1. Мстислав в Новгороде
Мы уже видели, что смоленские князья пытались захватить Полоцк. Кроме того, они господствовали в Киеве и старой земле древлян. А самый яркий правитель из «смоленских», Мстислав Удатный, вокняжился в Новгороде.
Характер и политическую программу Удатного принято критиковать. В этом солидарны классики русской исторической науки Н.М. Карамзин и С.М. Соловьев. Они любуются героизмом и отвагой Мстислава, но оба считают его слишком легкомысленным. Для Соловьева Удатный – вообще олицетворение антигосударственного начала, это человек, находившийся в плену родовых традиций и оттого терпевший поражения в столкновениях с новым, государственным порядком. Но сия умозрительная схема не выдерживает критики, потому что никакой государственной традиции еще не было. Мстислав обладал несомненным полководческим талантом, но в то же время был блестящим дипломатом. Он умел договариваться с половцами и финнами, вел тонкую политику в отношении других русских князей, лавировал между разными партиями в русских общинах Новгорода, Смоленска и даже Галича. А самое главное, что необходимо поставить ему в заслугу, – Мстислав освободил Галич от власти венгров в тот момент, когда католики практически завоюют и дезинтегрируют Западную Русь. Об этом мы еще поговорим.
Перед Мстиславом как новгородским князем стояла важная задача: отбить натиск крестоносцев на Прибалтику и сохранить новгородские владения в этом регионе. Неизвестно, как глубоко понимал Удатный опасность вторжения Запада на Русь. Впервые он столкнулся с западными рыцарями, когда один из немецких отрядов под началом рыцаря-монаха Бертольда напал на городок эстов Медвежья Голова (Оденпе), ранее плативший дань Новгороду.
Мстислав счел это покушением на интересы возглавляемой им общины. Князь вооружил новгородские рати и отправился брать Оденпе, который стал данником ордена меченосцев. Согласно хронике Генриха Латвийского, это произошло в 1210 году, по новгородским же летописям – в 1212-м. В Псковской летописи значится под этим годом: «Ходи Мстислав Мстиславович… на Чудь, рекомую Торму, с Новгородцы и Плесковичи, и много плениша ихъ; потом же князь на зиму ходи с Новгородци к Чюдцкому городу, к Медвежей Голове, и села их попустошиша, и подступиша под город, и поклонишася Чюдь князю, и дань с них взят» (цитата по варианту, изданному М.П. Погодиным; в списке литературы к данной книге указана просто как Псковская летопись).
Мстислав Удатный заново покорил эстов Медвежьей Головы, условился о выплате ими дани и повернул назад. Немцы тотчас вернулись и в свою очередь обложили контрибуцией многострадальную общину Оденпе, так как не соглашались терять завоевания. То было уже не мелкое недоразумение.
В это время Мстислав столкнулся с изменой в собственных рядах. Его предал родной брат Владимир, которого Удатный поставил во главе «плесковичей», то есть псковичей.
2. Измена Владимира Псковского
Мы отмечали неоднократно, что постоянного «места работы» у большинства тогдашних русских князей не было. Они не имели вотчин, а перемещались из княжества в княжество согласно сложной процедуре наследования, в ходе конфликтов или политических интриг.
Мстислав Удатный одно время правил Торопецким княжеством на Смоленщине, затем сменил «работу». Торопец достался его брату Владимиру. Город был окружен балтским племенем голядь. Следовательно, Владимир был среди литвы своим человеком. В Псковской летописи в статье под 1213 годом его вообще называют «литвином», и это не позднейшая ошибка летописца, а замечание человека, хорошо знавшего этнические особенности региона.
Из Торопца Владимир перешел на Псковщину. В современных списках князей Пскова можно найти упоминание, что Владимир правит городом с 1195 года, но эти сведения нужно признать недостоверными. Он стал князем в 1209 году, когда смолянам удалось возвести на новгородский стол Мстислава Удатного. Но уже до этого, в 1208 году, Владимир вместе с новгородцами отражает набег литвы. Какой литвы, откуда, почему? Очевидно, за этим конфликтом стоял Владимир Полоцкий, с которым, по нашей версии, вел затяжную борьбу Мстислав Романович Старый. Смоляне и новгородцы отбились, после чего князем Новгорода как раз и сделался Мстислав Удатный. Он посадил своего брата княжить во Псков. Еще одна причина назначения: Псковскую землю частично населяли балты, как и Торопецкую волость. А с балтами Владимир умел ладить. Тогда же Мстислав передал ему в управление новгородский пригород Великие Луки – форпост против Полоцка.
В 1210 году Владимир вместе с братом участвует в походе на Медвежью Голову. Но затем происходит странное. Уже в 1211 году Владимир становится союзником крестоносцев и скрепляет дружбу браком. Князь отдает свою дочь за немецкого аристократа Теодориха – брата епископа Риги Адальберта. Эта политика выходила далеко за рамки традиционной морали и поведения смоленских князей.
Интересно, действовал Владимир Псковский самостоятельно или под влиянием части общины? Скорее – последнее, хотя поддерживали это решение далеко не все.
Платой за уступки было обещание немцев не трогать владения псковичей в Латгалии (они занимали треть современной Латвии) и отступиться от тамошней богатой земли Талавы.
Кроме того, Владимир Псковский, договариваясь с немцами, думал обезопасить себя со стороны Полоцкого княжества и аукшайтов. То есть формально выполнил наказ Мстислава Удатного защитить рубежи и попутно решил несколько проблем, стоявших перед русскими в Прибалтике. Но какой ценой? Владимир выступил на помощь немцам для захвата эстонских земель. Немцы теперь свободно проходили через Талаву и округляли границы за счет эстов.
Всё это противоречило интересам и Новгорода, и Пскова.
Здравомыслящий и прагматичный Мстислав Удатный счел поведение брата изменой, и его точку зрения поддержала большая часть псковичей. Едва Владимир вернулся из совместного с немцами похода, как горожане «показали ему путь», то есть выгнали с княжеского стола. «Русские во Пскове возмутились против своего короля Владимира, потому что он отдал дочь свою замуж за брата епископа рижского, и изгнали его из города со всей дружиной. Он бежал к королю полоцкому, но мало нашел у него утешения и отправился со своими людьми в Ригу, где и был с почетом принят зятем своим и дружиной епископа», – пишет Генрих Латвийский. Так Владимир перехитрил сам себя.
3. Игра престолов
Уладив домашние дела, Удатный около 1213 или 1214 года (первая дата предпочтительнее, она присутствует в хронике Генриха Латвийского, которая не содержит серьезных хронологических смещений) предпринял большой поход в Эстонию. По оценке Генриха, русское войско насчитывало 15 тысяч бойцов. В походе участвовали новгородская дружина, смоленская родня и новый псковский князь Всеволод Мстиславич (Борисович). Это сын Мстислава Романовича Старого (бывшего смоленским или киевским князем, в зависимости от того, каким годом датировать вышеназванный поход – 1213-м или 1214-м).
Помимо прочих, в предприятии участвовал Давыд – младший брат Удатного, который правил в Торопце. Смоленский клан по-прежнему действует заодно.
