— Вы уверены, падре?
— Уверен.
— А ты?
Крис вздрогнул:
— Святая Церковь требует от меня служения...
— Церковь? — смех перешел в кашель. — Падре, вы что, ничего ему не рассказали?
— Он знает достаточно. Анна, не тяни время. Ты знаешь, я не отступлю. Прими его в качестве своего хранителя, и я немедленно покину твой дом!
— Чем же ты ему так насолил? — Криса обдало несвежим дыханием. — Жить хочешь? Тогда — беги.
— Мне некуда... бежать, — он даже не попытался отстраниться, стоически выдерживая и запах пота, и вонь нечищеных зубов.
Вместо ответа Анна протянула руку.
Повинуясь взгляду ректора, Крис прикоснулся к ней губами. Словно пергамент поцеловал.
— Вот и хорошо... Анна, я заберу его на несколько минут, ты не против?
— Да хоть насовсем! — девушка прикрыла глаза.
— Только не спи! Тебе нельзя спать!
Анна не услышала, а ректор вытащил Криса на улицу:
— Сын мой, это тяжкая ноша, быть хранителем. А хранителем Анны — особенно. Для этой женщины нет авторитетов, она не слушает никого... но без тебя ей не выжить. Видишь, — кивок в сторону дома, — что случилось после того, как предыдущий хранитель отказался от своего предназначения?
— Что мне надо делать, падре? И почему...
— Я уже говорил — тебе надлежит стать нянькой. Главное, не давай ей спать больше восьми часов в сутки. А остальное не так трудно: следи за порядком в доме и саду, выполняй мелкие поручения... и ни на минуту не оставляй Анну одну!
— То есть, я должен стать её слугой?
— Хуже, сын мой. Ты станешь тем, кто отвечает за жизнь сновидицы, и за её смерть. Да не оставят тебя Господь и Дева Мария в столь непростом деле... О! А вот и брат Доминик!
Водитель выгрузил из багажника пакеты из магазина и багаж Криса. Ректор еще раз перекрестил семинариста, и звук отъезжающей машины на миг заглушил шум улицы.
Крис долго смотрел вслед. Потом оглянулся. Запущенный сад. Дом-свинарник. Неадекватная девушка.
— Я еще заскучаю по семинарии и палке хормейстера.
Войти в дом оказалось непросто: ректор уехал, Анна оставалась наверху, а в коридоре царил мрак. Но шепот доносился не из угла, а из-за приоткрытой двери. Крис осторожно заглянул и выругался: вместо призрака на кухне его встретили мухи.
Они роились в воздухе, покрывали груду посуды в мойке, кишели на столе. Приход человека их не потревожил — насекомые продолжали жить так, как привыкли.
Доставать из пакетов продукты в месте, напоминающем свалку, Крис побоялся. Оставил их в коридоре и отправился обходить дом.
Гостиная оказалась захламлена так же, как и остальной дом: куски пиццы, картонные коробки, остатки фастфуда... Диван спрятался под ворохом покрывал и подушек, больше напоминая разобранную для сна кровать. И мухи. Везде — мухи.
— Хорошо, не крысы, — постарался найти в происходящем хоть что-то хорошее Крис. И вздрогнул — в окно постучали.
Ноги подкосились, холод ужаса моментально сменился жаром, так что даже пот на лбу выступил. Крис оглянулся и едва сдержался, чтобы не выругаться — кошмар оказался веткой. Дерево посадили слишком близко к дому, и оно, кроме того, что грозило выбить стекло, еще и закрывало солнце. Грязное окно тоже не способствовало уюту, так что в гостиной царил полумрак.
Крис пересек комнату в два шага. Распахнул створки, зажмурился — ветер охладил лицо, высушил пот, и лоб немедленно зачесался.
А стук раздался снова. Только шел из-за стены.
Теперь Крис действовал смелее. За дверью оказалась комната.
Кровать, аккуратно застеленная покрывалом. Мастерица плела петельку за петелькой, низала их на спицы, пока не получился шедевр. На полу — коврик, сотканный из тряпичных полос. А на стенах висели картины. Много.
Пыль сожрала цвета, приглушила краски. Но все равно комната оставалась уютной.
Вонь доносилась и сюда, но мухи почти не залетали — здесь не было остатков еды, ничего не гнило. Единственное место в доме, где не тошнило.
Крис перетащил в комнату свои вещи. И продукты. Стряхнул пыль со стола и разложил покупки.
Брат Доминик долго не думал — купил уже готовую еду: овощные салаты в контейнерах, йогурт, творог, бананы. И несколько упаковок супов. Крис выстроил их в ряд. Лидировала курица: с лапшой, с рисом, и просто бульон.
От мысли, что придется идти на кухню, замутило. Крис сомневался, что сможет хоть что-то проглотить в ближайшие пару дней — окружающее могло отбить аппетит у кого угодно. Но, судя по всему, не у хозяйки дома.
Наверху царила тишина. Крис вспомнил наставления ректор и поспешил к подопечной.
Анна спала.
— Просыпайся! — Крис стащил покрывало. Девушка не пошевелилась.
Проснулась она после хорошей встряски.
— Отстань!
— Поднимайся! Сколько можно спать?
— Сколько нужно! — она потерла лицо. Глаза не желали открываться, их слепил свет, пусть и тусклый. — Так и знала, что привяжешься.
Крис поморщился от запаха пота. Анна сползла с кровати и покачнулась. Руки смешно взлетели, помогая удержать равновесие.
