Мария Николаевна Стребкова имела высшее филологическое образование и работала учительницей русского языка и литературы. А в свободное от работы время писала рассказы, повести и даже романы (таковых в её репертуаре было целых три). В этом не было ничего удивительного. Многие начинающие или несостоявшиеся писатели имеют филологическое образование и работают в школе. Не удивительно и то, что Мария стабильно получала отказы от издательств, так как пробиться в мир печатной литературы начинающему писателю не то чтобы трудно, а очень-очень трудно. Пожалуй, что и невозможно, если ты не очевидный гений, или связей нет. Удивительным же было то, что пресловутые связи у Марии всё-таки были. Её родной отец, Николай Петрович Стребков, работал ни кем иным, как директором одного весьма крупного издательства. Он выпустил в свет десятки молодых авторов, он продал миллионы, сотни миллионов книг, а вот собственную дочь печатать отказывался.
– Милая, это не пойдёт, – говаривал Николай Петрович, прочитав очередной рассказ дочери. – Попробуй пристроить его в каком-нибудь женском журнале. А для широкой публики слабовато.
Однажды, не выдержав натиска супруги и дочери, Николай Петрович, всё же отправил в печать один из Машиных романов. Тираж был небольшой, но на продвижение ушли немалые деньги. Однако действительно не пошло. Книга провалилась, и несколько тысяч экземпляров все еще пылились на складе издательства.
Внемля своему внутреннему чутью и опыту, Николай Петрович не принимал к изданию Машины работы, а она, не желая сдаваться, отправляла их в другие издательства и получала отказ за отказом.
Мария не была одинока в своём увлечении писательством. Её коллега и подруга Вера, тоже пробовала себя в роли автора. Правда об этом никто, кроме Маши и не знал. Вера была всего лишь учительницей младших классов, писать начала сравнительно недавно и то с подачи Марии. Попробовала – понравилось. Парочка рассказов, потом ещё парочка. В ее рассказах было много огрехов: стилистических, синтаксических. Маша, будучи профессионалом дела, их быстро улавливала и растолковывала подруге что, да как. В общем, учила её тому, что знала сама. И со временем работы Веры стали весьма недурны. А недавно она написала роман, свой первый роман. Это была Вещь! Мария поняла сразу, как только прочитала «Право на ошибку», что перед ней потенциальный бестселлер. Она проглотила его целиком, за два дня. Потом перечитала ещё раз, специально, чтобы найти хоть что-нибудь, к чему можно придраться. Но не нашла. Это была Вещь!
Вот тут-то в душе доброй, умной, открытой девушки зашевелилось неведомое ей доселе чувство. И имя этому чувству – Зависть. Оно было скользкое, холодное, шипящее. Оно раздирало её душу изнутри, вгрызалось в сердце. Оно было таким сильным, что порой казалось, будто тело ломит от зависти. Вот так, наверное, Сальери завидовал Моцарту, и отравил его, потому как ТАКУЮ муку вынести невозможно.
Но Мария вовсе не собиралась никого травить и не хотела никому завидовать, а уж тем более лучшей подруге. Она отчаянно пыталась очистить душу от того змеиного чувства, что откровенно портило ей жизнь. В порыве благодушия, она даже отдала роман Веры на прочтение отцу, хотя уже на следующий день пожалела об этом. Забрать у отца рукопись Маша не решилась, так как понимала, что спровоцирует этим его любопытство. Оставалось только надеяться, что роман Николаю Петровичу не понравится. В общем-то, надежда с каждым днём крепла всё сильнее и сильнее, так как Николай Петрович вот уже десять дней как получил рукопись, а так до сих пор ничего и не ответил. Может он просто забыл про неё? Тогда тем более не надо ни о чём его спрашивать.
И стоило Маше вспомнить про отца, как зазвонил сотовый телефон, и на экране высветилось «ПАПА».
– Да, пап.
– Привет, Машенька, не отвлекаю?
– Нет, говори.
– Машунь, я по поводу романа твоей подруги.
– Да, – спокойно отозвалась Маша, а сердце так и ухнуло вниз.
– Мне очень понравилась работа. Хорошая. Я показал рукопись нашему редактору. Семёныч тоже её одобрил. Так что засылай подругу в издательство, будем обсуждать условия контракта.
– Хорошо, пап, – выдавила из себя Машуня.
– Ну тогда всё, малыш, у меня тут дела. Пока!
– Пока.
Мария сидела в оцепенении, приложив руку к горлу, как будто пыталась удержать того змея, что сжимал её шею всё сильнее и сильнее. Прозвенел звонок. Девушка встряхнула головой, попыталась улыбнуться, чтобы сбросить с лица гримасу уныния.
Кажется, получилось – никто из коллег не заметил ее подавленного состояния. И уроки она отвела строго по прописанному плану: Пушкин у пятого «А», Чернышевский у десятого «В» и Достоевский у одиннадцатого.
Даже Вера ничего не поняла, всё болтала о своём Ромке. Вот теперь ещё и Рома у неё есть!
– Маш, ну ты чего такая заторможенная сегодня! – одернула Вера подругу. – Куда пойдем, спрашиваю?
– Зачем? Куда пойдём? Ты о чём?
– Вот ты тормоз! Говорю же, пойдем, посидим где-нибудь, пятница же! Ромка, может, подъедет.