Новгородцы и псковичи напали на два населенных пункта – Воробьев (Варболэ) и Ерева (Герве), прогнали немцев и заставили население платить дань. «Ходи Мстислав с Новгородцы, а Всеволод со Псковичи, и Торопецкий Князь Давыд на Чюдь и Ереву к морю; села их потравиша и дань на них взяша», – говорит псковский летописец в статье под 1214 годом. Сходное сообщение – у Генриха Латвийского. «Когда великий король Новгорода Мстислав (Мysteslawe) услышал о тевтонском войске в Эстонии, поднялся и он с пятнадцатью тысячами воинов и пошел в Вайгу, а из Вайги в Гервен; не найдя тут тевтонов, двинулся дальше в Гариэн, осадил замок Варболэ и бился с ними несколько дней. Осажденные обещали дать ему семьсот марок ногат, если он отступит, и он возвратился в свой землю».
Немцы легко отделались. Конечно, Мстислав искал решающей битвы, так как не был готов к долгой войне. Но его противники оказались хитрее и отсиделись за стенами замков. В итоге русский поход не достиг цели. Зато эсты воспользовались отсутствием русичей во Пскове, напали на город небольшой шайкой и разграбили его.
Смоляне были вынуждены отвлекать силы и для другого фронта – киевского. В 1214 году, как мы говорили, Мстислав Романович Старый сразился с черниговцами, прогнал их и уселся на «золотой стол». В этих событиях активное участие принимал Мстислав Удатный, которому некоторое время было не до Прибалтики.
В то же время суздальцы в борьбе за Новгород использовали любой промах Удатного, чтобы его ослабить. В 1215 году они инспирировали переворот на берегах Волхова. Мстиславу Удатному «показали путь». Новгородская летопись рисует дело так, будто произошел добровольный выезд князя. Никоновский летописец и вслед за ним В.Н. Татищев полагают иначе. По их мнению, случился именно переворот, подготовленный тайно: враги воспользовались продолжительным отсутствием Мстислава, задержавшегося в Поднепровье.
Новгородским правителем стал сын Всеволода Большое Гнездо, Ярослав, брат и верный союзник великого князя Юрия II Владимирского. Он же – зять Мстислава Удатного и отец Александра Невского. Семейные и политические дела тех времен крайне запутанны…
Войдя в Новгород, Ярослав первым делом арестовал и отправил в Тверь нескольких сторонников Удатного. Эти и другие действия настроили против пришельца значительную часть новгородской общины. Князь был свергнут, отступил в Торжок, а в Новгород воротился Мстислав. На помощь Ярославу выступил Юрий II, но в ожесточенной битве при Липице (21 апреля 1216 года) потерпел поражение от Удатного, который был одним из лучших полководцев своего времени. После этого произошел передел земель на северов-востоке. Великим князем Владимирским сделался Константин (1216–1218), владения которого включали Ростов, Владимир-на-Клязьме и Суздаль. Юрию II достался в управление Городец Радилов на Волге. Это была жалкая часть его прежних владений.
Константин объединил большую часть наследия Всеволода Большое Гнездо и стал союзником смоленских князей. «Эта победа Ростиславичей произвела решительный переворот в положении северных княжеств, – считает П.В. Голубовский. – Суздальская земля теряет свое первенствующее значение, которое теперь переходит к Смоленску. Мы не видим уже больше участия Суздаля в южнорусских делах, а влияние его на севере прерывается на продолжительное время» (История Смоленской земли до начала XV ст. С. 295).
Мстислав Удатный воспользовался этим, чтобы развязать «эстонский узел». К тому времени его брат Владимир, экс-князь Псковский и политэмигрант, рассорился с немцами. Житье на чужбине показалось ему отвратительным, немцы обращались с ним плохо.
Владимир попросился обратно на Русь, был прощен Удатным (этот князь вообще отличался великодушием) и получил Псков. Неясно, чем провинился на псковском княжении его предшественник Всеволод Мстиславич (Борисович), но его уволили. Как вариант, Всеволода просто мог призвать к себе отец – Мстислав Романович Киевский, испытывавший «кадровый голод».
В 1216 или 1217 году (дата спорна) встречаем известие о походе новгородцев к Риге, который не дал результата, и о большой войне с эстами и какой-то литвой. Эсты вдруг выступают против русичей и зовут на помощь немцев. То есть идейная борьба русичами проиграна. Немцы сумели представить свой проект для части прибалтов в выгодном свете, а русским осталось только возмущаться да отбиваться. «Воеваша Литва по Шолони, – замечает Псковская летопись. – Новгородци жи поидоша по них, и не согнаша их, и оттоле поидоша на Чюдь к Медвежей Голове, со Псковичи и со Князем Володимером; Чюдь же начала с поклоном высылати лестию; а к Немцам послаша». Это значит, что немцы после возвращения Владимира Псковского на Русь сочли договор о разделе земель в Прибалтике утратившим силу и начали полноценную войну с Новгородом и Псковом. Эстонские общины и часть балтов (Талавская область у летов, которых летописец, не вникая, зовет «литвой») посчитали господство русских невыгодным для себя. Причины просты: русичи брали дань, но не умели защитить. Общины Оденпе и Талавы предпочли покориться рижскому епископу или меченосцам, чтобы платить кому-то одному. Эта шкурная позиция не принесла в перспективе успеха балтам, но осложнила ситуацию для Руси.
Владимир Псковский теперь был врагом ордена и зарекомендовал себя храбрецом в крупном сражении против немцев в 1217 году. Тем более что за время сотрудничества с ними успел разузнать многие военные секреты и постигнуть азы вражеской тактики. «И с Немцы бишася, – говорит Псковский летописец, – и убиша две воеводе, а третьяго руками яша, а лошадей отняли семь сот, и придоша все здравии».
Тогда же, в 1217 году, гибнет Бертольд из Вендена, один из самых бесстрашных и жестоких крестоносцев. На какое-то время натиск рыцарей удается отбить. Мстислав Удатный учел ошибки прошлых походов и выделил воинов для защиты прибалтийских приобретений. В Юрьеве (Тарту) был помещен русский гарнизон, Восточная Эстония и часть Латгалии возвратились под власть Пскова и Новгорода. Удатный считается теперь признанным экспертом по борьбе с экспансией Запада. В Новгород и Псков бегут русские, изгнанные с берегов Двины – из Куконоса и Ерсике. Они группируются вокруг бесстрашного Вячко. В свою очередь, Вячко признает авторитет Мстислава Удатного.
Если бы Удатный и дальше управлял Новгородом, противостояние между немцами и русскими могло сложиться в пользу русских. Но его призвали галичане. Ситуация в Галицкой и Волынской землях была драматической. Тамошние общины раскололись настолько, что Галичина и Волынь стали жертвами католиков – поляков и венгров, которые их поделили. Западный русский фронт был прорван врагом, а Галичина и Волынь казались порабощенными. Но среди католических государей вспыхивали такие же ссоры, как между русскими общинами разных земель. Сходные технологии, основанные на медленном развитии торговли и сельского хозяйства, и примитивная логистика, которая приводила к замкнутому экономическому развитию разных регионов, – всё это порождало некоторое сходство во взаимоотношениях внутри Европы и Руси. Но сходство было именно в области техногенеза, а не социального, этнического развития и культуры. Например, на Западе господствовал феодализм, а на Руси – нет. А самое главное, Запад и Русь представляли две этнические и культурные общности, абсолютно чуждые друг другу.
