И мира нет в Европе. Швед и немец!
Папист и лютеранин! Во вражде
Упорствуют! Везде кипят раздоры!
Все раскололись! Признанного нет
Посредника меж сторонами! Как же
Найти исход, распутать этот узел, —
Ведь с каждым днем он туже и сложней!..
Так знайте ж, я судьбою предназначен
Тот узел вместе с вами — разрубить!
Явление шестнадцатое
Бутлер. Те же.
Бутлер
Мой генерал, так не годится!
Валленштейн
Что?
Бутлер
Да это оттолкнет людей надежных.
Валленштейн
Что? Что?
Бутлер
Да это вызовет мятеж!
Валленштейн
Так что же там?
Бутлер
Карабинеры Терцки
Срывают императорских орлов
И водружают герб твой на знаменах.
Ефрейтор
(кирасирам)
Кру-гом!
Валленштейн
Будь проклят и совет и подстрекатель!
(Вслед кирасирам.)
Стой, стой, ребята!.. Здесь ошибка… Слушай!..
Я строго накажу их… Стой, ребята!..
Не слушают.
(Обращаясь к Илло.)
Ступай, уговори
И приведи во что бы то ни стало.
Илло поспешно уходит.
Ах, Бутлер, Бутлер! Вот что нас погубит…
Вы мой недобрый гений. Надо ж было
Докладывать при них!.. Наполовину
Я их на нашу сторону склонил…
Но хуже нет услужливых безумцев!..
О, надо мной судьба жестоко шутит!
Не лютый гнев врагов меня погубит,
А рвенье неуместное друзей.
Явление семнадцатое
В комнату врывается герцогиня. За нею следуют Тэкла и графиня. Потом Илло.
Герцогиня
Что натворил ты?
Валленштейн
Вас недоставало!
Графиня
Прости меня. Я больше не могла, —
Им все известно.
Герцогиня
Что ты натворил!
Графиня
(обращаясь к Терцки)
Нет никакой надежды? Все погибло?
Терцки
Все. Император Прагой овладел,
Войска ему вновь принесли присягу.
Графиня
Октавио, коварный лицемер!..
А где граф Макс?
Терцки
Куда ж ему деваться!
Уехал к императору с отцом.
Тэкла бросается в объятия матери и прячет лицо у ней на груди.
Герцогиня
(обнимает ее)
Несчастная! А мать того несчастней!
Валленштейн
(отведя Терцки в сторону)
Вели подать на задний двор карету,
Их поскорее надо увезти!
(Указывая на женщин.)
Нам верен Шерфенберг[31], так пусть он в Эгер
Проводит их, а мы за ними вслед.
(Возвратившемуся Илло.)
Ты не вернул их?
Илло
Слышишь, как шумят?
Так знай же, паппенгеймцы взбунтовались
И требуют, чтоб их полковник Макс
Был выпущен на волю, уверяют,
Что ты его насильно держишь в замке.
И если ты не дашь ему свободу,
Его освободят их палаши.
Общее изумление.
Терцки
Да это вздор!
Валленштейн
А что я говорил!
О, сердце вещее! Он, значит, здесь,
Не изменил он мне, — не в силах он
Меня предать… Я в этом был уверен.
Графиня
А раз он здесь, не все погибло. Знаю,
Кто сможет удержать его навек.
(Обнимает Тэклу.)
Терцки
Не может быть! Подумай, ведь старик
Нас предал императору, — и сын
Отважился остаться тут?
Илло
(Валленштейну)
Я видел
На площади, часа уж два назад,
Коней, ему подаренных тобою.
Графиня
О Тэкла, Макс недалеко!
Тэкла
(взволнованно восклицает, устремив глаза на дверь)
Он здесь!
Явление восемнадцатое
Те же. Макс Пикколомини.
Макс
(войдя, останавливается посреди зала)
Да! Да! Он здесь! Я, крадучись, бродил
Вкруг дома вашего, подстерегая
Для нашей встречи миг благоприятный.
Но дольше выжидать я не могу,
Тревогу и тоску сносить не в силах.
