– Именно поэтому ты оставил храм и сбежал, не так ли? – раздался громогласный голос, заполняя им всю комнату. – Ты не хотел брать на себя ответственность за судьбу мира!
Лю вздрогнул от этого голоса и обернулся. Но там не было никого, способного обладать таким громким голосом. Возле двери стоял лишь жалкий нищий, голову которого прикрывала соломенная шляпа, а одежда была поношенной и грязной. Соломенная шляпа полностью скрывала его лицо. В руке у незнакомца была толстая деревянная палка – посох для ходьбы, как предположил Лю. Юноше показалось невозможным, что такой хрупкий на вид человек мог издавать такой властный голос. Ноги попрошайки были босыми. Любой, кто посмотрел бы на него, подумал Лю, мог бы предположить, что он питается исключительно рисом и рыбой, да и то в это верилось с трудом. Тем не менее, нищий вошёл во внутреннюю комнату Храма уверенной, целеустремлённой походкой. Он выглядел таким хрупким, что казалось, будто сильный ветер унесёт его. Но несмотря на всё это Лю никогда не видел никого с таким властным голосом.
Главный жрец шагнул вперёд.
– Кто посмел… Кто осмелился войти в это святое место с покрытой головой? – неожиданно он осёкся.
Нищий проигнорировал его вопрос. Он прошёл вперёд, пока не оказался прямо перед Лю. Только после этого он поднял голову так, что впервые его лицо стало видно из-под потрёпанной шляпы. Черты лица попрошайки были сильными и могучими, ни старыми, ни молодыми, а выражали знания и мудрость. Но при всём при этом его глаза были самой поразительной чертой. В них читалась одновременно печаль и бесконечная грусть. И казалось, что они светятся голубым светом.
Первым пришёл в себя дедушка Лю. К изумлению парня, дед упал ниц на полированные камни пола Храма. Он кланялся нищему.
– Лорд Рейден! – воскликнул старик. – Лорд Рейден, помилуй нас! Мы не достойны! Мы не достойны!
Глава третья
Жрецы Ордена Света на мгновение замерли, наблюдая за странным зрелищем: дедушка лежал на животе на камнях, раскинув руки перед нищим и стонал: «Лорд Рейден, защити нас!»
Спустя мгновения, один за другим, они тоже повалились перед хрупкой фигурой. Все, кроме Лю. Тот перевёл взгляд с нищего на жрецов, на своего деда, потом снова на нищего.
– Лю Кенг, – усмехнулся нищий. – Ты по-прежнему бежишь от своей судьбы.
– Рейден? – переспросил Лю с насмешкой в голосе. Он повернулся к остальным, лежащим на полу. – Дедушка, вставай! Никакой это не Бог грома и молний. Это просто попрошайка.
– Помилуйте, пожалуйста, лорд Рейден, – взмолился дед, не сдвигаясь с места на камнях. – Лю – мой единственный живой внук. Пощадите его, лорд Рейден. Жизнь в Америке затуманила его разум. Он слишком много смотрел телевизор!
Казалось, что попрошайка игнорировал всех, кроме Лю.
– Значит, – начал он. – Ты хочешь победить на Турнире, в который, если мне не изменяет память, ты не верил ещё вчера.
– Да, – спокойно ответил Лю. – Именно так.
Нищий кивнул, серьёзно глядя на парня. Он обошёл вокруг Лю, рассматривая его со всех сторон. Выражение лица Рейдена было не понятно. Когда он прошёл полный круг и снова оказался лицом к лицу с Лю, мужчина снова заговорил:
– Покажи мне, как ты собираешься победить на Турнире.
Лю растерялся. По характеру он был довольно миролюбивым человеком, и ему совершенно не хотелось лезть с кем бы то ни было в драку. Однако, Рейден, пока говорил, сделал шаг назад и поднял свой посох. На мгновение он крутанул его перед собой так быстро, что тот стал неразличим. Затем он резко остановил его движение. Звук дерева, ударившего по плоти его левой руки во время проверки скорости вращения, эхом отозвался во внутреннем дворе Храма. Теперь посох был неподвижен, как будто человек и посох были выкованы из железа. Лю не двигался.
– Пойдём, – сказал нищий. – Только не говори мне, что испугался простого попрошайки.
– Нет, – огрызнулся Лю. – Я никого не боюсь.
Окончательно выведенный из себя Кенг, рассчитывая на лёгкую победу над самозванцем. Он встал в боевую оборонительную стойку и посмотрел на своего врага. Стойка нищего была твёрдой, но, как показалось Лю, недостаточно хорошей. Он оставил неприкрытым тело аж с трёх разных сторон: фланг, нога и голова.
«Очень хорошо», – подумал Лю, – «я научу этого попрошайку смирению. Один быстрый удар ногой в голову уложит его на пол».
Лю прыгнул, его правая нога вылетела в классическом высоком ударе. Но вместо того, чтобы почувствовать удар о плоть или кость, его нога коснулась только воздуха. Кенг приземлился, приседая, и снова занял оборонительную стойку. Нищий стоял, как и прежде, не шелохнувшись.
– На Великом Турнире пять веков назад твой предок Кунг Лао победил колдуна Шанг Цунга, – разразился голос попрошайки.
На последнем слове посох нищего взметнулся, молниеносный удар пришёлся по рёбрам Лю. Парень успел увидеть его, откинул левую ногу назад и повернулся, готовый отразить удар. Но он не успел этого сделать, так как другой конец посоха сбил его с ног. Оглушённый ударом Лю упал на спину. Глаза нищего вспыхнули холодным огнём, и он снова поднял посох, словно для удара. На мгновение он замер, а затем расслабился.