Венгры и поляки перегрызлись из-за добычи, и это спасло Русь. Малопольский князь вступил в переговоры со смолянами, а затем с самим Удатным и пригласил его напасть на венгров, творивших несправедливость в Галичине. Мстислав отправился в Галич воевать за правду и навсегда покинул Новгород.
Может показаться довольно странным, что новгородский князь уехал, чтобы вести борьбу с врагом без опоры, базы и ресурсов. Но если мы примем два тезиса: об осознании русичами своего единства и о наличии «смоленской гегемонии», – всё на своих местах. Мстислав Удатный хочет помочь своим, русским, против чужаков-венгров. А база у него есть: Киев и Овруч занимают представители смоленского клана, которые всегда помогут.
4. Восстание эстов
После ухода Мстислава его брат Владимир оставался на псковском княжении. Новгородский стол занял Святослав Мстиславич (1218), будущий князь Полоцкий и Смоленский. Это был сын Мстислава Романовича Старого и двоюродный племянник Мстислава Удатного. В Новгороде Святослав пробыл недолго: поругался с посадником Твердиславом и вынужден уйти. Он уступил место младшему брату – Всеволоду Мстиславичу (Борисовичу, 1218–1221).
За время этих кадровых перестановок немцы успели разбить коалицию центральных эстонских вождеств, с которыми предварительно поссорились. Князь Всеволод Новгородский организовал ответный поход в Прибалтику. В нем участвовали Владимир Псковский и сын Владимира – Ярослав. Русские опустошили деревни тех же эстонцев, безуспешно осаждали Венден и повернули назад. Германцы позвали на помощь родственных датчан. Король Дании Вальдемар II Победоносный (1202–1241) пришел с войском (1219), захватил север Эстонии, а на месте старинного города Колывань выстроил крепость Ревель. Эсты стали называть ее по-своему: Таллин, что в переводе означает «датский город».
Католические государи исходили в своих поступках прежде всего из понятия выгоды, и это, как ни странно, спасло русичей в трудные годы. Вальдемар II, чтобы захватить как можно больше земель в Эстонии, склонял вождества к присяге Дании, а не ордену меченосцев. Датчане завоевали прилегающие земли к востоку от Ревеля до самой реки Наровы. Правда, к востоку от города удалось захватить лишь небольшой район, остальные земли прибрали к рукам немцы, включая острова Даго и Эзель. В итоге захватчики поссорились.
Русичи пытались переломить ситуацию в Прибалтике и склонить эстов на свою сторону. Псковские летописцы поясняют, что в 1222 году новгородцы ходили к городу Кеси (Вендену) «с Литвою». Возможно, эта литва – псковские балты. Новгородцы «много воеваша, а города не взяша».
В 1223 году эсты отреклись от христианства и подняли мощное восстание против немцев и датчан. Бунт начался на острове Сааремаа, но быстро охватил всю Эстонию – и датскую, и немецкую. Ревель удержали датчане, Венден – немцы, но Феллин и Оденпе эстам удалось захватить. Тотчас же выяснилось, что силы неравны. Мелкие эстонские вождества не могли противостоять мощи Дании и тем более Германии. Немцы сумели натравить на эстов часть латышей-балтов. Да и не только балтов – даже крещеные ливы, финское племя, близкородственное эстам, выступило против своих сородичей.
Тогда эсты обратились за помощью к Новгороду и согласились признать себя его данниками: власть русичей оказалась для прибалтийских племен всё же более приемлема, чем власть датчан и немцев. Новгородские войска заняли гарнизонами несколько ключевых городов. Казалось, эсты и русичи имеют шансы победить. Но они вновь проиграли.
Новгородская община опять раскололась. Суздальский князь Константин умер, к власти вернулся Юрий II и через некоторое время попытался произвести в Новгороде переворот в пользу своей семьи. В итоге суздальской партии удалось сместить «смолнян» и поставить в Новгороде своего князя – Ярослава Всеволодовича (1221–1223). Его сменил Всеволод Юрьевич (1223–1224) – сын Юрия II.
Летом 1223 года немецкое войско осадило Феллин (Вильянди). «И шел бой с обеих сторон много дней: начата была осада в августе в день памяти Петра в темнице [1 августа 1223 года], а в день успения пресвятой девы осажденные обессилев сдались [15 августа 1223 года]», – фиксирует события Генрих Латвийский (Хроника. Двадцать пятый год епископства Альберта). Эстов немцы ограбили и окрестили повторно. «Что касается русских, бывших в замке, пришедших на помощь вероотступникам, то их после взятия замка всех повесили перед замком на страх другим русским».
Русские войска метались по Прибалтике, но не имели успеха. Ярослав Всеволодович – отец Александра Невского – командовал ратью. Князь укрепил Юрьев и Оденпе, дошел до Феллина, вернулся оттуда и напал на датчан. «Ходи Ярослав Князь с силою многою к Колываню, и повоева всю землю Чюдскую, и полона приведе много; а города не взя», – говорит Псковская летопись в статье под 1223 годом. Затем Ярослав ушел, немцы подавили восстание эстов и взяли Юрьев, переименовав его в Дерпт. Во время осады города погиб князь Вячко. Суздальцы и новгородцы проиграли войну.
Смоляне в это время сражались совсем на другом фронте.
5. Галичина
В 1218 году Мстислав Удатный покинул Новгород. К Мстиславу присоединился один из полоцких князей, Василько. На юг ушел и сын «буй Рюрика», Владимир Смоленский, который получил от киевского князя удел своего отца – Овруч. Древлянская земля показалась ему более привлекательной и родной. Видно, со временем он метил в князья Киевские, как и его отец.
Князем Смоленским стал сын Давыда – Мстислав (1219–1230). На княжении он вел себя как подручник Мстислава Романовича Киевского и Мстислава Удатного. Мстислав Давыдович направлял войска куда укажут старшие родичи и особыми талантами не обладал.
…Удатный сделал остановку в Киеве – у Мстислава Романовича Старого. Тот навербовал воинов и передал их тезке. Собралась довольно внушительная армия, пригодная для боевых действий в Галичине.
В конечном счете она позволила вырвать Галичину из объятий Запада и подарить больше ста лет жизни в рамках русского мира.
Момент для вторжения был выбран Мстиславом на редкость «удатно». Король Эндре II в 1217–1218 годах ввязался в нелепую авантюру – отправился в Крестовый поход для освобождения Гроба Господня, вследствие чего и заслужил прозвище Крестоносец. Гроб он не освободил, но время потерял и истощил ресурсы королевства, ибо экспедиция стоила огромных денег. Поэтому освобождение Галича русскими прошло гладко. Мстислав Удатный вошел в пределы Галицкой земли. В княжестве началось восстание, Мстиславу всюду открывали ворота, и он шествовал по стране как победитель. Летопись лаконична. Она пишет, что глава галицкого правительства, боярин-коллаборационист Судислав, и венгерский палатин Бертран Бор, командовавший войсками в Галичине, бежали при первом известии о приближении русских. Впрочем, вскоре Судислав вернулся и был прощен.
