Андроид осторожно поглядел на Стенохода.
– Если это какая-то глупая шутка, лучше сразу скажи, – начал он. – Иначе побью хорошенько.
Глаза Стенохода расширились. Андроид понял, что человек не слишком-то испугался.
– Я тут ни при чем, парень, – сочувственно сказал Стеноход. – Это не выдумки, Модульный. Кройд разносит Даму Пик, Водяная Лилия в бегах, в городе военное положение.
Внезапно с кухни донеслись крики.
– Я понятия не имею, куда он пошел, будь он проклят!
Голос Хирама.
– Он просто ушел!
– Он тебя искал!
Раздался грохот, будто упала стопка сковородок.
– Я не знаю! Я не знаю! Он просто ушел, будь он проклят!
– Он не стал бы уходить от меня!
– Он ушел от нас обоих!
– Джейн не ушла бы!
– Они оба от нас ушли!
– Я тебе не верю!
Снова грохот сковородок.
– Вон! Вон! Убирайся из моего заведения!
Хирам уже просто вопил. Внезапно он выскочил с кухни, неся в руках человека. Рослого худощавого азиата в одежде шеф-повара. В руках Хирама он казался легким, как перышко.
Хирам швырнул его в дверь, но веса повара не хватило, чтобы распахнуть ее, и он сполз на пол. Хирам покраснел. Ринулся вперед и выставил мужчину за дверь.
В ресторане повисла тишина, нарушаемая лишь шумным дыханием Хирама. Владелец ресторана обвел бар вызывающим взглядом и побрел к себе в кабинет. Один из клиентов встал, поспешно расплатился за выпивку и вышел.
– Проклятье, – сказал другой. Худощавый мужчина с каштановыми волосами, явно чувствовавший себя некомфортно в добротно пошитом костюме. – Двадцать лет ждал, когда смогу ходить сюда, и только поглядите, что тут происходит, когда я наконец сподобился.
Модульный Человек поглядел на Стенохода. Чернокожий печально улыбнулся в ответ.
– Культура в упадке повсюду.
Андроид почему-то почувствовал странное удовлетворение от происшедшего. Хирам действительно изменился, это не какой-нибудь глюк в его программе.
Начал снова раздумывать о Дне Дикой Карты. Контуры его мозга перебирали варианты.
– Не мог ли Кройд работать на Астронома?
– Тогда, в День Дикой Карты?
Мысль явно заинтересовала Стенохода.
– Он вообще наемник, по жизни, так что это возможно. Но Астроном убил почти всех своих подручных, это была реальная мясорубка, парень. А Кройд все еще с нами.
– Откуда ты так много знаешь про Кройда?
– Держу ухо востро, парень, – с улыбкой ответил Стеноход.
– Как он выглядит? – спросил Модульный Человек, решив, что лучше избегать этого человека.
– Я не возьмусь описывать, как он выглядит прямо сейчас. Этот чувак постоянно меняет внешность и способности, парень, за счет Дикой Карты. Последний раз, когда его видели, с ним был еще один, телохранитель, или что-то вроде того, и никто не знает, кто из них кто. Один из них, то ли Кройд, то ли другой парень, альбинос, парень. Судя по всему, красит волосы и носит темные очки, чтобы скрыть красные глаза. Другой – молодой, приятный на вид. Но ни одного из них уже пару дней никто не видел. И новых случаев Дикой Карты тоже не было. Так что, кто бы из них ни был Кройдом, возможно, он уже стал другим. Может, даже перестал быть разносчиком заразы.
– В таком случае с чрезвычайно ситуацией покончено?
– Наверное. Хотя бандитские разборки еще не прекратились.
– Даже слышать не хочу.
– А еще выборы. Даже я поверить не могу, глядя на кандидатов.
Радар показал, как Хирам появился из кабинета, снова опасливо оглядел бар и снова вышел. Стеноход поглядел на него, поверх правого плеча Модульного Человека. На его лице появилась озабоченность.
– У Хирама плохи дела.
– Мне казалось, он пытается сделать вид, что это не так.
– Бизнес загибается, парень. Тузы вышли из моды, не то что раньше. Бойня на День Дикой Карты будто сглазила все наши способности. А еще все эти вспышки насилия, во время турне, организованного ВОЗ. Хрень реальная, и Хирам во всем этом был замешан… прости, парень, это снова то, о чем ты знать не можешь.
– Не стесняйся, – ответил андроид.
– О’кей. Итак, сейчас Кройд шастает по городу, раздавая всем джокеров и Даму Пик, и надвигается реакция. Скоро может оказаться… политически нецелесообразным… тусоваться с тузами.
– Я не туз. Я машина.
– Ты летаешь, парень! Ты ужасно силен, ты пуляешь импульсами энергии. Попытайся кому-нибудь объяснить, чем ты от туза отличаешься.
– Можно догадаться.
Кто-то вошел в бар. Изображение, выданное радаром, было столь странным, что Модульный Человек повернул голову, чтобы сделать визуальную оценку.
Каштановые волосы и борода мужчины свисали едва не до лодыжек. На цепи, надетой на шею поверх волос, висело распятие. Из одежды на нем были грязная футболка и обрезанные синие джинсы. Ноги его были босыми.