– Ты последний живой потомок Кунг Лао, – с отвращением процедил Рейден сквозь зубы. – Но ты отвергаешь всё, чему мы тебя научили. Ты не веришь в учение своих предков и не веришь в себя.
Затем он отступил назад, вернув посох на место, который снова стал опорой для дряхлого старика. Глаза нищего вернулись в своё нормальное состояние.
– Если ты на самом деле Рейден, – выкрикнул Лю, поднимаясь на ноги, – почему ты позволил Чену умереть? Он был твоим преданным учеником! Почему ты не защитил его?
– Он был твоим братом, – сурово ответил Рейден. – А почему этого не сделал ты?
Лю на мгновение замолчал, его лицо раскраснелось.
– Я должен был, – сказал он тихо.
Нищий улыбнулся печальной улыбкой.
– Боги не управляют судьбами людей. Боги также не защищают людей от их судеб. – Он снова сделал паузу, а затем огрызнулся: – Я не твой телохранитель!
Последнее замечание ударило Лю словно пощёчина.
– Ты старый мошенник! – воскликнул он.
Парень посмотрел на жрецов, всё ещё распростёртых перед нищим, их красные одежды были похожи на брызги крови на мостовой.
– Почему вы терпите эту чушь? – крикнул он им.
Никто не ответил. Лю снова повернулся лицом к дряхлому старику.
– Ну всё, с меня хватит. Я собираюсь найти убийцу моего брата на Турнире. С Вашего согласия или без него!
С этими словами Лю Кенг выбежал из Храма Ордена Света, звук его бегущих шагов становился всё тише и тише. Рейден стоял, опираясь на свой посох, пока не стихло последнее эхо. Затем он подошёл к тому месту, где всё ещё лежал дед, безмолвно молясь за внука.
– Встань, почтенный. Нам давно пора поговорить.
Дед поднялся на ноги. Вместе они подошли к двери внутреннего Храма и остановились, наблюдая, как солнце садится за залив.
– Он не готов, милорд, – вздохнул старик. – И мы потеряли так много времени.
– Я знаю. Но больше у нас никого нет, – заключил Рейден.
Нищий направился к выходу из Храма, но, прежде чем переступить порог, он повернулся и обратился ко всем: дедушке, главному жрецу и всем остальным монахам. Его голос раскатился, как гром в горах.
– Вы не должны были пытаться заменить его младшим братом. Нравится вам это или нет, но Лю Кенг мой избранник.
С этими словами он развернулся и зашагал прочь от Храма, стуча посохом по камням. За собой он оставил тишину и молящихся людей.
Ночь была непроглядной и тёмной. Джонни Кейдж подумал, что в этом районе набережной, видимо, никогда не слышали об уличном освещении. Освещение, которое там частично наблюдалось, исходило от заходящей на запад луны, от небесного сияния и от крошечных рабочих фонарей, находящихся на стенах складов.
Нанятый лимузин, который он взял в аэропорту, двигался медленно, а водитель постоянно что-то бормотал себе под нос на китайском. Джонни не мог понять: то ли он сверял направление движения, то ли проклинал своего пассажира, то ли молился за возможность выбраться отсюда живым. Машина попала колесом в особенно неприятную выбоину и затряслась, амортизаторы заскрипели.
– Эй, смотри, куда едешь! – крикнул Джонни.
– Простите, босс, я делаю всё возможное, – пропищал водитель. – Мы уже почти на месте.
– Где? Я ничего не вижу.
– Сороковой пирс, как Вы и просили. – Водитель резко повернул направо и затормозил. – Вот он. Так что выходите. Если захотите вернуться обратно в город, то Вам придётся снова мне заплатить.
– Нет, если это действительно сороковой пирс, то это то место, куда мне нужно.
В свете фар Джонни увидел, что он не единственный человек на причале. Мужчины и женщины всех рас и профессий слонялись без дела: собирались в небольшие группы или ходили взад-вперёд поодиночке.
Джонни открыл свою дверь и вышел. Влажность воздуха поразила его, словно он приложил к лицу мокрое полотенце. Он подошёл к задней части лимузина, где водитель вытаскивал из багажника его чемоданы, обтянутые чёрной кожей, и складывал их на землю между склизкими лужами. Джонни был даже рад, что было так темно, и он не мог разглядеть, что может плавать в этих лужах.
Дверь лимузина захлопнулась, и машина отъехала, быстро свернув направо в переулок и скрывшись из виду.
«Сороковой пирс, Гонконг», – подумал Джонни. – «Ну и дыра».
Он оглядел всю набережную вдоль и поперёк. Что бы там не проглядывалось сквозь тьму, но это явно был не корабль. Через минуту Кейдж заметил паренька, который стоял, прислонившись к стене склада, и читал газету при свете маленькой лампочки, расположенной прямо над дверью.
– Скажи, приятель, – начал было Джонни, подходя к нему. – Ты знаешь что-нибудь о "Крыле Дракона"?
Внезапно его взгляд упал на газету, которую читал паренёк. В центре первой полосы была та же фотография, где он, Джонни, вопил на операторов, что и в той другой газете во Флориде. Кейдж не очень хорошо знал китайский, но этого было достаточно, чтобы прочитать заголовок: «Джонни Кейдж – подделка».