Латиняне были изгнаны. Многострадальное княжество получило нового правителя – Мстислава Удатного (1219–1228?). Мстислав обладал огромным опытом управления похожей общиной – новгородской, где тоже чередовались князья у власти, процветали бурные интриги и отсутствовала стабильность. Кроме того, Мстислав нашел друга. Им стал один из половецких ханов – Котян, располагавший силами в несколько тысяч всадников. Котян приходился тестем Удатному и помогал ему. Это позволило Мстиславу стать центром силы и притяжения для остальных князьков Западной Руси, одним из которых являлся Даниил Романович Волынский.
Сразу после того, как Удатный захватил власть, Даниил Романович отправился к нему на поклон. Результатом переговоров стали важные решения. Князья заключили тайный договор о союзе. За это Даниил отказывался от претензий на Галицкое княжество и, может быть, обещал Удатному денежную помощь, то есть замаскированную дань. Со своей стороны Мстислав выдал за юного Даниила свою дочь Анну, стал его тестем и обещал помочь освободиться от польской зависимости, в которую Даниил угодил во времена смуты. Князь Малой Польши Лешек Белый считал себя сюзереном Даниила и помимо прочего захватил Берестейскую землю (современный Брест в Белоруссии).
6. Мстислав Удатный и Даниил Романович
Вскоре после свадьбы Даниил решил выступить против Лешека Белого. Волынский князь отправился к Мстиславу Удатному – просить подмоги. Пожаловался на Лешека:
– Он мою вотчину держит!
Мстислав вроде бы отказал Даниилу в поддержке:
– Сын, ради прежней любви не могу пойти против него; поищи себе других.
Удатный проявил благородство. Именно Лешек призвал его на юг. Поэтому галицкий князь самоустранился, но позволил Даниилу действовать самостоятельно. В этом был весь Мстислав – немного лицемер и ханжа, делающий вид, что благороден, но не препятствующий вассалу совершить «неблагородный» поступок.
Даниил собрал полки и стремительным ударом захватил Берестье с пригородами. Население беспрекословно перешло на его сторону, польские администраторы бежали.
Лешек пришел в ярость от коварства Романовича. Поляк собрал войско, чтобы отбить Берестейскую волость. Поход начался весной 1220 года (В.Т. Пашуто в «Очерках по истории Галицко-Волынской Руси» называет другую дату – 1219 год, но она маловероятна).
Ляхи ничего не добились во время этой кампании. Берестье и другие города затворили ворота. Люди ясно показали, что не хотят менять волынских тиунов на польских каштелянов. Поход превратился в набег. Ляхи похватали жителей деревень, скотину, рухлядь и двинулись восвояси.
Князь Малой Польши считал, что за спиной Даниила стоит Мстислав Удатный. И был, несомненно, прав. Пригласив его, Лешек сам создал себе врага, когда Западная Русь уже стояла на коленях.
Но малопольский князь не считал поражение окончательным. К тому времени венгерский король Эндре II был готов к новым авантюрам. Лешек предложил забыть разногласия и совместно выступить против русских. Подразумевалось, что Волынь войдет в сферу влияния Польши, а Галиция – Венгрии.
Эндре Крестоносец с живостью ухватился за предложение. Он двинул войско за Карпаты, к крепости Перемышль. Туда же явился Лешек с польскими ратниками. Со стороны венгров операцию формально возглавил принц Кальман, сын Эндре, которого титуловали «королем Галиции и Лодомерии», то есть Галичины и Владимиро-Волынской земли.
Кампания началась удачно для католиков. Перемышль оборонял тысяцкий Ярун – старый соратник Мстислава Удатного, новгородец по происхождению. Увидев перед собой крупное вражеское войско, тысяцкий бежал, а вверенный ему город достался противнику.
Но Мстислав Удатный оказался опасным врагом. Он заранее узнал о готовящемся вторжении, бросил клич и получил помощь из Чернигова от тамошних князей, из Киева от Мстислава Романовича Старого и от половцев. Пришел и Даниил со своими полками.
Мстислав стоял «на Зубрье», на востоке Галицкого княжества, и концентрировал войска. При нем находился Даниил и один из князей «Волынской федерации», Александр Бельзский.
Авангард католиков подошел к Городку, который оборонял галицкий боярин Судислав. Тот переметнулся на сторону европейских интервентов. Удатный послал против него волынские полки, чтобы выбить предателей из Городка до подхода главных сил поляков и венгров. Волынскими ратниками командовали трое воевод: «дядька» (воспитатель) Даниила Мирослав, Михалко Глебович и знаменитый впоследствии Дмитр, который будет оборонять Киев от войск Батыя в 1240 году.
Дмитр атаковал врага и отчаянно бился под городом. Однако изменники-галичане смогли продержаться до подхода католиков. Венгры и ляхи напали на волынян, перебили нескольких видных дружинников, много простых ратников, «и побежал Дмитр».
Воевода явился к Удатному и сообщил, что сражение под Городком проиграно, а на Галич идет большая неприятельская рать, которой помогают изменники. Мстислав составил план обороны. Даниилу и Александру Бельзскому надлежало защищать Галич, а сам Удатный будет маневрировать и выберет удобный момент для удара по тылам врага.
План был хорош, но в русских войсках начался разброд. Александр Бельзский удрал со своей дружиной домой.
Католики пришли к Галичу. Мстислав Удатный дал сражение у Кровавого брода под стенами города. Он надеялся устроить рыцарям сюрприз, окружив их половцами и расстреляв из луков. Но тут, как назло, налетели весенние тучи и повалил снег. Стрелки оказались бессильны, упорное сражение было проиграно. Венгры и ляхи преследовали Удатного, нанесли ему еще одно поражение и вытеснили из Галичины. Местные бояре и дружинники наперебой переходили на сторону католиков и сдавали крепости. Видя это, Мстислав впал в отчаяние и приказал Даниилу оставить Галич.
Удатный, впрочем, не сложил оружие. Он отошел в позднейшую Молдавию, землю берладников, где пытался перегруппировать войска.
Даниил вместе со своими воеводами вырвался из Галича и тоже поскакал на юг, чтобы запутать следы.
Узнав о бегстве Даниила, католики отправили в погоню отряд галицких ренегатов, но у волынян оказалось достаточно хитрости и искусства, чтобы разбить врага. Однако за первым отрядом спешил второй. Волыняне отходили с боями несколько дней и в конце концов вырвались в степь где-то на севере Бессарабии.
Удатный встретился со своим волынским зятем. Старший князь был энергичен, бодр, похвалил Даниила за храбрость и «дары ему воздал богатые». Тут же возник замысел продолжения борьбы. Удатный велел Даниилу отбыть во Владимир-Волынский, а сам пояснил, что пойдет в Половецкую степь к хану Котяну, «чтобы отомстить за позор свой», как выражается галицко-волынский летописец.
