– Мартен С. Снейдер. Ваш коллега? – Он удивленно улыбнулся. – О’кей, можете проходить. Передавайте привет старому говнюку. На его счету здесь как минимум десять типов. Все сидят в отделении строгого режима.
– Не похоже, чтобы вы были этому рады.
– Мне все равно, – ответил мужчина. – Я имел удовольствие пообщаться с ним только два раза.
Пока Сабину провожали к первому тамбуру, она услышала, как охранник проинформировал соответствующего сотрудника, который работал в блоке В.
– Снова допрос, на этот раз Белока. Подготовь его.
Тамбур находился под видеонаблюдением, имел плиточный пол и белые стерильные стены. Сабина сдала телефон, кошелек и ручку, все это заперли в ящике сейфа. Через стальную дверь она прошла во второй тамбур.
– Пройдите через сканер.
Прибор не запищал. Наконец через вход для адвокатов и переводчиков она попала к помещениям для допроса. Комната номер три была свободна. Камера размером восемь квадратных метров была выложена серой плиткой и снабжена матовым зеркальным стеклом. Стол и два стула были прикручены к полу. Видимо, здесь случалось разное.
Сабина подождала несколько минут, пока в комнату не ввели Белока в наручниках. Впереди шел сотрудник в униформе, за ним следовал Белок, замыкающим был еще один вооруженный мужчина в штатском. Мужчины усадили Белока на стул, расстегнули наручники, но приковали одну руку к металлической трубке на стене.
Вооруженный в штатском без комментариев покинул помещение, сотрудник в униформе встал у Сабины за спиной.
– Должен вас поблагодарить, – сказал Белок, прежде чем Сабина успела открыть рот. – Я не часто вижу молодых симпатичных женщин. К тому же вы освободили меня от уборки коридоров медчасти этим утром. Но возможно, этот разговор всего лишь ухищрение, чтобы обыскать мою камеру. – Он взглянул на тюремщика. Тот не шелохнулся.
Всего лишь несколько дней назад Сабина видела фотографии жертв Белока, а теперь монстр собственной персоной сидел напротив. Белок выглядел лет на семьдесят, у него было помятое лицо, седые короткие волосы, небритый подбородок и фигура борца с бычьей шеей.
– Могу успокоить вас, я здесь не потому, что сотрудники хотят обыскать вашу камеру.
– Ваши коллеги не упускают ни одной возможности. – У него был мягкий саксонский акцент, который не вязался с его крепкой фигурой – и уж тем более с тем, что он сделал со своими жертвами.
«Кроме того, не могу представить себе, что тебя заводит вид молодой женщины», – мысленно добавила Сабина. Места преступлений Белока в восьмидесятых годах в Лейпциге напоминали конечный продукт убийцы из дела «Многоножка», только творения Белока состояли исключительно из детских тел.
– С чего вы решили, что сотрудники в Вайтерштадте мои коллеги? – спросила Сабина.
Белок улыбнулся.
– Иначе вы вряд ли попали бы ко мне. – Он разглядывал свои руки. Узловатые пальцы, ладони размером с тарелку – он легко мог бы спрятать в кулаке крысу. Необычно для бывшего детского врача.
– Хорошо, – сказала Сабина. – Тогда можем играть с открытыми картами.
Лицо Белока ничего не выражало.
– Почему я должен это делать?
– Потому что иначе вам придется драить коридоры.
– Предложите мне более приятное времяпрепровождение.
– Убийство «Многоножка» в Берлине.
– О господи. – Он вымученно улыбнулся. – Снейдер уже столько раз был здесь по этому поводу.
– У меня другая задача.
– Значит, вы знаете Снейдера… – Белок приподнял густые седые брови.
Сабине было все равно, пока он не знает, как ее зовут.
– Кто-то скопировал ваше творение и попытался возложить вину за это убийство на берлинского гинеколога.
– Это не ново, – перебил он ее.
– Но, возможно, убийца следил не за вами, чтобы узнать, кто навещает вас в тюрьме, а изучал берлинского врача доктора Яна, чтобы выяснить, что можно повесить на него.
Белок ненадолго задумался.
– А вот это что-то новенькое.
– Вполне возможно, что речь шла вовсе не о вас, а все время только о докторе Яне. – Сабина задела эго Белока и собиралась понизить его рейтинг. – Вы могли случайно вписаться в схему… оказаться просто средством для достижения цели.
У Белока заходили желваки.
– Хорошо, мы поговорим об этом, но только с глазу на глаз.
– Это невозможно, – ответила Сабина. Во время допроса по соображениям безопасности в помещении всегда находился второй полицейский. Белок мог бы ранить сам себя и потом утверждать, что Сабина его избила.
– Я не хочу, чтобы нас слушал кто-то из сотрудников тюрьмы, – пробурчал он. – Если они расскажут, что я сотрудничаю с Федеральным ведомством уголовной полиции, мне здесь не поздоровится.
– Пока что вы не сотрудничаете.
– Зависит от того, какие еще теории имеются у вас в запасе.
Сабина кивнула охраннику, но тот не двинулся с места.
– Вы уверены?
– Да.
– Две минуты, не дольше. – Мужчина покинул комнату.
Дверь грохнула, и Сабина осталась наедине с Белоком. Она уставилась на зеркальное стекло.