Крис оказался быстрее. Не думая, машинально подхватил Анну, и она тут же согнулась пополам. Вместо вскрика с её губ сорвалось шипение.
Крис отпрянул. От резкого движения закружилась голова, но Анна уже выпрямилась и задрала футболку. Она ничуть не стеснялась мужчины.
— Кхм, — кашлянул Крис, напоминая о своем присутствии.
Он изо всех сил старался не смотреть, но взгляд сам возвращался к девушке. Костлявое бедро выглядывает из-за ослабшей резинки пижамных штанов. Кожа обтягивает ребра. А на боку чернота — синяк.
— Ох, где ты так умудрилась?
Анна пробежалась пальцами по коже, нажала посильнее и скривилась:
— Кости целы, и ладно. Ну, может, трещина есть. Эй, ты чего так уставился?
— Прости, — Криса в жар кинуло, он поспешно отвернулся.
— Какой целомудренный, — хихикнула Анна, — ладно, не смущайся, я уже одета.
Но он решился посмотреть только, когда услышал скрип двери.
Звук льющейся воды, бормотание...
— Запрись хоть!
— Зачем? Я же не голая! — голос звучал странно.
Крис осторожно заглянул в ванную. Анна наклонилась над раковиной и жадно ловила губами струю воды. Глоток, другой... Струйки стекали по подбородку, шее, впитывались в ткань. Футболка уже намокла и облепила небольшую грудь,но девушка не замечала.
— Зачем же так? — Крис с трудом сдерживал отвращение. — Кажется, я начинаю понимать, почему у тебя хранители не задерживаются.
Вместо ответа Анна замахала рукой, а потом долго не могла отдышаться:
— Зачем же под руку говорить? Чуть не захлебнулась. Так что ты говорил?
— Ну... тебе вроде как поесть надо... Брат Доминик купил готовую еду, но её еще разогреть надо, а на кухне...
— Понятно, я подожду, — кивнула Анна.
Крис торопливо закрыл дверь.
— И вот с этим мне надо жить в одном доме? Да бомжи лучше выглядят.
Но возмущение погасло, едва родившись.
— Смирение — высшая добродетель человека, — вздохнул Крис и отправился на кухню. Пакеты пакетами, а купить одноразовую посуду брат Доминик не догадался.
5
Шум воды заглушал все звуки, даже шепот из темного угла. Но когда была помыта последняя тарелка, и чашки заняли свое место на решетке, тишина ударила по ушам. Крис огляделся. Сначала робко, потом осмелел. Тени и укромных мест на кухне хватало, но никто не шипел, не звал, не просил о помощи... Крис закрыл глаза, вслушиваясь, и услышал шаги. Оцепенение накатило волной: родилось в груди, потом расползлось по телу.
— Эй, ты чего?
Крис подскочил, едва не обрушив пирамиду перемытой посуды.
— Напугала! Нельзя же так к людям подкрадываться, — Крис оглянулся, готовясь как следует отчитать Анну, да и тут же забыл, что хотел.
Она приняла душ. Запах пота исчез, а спутанные волосы прикрывало полотенце. Засаленная пижама уступила место короткому ситцевому платью. Крис отвел взгляд — коленки нескладно торчали, и из-под подола выглядывали синяки.
— Ох, это я так насвинячила?
Такой взгляд не мог врать. Он метался от стола к столу, пробежался по подоконнику. Анна на самом деле удивилась:
— Ничего себе... О! Посуду уже помыл? Крис... Крис же, я правильно запомнила?
Он кивнул.
— Ты обещал меня покормить... — Анна заглянула в холодильник. — Не густо.
В бутылке с кетчупом поселилась плесень. Горчица высохла, её поверхность расчерчивали трещины, навевая воспоминания о засухе, раскалывающей землю.
— Я все в комнату отнес, — сообщил Крис. — Сейчас...
Анна увязалась следом. Оглядела покупки и потянулась к коробке с бульоном.
— Погреть надо!
— Не обязательно! — она сделала глоток и тут же согнулась пополам, едва не упав.
— Что? — перепугался Крис? — Опять ребра?
— Н...нет. Еда!
Крис понюхал пакет. Пахло бульоном и специями.
— Вроде свежий. Да, вот срок годности... Постой, а ты когда в последний раз ела?
— Не помню... — простонала Анна. — Какое сегодня число?
— Пятнадцатое.
— А месяц? Месяц какой?
— Июнь... Эй, ты уже и месяц забыла?
— Две с половиной недели, — Анна спрятала голову в коленях. В позе эмбриона боль не выедала внутренности, а тихо подгрызала, давая возможность дышать.
— Что?
— Ела... Две с половиной недели назад. Сэндвич.
— А остальное время...
— Спала! Спала я, неужели не понятно?
Крис испугался. Слезы в глазах женщин, их он боялся даже больше шепота.
— Что делать то? — засуетился, не зная, закрыть ли пакет, подхватить ли Анну или вызвать врача. — Подожди, подожди...
Пыль взметнулась и рассеялась по комнате, но постельное белье под покрывалом оказалось чистым.
— Вот, сюда...
Он помог Анне устроиться, укрыл, и зашарил по карманам в поисках телефона.
— Сейчас...
— Кому звонишь?
— Врачу. Надо неотложку вызвать.
— Не надо! Пройдет. Не в первый раз.
— Тогда... что мне делать-то?
— Скорее, что мне делать. Или заснуть обратно...