удовольствие в том, чтобы давать счастье другим, сносить
их и почитать. Куда входит такая любовь, туда входит Бог.
А там, где Бог в своей славе и силе становится ВСЕМ, там
творение становится НИЧЕМ. Но, когда творение
32
становится ничем пред Богом, то по отношению к другим
таким же созданиям оно может быть только смиренным.
Присутствие Божие становится неизменным: оно как
покров, под которым постоянно живет душа. Глубокое
умаление души пред Богом превращает ее в святой храм,
наполненный Его присутствием, откуда и исходят все слова
и дела.
О, да научит нас Бог, что все наши слова, мысли и
чувства по отношению к ближним — это только проверка
нашего смирения перед Богом, а наше смирение перед Ним
— это единственная сила, делающая нас способными
смиряться перед ближними! Истинное, а не
«доморощенное» смирение исходит только от живущего в
нас Христа.
О, если бы все, призывающие к святости и ищущие
ее, прислушались: нет гордости более опасной, чем
гордость ханжи, так как это самая коварная и тонкая ее
разновидность. Правда, никто не скажет прямо:
«Остановись, я более свят, чем ты!» Такая откровенная
гордость вызвала бы у нас отвращение. Но, когда мы с
удовольствием смотрим на какое-нибудь наше
достоинство, то незаметно в нашей душе может
возникнуть тайная гордость. Это не всегда проявляется
грубой надменностью или бросающейся в глаза
хвастливостью, но очень часто — только отсутствием того
глубокого умаления, которое есть единственное
доказательство того, что душа видит Божью славу. Вот что
говорит Иов: «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои
глаза видят Тебя. Поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в
прахе и пепле» (Иов. 42:5-6). А Исаия восклицает: «Горе
мне! погиб я!» (Ис. 6:5).
Отсутствие этого глубокого смирения проявляется не
только в словах или мыслях, но даже в голосе, в манере
говорить о других. Кому дано видеть сердце, может по
этим признакам узнать то, что глубоко сокрыто в душе
человека. Но и мир со своим тонким ощущением правды и
фальши очень хорошо замечает нашу тайную гордость, и
это утверждает его в том. что поверхностные претензии на
святость не всегда приносят небесный плод.
33
Поэтому будем внимательны к себе! Если каждый
успех в освящении не будет сопровождаться серьезным
стремлением к возрастанию в смирении, то мы, конечно,
сможем радоваться красивым мыслям и чувствам,
порывам веры и святости, но у нас не будет единственного
признака присутствия Божьего — смерти нашего «я».
Поэтому поспешим к Иисусу, Который есть для нас ВСЕ и
сокроемся в Нем, чтобы облечься в Его смирение! Только
оно есть наша святость.
Смирение и грех.
Верно и всякого принятия достойно слово, что
Христос Иисус пришел в мир спасти грешников,
из которых я первый.(1 Тим 1:15)
Смирение часто отождествляется с покаянием и
сокрушением. Поэтому многие думают, что смиренным
можно быть только тогда, когда смотришь на свои грехи.
Но наши предыдущие рассуждения говорят о том, что
смирение это что-то другое. Иисус и апостолы часто
призывают нас к смирению, совсем не упоминая при этом
о наших грехах.
Тем не менее, мне кажется, нужно рассмотреть этот
вопрос и с этой стороны. Поэтому спросим себя: Каким
образом осознание глубины и тяжести человеческого греха
и величия полученной им благодати отражаются на
смирении человека? Чтобы найти ответ, достаточно
взглянуть на такого человека, как апостол Павел: в нем,
спасенном и святом человеке, жило неизгладимое, глубокое
сознание того, что он был грешником. Все мы знаем те
места, где он говорит о себе как о гонителе и хулителе:
«Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться
Апостолом, потому что гнал церковь Божию. Но
благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во
мне не была тщетна, но я более всех их потрудился; не я
впрочем, а благодать Божия, которая со мною» (1Кор.15:9-
10). «Мне, наименьшему из всех святых, дана благодать
сия -- благовествовать язычникам неисследимое богатство
Христово » (Еф. 3,8), «Меня, который прежде был
34
хулитель и гонитель и обидчик, но помилован потому, что
так поступал по неведению, в неверии; … Христос Иисус
пришел в мир спасти грешников, из которых я первый.»