Затем Даниил и его советники сумели с помощью уговоров и подкупа сделать большое дело: натравить литовцев на Польшу. Вскоре литва принялась грабить Мазовию и малопольские земли, что облегчило положение русичей.
7. Мстислав против венгров
В Галиче правил юный Кальман, а фактическую власть осуществлял при нем воевода – венгр Фильней, которого летописец зовет «прегордый Филя».
Филя узнал о возвращении Даниила и решил его разгромить. План был такой: внезапно напасть на Владимир-Волынский и завладеть городом. Галич в этом случае оставался почти без охраны: боеспособный отряд местных бояр Филя забрал с собой. Боярин-перебежчик Судислав стал стращать Филю тем, что русские имеют численное превосходство.
– Один камень много горшков разбивает, – отмахнулся венгр.
Впрочем, он решил действовать наверняка: обратился за помощью к Лешеку Белому и получил позволение навербовать наемников. Галичане безропотно их оплачивали. Филя выстроил войско и сказал:
– Острый меч, борзый конь – много захватим русских!
С тем и выступили из Галича. Судислав с дружиной сопровождал его.
Узнав об этом, Александр Бельзский переметнулся на сторону Лешека.
Тут стало известно, что Мстислав Удатный собрал половецкое войско в степи. Конечно, пришли к нему и русские подкрепления из Берлада и Киевского княжества. Даниил должен был соединиться с тестем и идти на Галич. Узнав об этом, Лешек Белый собрал войско и выступил на Волынь. Заодно призвал в поход своего брата Конрада Мазовецкого, но тот помочь толком не мог, ибо отбивал набеги литовцев. Конрад приехал мирить Лешека и Даниила, во время переговоров неожиданно поссорился с братом и принял сторону волынян, рекомендовав Даниилу воздержаться от переговоров, чтобы не попасть к ляхам в плен. Лешек ушел: литовцы добрались и до его владений. «Прегордый Филя» остался один. Он тоже не решился идти на Владимир-Волынский, потому что с востока на выручку Даниилу выступил Мстислав Удатный. Узнав об этом, часть галичан покинула Филю и разбежалась по домам. Гоняться за ними было некогда: прежде следовало покончить с Удатным.
О его движении ничего толком не знали. Между тем Удатный совершил блестящий маневр, отрезав Филю от Галича. Помогли половцы. Их небольшой отряд напал на галицко-венгерско-польскую армию Фили. Кочевники принялись обстреливать врага с далекого расстояния, кружили, отступали и убили нескольких знатных людей. «Прегордый Филя» рассвирепел, кинулся на неприятеля, половцы притворно отступили и на другой день вывели врага прямиком на главную армию Мстислава Удатного. Произошел жестокий бой, но русские имели преимущество. Они использовали половцев в качестве стрелков, которые обходили неприятеля и держали его в постоянном изнурении. Затем следовал удар тяжелой дружинной конницы, облаченной в кольчуги. Галичане-изменники Судислава составляли передовой полк, по которому ударили волынцы. Галицкая рать дрогнула. Сам Судислав прибежал к Удатному и сдался в плен. После этого венгры и поляки-наемники были разгромлены и отступили. «Прегордого Филю» схватили русские дружинники, а Мстислав подошел к Галичу.
Состоялась отчаянная схватка у ворот, после чего местные сдали город. Венгерский гарнизон едва успел укрыться в каменной церкви Богородицы, которую еще раньше по приказу Фили удалось превратить в хорошее укрепление.
Польский хронист Ян Длугош пишет, что сначала был захвачен «верхний город» Галича, то есть кремль, а уж потом венгры спустились в нижний город и заперлись в церкви, но это противоречит логике осады. Либо Длугош домыслил в меру своего ума (а фантазирует он часто), либо мы не знаем каких-то подробностей.
В церкви заперся «король Галиции и Лодомерии» Кальман с небольшим числом рыцарей. Против интервентов выступили сами горожане и попытались пойти на штурм. Он закончился неудачей: венгры стреляли и сбрасывали камни сверху.
Правда, выяснился досадный факт: в церкви не запасли воды, и венгры страдали от жажды. К стенам храма прибыл Мстислав, и гарнизон сдался. Удатный направил пленного Кальмана на Киевщину, в Торческ. Тем самым было показано, что освобождение Галича – дело рук не какого-то князя-авантюриста с севера, а согласованное решение семьи смоленских князей, которые правили в Южной Руси. Кальмана вернут на родину лишь после долгих переговоров.
Гораздо худшая судьба ждала тех поляков и венгров, которые разбежались после неудачной битвы, проигранной «прегордым Филей». На них устроили настоящую охоту. Летописец свидетельствует, что ни один враг не ушел из Галицкой земли – перебили всех.
Спастись удалось Судиславу. Тот бросился в ноги Удатному и клялся со слезами на глазах, что с прошлым покончено. Мстислав его простил и дал в управление Звенигород.
Настало короткое затишье. Удатный спас Западную Русь, буквально вырвал ее из объятий Запада, добился покоя в Галичине и равновесия – на Волыни, где Даниил оставался его сторонником, но не соперником. В Западной Руси начался период восстановления. И Мстислав, и Даниил привлекали людей в свои разоренные волости. Мстислав звал народ из поднепровской Руси, а Даниил поглядывал на Запад и привлекал колонистов оттуда.
Так проходили дни. Казалось, ничто не предвещает беды. И тут в Половецкую степь вышли монголы.
8. Появление татар
Монголы (или татары, как звали их русичи) были старыми врагами кипчаков-половцев и обрушились на них в 1222 году из степей Предкавказья. Татарской ратью командовали лучшие полководцы Чингисхана – Субэтэй-багатур и Джэбэ-ноян.
Кипчакский хан Котян попросил своего зятя Мстислава Удатного помочь в войне с грозным противником. «Аще не поможета намъ, мы нынѣ исѣчени быхомъ, а вы наутрѣе исѣчени будете», – говорится в Галицко-Волынской летописи.
Мстислав Удатный считал кипчаков своими друзьями и, видимо, питал к соседям искреннюю симпатию. Как блюститель равновесия и верный союзник, он откликнулся на просьбу Котяна. Во-первых, половцы были родней для многих русских князей. Во-вторых, и это важнее, они только что спасли Западную Русь, разгромив венгров. Нужно было отплатить за услугу, и Удатный инициировал съезд в Киеве, чтобы поднять князей на борьбу с новым врагом.
К марту 1223 года в Киев съехались трое главных князей тогдашней Руси. Первым среди них считался Мстислав Романович Киевский (Старый). Когда-то Удатный хорошо к нему относился, но постепенно охладел. Тем не менее эти представители смоленского клана часто действовали заодно и помогали друг другу. Тот же Мстислав Романович оказал помощь Удатному в борьбе с венграми.
Второй авторитетный политик – Мстислав Святославич Черниговский (после 1216? –1223): брат Всеволода Чермного и сын Святослава («синее вино»).
Третьим из главных князей, явившихся на съезд, был Удатный. Кроме него, приехало множество мелких волынских владетелей – среди них Даниил Романович.