– Они могут видеть нас, но не слышат, – объяснил Белок.
– Отлично, тогда мы можем говорить открыто. – Она наклонилась вперед. – Почему гинеколог вас навестил?
– Как почему? Он мой почитатель и хотел поздравить меня с творением всей моей жизни.
– Как вы думаете, почему он был единственный за все эти годы?
– Мало кто увидел смысл этих работ.
– И в чем же их смысл?
Белок улыбнулся.
– Спросите художника, который рисует картины кровью, сможет ли он объяснить свои мотивы. – Белок кивнул. – Ты или создан для того, чтобы понять произведение, или нет.
– И Мартен Снейдер понял?
– Мы создаем то, что видим. Да не отважится никто создать в искусстве то, что он не хотел бы видеть в жизни.
– Соединенных между собой мертвых детей?
Белок терпеливо изучал ее.
– Я уже вижу, что у вас со Снейдером ничего общего.
К счастью, это было так. Все-таки разум Снейдера большую часть времени находился в аду, где вступал в контакт с больными умами разыскиваемых серийных преступников.
– Очевидно, вы хорошо разбираетесь в людях, – польстила ему Сабина. – Вы познакомились с гинекологом. Кто мог бы оговорить его?
Белок внимательно на нее посмотрел.
– Если вы действительно считаете, что настоящий убийца не являлся почитателем моего лейпцигского творения, а использовал его, чтобы просто обвинить кого-то другого, нам стоит прекратить этот разговор. Потому что тогда вы абсолютно не поняли, что произошло.
– Можно еще один вопрос?
– Хорошо, но будете мне должны.
– Если это в моей власти.
– Просто маленький пустяк, – сказал Белок. – Что вы хотите знать?
– Что написал вам гинеколог и что ответили ему вы?
– Вы плохо подготовлены, – пожурил ее Белок. – Я ничего ему не ответил.
– А раньше вы ему писали?
– На протяжении всего моего заключения я не состоял в переписке ни с одним человеком.
– Что он написал вам?
– Слышали про тайну переписки? Кроме того, ваш вопрос вы уже задали.
Сабина прикусила губу.
– А теперь ваш должок, – пробурчал Белок. – Передайте от меня Снейдеру: «Пит ван Лун скоро выйдет».
Сабина была сбита с толку.
– Кто такой Пит?
В этот момент в помещение вошли мужчины.
– Закончили?
– Да, – ответил Белок.
Они отцепили его от трубки, надели наручники и повели из комнаты.
– Кто это? – повторила Сабина.
– Просто передайте это Снейдеру.
«Черт подери!» У нее осталось столько вопросов, но Белок просто ушел, не взглянув на нее и не произнеся больше ни слова. Когда покинула комнату для допросов и получила назад свои вещи, Сабина спросила у сотрудника, который сопровождал ее, существуют ли копии писем, адресованных заключенным.
– Конечно нет.
– Да ладно вам! Мы говорим о заключенном строгого режима.
– Что вам нужно? – вздохнул он.
– Фотокопию всех писем, которые получил Белок.
– О’кей, было только одно письмо; это можно устроить. Подождите пока у входа, я схожу в бюро и сделаю копию.
Сабина покинула тамбур и присела на пластиковый стул в зоне для посетителей рядом с постом вахтера. Слева от нее стояла искусственная пальма с блестящими листьями.
– Да, она еще здесь, – сказал вахтер и вышел с сотовым из своей кабины. Он прикрыл телефон рукой и обратился к Сабине: – Я разговаривал с Висбаденом. БКА не в курсе о вашем допросе, а Мартен Снейдер недоступен.
Сердце Сабины забилось сильнее.
Мужчина протянул ей телефон.
– На линии следователь, который вел тогда это дело. Он хотел бы поговорить с вами.
Сабина даже не знала, как его зовут. С недобрым предчувствием она взяла трубку.
– Алло? Говорит Сабина Немез. Я…
– Я узнал, что какая-то ссыкуха из академии допрашивает моего заключенного? – пролаял низкий голос в трубку. – Это вы? В чем дело? Почему я ничего об этом не знаю?
– Теперь знаете, – ответила Сабина. – Успокойтесь.
– Вы в своем уме? Что вам нужно от Белока?
– Его убийства были скопированы четыре года назад в Берлине.
– Знаю! – вставил он.
– Предполагаемый подражатель посетил Белока в тюрьме и позже написал ему письмо.
– Что значит предполагаемый? Это был врач из Берлина! Он расчленил семью.
– Мы как раз разбираем это дело в академии.
– Опять двадцать пять! Снейдер, похоже, никогда не отвяжется. Передайте ему, что он упустил тогда убийцу. А те письма вас и других студентов не касаются. Поняли?
Письма?
– Да, я поняла. – Сабина завершила разговор и вернула вахтеру сотовый.
В следующий момент из бюро вышел сотрудник тюрьмы и протянул ей конверт.
– Вот копия письма.
– Спасибо, – ответила Сабина. – А теперь сделайте мне, пожалуйста, еще копии других писем.
Было только два письма, и, за исключением подписи доктора Яна, оба были напечатаны на машинке. Первое Белок действительно получил, второе было перехвачено сотрудниками исправительного учреждения и так и не выдано адресату. Первое письмо было датировано маем – за четыре месяца до бойни в Берлине.