(Подходит к Тэкле, бросившейся в объятия матери.)
Взгляни, мой тихий ангел, на меня!
И всем скажи открыто, без боязни,
Что мы друг друга любим. Для чего
Таиться нам? Ведь тайны — для счастливых;
Несчастным, потерявшим все надежды,
Не нужно покрывал, — да озарятся
Они сияньем легиона солнц!
(Заметив, что графиня, торжествуя, смотрит на Тэклу.)
О нет, графиня, ничего не ждите
И не надейтесь! Я не остаюсь.
Все кончено, и я пришел проститься…
Мой долг тебя покинуть, Тэкла, — долг!
Мне не по силам ненависть твоя.
Взгляни с участьем и скажи, скажи,
Что не питаешь ты вражды ко мне.
(В глубоком волнении берет ее за руку.)
О, боже!.. Боже! Как уйти отсюда?
Я не могу… оставить эту руку!
Хоть слово состраданья! Ты ведь знаешь,
Что я иначе поступить не мог.
Избегая его взгляда, Тэкла указывает рукою на отца.
(Макс, только сейчас заметивший герцога, обращается к нему.)
Ты здесь?.. Я не тебя искал тут, герцог.
Не должен был тебя я больше видеть.
Я к ней одной пришел. Лишь в этом сердце
Я оправданье обрести хочу,
Все остальное чуждо мне теперь.
Валленштейн
Что ж, я глупец, чтоб отпустить тебя
И сцену разыграть великодушья?
Отец твой низко поступил со мной, —
Ты для меня впредь только сын его,
И ты в моих руках сейчас недаром.
Так знай же, я не стану дружбу чтить,
Которой изменил он так бесчестно.
Конец любви и дружеской пощаде!
На очереди — ненависть и мщенье,
И я отныне тоже буду изверг.
Макс
Да, властен ты расправиться со мной.
Но знаешь сам, что мне твой гнев не страшен,
И не противлюсь я ему. Ты знаешь,
Кто держит здесь меня!
(Берет Тэклу за руку.)
Да! Верил я, что всем тебе обязан,
И я мечтал блаженство получить
Из рук твоих отеческих, но ты
Разрушил все. Ты можешь равнодушно
Все счастье близких втаптывать во прах, —
Жестокому ты служишь божеству!
Как дикая, бездушная стихия,
С которой заключить нельзя союза,
Ты следуешь слепым порывам сердца.
Беда тому, кто, соблазнясь твоим
Гостеприимным видом, прислонил
К тебе шалаш, где помышлял о счастье!
В ночной тиши, стремительно, нежданно
Вскипит огнем предательская бездна,
И вырвавшийся бешеный поток,
В неистовом порыве разрушенья,
Сметает все живое на пути.
Валленштейн
Да это сердце твоего отца!
Он черного исполнен лицемерья,
Правдиво ты его изобразил.
О, как лукаво ад меня провел!
Ко мне приставил под личиной друга
Злокозненного духа гнусной лжи.
Кто силы ада может побороть!
Я василиска на груди пригрел,
Вскормил его чистейшей кровью сердца
И расточал ему дары любви;
Я никогда его не опасался,
Ему открыл я мыслей тайники,
А мудрой осторожности затворы
Отбросил прочь… Мой взор искал врага
В просторах неба звездного, но только
Не в сердцевине сердца моего,
Куда его доверчиво впустил я…
Когда б для Фердинанда был я тем,
Чем для меня Октавио… не смог бы
Я государю объявить войну.
Он был не друг, а строгий повелитель,
Он не вверялся верности моей!
Война меж нами шла уже в ту пору,
Когда он дал мне полководца жезл:
В борьбе извечной хитрость с подозреньем.
Где вера и доверье — там и мир.
Кто отравил доверье, тот убьет
Младенца-мир в утробе материнской!
Макс
Я не хочу оправдывать отца,
Увы, не в силах оправдать!
Ряд злополучных развернулся дел,
Сплелись одни с другими злодеянья,
Подобно звеньям цепи грозных бед.
