– П-правда?
– И спасибо тебе! Я так переживала, что буду здесь одна. Или с кем-то из другой параллели, с кем не поболтаешь. Здорово, что ты со мной!
– А… Ага. Тоже рад.
На самом деле я бы как раз предпочел одиночество, но этого она из меня и под пытками бы не вытащила. По-видимому, я не ошибся, и она пытается дружить со всеми. Точнее, она не переносит молчание, и слова текут из нее нескончаемым потоком.
– Сто лет не была в «Санрайзе». А ты?
– Был… на той неделе.
– Это ж прям только что! С кем ходил? А! Знаю! С Сэкикавой-куном, да? Я так понимаю, вы друзья.
– Нет, – отрезал я. Меня уже можно было выжимать как тряпку, но все же я собрался с духом, изобразил спокойствие и пояснил: – Об-бычно я хожу один.
– О! Надо же, я думала, только взрослые в одиночку по таким местам ходят.
Видимо решив пощадить мои чувства, больше Асами не расспрашивала.
– Ну, надеюсь, мы плодотворно проведем эти три дня! – Она протянула руку, но я не нашел в себе смелости ее пожать.
– Постараемся, – только и ответил я и поклонился.
– Угу. – Она опустила руку и направилась к океанариуму.
Кажется, не обиделась, и на том спасибо. Я вытер платком лоб и загривок.
– Идем скорее! – крикнула она, и я неловко махнул ей в ответ.
Удивительно, что такой веселой и открытой девчонки не станет через каких-то два месяца. Во всяком случае, непохоже, будто ее подводит здоровье, решил я и трусцой припустил за ней.
Мы в точном соответствии с инструкциями в брошюре познакомились с сотрудниками океанариума и получили в качестве рабочей униформы голубые форменные футболки поло… те самые, которые я так мечтал когда-нибудь примерить.
Приободренный и даже немного гордый, я ушел переодеваться. В качестве брюк я прихватил школьные темно-синие спортивки.
Асами на переодевание потребовалось на пару минут больше. Я никогда не видел ее ни в какой другой одежде, кроме школьной формы, потому сердце невольно пропустило удар. Ярко-голубая майка чудесно дополняла ее веселый характер.
– Для начала, ребята, нарежьте ставридок, которыми мы будем кормить мелких рыб, – попросил наш куратор Саэки, мужчина лет тридцати – тридцати пяти. Он работал в океанариуме еще с тех пор, как я учился в младших классах, и, конечно, узнал постоянного посетителя.
Сколько помню, постоянно расспрашивал его про морских обитателей. Саэки-сан, как я его теперь называл, терпеливо отвечал на все вопросы, поэтому в начальной школе я звал его профессором.
– Сакимото-кун, сегодня ты не посетитель, а работник, так что спуску не будет! – пригрозил он по дороге.
– Пожалуйста, не будьте слишком суровы! – с поклоном отозвался я.
– Ты его знаешь? – прошептала Асами.
– Угу…
– Круто! Блин, а я так волнуюсь.
– Угу, я тоже…
Нервничали мы по совершенно разным причинам, но тут добрались до рабочего помещения.
В нос тут же ударил запах сырой рыбы. Асами поморщилась, но сразу улыбнулась.
– Режьте такими кусочками, чтобы нашим питомцам было удобно есть, вот так. – Саэки показал как.
– Ого, Сакимото-кун, ты ловко обращаешься с ножом! – восхитилась Асами, увидев, как я разделываю доверенных нам рыбешек и кальмаров.
– Я дома готовлю.
– Блин, круто! Мама научила?
При упоминании матери я на мгновение застыл. Асами посмотрела на меня озадаченно, но я молча, ничего не подтверждая и не отрицая, продолжил работать.
Одноклассница, не особо обеспокоенная моим молчанием, неуклюже присоединилась к разделке, и каждый раз, как ее нож вонзался в рыбье мясо, вскрикивала или охала. С ножом она управлялась так неуклюже, что Саэки, наверное, чуть не поседел, наблюдая за ней.
Она столько болтала, что я всерьез предположил, что, может, она умрет, если будет слишком долго молчать. Но остальные сотрудники радовались ее щебету.
Мы побросали нарезанную рыбу в ведро. Саэки его подхватил и пошел кормить обитателей океанариума, а мы пристроились вслед за ним. Я никогда не видел «Санрайз» с этой стороны, потому без устали вертел головой. Все-таки хорошо, что я решился прийти, несмотря на испытание, которое выпало мне на долю.
После кормежки настала пора проверить температурный режим, и мы направились в зал с главным аквариумом. Саэки объяснил, что каждому виду комфортно в своих условиях, будь то температура или соленость воды. Я это, разумеется, и так знал, но вот Асами тщательно записывала за куратором и энергично кивала.
Мы помогли почистить аквариумы, и хотя я бы вечно от них не отрывался, дальше пришлось прерваться на обед с Асами.
– Надо же, как тяжело. Давненько я так не потела! – призналась она, разложив принесенный с собой обед и глотнув зеленый чай из бутылки.
Мы расположились в квадратной комнате отдыха с четырьмя длинными столами.
– Ну, в нашей работе не обойтись без физической силы, – ответил я так, будто и вправду уже устроился на постоянную ставку в океанариум.