– Я не пойду никуда, – медленно, обдумывая каждое слово, произнесла Мария. – Хватит с тебя и твоего Романа. Кстати, сегодня папа звонил.
– И что?
– Ничего. Забраковал «Право на ошибку». Говорит, что работа незрелая, слабая.
– Слабая?
– Не расстраивайся. Это ведь первый твой роман. Я и то только с третьей попытки издалась. Так что набирайся опыта пока.
– Да, конечно, – пробормотала Вера невнятно.
– Я поехала, мне ещё до Павелецкой добраться надо.
– Ты куда-то уезжаешь?
– Хочу в Невербин на выходные смотаться, у тетки переночую. Завтра у них день города, будет праздник, мероприятия разные.
– А-а-а, – равнодушно протянула Вера.
– Ну, пока! Роме привет.
Маша махнула рукой на прощание и, энергично размахивая пухлыми ручками, зашагала в сторону метро.
– Хрен тебе, а не контракт на издание! – злобно прошипела эта милая с виду девушка.
Мария быстро добралась до Павелецкой площади, ещё быстрее она нашла нужную ей маршрутку. Водитель маршрутки, подозрительного вида мужчина в клетчатой рубахе и съехавшей на затылок кепке, беспардонно разглядывал девушку с головы до ног.
– Вы на Невербин сейчас едете? – спросила Маша у мужчины.
– Угу! – показывая длинный ряд золотых зубов, растянулся в улыбке водитель. – Садись, красавица, прокачу с ветерком! Сейчас только ещё пассажиров дождёмся и рванём. Никто не догонит!
Мужчина вызвал в девушке неприятные чувства. Мария неуверенно заглянула в салон Газели. Но, увидев серьёзного вида женщину и добродушно улыбающегося толстяка, успокоилась. «Попутчики приличные, значит бояться нечего», – подумала Маша и села рядом с женщиной.
Глава 4. Luxuria (Блуд)
Утро этой пятницы началось для слесаря невербинского металлопрокатного завода Сашки Селиванова значительно позже, чем обычно. Он дрых аж до восьми утра, да и проснувшись, позволил себе поваляться в кровати ещё почти полчаса. «А что такого? Полчаса погоды всё равно не сделают», – думал Сашка, лениво потягиваясь. Рука скользнула по чему-то гладкому и сладостно-приятному. Сашка повернул голову и увидел на соседней подушке скомканную комбинацию. «Натусик», – пронеслось в голове, и лицо растянулось в счастливой улыбке влюблённого.
Натусиком звали молодую жену слесаря, и в момент Сашкиного пробуждения она уже вовсю трудилась на благо государства в Госпитале Ветеранов. Наташа работала медсестрой, и как ни старалась она подмениться на эту пятницу, ничего у неё не получилось, пришлось бежать на работу ни свет ни заря. Так что Сашка теперь был вынужден ехать в Москву один-одинешенек, откладывать больше нельзя. А хоть бы и один! Всё равно лучше, чем на заводе весь день впахивать.
Сашка приподнялся на локтях, заглядывая на кухонный столик, примостившийся у единственного окна их общаговской комнаты. На синей клетчатой скатерти стояли две тарелки прикрытые салфетками.
– Натууусик, – уже вслух произнес молодой человек, пытаясь угадать под очертаниями салфеток природу завтрака, оставленного заботливой женушкой.
Прием пищи, утренний туалет и сборы заняли у Сашки ровно двадцать минут – год, проведённый в армии, не прошел зря. Проверив наличие паспортов и денег в лёгкой наплечной сумке, парень отправился навстречу городу-мечте, навстречу Москве.
Отдав маршрутчику за проезд целых триста рублей, Саша Селиванов уже в начале первого был на Павелецкой площади. Дальше стояла задача посложнее: доехать до улицы Южнопортовая, найти там офисный центр за номером 5, и уже в этом офисном центре найти туристическое агентство «Улётное».
Дело в том, что агентство это принадлежало двоюродной сестре Натусика Виолетте. А Виолетка обещала помочь с путевками для свадебного путешествия. Вообще-то свадьбу они сыграли еще три месяца назад, и Наташины родственники (Сашка подозревал, что без Виолетты тут не обошлось) подарили им путёвку в любую точку мира на сумму сто тысяч рублей. «Лучше бы деньгами подарили», – вздыхал про себя Сашка. – «Глядишь, батяня добавил бы чуток, и машину купили бы». Но дареному коню в зубы не смотрят, и потому, оформив загранпаспорта, Сашка решил не откладывать путешествие в долгий ящик. А то, чего доброго, новоиспеченные родственники откажутся оплачивать путевку по прошествии времени, с них станется.
Правда был у Сашки еще один вариант – купить путевку подешевле, а оставшиеся деньги забрать да и вложить таки в машину. «Леший прошлой весной всего сорок тыщ отдал за двоих, и оттянулся по полной», – размышлял Сашка, поднимаясь из подземки. «Правда он в Турцию летал, а Натусик на Канары замахнулась. Тенериф ей подавай! Явно тут Виолетка поработала. Ей, чем дороже, тем выгодней. За Тенериф, поди, ещё и доплачивать придётся».
Офис туристического агентства «Улётное» находился на пятом этаже. Это был типичный офис небольшого туристического агентства: бесцветные жалюзи на окнах, три рабочих стола с компьютерами, принтер, факс, карта мира на стене, большой глобус у окна, и огромное количество сувениров, расставленных невпопад.