Но как мы с ней, безвинные, попали
В заклятый круг скорбей и преступлений?
Кого мы с нею предали? За что
Виной отцов двойною мы обвиты —
Извивами двух разъяренных змей?
И, любящих, зачем нас разлучила
Отцов непримиримая вражда?
(Обнимает Тэклу с глубокой скорбью.)
Валленштейн
(молча смотрит на него, затем подходит к нему)
Макс, оставайся!.. Макс, не уходи!
Когда тебя подростком в пражский лагерь,
Зимой, ко мне в палатку привели,
Не свыкся ты еще с немецкой стужей,
Но знамя из руки окостенелой,
Как должно мужу, ты не выпускал;
И я тебя тогда сердечно принял,
Был нянькою твоей и не стеснялся
Я материнских мелочных забот;
И ты, у сердца моего согретый,
Вновь радость жизни юной ощутил.
Когда же я к тебе переменился?
Обогатил я тысячи людей,
Я награждал их землями, давал им
Высокие чины… но лишь к тебе
Сердечную привязанность питал.
Они остались для меня чужими,
А ты всегда мне сыном был родным.
Не покидай меня! Я не поверю,
Чтоб Макс меня оставить мог…
Макс
О, боже!
Валленштейн
Я с юности твоей тебя лелеял.
В своих заботах о тебе, скажи,
Не превзошел ли я отца родного?
Я сеть любви вокруг тебя соткал, —
Попробуй разорви ее!.. Ты связан
Со мной корнями глубочайших чувств
И узами священными природы, —
Прочнее их не знает человек!
Покинь меня, ступай служить монарху, —
Пусть он тебя цепочкою украсит
И «Золотым Руном»[32] за то, что ныне
Ты мной, своим вторым отцом и другом,
И чувствами святыми пренебрег.
Макс
(испытывая жестокую душевную борьбу)
О, боже! Что избрать?.. На что решиться?
Присяга… долг…
Валленштейн
Пред кем? А сам ты — кто?
Пусть я пред императором виновен,
Но непричастен ты к моей вине.
И вправе ль ты собой распоряжаться?
Хозяин ли ты сам себе, как я —
Свершитель вольный всех своих деяний?
Ты подчинен мне, я — твой император!
Принадлежать, повиноваться мне —
Вот честь твоя, вот твой закон природы.
Когда планета, где твоя обитель,
Сойдет с орбиты и, воспламенившись,
С другой столкнется и зажжет ее,
То участь ты своей звезды разделишь, —
Она тебя умчит в просторы мира
С кольцом и всеми лунами своими!
Поверь, невелика твоя вина,
Тебя еще похвалят, Макс, за то,
Что другу ты смог должное воздать.
Явление девятнадцатое
Те же. Нойман.
Валленштейн
Что, Нойман?
Нойман
Все паппенгеймцы, герцог, пешим строем,
Сойдя с коней, идут на штурм дворца,
Чтобы с мечом в руках тебя заставить
Свободу графу дать.
Валленштейн
(графу Терцки)
Скорей цепями
Путь преградить. Выкатывайте пушки.
Я сдвоенными ядрами приму
Гостей.
Терцки уходит.
Меня оружьем принуждать!
Вели им, Нойман, вмиг убраться прочь,
И пусть в порядке, молча ожидают,
Как мне угодно будет поступить.
Нойман уходит. Илло приближается к окну.
Графиня
Пусти его! Прошу, пусти!
Илло
(у окна)
Проклятье!
Валленштейн
Ну что?..
Илло
Они на ратуше. Вот крыша
Разобрана. Вот жерла пушек прямо
На нас глядят…
Макс
Безумцы!
Илло
А сейчас
Раздастся залп…
Графиня
О, господи!
Макс
(Валленштейну)
Позволь мне
К ним выйти, образумить их…
Валленштейн
Ни с места!
Макс
(указывая на герцогиню и Тэклу)
Но жизнь их! И твоя!..
Валленштейн
Что скажешь, Терцки?
Явление двадцатое
Те же. Возвращается Терцки.