Князья стали рассуждать о возможных действиях. Решили:
– Лучше нам встретить их на чужой земле, чем на своей.
Благодарный Котян принял православие (об этом сообщает Татищев). Тем самым хан думал сильнее расположить к себе русских князей-заступников.
В начале апреля 1223 года выступили с войсками Мстислав Удатный и его зять Даниил. С севера пришла смоленская рать. С юга – какие-то «галицкие выгонцы», жертвы междоусобных войн, эмигранты.
К концу апреля свои полки привели к Днепру остальные князья, а также половцы. Но поход еще не начался – ждали отставших. Так как на Днепре был паводок, войска перевели на крутой правый берег реки. Летописец, любуясь, говорит, что, когда полки переходили Днепр по одному из бродов, из-за множества людей не было видно воды.
Союзная рать насчитывала как минимум 35 тысяч человек, не считая обслуги, а ее тоже было немало. Летописец отметит, что в битве на Калке одних только киевлян падет 10 тысяч. Следовательно, нужно приписать еще нестроевых, и тогда численность русских удвоится. Д.И. Иловайский, не вдаваясь в подсчеты, предполагает, что русичи и половцы вывели 100 тысяч человек в степь.
Монголов было два тумена под началом Джэбэ-нояна и Субэтэй-багатура. Как известно, их поход начался еще в 1221 году из Хорезма. Шли через Иран и Кавказ. Учитывая потери, монголов могло остаться всего 15–17 тысяч. Джэбэ и Субэтэй отправили посольство к русским князьям, которое достигло Варяжского острова на Днепре в десяти верстах ниже русского лагеря. В посольстве, по свидетельству Новгородской I летописи, было «десять мужей». Они обратились к русским с такими словами:
– Слышали мы, что вы идете против нас, послушавшись половцев. А мы вашей земли не трогали, ни городов и ни сел ваших. Не на вас пришли, но пришли, Богом пущенные, на холопов и конюхов своих, безбожных половцев. А вы заключите с нами мир. А если же половцы побегут к вам, бейте их, а товары забирайте себе. Слышали мы, что и вам они много зла творят, потому и мы их бьем.
В ответ русские князья приказали убить монгольских послов.
Убийство дипломата монголы считали смертным грехом. Это был обман доверившегося. Русичи стали смертельными врагами.
В последних числах апреля русско-половецкая рать двинулась вниз по Днепру. Конница, как обычно, шла по берегу реки, а пехоту и всевозможный припас переправляли на ладьях.
Предприятию сразу стали сопутствовать неудачи. Удатный прямо в походе поссорился с Мстиславом Романовичем Старым.
Разумеется, эти разногласия не шли на пользу делу. Единого командования не было, трое главных князей действовали на свой страх и риск, младшие князьки прибивались к ним, как цыплята к наседке.
Шли дней десять. Неподалеку от днепровских порогов встретили второе посольство монголов. Эти люди поразили русских своей осведомленностью.
– Если вы послушались половцев, – заявили степные дипломаты, – убили наших послов и идете против нас – то идите. А мы вас не трогали, и рассудит нас Бог.
Послам беспрепятственно дали уйти.
Русичи и половцы оставили ладьи у днепровских порогов, а сами двинулись в Запорожье, где у Хортицы соединились с галицкими «выгонцами». Здесь впервые увидели разъезды татар, которые пришли посмотреть на русские ладьи.
Волынские ратники принялись со смехом обсуждать врага.
– Это простолюдины, не воины! – неслось отовсюду. – Хуже половцев!
Даниил Романович был полон энергии и шапкозакидательских настроений. Галицко-Волынская летопись представляет молодого героя в самом выгодном свете, а в дальнейших событиях обвиняет Мстислава Удатного. Но очень похоже, что значительная часть вины за непродуманные поступки лежит как раз на Данииле. Летописец всё время проговаривается. «Молодые князья» после того, как увидели татар, возвращаются к старшим и начинают их задирать со смехом:
– Мстислав и другой Мстислав, не стойте! Пойдем против них (татар)!
Общий порыв поддержали дружинники. Мстислав Удатный, к тому времени рассорившийся с «Мстиславом и другим Мстиславом», теперь рисковал утратить авторитет в глазах собственной дружины. Он скомандовал начинать переправу и идти в степь. Следом неохотно поплелись более осторожные князья – Мстислав Романович и Мстислав Святославич, чье поведение можно оценить как правильное, ибо враг был неизвестен, а опасность велика.
У берегов Днепра встретили татарских застрельщиков с табунами лошадей и прочего скота, захваченного у половцев. Сражались татары плохо. Русские лучники побили врага и отогнали от табунов. Началось преследование. Татары отстреливались, уходили. Один из их предводителей, Гемябек, получил рану. Его оставили на кургане, наспех вырыв яму. На курган ворвались русские и половцы, а монголы ушли. Гемябек был схвачен и приведен к Мстиславу Удатному. К галицкому князю тотчас подступились злопамятные кипчаки во главе с Котяном. Удатный выдал Гемябека половцам, и те его убили. А затем русские и кипчаки бросились в погоню за татарами, решив, что противник слаб и не выдержит боя.
Галицкий князь действовал на свой страх и риск, уводя свои и половецкие полки всё дальше на восток. Киевский и черниговский правители вынуждены были идти за ним.
Казалось, Удатный знал, что делает. Половцы рассказали, что монголов немного. К ним присоединились русичи-бродники (бродяги), но тех тоже не тьма, а несколько сотен. С другой стороны, к русской армии прибыли «выгонцы» на тысяче (?) ладей или челнов. Допустим, большая часть из этой судовой рати просто шла с грузом продовольствия, стрел и товаров первой необходимости. Но в любом случае «выгонцы» привели пару тысяч ратников. Это увеличило численность союзных войск. Удатный и половцы даже без помощи «Мстислава и другого Мстислава» обладали численным перевесом над монголами.
9. Калка
Летописец свидетельствует, что преследование продолжалось восемь дней, до тех пор, пока измотанные русичи и половцы (многие из которых, должно быть, отстали) не достигли реки Калки. Сейчас это Кальмиус под Мариуполем, у берегов Азовского моря. Были схватки, перестрелки, люди гибли с обеих сторон. Но враг уходил, и, казалось, победа близка.
Мусульманский историк Ибн ал-Асир пишет, правда, что русские совершили 12 переходов, преследуя татар. Видимо, он включает в это расстояние несколько переходов, предпринятых русичами во время боевых действий на Днепре.
Наиболее достоверной при описании событий на Калке считается Новгородская I летопись, где сражение описано по свежим следам со слов очевидца. Но то ли писатель оказался недостаточно подготовлен, то ли очевидец говорил путано – в летописи много недоговоренностей и нестыковок. Кое-какие подробности имеются в Галицко-Волынском своде, который превозносит Даниила. Но и этот свод, конечно, не идеален.
Что же произошло?
