Мелани улыбнулась.
– Выглядит круто.
– Крутой пес, – захихикала Клара.
– Да, я хорошо знала твою маму. Я ее очень любила. Мы были лучшими подругами.
– Как вы познакомились? Через Интернет?
Мелани рассмеялась.
– Нет, в школе. До девятнадцати лет мы ходили в одну школу. Потом учились в университетах, и в итоге твоя мама стала работать бухгалтером. Но все равно мы были неразлучны и виделись как минимум раз в неделю.
– У тебя такая же болезнь, как у нее?
– Нет, солнышко. – Мелани потянулась к Кларе и пожала ее руку. – Мне очень жаль, что твоя мама умерла.
– Мне тоже… Папа объяснил мне причину. Ты знаешь, почему у него нет на меня времени?
– Полиция должна с ним кое-что обсудить.
– А мне пока нужно оставаться в приюте?
– Да. – Мелани сжала губы, она ненавидела себя за эту ложь. – Как тебе там живется?
– Ничего, у меня своя комната… вместе с другой девочкой.
– Вы ладите?
– Ну так. – Клара пожала плечами, потом повернулась к Мелани. – Представляешь, она не знает «Монстра Хай».
Мелани улыбнулась:
– Невероятно.
Вдруг девочка стала серьезной.
– Я навсегда останусь в приюте, да?
У Мелани ускорилось сердцебиение.
– С чего ты это взяла?
– Мне разрешили взять из дома все свои вещи и даже выдали учебники. Другие девочки тоже там навсегда. – Клара помолчала. – Папа отправится в тюрьму, да?
Нельзя недооценивать детей.
– Только если он сделал что-то плохое.
– Он как-то связан с маминой смертью?
Больше никакой лжи!
– Да. – Мелани сжала ладонь Клары. – Мне так жаль. Клара молчала.
– Тебе хотелось бы жить у бабушки?
– Нет, в приюте нормально… Я думаю, бабушка меня не очень любит. К тому же она не моя настоящая бабушка.
Мелани снова сжала Кларину руку.
– Конечно, она тебя любит. Просто у нее мало времени. Клара уставилась в даль.
– Кем ты вообще работаешь?
– Я сажаю преступников в тюрьму.
– Таких, как папа?
– Да.
На секунду взгляд Клары стал грустным. Ее глаза словно говорили: «А, поэтому ты со мной».
– Но я хочу заботиться о тебе, потому что знала тебя еще младенцем. – Мелани быстро перевела разговор на другую тему.
– Ты и мужчину в огненно-красной маске посадишь в тюрьму?
– Обязательно. Ты его боишься?
Какой глупый вопрос!
Клара крепче прижала к себе плюшевого пса.
– Не нужно, – сказала Мелани. – Мы его поймали. Он больше не сможет тебе ничего сделать. Комиссар полиции Хаузер охраняет его.
– Это мужчина с гекконами?
Мелани не смогла сдержать смех.
– Он рассказал тебе о них?
– Показал мне фотографии.
– Серьезно? Мерзкие звери, правда?
– Я так не считаю. Их зовут Том и Джерри.
«Происходят настоящие чудеса, – подумала Мелани. – Хаузер и правда находит подход к детям».
– Что будет с тем мужчиной?
– Он отправится в тюрьму.
– Навсегда?
– Навсегда. – Мелани запустила руку в боковой карман блейзера, вытащила фотографию доктора Лазло и показала Кларе. Интуиция подсказывала Мелани, что Клара сейчас закричит, но девочка лишь с любопытством разглядывала снимок. – Ты уже видела этого человека?
Клара помотала головой.
– А на улице перед твоим домом? По вечерам через окно в ванной комнате? – осторожно допытывалась Мелани.
– Нет.
Мелани забрала фотографию и сунула в карман.
Когда они доехали до участка, Клара резко выпрямилась на своем сиденье.
– Это же Шейла!
Герхард стоял рядом с мастерской и махал рукой. Он спустил Шейлу с поводка, отдал команду, и собака бросилась к внедорожнику. Не успела машина остановиться, как Клара отстегнула ремень безопасности, открыла дверь и выскочила на лужайку. Побежала к Шейле, и собака радостно напрыгнула на девочку, так что они упали и покатились по траве. Клара заходилась от смеха.
Герхард подошел к Мелани и притянул ее к себе.
– Ну разве они не милые? – Он указал на Шейлу, которая пыталась облизать Кларе лицо.
Они выглядели почти как настоящая семья.
Мелани стояла на кухне и наблюдала через окно, как Шейла забежала в дом через дверцу для собак, а Клара полезла за ней на четвереньках. Когда Клара и Шейла помчались на кухню, Герхард поймал девочку в коридоре и высоко поднял в воздух.
– Мадам, показать тебе дом?
– А Шейле можно со мной?
– Конечно.
Они все вместе исчезли. Пока Герхард водил девочку по дому, Мелани приготовила какао и проверила свой телефон. Спустя какое-то время Клара, запыхавшись, пришла на кухню и села на скамью. Театральным движением руки она, как взрослая, вытерла пот со лба.
– Уже полвторого. Ты проголодалась? – спросила Мелани. Клара была тощая как жердь и могла позволить себе есть до отвала. – Хочешь тост с ветчиной и сыром или лучше спагетти с томатным соусом?
Клара замялась.
– А можно мне, пожалуйста… яичницу?
Тон Клары причинил Мелани душевную боль. Слова девочки прозвучали так грустно и одновременно благодарно, как будто еще ни одно желание в ее жизни не исполнилось.
– Конечно, золотко. Я могу сделать и две, и три яичницы. С картошкой фри?
Глаза Клары засияли.