Терцки
Я с добрыми вестями от полков,
Нам верных. Рвенье их неукротимо;
Они тебя о позволенье просят
Ударить на восставших. В их руках
Две — Мельничная с Пражскою — заставы.
Подай им только знак, и выйдут в тыл
Мятежникам, загонят глубже в город
И в тесных переулках разгромят.
Илло
Скорее же! Не дай остыть их пылу.
Нам и драгуны Бутлера верны,
Нас большинство, мы их легко осилим
И в Пильзене покончим с мятежом.
Валленштейн
Здесь будет поле битвы? Бушевать
С глазами, кровью налитыми, станет
Раздор братоубийственный? Неужто
Мы ярости, глухой ко всем призывам,
Вдруг предоставим право все решить?
Здесь можно драться только в рукопашной, —
Не выхватить клинка! Вся власть вождя
Бессильна против разъяренных фурий.
А все ж, да будет так! Я долго думал, —
Но вот настал кровавый час развязки!
(Повернувшись лицом к Максу.)
Что ж, ты готов померяться со мною?
Ты волен уходить. Будь мне врагом.
Веди их в бой. Ведь ты постиг искусство
Вести войну, ты у меня учился,
С таким и мне не стыдно воевать.
Ты лучшего едва ль дождешься дня
Со мною за науку расплатиться.
Графиня
(Максу)
Вот до чего дошло! Как! Вы решитесь?
Макс
Я клятву дал, что выведу отсюда
Доверенные мне полки… От слова
Не отступлюсь, хотя б грозила смерть.
А большего не требует мой долг.
Ты враг, но мне твое чело священно,
Я на тебя меча не подниму.
Раздаются два выстрела. Илло и Терцки бросаются к окну.
Валленштейн
Что там еще?
Терцки
Упал он.[33]
Валленштейн
Кто?
Илло
Стреляли тифенбахцы…
Валленштейн
По ком?
Илло
Ты Ноймана послал сейчас…
По нем.
Валленштейн
(гневно)
Проклятье! Ну, тогда я сам…
(Хочет выйти.)
Терцки
Чтоб жертвой стать их ярости слепой?
Герцогиня и графиня
Нет, ради бога!
Илло
Только не теперь!
Графиня
Остановите!
Валленштейн
Прочь!
Макс
Пока солдаты
Разъярены кровавою расправой,
Повремени, — раскаянье придет…
Валленштейн
Прочь от меня! Я слишком долго медлил.
Отважились они на преступленье
Лишь потому, что не был я пред ними.
Они должны лицо мое увидеть…
Меня услышать… Это ль не мои
Войска? Не я ль их грозный полководец?
Да разве им забыть мое лицо?
Я солнце их в кровавой мгле сражений!
Я безоружным выйду на балкон
К бунтовщикам и обуздаю их.
Мятежные умы направлю я
В привычное русло повиновенья.
(Уходит, сопровождаемый Илло, Бутлером и Терцки.)
Явление двадцать первое
Графиня. Герцогиня. Макс и Тэкла.
Графиня
(герцогине)
Его увидят… Есть еще надежда!
Герцогиня
Надежда? Нет ее.
Макс
(он стоял, в течение последнего явления, в стороне, с выражением внутренней борьбы)
Стерпеть нет сил.
Я к вам пришел с решимостью в душе
И с твердой верой в правоту свою,
Но почему я чувствую себя
Проклятия, презрения достойным,
Бесчеловечным, ненавистным всем,
Кого люблю, кто дорог мне, кто страждет
Столь тяжко, без вины, кому я мог бы
Единым словом счастье даровать?..
О, что за распря в сердце возмущенном
И мрак в душе! Как верный путь найти?
Ты правду мне сказал, отец, что слишком
Самоуверен был я, — вот теперь
Колеблюсь я, не знаю, где мой долг.
Графиня
Не знаете? Вам сердце не подскажет?
Так я скажу! Отец ваш совершил
Измену вопиющую, на друга
Он посягнул и опозорил нас.