Мстислав Удатный первым вырвался вместе с половцами на берега злополучной реки. Вместе с Удатным находились Даниил Романович и другие мелкие князья и княжичи, имена которых донесла летопись. Среди них видим, например, Олега Курского, который должен служить черниговскому князю и быть при нем. Вот в чем одна из причин неприязни старших князей к Мстиславу Удатному! Старшие считали, что Даниил по наущению своего тестя приманивает «молодых». Удатный стремился поставить под свой контроль как можно больше воинов – это увеличило бы его силы в решающей схватке с монголами. Он даже половецким авангардом поставил командовать одного из своих бояр, новгородца Яруна (мы встречали его при обороне Галича от венгров). Соображение то же самое: иметь в бою как можно больше войск, подчиненных лично ему, Мстиславу. Следовательно, Удатный не был столь беспечен, как принято думать. Просто военное искусство монголов оказалось гораздо выше, чем его полководческие способности.
После того как армии вышли на берега Калки, Удатный почуял, что решающее столкновение близко. Разведка докладывала: число татар растет. Половцы во главе с Яруном уже переправились через реку.
Мстислав приказал Даниилу форсировать Калку с владимиро-волынским полком. Такой же приказ получили «молодые» князья. Затем переправился сам Мстислав с главными силами галичан. Возможно, с ним шли «выгонцы». Следовательно, Удатный сосредоточил против монголов главные силы. Здесь были войска Галича и Волыни, половцы, полки «молодых» князей и пресловутые «выгонцы». Удатный мог располагать 23 тысячами или 24 тысячами ратников. Он точно знал, что монголов гораздо меньше, и рассчитывал на победу. Галицкий князь был так уверен в конечном успехе, что даже не сообщил о своем наступлении ни черниговскому, ни киевскому князю: не хотел делиться с ними лаврами победителя. Ведь он сам спланировал операцию, упорно преследовал и изматывал монголов, подготовил всё для решительного успеха… Может быть, он даже мечтал получить первенство в клане смоленских князей, отодвинув Мстислава Романовича. В самом деле, Удатный захватил для своего рода Новгород, разбил суздальцев при Липице и спас Западную Русь от нашествия двух европейских государей – ляха Лешека Белого и венгра Эндре Крестоносца. Теперь спасал половцев от монголов. Пусть в летописях посмеются над нерасторопными князьями Южной Руси, которые плелись в хвосте Мстислава Удатного!
В итоге киевский и черниговский князья остались стоять отдельными лагерями. Сил у них имелось немного – с учетом бегства «молодых» каждый располагал примерно четырехтысячным отрядом ратников (и, может быть, таким же или чуть большим количеством прислуги). Остальные воины находились под контролем Удатного или отстали во время похода.
Следом произошла беда.
Русские не поняли, как и почему их разгромили. Об этом свидетельствуют невнятные рассказы, изложенные в летописях. Произошло, видимо, следующее. Джэбэ и Субэтэй сосредоточили все силы за рекой Калкой и специально дали врагу переправиться, чтобы тот вводил войска в бой по частям. Со своей стороны Удатный послал первыми в атаку половцев. Те должны были измотать врага перестрелкой, и тут его атаковали бы русские дружинники на свежих конях, как в случае с венграми. Но что-то пошло не так.
Раньше, чем Удатный успел понять и проанализировать, что происходит, случилось страшное: он увидел толпы бегущих сломя голову половцев. Сам Мстислав шел в сторожевом полку, в боевой разведке. За ним находились большой полк, полки правой и левой руки, обоз. Сообразив, что грянула катастрофа, Удатный ретировался и вскоре был среди своих главных сил.
– Вооружайтесь! – крикнул Мстислав. Но восклицание оказалось бесполезным. Русских ратников захлестнули волны бегущих половцев…
Что же случилось?
Увидев перед собой кипчаков, монголы отошли на безопасное расстояние и начали смертельную карусель, обходя врага с флангов и осыпая стрелами посменно. Первая смена опустошала колчаны и уступала место второй, вторая – третьей. Стрелы низвергались как ливень. Половцы стреляли в ответ, но монголы стремительно уходили, а луки у них были гораздо дальнобойнее. К тому же воины Чингисхана демонстрировали блестящую выучку, меткость и хладнокровие. Пал боярин Ярун, утыканный стрелами. Рядом погибали соратники, рухнуло знамя… Половцы не выдержали и побежали. Монголы четко, как на облаве, гнали их на русские полки. То есть кипчаки из союзников русичей превратились в слепое орудие монголов и помогали своим противникам, сами того не желая. Русичи должны были убивать кипчаков, чтобы сохранить строй и продолжать битву.
Обезумевших половцев удалось отбросить, они схлынули. В этот момент черниговцы, сообразив, что происходит неладное, вышли из лагеря, дабы поспеть на помощь своим. Монголы тотчас погнали половцев на черниговцев. Полки Мстислава Святославича Черниговского были смяты, сам он погиб.
Это позволило перегруппироваться галичанам и волынцам. Удатный, видя, что дело плохо, отдал приказ отступать. Ему показалось, что монголы переключились на истребление других подразделений – на черниговцев, половцев, киевлян. Без малейших угрызений совести Мстислав бросил в беде русских союзников из других княжеств. В этом еще не было греха. Полководец жертвовал частью сил, чтобы спасти остальных.
Но Удатный столкнулся с двумя лучшими монгольскими полководцами, из которых Субэтэй был первым после Чингисхана. Похоже, Субэтэй специально сделал вид, что готов отпустить армию Мстислава Удатного, чтобы тот смешал строй. Как только это произошло, монгольские лучники снова обрушили на галичан и остальных дождь стрел. Об этом говорится в Галицко-Волынской летописи. В переводе летописная фраза звучит так: «Даниил, увидев, что разгорается сражение и татарские лучники усиленно стреляют, повернул своего коня под напором противника». И не он один. Всё войско Удатного кинулось бежать, каждый спасался как мог. Дружины превратились в беспорядочную толпу. Пехота гибла под выстрелами, но у конницы еще была возможность спастись. Лучшие кони имелись у князей, поэтому вожди похода рисковали значительно меньше простых дружинников, а обслуга вообще была обречена на смерть.
Мстислав Удатный вместе с Даниилом, несколькими дружинниками и мелкими князьями доскакали до Днепра, где имелись ладьи. Князья настолько обезумели от погони, что совершили великую подлость: приказали порубить все речные суда, оставив своих воинов без всякого шанса на спасение. Обычно этот поступок приписывают Удатному, но рядом находился Даниил. Весьма красноречив факт, что Галицко-Волынская летопись, прославляющая Романовича, вообще предпочитает умолчать об этом постыдном эпизоде в биографии князя. Значит, вина лежала на обоих деятелях.
Часть монголов осаждала последний оплот русичей – лагерь киевлян, где находился Мстислав Романович Старый. Романович огородился возами и храбро держал оборону три дня вместе со своими воинами. Видно, к нему сбежались нестроевые и пехотинцы. Князь не бросил их в беде.
В свою очередь монголы не хотели губить своих людей и применили обычную хитрость: переговоры. Бродник Плоскиня, союзник монголов, отправился в качестве парламентера к Мстиславу Старому и пообещал неприкосновенность в случае сдачи. Князь сдался и… был казнен, а его воины перебиты. Правда, монголы по какой-то причине удостоили Мстислава почетной смерти без пролития крови. Может быть, из-за мужественной организации обороны. Киевского князя и его ближайшее окружение скрутили и бросили под доски, на которые уселись монгольские победители во время торжественного пира. Русичам переломали кости.
