— Есть! — Анна отшвырнула договор. — Это не честно! Вы посмотрите на него — совсем мальчик! Он даже не представляет, на что идет!
— Однако, — ректор, покряхтывая от натуги, наклонился за бумагой, — подпись свою он поставил. И церемония в Храме только что утвердила его в роли хранителя.
— Это убийство, — Анна сникла. Упала на стул и спрятала лицо в ладонях. — Я никогда не соглашусь...
— Я тоже не согласен! Я готов принять назначенное послушание, но не с ней!
— Хранитель не может выбирать! — палец ректора задрожал, указывая в потолок.
— Но прежние-то хранители выбирали! Я слышал, что предыдущий от неё отказался... Почему меня лишают права выбора?
— Отказался? — голос Анны хрипел. — Отказался? О Господи...
— Не поминай... — начал было ректор, но девушка вскочила так стремительно, что стул опрокинулся, глухо ударившись о ковер.
— Вы что, СОВСЕМ ему ничего не рассказали? Тогда слушай, мальчик!
— Я всего на пять лет...
— ЗАТКНИСЬ И СЛУШАЙ! Ни один, ни один из моих хранителей не отказался от своих обязанностей добровольно. Знаю, я не самый удобный подопечный, но они терпели. Их было семеро. Семеро за пять лет, Крис! Трое погибли, когда пытались вытащить меня из сновидений. Один — прикрывая от убийцы. А еще трое живы до сих пор. Но разве можно назвать жизнью существование в комнате, обитой матрасами? Они даже ходят под себя и кричат. Знаешь, они не перестают кричать ни на минуту. День и ночь, да так, что я постоянно слышу эхо. Сумасшествие, оно куда страшнее смерти. Ну, так что? Ты все еще жаждешь стать хранителем?
— Да! — Крис вздохнул, как перед прыжком в воду. — Жажду. И стану. Потому что иначе тоже сойду с ума.
— Ну, как знаешь. Падре, я еще раз прошу... Пожалейте его!
— Отныне он — твоя забота, Анна. Если бы ты не сновидела так глубоко и яростно... может, ради этого юноши...
— Вы обещали мне, падре... — голос едва слышался, слова скорее угадывались по движению губ, — вы обещали!
— И мы сдержим свои обещания! Если вы сдержите свои.
— Мы можем идти? — Анна сбросила оцепенение.
— Пока нет. Тебя хотят видеть главы Ордена. А у нас с тобой, Крис, будет разговор.
Анна послушно вышла из комнаты. В одной из подземных комнат её ждал кардинал. Он сменил литургическое облачение на костюм, и только колоратка выдавала в нем священника.
— В соседнем приходе выявлен случай одержимости. Девушка семнадцати лет. Все проверки подтвердили наши опасения: демон не из простых.
— Едем сейчас?
— О, нет! — вино с журчанием наполнило бокал. Кардинал добавлял воду, пока оно не стало прозрачно-розовым. — Пей! Ты еще слаба, твой хранитель — новичок. Мы не будем рисковать одной из лучших сновидиц!
— Тогда зачем вы меня позвали? — Анна пригубила. От вина в воде остался едва заметный привкус.
— Просто ты — единственная, кто поблизости. Окрестные приходы — твоя забота. Но несколько дней, или даже неделя...
— Вы знаете, что испытывает одержимый? Неделя? — Анна резко вернула бокал на стол. Ножка треснула, и по полу разлетелись осколки. — Простите, я не специально.
— Оставь! Порежешься! — кардинал перехватил руку девушки.
Анна замерла. Возникло чувство, что это уже было, и совсем недавно...
— Так что?
— Я поеду к нему завтра. Только из уважения к вам, Ваше Высокопреосвященство.
— Иначе бы поехала сегодня?
Анна промолчала.
— Хорошо. Я не буду тебя благословлять, знаю, ты не веруешь. Но молитва моя с тобой.
— Можно вопрос? — Анна отвела взгляд.
— Конечно. Я слушаю.
— Вы приезжаете сюда очень редко. Это второй раз за три года. Но каждый раз что-то случается...
— Ты меня подозреваешь? — брови кардинала приподнялись.
— Нет. Два раза — пока еще совпадение.
— Ну, в таком случае, — кардинал насмешливо поклонился, — постараюсь больше не приурочивать свои приезды в этот диоцез к катаклизмам местного значения. Удовлетворена?
Анна промолчала.
— Ну, если мы разрешили это маленькое недоразумение, — её собеседник взял другой бокал, — теперь мы можем побеседовать о всяких пустяках...
9
Крис стоял перед ректором. Падре Иоанн втолковывал правила поведения:
— Сновидцы важны для Ордена. Они — последний рубеж, когда даже экзорцисты не могут ничего сделать. Поэтому заботься об Анне как следует. Следи, чтобы вовремя поела, чтобы обезвоживания не было. Вот, — он протянул Крису блокнот, — здесь записи прежних хранителей об её привычках. Что любит, что ненавидит. Старайся придерживаться по возможности. А главное, не позволяй ей часто сновидеть!
— Как я узнаю, что она не просто спит?
— О, ты очень быстро научишься различать. Но если она все же уйдет, будь рядом. Если Анне нужна будет помощь — ты поймешь. Те книги я приготовил для тебя. Изучи их.
Крис проследил за пальцем ректора. На столе лежали учебники по медицине.
— Делай упор на травматологию! И еще, Крис...
— Да, падре?
— Делай упор на латынь! Третий курс семинарии! Как ты только выкручивался...
— Вы закончили? — в комнату заглянула Анна. — Я устала, а завтра тяжелый день.