Вы сын его: нетрудно догадаться,
Как поступить сейчас вам надлежит;
Явить вам надо верности пример,
Чтоб гнусное исправить злодеянье
И чтобы имя Пикколомини
Позору и проклятью на века
Не обрекли потомки Валленштейна.
Макс
Где правды зов, чтоб следовать за ним?
Желаньям и страстям подвластны мы.
О, если б с неба ангел мог слететь
И зачерпнуть рукою непорочной
Нам правду из хрустального ключа!
(Взглянув на Тэклу.)
Как мог я думать о другом? Иного
Ждать ангела?
(Подходит к ней и обнимает ее.)
О нет, на это сердце,
Непогрешимо-чуткое, святое,
И на твою любовь я положусь;
Безвинному твоя поддержка — счастье,
Виновный же тобой отвергнут будет.
Но будешь ты меня любить, когда
Останусь с вами? Если да, — я ваш.
Графиня
(многозначительно, Тэкле)
Подумай…
Макс
(перебивает ее)
Нет, не думая, скажи мне,
Что чувствуешь.
Графиня
Подумай об отце!..
Макс
(перебивает ее)
Не отвечай, как Валленштейна дочь,
Которая обдумывает трезво,
Принять ли ей корону, отвечай
Как нежно мной любимая, тревожась
За друга и за тысячу героев,
Которым он высокий даст пример.
Забыть ли мне мой долг, мою присягу?
Метнуть ли в лагерь моего отца
Убийственный снаряд? Ведь, покидая
Орудие, он существом живым
Становится, в нем обитает дух,
Богини мщенья им овладевают,
Эринии кровавые, и гонят
По самому коварному пути.
Тэкла
Мой Макс…
Макс
(перебивает ее)
О Тэкла, не спеши с ответом!
Я знаю, благороднейшее сердце
Тебе подскажет самый тяжкий долг.
Пусть победит простая человечность,
Да будет в ней величие твое!
Подумай, чем я герцогу обязан
И чем ему отец мой отплатил.
Ведь преданность друзей, ведь проявленья
Признательности, чистой и свободной —
Святой закон души! Природа мстит
Жестоко нарушителю его.
Все это взвесь и сердцу своему
Дай вынести свободно приговор.
Тэкла
Тобой давно он вынесен, — так действуй
По первому движению души…
Графиня
Несчастная!
Тэкла
Как может быть ошибкой
То, что тебе подсказывает сердце,
Столь чистое? Ступай исполни долг!
А я тебя любить не перестану.
Каким бы твой ни оказался выбор,
Ты неизменно будешь благороден
В своих поступках… Верю, не смутит
Раскаянье покой души твоей.
Макс
Как мне уйти, как мне тебя покинуть!
Тэкла
Ты верен мне, когда себе ты верен.
Нас разлучит судьба, но сердцем мы едины.
Смертельная вражда из рода в род
Два наших дома впредь разъединит,
Но мы с тобою, друг мой, чужды им…
Спеши! Спеши исполнить долг! Ступай!
От горестного дела отстранись!
Проклятье неба на челе у нас,
Мы гибели обречены. Меня
Вина отца в круговорот затянет.
Но не печалься, Макс, — моя судьба
Решится скоро…
Макс обнимает ее, потрясенный. За сценой раздается громкий, дикий, протяжный крик: «Vivat Ferdinandus!», сопровождаемый военной музыкой. Макс и Тэкла замирают в продолжительном объятии.
Явление двадцать второе
Те же. Терцки.
Графиня
(бросаясь навстречу Терцки)
Что было там? Что означают крики?
Терцки
Пропало все, теперь всему конец!
Графиня
Как! Выйдя к ним, он их не усмирил?
Терцки
Ничуть!
Графиня
Но ведь они «виват» кричали.
Терцки
Да, Фердинанду!
Графиня
Позабыть свой долг!
Терцки
Ему и слова не дали сказать.
Он только начал, как они тотчас
Все заглушили музыкой громовой…
Да вот он сам.
Явление двадцать третье
Те же. Валленштейн, сопровождаемый Бутлером и Илло. Затем кирасиры.
Валленштейн
(входя)
Граф Терцки!
