— А затем ты начала готовить для меня.
Зара моргнула.
— Мне нравится готовить.
— А потом у тебя всегда находилось мое любимое пиво, и каждый ужин ты зажигала свечи.
Она пожала плечами.
— Огонь свечей помогает пищеварению.
Зара могла говорить еще более глупые вещи?
— Верно. — Он играл с прядкой ее волос, а жар его тела заставлял Зару краснеть. По её телу вновь разлился трепет, от чего соски затвердели. Хорошо, что алое белье скрывало их. Зара попробовала спуститься, но не удивилась, когда он ей не позволил.
— Я тебя ни о чем не просила, — проговорила она, чувствуя, как внутри нарастает паника.
— И это мне в тебе нравится, — сказал он, дернув её за волосы. — На самом деле, ты мне нравишься.
— Ты мне тоже. — От слов не отречешься, но только такие отношения и могли быть между Райкером и нею. Просто приключение, которым Зара наслаждалась, но понимала, где они остановятся. — Перестань со мной играть.
— Я не играю. — Он посмотрел на ее губы, к которым через секунду прижался своими.
Жар пронёсся от её груди к лону.
Райкер прикусил ее нижнюю губу, поцеловал в уголки губ и прошептал на ухо.
— Это игра. — Он намотал на руку ее волосы и дернул голову назад, выставляя шею. — А это нет. — Райкер впился в ее губы глубоким и жестким поцелуем, заставляя откинуть голову на его ладонь.
Зарой завладел голод, и она низко застонала. От макушки до кончиков пальцев ног, волнообразной вибрацией, ее пронзило удовольствие, и она ответила на поцелуй, впиваясь в грудь Райкера ногтями. Она пыталась прижаться к нему, но он контролировал поцелуй, углубляя его, и вжимаясь в ее ягодицы твёрдым членом.
Райкер, наконец, поднял голову и посмотрел на нее глазами цвета речной реки под грозовым небом.
— Кто тебя ударил?
Простые слова окатили Зару, словно потоком ледяной воды, и от шока она открыла рот. Райкер манипулировал ею такими поцелуями? Да, он всегда был с ней страстным, но сейчас что-то было иначе. Казалось, сдерживаемая им дикость вырвалась на свободу.
— Проваливай! — Она ударила его ладонями по груди, соскользнув с его колен.
— Зара. — Единственное слово, но полностью контролирующее. Он поднял руку, показывая длинный шрам на ладони, идущий вдоль линии любви. Райкер никогда не объяснял, откуда он, даже если Зара спрашивала.
У нее задрожали колени, но она пятилась назад, пока не уперлась в каминную полку. Внутри вопили гнев и паника, не давая Заре сосредоточиться и здраво мыслить, поэтому она выпалила:
— Пока наши отношение ни что иное, кроме как ужины и трах, моя жизнь — не твое дело. — Она пыталась сохранить рассудок, что довольно трудно, когда он посылает такие смешанные сигналы. Райкер не должен вести себя так, словно ему есть до всего дело… это ведь не так. — Понял?
Он встал, возвышаясь над ней даже на расстоянии в несколько футов.
— Может ты и права, но я не позволю, кому бы то ни было бить женщину, которую я трахаю.
Трахаю. Да, именно это и есть между ними. Зара так глубоко увязла в этом, что уже мили назад потеряла из виду спасительный берег.
— Райкер, оставайся за своей баррикадой. Это мои дела, и не лезь в них.
Впервые гнев проявился в чертах его лица.
— Аккуратнее со словами, детка. Я могу тебя заставить ими подавиться.
Она моргнула. Конечно, в спальне он всегда командовал… много командовал. Но еще никогда Зара не видела его таким за пределами кровати.
— Не угрожай мне.
— Тогда не тупи. Если думаешь, что я позволю парню, который тебя ударил, спокойно ходить по земле, ты выжила из ума. — Он упер руки в бока, выглядя при этом свирепым воином, готовым выдать боевой клич. — Может между нами все временно, но даже у меня есть пределы. Женщину, которая плакала после просмотра идиотского фильма с собаками, никто не смеет бить.
Она ахнула.
— Не идиотский. — Проклятье, было грустно, когда умер Джунипер.
— Да. Самый идиотский фильм из всех снятых, а ты проплакала на моем плече. — Он шагнул вперед. — Не шути с этим. Лучше назови имя и скажи, что происходит. — Еще шаг.
Она не могла отступить, иначе оказалась бы в камине, поэтому вытянула руку. Живот стянула паника, и Зара втянула воздух, вновь пытаясь разозлиться. Правильно.
— Я сама виновата, это вышло случайно, и я сама разберусь. — Скажи она правду, и Райкер изменит свое к ней отношение, а ей, вроде как, нравится место на пьедестале, куда он ее вознес.
— Ни в коем случае не создавай ситуации, влекущие за собой насилие. — В голосе практически читалась насмешка.
— Хватит! Ты меня не знаешь. — Она вздернула подбородок.
От чего-то неизвестно и явно не веселого, уголки его губ приподнялись.
— Ох, правда ли?
— Да, не знаешь. — Из ее ушей, наверное, валит пар. Зара наклонилась и стянула туфлю. Пришло время перестать притворяться той, кем она не являлась. — Они мне не нравятся, и я точно не пойду в них на работу, — сказала она, и ее голос был на две октавы выше обычного, так как сдерживаться больше не было сил. Отклонившись назад, Зара запустила туфлю Райкеру в голову.