— Придется подождать еще немного, — голос ректора стал текучим, как масло, — осталась одна маленькая деталь...
Дверь приоткрылась:
— Все готово!
— Прекрасно! — падре Иоанн засиял. — Анна, ты можешь пока прилечь здесь, на диване. Плед в шкафу, на нижней полке. — Крис, тебе придется пройти еще одну церемонию. О, не беспокойся, сущие пустяки!
И юноша последовал за ректором, готовый ко всему.
Его привели в очередную комнату. Лампа, похожая на те, что используют в операционных, заливала светом простой стул с невысокой спинкой. Рядом, на стальном стеллаже лежали какие-то инструменты, прикрытые белым полотном.
— Сними сутану и футболку, — приказал ректор. — Да скорее же, что ты, как девственница в первую брачную ночь! Садись! Давай руки.
Крис почувствовал холодное прикосновение металла к запястьям. Слабый щелчок подтвердил — его сковали наручниками.
— Сиди, не дергайся, ничего страшного не произойдет.
Повинуясь команде ректора, в комнату вошли трое.
— Приступайте!
Звуки торжественного гимна наполнили комнату. Два монаха пели, и их голоса казались чем-то волшебным, чудесным, неземным... Третий вошедший натянул латексные перчатки и откинул с этажерки ткань. Крис выдохнул: тату-машинка.
Ближайшие полчаса он сидел, сжав зубы — мастер наносил на ключицу рисунок. Казалось, игла била по самой кости, но юноша не издал ни звука.
Пытка закончилась одновременно с последней нотой гимна. Певцы и мастер татуажа исчезли. А ректор, расстегнув наручники, улыбнулся:
— Ты хорошо держался, можешь собой гордиться. Ну, одевайся скорее! — и он подал Крису сутану.
А потом они вернулись в тот кабинет, где оставили Анну. Она дремала, склонив голову на мягкий подлокотник дивана. Услышав шаги, она нехотя поднялась навстречу вошедшим. Громкий зевок ту же вызвал ответную реакцию.
— Так устала? — засуетился падре Иоанн. — Езжайте домой. Крис, твоя задача...
— Накормить и привести дом в порядок, — будущее рисовалось семинаристу не радужным.
— И главное — не позволяй сегодня сновидеть. Анна, ты же завтра приедешь? Я так его Высокопреосвященству и говорил, но он настоял...
— Всего хорошего, падре.
Всю обратную дорогу Крис листал подсказки. Хранители постарались — расписали все, вплоть до любимого цвета постельного белья Анны. Но Криса больше волновало, чем кормить подопечную. К счастью, она оказалась всеядной. Единственное, что предпочитала корейский суп с женьшенем и курицей, и пила слишком много кофе. Попытки ограничить приводили к скандалам.
— Надо заехать в магазин, — повернулся Крис к водителю, — скоро ужин, а мы и обед пропустили.
Вместо ответа священник свернул к ближайшему супермаркету.
— Что мне купить?
— Давай лучше в кафе зайдем. Падре, вы с нами?
— Я подожду вас здесь, — водитель достал книгу, обернутую в бумагу так, чтобы скрыть название.
— Как скажете, — не стала настаивать Анна.
В кафе она делала заказ, не оглядываясь на цены. Крис прикинул, хватит ли на карточке средств. На его собственной остались сущие гроши.
— Не думай о деньгах — тебе будут делать переводы два раза в неделю. Для ежедневных походов в пятизвездочный ресторан не хватит, но и с голоду пухнуть не придется. А так же думать, на что дом содержать, — Анна поняла его затруднения.
Крис кивнул, но шиковать не стал. Рыба и салат, ему этого достаточно.
Сновидица ничего не сказала, но красноречивый взгляд не оставил сомнений, что она думает.
— Чего не ешь?
— Что? — вздрогнул Крис и посмотрел в тарелку. Пластинки рыбы аккуратно лежали на краю тарелки. Рядом — хребет.
— Говорю, ковыряешься, а не ешь. О чем задумался?
— Да так... планирую остаток дня.
— И что надумал?
— Уборки много.
— А, — Анна кивнула и вернулась к еде, — доедай, я устала.
Крис тут же отодвинул тарелку.
Водитель невозмутимо отложил книгу и повернул ключ в замке зажигания. Через полчаса они подъехали к дому, но Крис не узнал двор.
— Чего замер? Проходи, — подтолкнула его Анна в спину.
Она словно не заметила ни подстриженный газон, ни выполотые сорняки, ни срезанные сухие бутоны цветов и влажные после мытья дорожки.
Дом тоже сиял чистотой. Кто-то выдраил кухню, вытер пыль и отмыл полы. Даже сантехнику привел в порядок.
— Да не удивляйся ты так! Я утром в клининговую компанию звонила. Ну, и садовникам. Нечестно скидывать уборку только на тебя. А, вот еще... — Крис ощутил в руке прохладу металла, — машина в гараже. У меня прав нет. Но когда мне никуда не надо, пользуйся по своему усмотрению!
Крис кивнул, не сводя взгляда с брелока. Черное с золотом. Тонкие линии переплелись, образуя марку лидера авто супер-премиум класса.
— Спортивный?
— Не знаю, не я выбирала. Но ездит быстро. Так, я спать... да не пугайся ты, не сновидеть. Отдохнуть надо, завтра тяжелый день. Советую тебе тоже выспаться как следует. Кто знает, кого мы встретим в деревне. Да, чуть не забыла... теперь по утрам молочница приходить будет. Оплачивай счет раз в неделю, пожалуйста.