У Сабины замерло сердце. Она застыла, продолжая держать ручку двери опущенной. Другой рукой медленно нащупала выключатель, задержала дыхание и выключила свет. К счастью, беззвучно. Шаги остановились перед дверью Снейдера. Сабина почувствовала, как кто-то снаружи схватился за ручку. Черт! Сабина осторожно выпустила ее и сделала шаг назад. Дверь открылась, и в бокс проник свет.
Она схватила тяжелый дырокол, прижалась за дверью к стене и затаила дыхание. Если неизвестный нападет, она будет защищаться.
На полу появилась тень незнакомца. Он нерешительно вошел внутрь бокса. Сабина увидела черные волосы и замахнулась дыроколом.
– Я так и знала, что ты что-то задумала, – услышала она голос Тины.
– Почему вы выбрали Айфель? Почему именно этот пансион?
– Существует ли более приятное место для основательного ужина?
– Вы питались им на протяжении пяти дней?
– Все-таки должны были остаться какие-то следы.
– Для меня?
– Конечно.
– Ведь это и была ваша цель, верно?
– Я хотел облегчить вам работу.
– Вначале вам это удалось. Следы привели к Хельмуту Прёллю. Наверное, он организовал бы все так или примерно так.
– Нет, вы его плохо знаете. Он сделал бы все именно так.
– Почему вы так решили? Вы его изучали? Как других?
– У меня был целый год.
– Поэтому вы забронировали номер за одиннадцать месяцев?
– Я никогда не полагаюсь на случай.
– Очевидно, вы недостаточно внимательно наблюдали за Прёллем.
– Почему вы так считаете?
– Иначе он сидел бы сейчас здесь, а не вы!
– Вам просто повезло.
– К везению это не имеет никакого отношения. Вы не уделили Прёллю достаточного внимания. В отличие от других.
Вы чувствовали себя уверенно. Вам уже удалось уйти от ответственности два раза. Вы думали, что и на этот раз все получится, но вы кое-что упустили.
– Например?
– Как вам удалось затащить жертву в комнату?
– Вы же знаете. С помощью снотворного в баре.
– А потом поднялись с ним по лестнице? Видите ли… у Прёлля не могло быть столько сил, чтобы перенести его на третий этаж. Он коварным способом заманил бы жертву в комнату и уже там усыпил бы. Кроме того, у Прёлля не было достаточных медицинских знаний, чтобы выбрать правильную дозировку для седации[17].
– Прёлль не стал бы этим заниматься, он бы…
– Именно!
– А, перестаньте так глупо улыбаться!
– Извините, но вы сами только что признали свою ошибку. Прёлль заманил бы жертву к себе в комнату, и они бы вместе поужинали.
– Мы так и сделали.
– Да… в принудительном порядке. А кто написал приглашение? «Стол накрыт, блюдо сидит напротив вас». Почерк не принадлежал ни Прёллю, ни жертве. Вы написали это, чтобы повести нас по ложному следу.
– И получилось же.
– Да, но лишь ненадолго.
– Зато вам понадобилось много времени, чтобы найти меня.
– То, что я вас вообще нашел, ваша заслуга! Раньше вы работали лучше, чище и добросовестнее. Но вы начинаете сдавать.
– И тем не менее… Я преподнес вам преступника, но ваши люди все запороли.
– Вы говорите о Санкт-Петер-Ординге? Правильно, тогда вы подробно все выяснили, ни в чем не полагаясь на случай, и педантично все подготовили. Вы досконально изучили своего козла отпущения, инсценировали все так, чтобы преподнести нам его на блюдечке.
– Но его отпустили!
– Из-за формальных ошибок.
– А Берлин?
– Вы так старались. Выяснили его привычки и причину визита в Вайтерштадт. Но вас снова подвел почерк. Вы недостаточно точно скопировали подпись доктора Яна.
– Иначе гинеколог отправился бы в тюрьму.
– Да, именно, подозреваемый номер ноль.
– Не называйте меня так!
– А, вам не нравится.
– Называйте меня моим настоящим именем!
– Оно будет интересно, в крайнем случае, судье или адвокату. Для меня вы есть и останетесь «подозреваемым номер ноль».
– А как вас зовут?
– Это не должно вас интересовать. Вернемся к нашей теме. Почему именно гинеколог?
– Почему нет? Он живет неподалеку и владеет скальпелем.
– Да бросьте! Вы наблюдали за Белоком и натолкнулись на гинеколога… или все наоборот?
– Что вы имеете в виду?
– Вы меня поняли. Наоборот! Вы наблюдали за гинекологом и узнали о его визите к Белоку? Тогда-то и родился ваш план? Вы хотели упрятать гинеколога в тюрьму?
– Я не понимаю, куда вы клоните.
– Вы хотели упрятать Каспарека в тюрьму?
– Я хотел ему помочь.
– Вы хотели, чтобы мы посадили Хельмута Прёлля за убийство?
– Вас интересуют не жертвы – они второстепенны, – а определенные люди, которых вы хотите стереть с лица земли, верно?