С невероятной скоростью, он поймал ее за ремешок, до того, как шпилька вошла ему в глаз.
— Зара. — Низкий и манипулирующий тон… впрочем, как всегда.
— Настоящая я, тебе не понравится. — Она скинула другую туфлю. В голове шумело, и характер Зары прорвался наружу. Она залезла под юбку и стянула с себя стринги, которые впивались в зад, подняла их и кинула в Райкера. — Никому не нравятся их носить, а я лишь для тебя надевала.
Он одним пальцем поймал материал и покраснел.
Зара сопротивлялась желанию топнуть ногой, словно дурочка. Он не понимал.
— Я даже не знаю, где ты живешь, — выкрикнула она.
Раздалась телефонная трель, и Райкер поднял руку.
— Поставь истерику на паузу. — Достав телефон, он посмотрел на экран и сдвинул брови, прежде чем поднести к уху. — Есть изменения? — Райкер помолчал и еще сильнее стиснул зубы. — Проклятье, хорошо, уже еду. — Он вновь помолчал, а потом его глаза стали еще темнее. — Потому что тебя только что подстрелили. Теперь моя очередь и я поеду. — Райкер убрал телефон в карман.
Ее дыхание стало тяжелым.
— Кого подстрелили?
— Моего брата.
У Райкера есть брат?
Он сделал пару шагов к Заре и схватил за шею.
Она замерла. Он никогда раньше так ее не хватал. Да, нежно, но все же, сжимал ее шею.
— Что ты делаешь? — пропищала Зара.
Он приблизился, сдавливая немного горло, чтобы продемонстрировать силу.
— Я знаю, что ты не носишь такие туфли, и знаю, что такое белье надеваешь лишь для меня. И мне это нравится. — Он жестко впился в ее губы, а затем отстранился. — Мне нужно идти, или останусь до того, пока сегодня мы не придем к соглашению. Этот синяк задевает меня, и мне надоело пытаться вытянуть из тебя информацию. У тебя есть время до утра, чтобы выдать имя парня, ударившего тебя. Мне нужно с ним поговорить.
Райкер отпустил ее, схватил куртку и направился к двери.
— Или что? — спросила она с дрожью в голосе.
Открыв дверь, Райкер остановился и обернулся на нее.
— Или я сам его найду и хорошенько отыграюсь. — Он натянул куртку, вновь выглядя именно тем плохишом, каким и вел себя. — И Зара? Насчет того, где я живу?
— Да?
— Неделю назад я переехал в Сиско на постоянное место жительства.
Глава 2
В жизни ни черта нет смысла. Райкер прислонился к дереву, не обращая внимания на дождь. Темноту разрезали синие и красные лучи от маячков машин ФБР; агенты бюро толпились на открытой местности к северу от Солт Лейк Сити, ища доказательства, которых не было. Убийца отлично заметал следы. От такой близости к служителям закона Райкера тошнило, но выхода не было. По крайней мере, его прикрытие еще не раскрыли, да и ФБР за ним не гналось, пока что.
Двое парней в куртках с желтыми буквами ФБР закончили устанавливать палатку, защищающую тело от дождя.
Райкер мельком увидел рыжие волосы девушки, но разглядеть лицо не удалось. Но он знал. Да. Тело принадлежало Мэйси Мисопи, и он опять опоздал. Сама мысль, что какой-то псих ходит по городу и убивает невинных, возвращала воспоминания из детства, и Райкеру приходилось изо всех сил себя контролировать, чтобы не пробить рукой дерево.
Почему любимых кем-то людей убивают, а он, у которого никого не было, все еще бродит по земле?
— Откуда, черт возьми, ты узнал? — слева донесся раздраженный женский голос.
Он повернулся к идущей к нему, осторожно переступающей через разбитые бутылки и, кажется, мертвого опоссума, специальному агенту Лоретте Джексон.
— Осведомители, — просто ответил он, более высоким голосом, маскируя свой естественный тон.
Она остановилась, утопая потрепанными, коричневыми сапогами в грязи. Агенту было где-то за тридцать, темно-карие глаза, кудрявые каштановые волосы и полные губы — внешность супермодели, а не копа.
— Тебя наняла семья?
— Нет. — Райкер пригладил невзрачный галстук в узор пэйсли, идеально подходящий к скучному коричневому костюму. Подложив под рубашку подушку, Райкер имитировал пивной живот, к тому же наклеил усы и бороду — высшего качества — добавить к этому белокурый парик и цветные линзы, и ни один агент, даже с самым острым вниманием, не увидит истинного облика Райкера.
— Мое агентство будет и дальше искать этого парня, пока не поймаем, и неважно платят нам или нет.
Семья четвертой жертвы наняла их два месяца назад, и они не смогли вернуть дочь живой. Райкер подвел еще одного.
Джексон осмотрелась, замечая арендованный Райкером Таурус, который он оставил на объездной дорожке.
— Ты в этот раз один?
— Да. — Обычно на месте преступления работал Хит, но он слишком эмоционально начал относиться к делу, так что Райкеру пришлось вмешаться. — Могу я осмотреть тело?
Лоретта застегнула темную куртку.
— Конечно. Скажи, как ты узнал о теле, и я дам тебе взглянуть на него.