Пока Мелани у себя в кабинете разговаривала по телефону с судьей Хиршманом, чтобы получить ордер на обыск виллы доктора Лазло в Нойвальдегге, она наблюдала через окно, как Герхард показывал девочке участок.
Разумеется, Хиршман извивался как уж на сковородке, но Мелани не отступала.
– Вы знаете, что у нас с Хаузером хорошее чутье, и мы это не раз доказали. Кроме того, за вами должок из-за сорванного обыска дома Брайншмидта.
– Этот долг я уже закрыл, когда распорядился предоставить данные Телекома!
– Разве что наполовину, – поднажала она.
– Вы настойчивая.
– Это моя работа. – Мелани посмотрела в окно. Клара, зажав нос пальцами, ненадолго вошла в мастерскую Герхарда, но через несколько секунд уже выскочила обратно. Очевидно, произведения искусства Герхарда ее не впечатлили. И в самом деле, средневековая железная дева выглядела пугающе. Шейла послушно семенила за Кларой. – Хотелось бы сделать все завтра.
– В воскресенье? – удивился Хиршман.
– Для нас не существует выходных. – Мелани вытянула шею и увидела, как Герхард и девочка вошли в сарай рядом с мастерской и выкатили наружу три велосипеда. Клара помогла опустить седло на одном велосипеде и накачать колеса. Наверняка Клара с радостью прокатится с Герхардом, Шейлой и Мелани по берегу до яхтенной школы, чтобы съесть в яхтенном клубе мороженое. Ей только нужно закончить этот разговор.
Хиршман застонал.
– Я должен обсудить это с коллегами, сообщу вам завтра.
– Спасибо. – Мелани положила трубку. В тот же момент зазвонил мобильный. На экране отобразился номер Хаузера.
– Да?
– Я помешал? – спросил он.
– Вы никогда не мешаете, – ответила она и сама удивилась, насколько дружелюбно прозвучало это предложение. – Клара уже у меня, – рассказала она, наблюдая, как девочка подняла насос и заставляла Шейлу через него прыгать. – Кажется, ей здесь нравится. Похоже, в будущем она станет дрессировщицей собак.
– Или ветеринаром, – предположил Хаузер.
– Она вам это рассказала?
– Да.
Неудивительно, подумала Мелани, если она даже уродливых гекконов находит милыми.
– Кстати я показала Кларе фотографию Лазло. Она никогда его не видела.
– Я так и думал, – ответил Хаузер. – Наверное, он всегда появлялся только в красной маске или стоял позади нее, когда… ну, вы знаете.
Татуировал ей спину!
– Да – если это вообще он ее похитил, – задумалась Мелани. – Возможно, завтра мы узнаем больше, если получим ордер на обыск его дома.
– Надеюсь, нам повезет, – вздохнул Хаузер. – Но у меня, для разнообразия, есть хорошая новость.
Мелани расслабленно откинулась на спинку стула.
– Техники-криминалисты обнаружили в системном блоке Ингрид Брайншмидт источник федерального трояна, с помощью которого следили за домашним компьютером и считывали пароли для Фейсбука, Твиттера и электронного ящика.
За неделю до того, как началась пресловутая переписка с Мишель, Клара получила несколько рисунков Ули Штайна[26]. В одном из файлов и находился вирус.
Мелани взглянула на свои книжные стеллажи. На стене, над комнатными растениями в горшках, висел календарь Ули Штайна с шутками о собаках, кошках и мышах.
«Я тебе не мышка на одну ночь.
Тогда на две?»
– Откуда пришли файлы? – спросила она.
– С электронного адреса Heiko99@gmx.de. Вероятно, тоже фейк.
– Из Германии? – Мелани невольно подумала о немецком БКА, которое разработало этот троян.
Сейчас все это безумие с отслеживанием IP-адресов начнется сначала.
Над Санкт-Петер-Ордингом пронзительно кричали чайки. Здесь, далеко на севере, на границе с Данией, было значительно холоднее. Влажный ветер продувал пешеходную зону, которая вела к морю, и нес с собой запах соленой воды и рыбы. Но у этой местности имелось и преимущество: воздух был свежее, и солнце здесь садилось значительно позже. Люди казались спокойнее и расслабленнее, и еще по вечерам слышалось обязательное «Moin, moin»[27].
Без четверти восемь солнце овальным огненным шаром висело между облаками. Небо было окрашено в темно-синий цвет, переходящий на горизонте в кроваво-красную полосу. Сабина стояла на деревянном причале и смотрела поверх дюн на море.
Она преодолела путь от Висбадена до Гамбурга за семь часов. На последних метрах, уже перед самой парковкой психиатрической клиники стрелка топливного датчика нервно задергалась в самом нижнем регистре. Этой ночью Сабине придется искать или заправочную станцию, или ночлег. Или и то, и другое – на деньги, заработанные за неделю в академии.
По дороге она сделала несколько телефонных звонков. Сначала Тине, которая отправила для нее онлайн-запрос в центральный реестр прописанных лиц. Хельмут Прёлль в последнее время жил в Кельне, но полгода назад покончил с собой. Так что след в деле каннибала пропал. Затем Сабина разговаривала с директором психиатрической клиники в Санкт-Петер-Ординге, которой объяснила, кто она, предупредила о своем визите и попросила разрешения побеседовать с Симоном Каспареком. В конце позвонила Снейдеру, но у того включилась голосовая почта, и Сабина оставила сообщение, что находится на пути в Санкт-Петер-Ординг. О причине он мог сам догадаться. В остальное время долгой поездки она слушала только голос Швайгхёфера и указания освобожденного из бардачка Клауса Кински, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей.