– Я не принял командования, капитан.
– Я думаю, вы гордитесь этим, – Кирк замолчал, слова Спока стали постепенно доходить до него. – Что вы имеете в виду? Вы не приняли командование?
– Я страдаю от того же недуга, что и вы, сэр.
– Но если вы не командуете, то кто же?
– Командор Стокер.
Кирку потребовалось много времени, чтобы осознать имя. Затем он взорвался.
– Стокер? Вы что, с ума сошли? Он никогда не командовал в боевых условиях! Если Скотти…
– Мистер Скотти не способен принять командование. Командор Стокер как высший по званию офицер.
– Не болтайте мне о звании. Этот человек – канцелярская крыса. Спок, я приказываю вам принять командование!
– Я не могу, сэр.
– Вы не подчиняетесь прямому приказу, мистер Спок.
– Нет, капитан. Только командор Стокер может отныне отдавать приказы на этом корабле.
Бессильная ярость ослепила Кирка.
– Вы – предатель, вонзивший мне нож в спину при первом удобном случае. Вы… – он обнаружил, что плачет. Плачет! – Убирайтесь отсюда! Я не хочу больше видеть вас!
Спок смешался, слегка наклонил голову и вышел. Через мгновение Кирк заметил женскую фигуру, все еще стоящую у дверей его каюты и слегка шмыгающую носом. Он уставился на нее.
– Кто это? Джен? Джен?
– Мне очень жаль, Джим, – сказала она. – Но это правда.
– Я вел себя, как дурак. Позволил им взять вверх над собой. Позволил одурачить себя.
– Все это понимают.
– Но я не старый, Джек. Я не старый! Незначительные боли в мышцах не делают человека старым! Вы не ведете корабль руками, вы управляете им с помощью головы! Мой ум такой же острый, как и был!
– Мы найдем способ вылечить тебя.
– Простейший случай радиационного поражения – и я отстранен от командования. – Он повернулся и посмотрел на себя в зеркало. – Ладно, я признаю, что я немного поседел. Радиация могла это сделать.
– Джим, – сказала она с болью в голосе. – Мне нужно идти работать. Пожалуйста, извини меня.
– Посмотри на меня, Джен. Ты сказала, что любишь меня. Ты знаешь меня. Посмотри внимательно.
– Пожалуйста, Джим.
– Мне просто нужен небольшой отдых. Это все. Я ведь не старый, правда? Ну же, скажи это. Скажи, что я не старик!
Ответа не последовало. Схватив ее за плечи, он привлек ее к себе и поцеловал со все страстью, на которую был способен.
Но ответа не было. Но, что еще хуже, он и сам ничего не почувствовал. Кирк отпустил ее и увидел жалость в ее глазах. Он отвернулся.
– Уходи.
Что теперь? Он мог ни о чем не думать. Он был освобожден от должности. Ответ? Но ответа не было. – Подождите-подождите… Что-то в комете. Мак-Кой. Чехов. Смотровая комната. Вот именно – смотровая комната. – Он поковылял туда, проклиная себя за медлительность.
Спок был там, как и сестра Чапел, Мак-Кой и Дженит. Все они выглядели очень старыми, но несчастный Чехов, снова лежащий на столе, похоже, не изменился. Он проговорил:
– Почему бы мне не вернуться к своей работе, оставив свою кровь здесь?
Кирк попытался зло взглянуть на Спока:
– Что вы здесь делаете?
– Похоже, именно тут я могу принести больше всего пользы.
– Может быть, вы хотите освободить от должности доктора Мак-Кой? Боунс, как насчет лейтенанта Чехова?
– Ничего, – с раздражением сказал Мак-Кой. – Абсолютно ничего.
– Не может быть! Не может быть, ведь мы вместе выходили на поверхность. Оставались в одной и той же точке. Он все время был с нами. Он…
– Нет, капитан, – сказал Спок, судорожно вздохнув, – не все время. Он уходил от нас на несколько мгновений.
– Уходил от нас? – Кирк уставился на вулканита пытаясь вспомнить. – О, да, когда он уходил в здание, он… действительно, Спок! Что-то должно было произойти!
– Действительно, капитан. Доктор, вы помните труп профессора Альвина в импровизированном гробу?
– Чехов, вы испугались? – гаркнул Кирк, – вы налетели на мертвеца и…
– Вы правы, – сказал Чехов. – Я испугался, сэр. Но должен вам сказать, что и вполовину не настолько, насколько сейчас.
– Испуг? – спросил Мак-Кой, поднимая трясущуюся руку к подбородку. – Да. Возможно. Сердце бьется чаще. Дыхание учащается. Выделяется холодный пот. Я как-то читал, что так лечили радиационные поражения в середине двадцатого столетия.
– Этот способ был запрещен, – сказала Дженит, – когда был открыт…
– Да, да, – возбужденно сказал Мак-Кой, – не сбивайте меня. Почему он был отвергнут? Должна же быть какая-то причина. Я когда-то это хорошо знал. Они не имели промежуточного звена? Да! Дело в этом! Это АМФ! Медсестра, запросите компьютер об АМФ!
Кристин Чапел недоверчиво повернулась к экрану компьютера. После того, что им показалось довольно долгим временем, она сказала:
– На этот препарат есть отдельная статья. Он называется циклический аденозин три-пять монофосфат. Но он действует на гормональные процессы, вот почему они отказались от него.