Ничто из этого не было достаточно странным, чтобы заподозрить человека в чем-то, кроме того, что он переболел Дикой Картой, но, когда он подошел ближе, Модульный Человек разглядел разноцветные радужки глаз, оранжево-желто-зеленые, и цвета располагались кольцами, как кольца мишени. У него были деформированные кисти рук с тонкими волосатыми пальцами. В одной из рук он держал крохотную бутылку кока-колы.
– Вот с этим-то человеком я и должен увидеться, – сказал Стеноход. – Прошу прощения.
– Может, увидимся позже, – ответил Модульный Человек.
Волосатый незнакомец подошел к столу и посмотрел на Стенохода.
– Я тебя знаю.
– Ты меня знаешь, Аэродром.
Модульный человек вернулся к бару и заказал еще один «зомби». Появился Хирам и выставил Аэродрома за отсутствие подобающей обуви. Когда тот уходил вместе со Стеноходом, андроид заметил, что мужчина заткнул бутылку кока-колы себе в локтевой сгиб, будто шприц с иглой, да так и понес.
В баре никого не осталось. Хирам выглядел раздражительным и подавленным, настроение у бармена было под стать боссу. Андроид извинился и ушел. Он больше никогда не будет пить «зомби». Слишком сильная неприятная ассоциация.
– Ага. Добыл нам денег, так, кухонный комбайн? – сказал Максим Травничек, роясь в груде заметок, которые он сделал для себя, пока собирал Модульного Человека. – Завтра сходишь в патентное бюро. Заполнишь документы. Черт, как нога чешется.
Он потер палец левой ноги об икру правой.
– Могу попытаться попасть на «Соколиное гнездо» завтра. Пусть все знают, что я вернулся. Она платит по тарифу, но…
– Эта сука беременная, понял? Судя по тому, как выглядит, может родить в любой момент.
Еще что-то, о чем я не слышал, подумал андроид. Чудесно. В следующий раз он узнает, что Франция сменила название на Фредонию и переехала в Азию.
– Но видел бы ты ее сиськи! Если они казались хороши раньше, то теперь на них стоит поглядеть! Просто фантастика!
– Я слетаю и поговорю с ее продюсером.
– Бозонные струны, – сказал Травничек. У него в руке была одна из его заметок, но он на нее не смотрел. – Минус единица к энному равняется минус единица к безмассовому вектору, значит эпсилон равен единице.
Его глаза глядели вдаль. Тело раскачивалось вперед-назад. Похоже, он впал в какой-то транс.
– Для суперструн, – продолжил он, – минус единица к энному равняется единице к безмассовому вектору, значит, эпсилон равен минус единице… Все эн, умноженные на эн антиэрмитовых матриц, сведенные воедино, представляют матрицу Y-энного порядка в комплексном виде… потенциальный барьер унитарной…
Андроида охватил холодный ужас. Он никогда не видел своего создателя в таком состоянии.
Травничек продолжал бормотать в том же духе несколько минут. Потом вдруг резко пробудился. Повернулся к Модульному Человеку.
– Я что-то говорил? – спросил он.
Андроид слово в слово повторил все сказанное. Травничек хмуро слушал его.
– Незамкнутые струны, ладно, – сказал он. – Мнимый оператор струн, вот в чем загвоздка. Я ничего не говорил про сигма суб плюс один на два?
– Простите, – ответил андроид.
– Черт с ним, – тряхнув головой, сказал Травничек. – Я физик, а не математик. Слишком переработался. А еще долбаная нога чешется.
Он плюхнулся на раскладушку, уселся поудобнее, снял ботинок и носок. Начал чесать между пальцев.
– Если я смогу вычислить критическую точку кривой эмиссии фермионов, то смогу решить проблему с утечкой энергии при вращении за пределами нормального спектра. Лишенные массы частицы проще, это…
Он перестал говорить и посмотрел на ногу.
Два пальца отвалились от ноги. Из ран обильно сочилась синеватая жидкость.
Андроид смотрел, не веря себе. Травничек закричал.
– Рассматриваемые операторы, – сказал Травничек, – фермионны лишь в двумерном мире, плоской размерности, но не в пространстве-времени размерности Д.
Лежа на носилках в приемном покое клиники имени Ренссэйлер, Травничек снова впал в транс. Модульный Человек раздумывал, не связано ли это с мнимым оператором, который упомянул ранее его создатель.
– Ограничивая спектр областью равной гравитации… удаляем из спектра тахионы…
– Дикая Карта, – сказал Модульному Человеку доктор Финн. Сомнений в этом уже не было. – Но странная. Я не понимаю ее структуры.
Он поглядел на несколько распечаток. Нервно постукивал копытами по полу.
– Тут, похоже, два штамма Дикой Карты.
– Свободный от мнимости расчет светового конуса… инвариантность Лоренца становится применимой…
– Я сообщил Тахиону, – сказал Финн. Он был кентавром, но размером с пони. Человеческая его часть была одета в белый халат, на шее висел стетоскоп. Он снова поглядел на Травничека, а потом на андроида.
– Можете ли вы взять на себя ответственность за этого человека, если мы решим дать ему сыворотку? Вы член семьи?
– Я не могу подписывать официальные бумаги. Я не человек, а искусственный интеллект шестого поколения.
Финн с трудом воспринял это.
– Тогда дождемся Тахиона, – решил он. Раздвинулись пластиковые занавески. Ярко-синие глаза инопланетянина изумленно расширил