(1 Тим 1:13,15).
Бог чудом спас Савла и сотворил из него Павла,
Бог не помнил больше тяжелых грехов бывшего фарисея,
но Павел никогда, никогда не смог забыть своей вины.
Чем более он радовался Божьей благости, чем более
невыразимую радость доставляла ему благодать Божья,
тем яснее он видел, кем был прежде и кем – благодаря
Божьей благодати – смог стать теперь. Павел никогда не
забывал, что был грешником, которого Бог принял в свои
объятия и увенчал своей любовью.
Вышеприведенные места часто толкуют так, что в
них Павел, якобы, признавал, что ежедневно согрешает.
Однако, тот, кто прочитает эти слова с учетом контекста,
увидит, что это не так. Эти высказывания Писания имеют
более глубокий смысл. Они относятся к чему-то, что будет
вечно наполнять спасенных кровью Иисуса людей, в
смирении стоящих перед Престолом Божьим, глубоким
восхищением и преклонением пред Богом. Никогда, даже в
вечной славе, верующие не будут ничем иным, как только
спасенными грешниками. Божье дитя не может ни секунды
пребывать в полном свете Божьей любви, не сознавая, что
он грешник, наполняется новым смыслом, когда человек
понимает, что оно также подобает ему как творению. А
смирение, характерное для человека, как творения,
наполняется, в свою очередь, самым глубоким и
совершенным звучанием, благодаря памяти о том, что
значит быть доказательством чудесной, спасительной
Божьей любви.
Подлинный смысл слов Павла становится нам
яснее, когда мы обратим внимание на то, что за всю жизнь
с тех пор, как он стал христианином, он никогда не писал
о том, что согрешил. Это относится также к Посланиям, в
которых содержатся подробные сведения личного
характера. Нигде не встречаем мы упоминания о
недостатках или ошибках, нигде не рассказывает он своим
читателям, что не выполнил своих обязательств или
35
согрешил против завета совершенной любви. Наоборот:
мы встречаем немало таких мест, где он ссылается на свою
праведную, справедливую и безупречную жизнь:
«Свидетели вы и Бог, как свято и праведно и
безукоризненно поступали мы перед вами, верующими,» (1
Фес 2:10), «Ибо похвала наша сия есть свидетельство
совести нашей, что мы в простоте и богоугодной
искренности, не по плотской мудрости, но по благодати
Божией, жили в мире, особенно же у вас.» (2Кор 1:12).
Павел говорит здесь не об идеалах своих или
стремлениях, но ссылается на свое действительное
поведение. Что бы мы ни думали по поводу отсутствия у
апостола Павла признания в грехах, мы все же должны
согласиться хотя бы с тем, что цитаты эти говорят о такой
жизни в силе Духа Святого, какая в наше время очень
редко встречается и которую большинство верующих
считает почти невозможной.
Думаю, что отсутствие здесь признания в грехах,
тем более оправдывает догадку, что тайну глубокого
смирения надо искать не в ежедневных согрешениях и
стремлении покончить с грехами, но в вечно живой
памяти о благодати. Только когда каждое мгновение мы
сможем признать с величайшей радостью, что мы
грешники, спасенные благодатью, наша часть на земле
будет блаженной, а наше положение пред Богом –
непоколебимым.
Память о тяжелых грехах прошлого и сознание, что
сейчас он защищен от них, сопровождались у Павла
познанием тайной силы тьмы, всегда готовой прорваться,
но связанной только силой живущего в нас Христа.
«Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти
моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но
чтобы сделать оное, того не нахожу. » (Рим 7:18). Слова
эти определяют наше падшее существо, нашу плоть, тогда
как глава 8 Послания к рим. изображает великолепное
освобождение: «…закон духа жизни во Христе Иисусе
освободил меня от закона греха и смерти». Плоть не только
не уничтожается, но и не становится святой; она постоянно
побеждается Духом, который умерщвляет страсти
36
«ветхого» человека. Благодаря Духу Святому в нас
поселяется Христос и становится для нас здоровьем,
светом и жизнью: как здоровье он прогоняет болезнь, как
свет – уничтожает тьму, как жизнь – побеждает смерть.
Сознание собственного бессилия и познание того, что мы