– Мы попробуем его, – сказал Мак-Кой по-стариковски брюзжа. – Что вы стоите, доктор Уэллейс? Синтезируйте мне партию. Черт возьми, шевелитесь!
В это время на мостике командор Стокер сидел в командирском кресле. Если он и замечал, как много спин было преднамеренно повернуто в от сторону, то он этого не показывал. Он был слишком занят тем, что пытался разобраться во всех огоньках, которые мерцали на панели перед ним.
– Входим в ромуланскую нейтральную зону, сэр, – сказал рулевой. – Все датчики на максимуме.
Что же их ждет там?
– Спасибо, мистер Спок, простите, мистер Зулу. Лейтенант Ухура, дайте мне знать, если мы войдем в соприкосновение с ромуланами.
– Да, сэр. Пока все спокойно.
Стокер кивнул и снова посмотрел вниз. Маленькие огоньки насмешливо плясали перед ним. Как курсант он изучал когда-то подобную приборную доску, но с тех пор все было изменено и оснащено новыми символами, значения которых, за несколькими исключениями, он не понимал. Что ж, придется положиться на этих офицеров.
Внезапно "Энтерпрайз" резко вздрогнул и половина маленьких огоньков стала красной. Это ошеломило его.
– Что это было? – беспомощно спросил он.
– Контакт, сэр, – сухо сказала Ухура.
– Ромулане приближаются с обеих сторон, сэр, – добавил Зулу.
Корабль снова затрясло, на этот раз сильнее. Стокер нервно произнес:
– Давайте посмотрим на них.
Главный обзорный экран загорелся. Он был полон маленьких бегущих огоньков, которые нельзя было бы отличить от звезд, если бы они не двигались.
– Я не вижу никаких ромулан.
– Ромулане меняют свой цвет, сэр. Они меняют его в зависимости от скорости, с которой они движутся.
Корабль под ним встал на дыбы. Теперь все огни стали красными.
– Мы захвачены в вилку, – бесстрастно сказал Зулу.
Раздался звонок, значение которого он не смог определить.
– Вызывает инженерный отсек, сэр, – подсказала Ухура. – Вы хотите, чтобы энергию направили на щиты?
Его обдало жаром.
– Да, – сказал он наугад.
– Мистер Скотти спрашивает, сколько единиц энергии сохранить в запасе.
Что ответить на это?
– Командор Стокер, – сказал Зулу, наполовину повернувшись к командирскому креслу. – Мы в тяжелом положении. Какие будут приказания?
"Энтерпрайз" еще раз вздрогнул, и огни померкли. Стокер внезапно осознал, что он слишком напуган, чтобы говорить, он просто окаменел.
Затем, словно сжалившись над ним, раздался голос Кирка, тонкий, но требовательный, по внутренней связи:
– Что происходит? Лейтенант Ухура, это капитан!
– Сэр! – сказала Ухура. – Мы нарушили нейтральную зону ромулан, и нас атакуют.
– Идиот. Поддерживайте полные щиты. Я иду!
Стокер почувствовал огромное облегчение, но суровое испытание еще не закончилось. Голоса, приглушенные расстоянием, спорили возле включенного переговорного устройства.
– Джим, вы не можете… никто из нас… медсестра… доктор Уэллейс.
– Мне надо добраться до мостика.
– О, Джим, ты не можешь… сестра, туда…
Затем голоса отключились. Очевидно, Кирк не собирался пока выручить Стокера. Встряхнувшись, Стокер сказал:
– Лейтенант Ухура, попытайтесь связаться с ромуланами.
– Хорошо. Пока никакою ответа.
– Если я не смогу переговорить с ними, объясните им, почему мы нарушили нейтральную зону.
– Ромулане известны тем, – сказал Зулу, – что они не слушают объяснений. Мы знаем, мы сталкивались с ними и раньше.
– Вызовите их снова.
– Я вызывала их по всем каналам, – сказала Ухура, – они игнорируют нас.
– Почему бы и нет, – сказал Зулу. – Они знают, что мы попались. Пока мы будем сидеть здесь, они могут бить по нашим щитам, пока те не откажут.
Стокер провел рукой по волосам.
– Тогда, – сказал он, – нам остается только сдаться.
– Именно этого они и добиваются, они будут в восторге, – сказал Зулу, все еще не оборачиваясь. – Раньше они никогда не захватывали звездолетов. И, командир, они не берут пленных.
– Тогда, что…
– Сэр, – сказал Зулу, – вы – командир. Какие будут распоряжения?
В корабельном лазарете Чапел и Дженит уложили изнемогающего Кирка на койку.
Он изо всех сил старался встать, но, несмотря на от преклонный возраст, они с трудом удерживали от – задача усложнялась еще и постоянными вздрагиваниями "Энтерпрайза".
– Новичок – там наверху – погубит мой корабль…
– Джим, – сказала Дженит, скрипя зубами, – если только я дам вам лекарство…
– Джим, лежите тихо. – посоветовал Мак-Кой. – Вы ничего не сможете сделать. Нам конец.
– Нет-нет, мой корабль…
Спок появился из лаборатории, неся колбу.
– Доктор Уэллейс, это лекарство. Оно не проверено, но у нас нет времени на фармакологические исследования и дальнейшее усовершенствование.
– Хорошо, – сказал Мак-Кой, – давайте сюда!
– Это – исцеление… или смерть.
Спок передал колбу Дженит, она извлекла из нее ампулу с препаратом.
– Лучшее средство потребует недельной проверки.