Я примостился на раскладном стульчике как можно дальше от одноклассницы. Расстояние позволяло мне хотя бы отчасти сохранять присутствие духа.
– Это точно. А я совсем слабая. Наверное, не гожусь.
Я промолчал.
– Хотя погоди, я тут и женщин видела! Может, привыкну со временем!
Я промолчал.
– Эх, вот бы покормить пингвинов…
Похоже, она обращалась не ко мне, а в пространство, поэтому я, не проронив ни слова, доедал содержимое своего контейнера. Успокаивал себя, что если буду отвечать только на прямые вопросы, то как-нибудь переживу ее соседство.
Вообще-то для меня крайне нехарактерно обедать с девушкой в одном помещении, да еще и наедине. В школе я постоянно сбегаю в пустые кабинеты или на крышу, но сегодня мне этот путь отрезали. Я набивал рот рисом под щебетание Асами вместо музыки из колонок.
– Слушай, а обед ты себе тоже сам готовил?
– Мм?.. Ну да.
Я не сразу сообразил, что она обращается ко мне, и ответил с задержкой. Чувствовал себя как зритель на концерте, которому певица, до того увлеченно певшая на сцене, вдруг передала микрофон. Застигнутый врасплох, я тут же покрылся испариной.
– Кру-у-уто. Как девочка я посрамлена. Ну-ка, покажи! – Она вскочила с места и шагнула ко мне с палочками в руке. – Креветки в кляре, курочка, свернутый омлет… Это же не просто разогретые? Ты прям сам готовил?
– Да. Не очень люблю полуфабрикаты. – Я постарался от нее отодвинуться. От Асами пахло цитрусами – видимо, духи.
– Эх, вот бы мне тоже научиться!
Я промолчал. Только прямые вопросы. Дождался, когда Асами вернется на место, и вернулся к трапезе.
– Научи, а!
Я замешкался, гадая, считать просьбу за вопрос или нет, потому отделался неопределенным покашливанием.
– А в полпервого будет шоу в дельфинарии. Пойдем смотреть? – бодро предложила Асами, покончив с обедом.
В «Санрайзе» такие устраивали каждый день в определенные часы, и с минуты на минуту начиналось уже второе представление за сегодня.
Поскольку она задала прямой вопрос, пришлось отвечать.
– Нет, спасибо. Я уже много раз видел, – промямлил я, уткнувшись в телефон, чтобы не смотреть на нее.
– Но ведь не факт, что у них каждый раз одно и то же! Программу меняют в зависимости от самочувствия и характера дельфина.
Я промолчал.
Да, она совершенно права, дельфины всегда выступают немного по-разному, к тому же на всяком шоу может случиться неожиданная импровизация. Я, наверное, уже сотню раз на них ходил, но любил среди прочего и подмечать маленькие различия.
– Сакимото-кун! Асами-сан! В последний день мы хотим, чтобы вы нам помогли в дельфинарии на представлении, поэтому сходите, пожалуйста, сегодня его посмотреть. Простите, что отрываю от еды, – вдруг огорошил меня Саэки, который как раз заглянул в комнату отдыха.
Асами аж подскочила, как пружинка.
– А я как раз собиралась сходить! – доложила она.
Я вздохнул, поднялся с места и поплелся за ними.
В дельфинарии, несмотря на будний день, собралось много людей – и семей, и парочек. Шоу только началось, и мы с одноклассницей поспешно заняли местечки в заднем ряду. Я сел примерно за три места от нее.
По сигналу дрессировщика три дельфина закружили по всему бассейну, потом начали прыгать, разбрызгивая во все стороны воду, вертеться и показывать трюки один за другим.
После каждого удачного номера Асами охала и ахала, как маленькая девочка.
Вскоре она достала телефон, принялась снимать выступление и громко подбадривать артистов. Я так же искренне, как она, радоваться не мог, потому что знал номер наизусть.
Где-то через двадцать минут шоу подошло к концу, и Асами от переизбытка восторга аплодировала стоя.
В начальной школе, в первый раз увидев выступление дельфинов, я пришел в такой же бурный восторг. Мы тогда смотрели его всей семьей, и от гинофобии я еще не страдал, а жизнь казалась мне отрадной и полной надежд.
Зрители начали расходиться, но Асами по-прежнему не отрывала от бассейна взгляда, а я изучал ее завороженное лицо. Только на мгновение его омрачила какая-то тень, но выражение ее восторга ярко запечатлелось у меня в памяти.
Во второй половине дня нас водили по залам океанариума, рассказывали про рыб, демонстрировали оборудование в кладовых и аквариумы для научных исследований, черепах и все, чем богат «Санрайз».
– Сакимото-кун, ты знаешь, что тунцу надо все время плыть, а иначе он умрет? – спросила Асами со светящимся от гордости лицом.
– Знаю. Они не умеют самостоятельно открывать жаберные крышки, поэтому могут дышать только на ходу. Плавают с открытым ртом, чтобы вода постоянно циркулировала сквозь жабры и кровь насыщалась кислородом. Поэтому они от самого рождения до смерти в постоянном движении. Конечно, знаю.
Я порой за год сюда по сто раз прихожу, и Асами еще век учиться, прежде чем она сможет поразить меня каким-то интересным фактом о рыбах. Одноклассница изумленно на меня воззрилась.
– Вы чем-то похожи, – заметил я, намекая на то, что она жить не может без болтовни.