Терцки
Герцог!
Валленштейн
Верные полки
Немедленно к походу подготовить, —
Еще до ночи мы покинем Пильзен.
Терцки уходит.
(Бутлеру.)
Вы…
Бутлер
Слушаю!
Валленштейн
Гонца пошлите в Эгер,
Где комендантом друг ваш и земляк.
И напишите: пусть распорядится
Впустить нас завтра вместе с войском в крепость…
Вы — в арьергарде со своим полком.
Бутлер
Исполню, генерал.
Валленштейн
(подходит к Максу и Тэкле, которые стоят, обнявшись)
Расстаньтесь!
Макс
Боже!
Кирасиры с обнаженными палашами входят в зал и останавливаются в глубине сцены. За сценой раздаются мажорные звуки паппенгеймского марша, словно призывающие Макса.
Валленштейн
(кирасирам)
Вот он. Его я больше не держу.
(Отвернувшись, стоит между Тэклой и Максом, отстраняя его от дочери.)
Макс
Меня ты в гневе, с ненавистью гонишь.
Ты узы старой дружбы и любви
Не хочешь мягко развязать, но сделал
Еще больнее тягостный разрыв.
Ты знаешь, я еще не научился
Жить без тебя на свете… и отсюда
Я, как в пустыню, ухожу, а здесь
Всех, кто мне дорог, всё я покидаю…
Не отвращай же своего лица!
Еще раз покажи мне дорогие,
Навеки мною чтимые черты.
Не отвергай меня…
(Хочет схватить его за руку. Валленштейн отдергивает ее. Макс обращается к графине.)
Хоть взгляд участья!
Графиня отворачивается от него.
(Он обращается к герцогине.)
Достойная жена и мать!..
Герцогиня
Ступайте,
Куда зовет вас долг!.. Вы друг наш верный
И перед императором за нас
Засту́питесь!
Макс
Вы подали надежду,
Чтоб я совсем в отчаянье не впал.
Мое несчастье слишком велико,
Но у меня есть выход, слава богу!
Снова раздаются звуки музыки. Зал постепенно наполняется вооруженными солдатами. Макс замечает Бутлера.
И вы здесь, Бутлер?.. Следовать за мной
Вы не хотите?.. Что ж! Тогда вернее
Вы новому служите господину,
Чем прежнему! Но обещайте мне,
Что будет он и цел и невредим
Под вашею охраной. Руку, Бутлер!
Бутлер не подает ему руки.
В опале он, — любой убийца может
За царственную голову его
Кровавую награду получить.
Он в преданной любви, в заботах друга
Нуждается… А те, кого я вижу,
С ним расставаясь…
(С сомнением смотрит на Бутлера и Илло.)
Илло
Прочь! Ищите там
Изменников, где ваш отец и Галлас.
Предатель здесь один. Нас от врага
Избавьте ненавистного! Ступайте!
Макс еще раз пытается подойти к Тэкле, но Валленштейн препятствует ему. Макс останавливается в скорбном раздумье. Тем временем в зале становится все больше солдат; звуки труб, доносящиеся снизу, делаются все настойчивее и призывы их все чаще.
Макс
Трубят! Трубят!.. Когда б на смертный бой
Нас призывали шведских труб раскаты,
И палаши, что здесь обнажены,
Безжалостно пронзили грудь мою!
Что нужно вам? Меня увлечь отсюда?..
Но я впаду в отчаянье! Прочь! Прочь,
Иль вы потом раскаетесь жестоко!
Весь зал наполняется вооруженными солдатами.
Все больше их… И на меня — их тяжесть!
Всей массой их придавлен я к земле…
Опомнитесь! Разумно ли вождем
Избрать того, кто в крайнем исступленье?
Нет больше дум о счастии земном,
Я посвящаю вас богине мщенья!
Меня избрали вы на смерть свою.
За мной! И сложим головы в бою!
(Идет в глубину сцены.)
Взволнованная толпа кирасир окружает его и в диком порыве следует за ним. Валленштейн стоит неподвижно. Тэкла склоняется на руки матери.
Занавес.