– Вы сумасшедший!
– Почему вы так уверены?
– Иначе мы бы не вели этот разговор.
IV. Четверг, 5 сентября
Сегодня люди настольно поверхностны, что считают Фейсбук достижением.
Луч света карманного фонарика отражался от лоснящейся черной внутренней поверхности канализационной трубы. К краю прилипли собачьи фекалии. Мелани присела на корточки и нагнулась ниже, заглядывая в отверстие. Вокруг ее кружили навозные мухи. Запах стоял отвратительный.
– Видите? – Хаузер указал вниз. – Где-то на глубине десять метров.
Мелани подняла голову, чтобы глотнуть свежего воздуха. Она подняла взгляд к верхушкам деревьев. За ее спиной лаяли собаки-ищейки. Она мало что смогла разглядеть в канализационной трубе – но того немногого оказалось ей достаточно. По крайней мере, в семь утра на голодный желудок.
На этот раз Хаузер сам проинформировал ее о еще одном найденном трупе, и она тут же приехала на место. Снова посреди леса, всего в двух километрах от того места, где была обнаружена Клара. Правда, в противоположном направлении от источника Агнессы.
На расстоянии десяти метров в воздух взлетали последние искры. Пахло раскаленной сталью. Техники-криминалисты вырезали отверстие в трубе, чтобы достать труп. Металл заскрипел, загнулся – и тут же засверкали вспышки фотокамер.
– Труп затолкали в канализационную трубу сверху? – спросила Мелани.
Хаузер помотал головой.
– Это не канализация, а дренажная труба для отвода дождевой воды. – Он указал вверх на пригорок. – Там наверху находится несколько бревенчатых хижин. Вероятно, труп оттащили туда с этого места, на котором мы сейчас находимся.
– Каким образом?
Хаузер заглянул в трубу.
– Возможно, с помощью телескопической штанги.
– И никто из владельцев близлежащих участков не заметил, что в трубе застрял труп?
– Видимо, нет.
Сотрудник экспертно-криминалистической службы спустился к ним с пригорка и показал Хаузеру на дисплее фотоаппарата, что они нашли.
Мелани не хотелось этого даже знать. Она отвела взгляд. Ей было достаточно комментариев коллег Хаузера.
– Куницы и лисы немного оставили от тела. Предположительно, снова ребенок. Девочка или мальчик, мы еще не знаем. В любом случае на этот раз без пленки.
– Возможно, ее смыло водой, – предположил Хаузер.
По лесу пробежал легкий ветерок. Мелани била дрожь.
Она все равно не могла оставаться здесь долго, потому что Шейла ждала ее в машине.
Хаузер взглянул на Мелани.
– Нас интересует спина трупа.
– Знаю, но я смогу что-либо сказать на этот счет, когда мы достанем останки… И их немного. – Парень пролистал несколько фотографий вперед. – Но вот здесь, чуть ниже затылка, виднеется едва заметный разрез.
– От скальпеля?
– Мы не знаем. Он мог появиться и во время перетаскивания трупа наверх. Если нет, то это уже номер три, – сказал Хаузер.
Мелани закрыла глаза.
– О господи, это что, никогда не закончится?
– А вместе с Кларой четыре, – продолжил Хаузер.
Татуировка на спине Клары соответствовала четвертой песне из «Ада» Данте. Всего было тридцать четыре мотива… и тридцать четыре картинки. Сколько трупов они еще найдут?
Похоже, Хаузер угадал, о чем думала Мелани. Он положил руку ей на плечо.
– Вам лучше поехать в бюро. Работа здесь станет неприятной – мягко выражаясь.
– С превеликим удовольствием. – Она сглотнула. – Сколько вы еще здесь пробудете?
– Думаю, недолго, в восемь я буду в бюро. Меня ждет куча дел.
– Хорошо, тогда встретимся там и обсудим дальнейшие шаги. В любом случае пока не стоит информировать прессу об этой находке.
Он кивнул.
– Хаузер, мы должны найти этого говнюка.
Он скептически посмотрел в сторону леса.
– Я знаю.
Ровно в восемь утра Тина и Сабина сидели в лекционном зале вместе с Гомезом, Майкснер и Шёнфельдом. После того как Снейдер накануне напустился на Майкснер, никто больше не отваживался опаздывать. Но часы показывали уже десять минут девятого, утреннее солнце вовсю светило через ламели жалюзи – а Снейдера не было.
Майкснер повернулась к Сабине и Тине.
– Может, мы не в той аудитории?
Тина помотала головой:
– Я уже проверила учебный план.
– «Кто опоздает, тот вылетит!» – Гомез передразнил голландский акцент Снейдера.
В этот момент дверь распахнулась, и в помещение вошел Снейдер. Он не направился, как обычно, к своей кафедре, а сразу встал перед первым рядом. Он запыхался; никакого «Доброе утро» или извинения конечно же не последовало.
– Произошло небольшое изменение в плане. Я должен на несколько дней прервать свои семинары, – сразу перешел он к делу.