Часть киевлян всё же успела бежать. Их возглавил овручский князь Владимир, сын «буй Рюрика». Этим ратникам удалось спастись. Спаслась и значительная часть черниговцев: люди Олега Рыльского и Михаила, сына Всеволода Чермного.
Из половецких ханов на Калке сложил голову Юрий Кончакович – «наисильнейший хан половецкий», как его называет летопись. Во время бегства к Днепру пал Даниил Кобякович. С ними погибло много православных половцев. Котян спасся. Летописец свидетельствует, что половцы обошлись с русскими предательски: ловили отставших воинов, убивали и грабили (у кого коня возьмут, у кого одежду).
Погоня монголов за отступавшими русичами продолжалась всю первую декаду июня. Беглецы достигли днепровской переправы, обнаружили, что ладьи порублены, и пошли дальше на север левым берегом Днепра, по степи. Монголы их преследовали, а за Мстиславом Удатным и Даниилом никто не гнался. Воины Джэбэ и Субэтэя добрались до окраин Руси, до городка Новгород-Святополча верстах в 60 ниже Киева. Здесь резня прекратилась, потому что военная задача была выполнена: практически вся русская армия, вышедшая на Калку, осталась лежать в половецких степях. Летописец говорит, что уцелел всего лишь каждый десятый. Если принять минимальную цифру в 22 тысячи русских ратников (то есть без половцев), принимавших участие в битве, получается, что домой вернулось 2200 человек. Ежели посчитать и нестроевых, резня вышла еще более ужасной. Такого жестокого и методичного разгрома Русь еще не знала. Это были чужие, дальневосточные методы войны, иная, непривычная жестокость.
Так закончилась битва при Калке.
Поражение не было фатальным для Руси, как показывают дальнейшие события. Но гегемонию смолян оно погубило бесповоротно. С этого времени «Смоленская держава» начала быстро увядать.
…После Калки монголы повернули на север, оказались в земле серебряных болгар, там попали в засаду на волжской переправе и потерпели разгром. Болгары перебили значительную часть корпуса и отняли добычу. Джэбэ, Субэтэй и часть монголов унесли ноги, вернулись к Чингисхану и доложили обо всём, включая нападение болгар. После этого болгары были обречены, да и русские тоже. Их должны были наказать по принципу коллективной ответственности. Правда, следующее нападение на Русь состоялось через 13 лет. Но монголы умели планировать на годы вперед, в отличие от мелких политиков тогдашней Руси.
10. Закат Мстислава Удатного
Мстислав Удатный и Даниил Романович приехали в свои княжества подавленные и злые, по дороге успели поссориться. Это был не только личный конфликт. Поссорились волынская и галицкая дружины, а во главе дружинников стояли князья, каждый из которых пытался свалить на другого вину за поражение и за эпизод с уничтожением злополучных ладей на Днепре.
Но жизнь продолжалась, в русских княжествах произошли перестановки. В Киев вошел сын «буй Рюрика» Владимир (1223–1235, 1235–1237), до этого правивший Овручем, а еще раньше – Смоленском. Киевская земля всё еще принадлежала клану смолян.
В Чернигове тоже сменилась власть. Князем стал сын Всеволода Чермного – Михаил Всеволодович (1223–1246), приходившийся племянником погибшему Мстиславу Черниговскому. Первые три года престол оспаривал у него Олег Рыльский, так что в княжестве кипела усобица. Лишь после вмешательства Юрия II Владимиро-Суздальского князья помирились, а Михаил утвердился на черниговском столе.
Слухи о вражде между Мстиславом Удатным и Даниилом распространились быстро. Ситуацией тотчас воспользовался Александр Бельзский. Александр вступил в переговоры с Удатным, предложил свою помощь и спровоцировал конфликт, намекая, что Даниил хочет захватить Галич, воспользовавшись поражением Мстислава при Калке.
Удатный вооружился и напал на Даниила (1224). Выяснилось, что Даниил тоже не терял времени, вступил в переговоры с Лешеком Белым, съездил в Краков и попросил малопольского князя о помощи. Лешек был счастлив. Появился очередной повод вмешаться в дела Руси и установить протекторат над волынскими князьями. Это сулило материальные выгоды.
Сие наводит на мысль, что подозрения Удатного относительно Даниила были небеспочвенны. Видимо, визит Даниила в Краков стал последней каплей, переполнившей чашу терпения Удатного, и тот напал.
Мстислав пожаловал во Владимир-Волынский и встал неподалеку от города, на Лысой горе. На соединение с Удатным двинулся Александр Бельзский. Даниил сумел вклиниться между ним и Мстиславом, напал на Александра, загнал в Бельз и едва не взял сам город. Впрочем, дружинники Александра отстояли стены. Даниил снял осаду и отрезал Мстислава от галицкой границы. Не имея припасов и союзников, Удатный вернулся в Галич. Даниил хорошо усвоил уроки воинского искусства, преподанные тестем.
Затем волынские и польские полки перешли в наступление. Ратники Даниила разорили и выжгли окрестности Бельза и Червеня. Волыняне зашли даже в Галицкую землю и разорили окрестности пограничного Любачева.
Против поляков и волынян Удатный долго сражаться не мог: не хватало людей, его лучшая дружина легла в Приазовье после битвы с татарами. Нужно было срочно искать помощь, но где? У венгров, недавних врагов? Мстислав не имел связей в Венгерском королевстве. Он обратился к своему родичу Владимиру Киевскому, сыну «буй Рюрика», и к половецкому тестю – Котяну. Тот и другой помогли, Удатный набрал дружину и пошел мстить; воевал под девизом защиты Руси против ляхов.
Александр Бельзский неустанно раздувал вражду.
– Зять убить тебя хочет! – говорил он Удатному.
Однако тайная дипломатия Даниила оказалась сильнее. Он сумел договориться с киевлянами – может быть, дал денег нужным людям и самому князю Владимиру Киевскому за посредничество. Тот начал разбирательство и полностью оправдал Даниила: мол, этот князь и не думал угрожать жизни Удатного. Поляки тоже ушли, получив свое. Повод для войны исчез. Владимир Рюрикович Киевский вынудил Удатного заключить мир с Даниилом. Это понятно. Владимир пытался сохранить баланс сил и гегемонию смоленского клана на Руси.
Свидание между волынским зятем и галицким тестем состоялось в Перемиле. Мстислав делал хорошую мину при плохой игре: Даниилу преподнес актаза – породистого скакуна половецких кровей.
Заключили мир. Даниил принялся укреплять свое княжество, наращивал силы и, вероятно, интриговал против тестя, тем более что галицких бояр долго агитировать и не требовалось. На сей раз боярский заговор возглавил какой-то Жирослав – человек лживый и решительный, но «бедность препятствовала козням его», – сказано в летописи. Странная характеристика для боярина. Из нее можно в очередной раз сделать вывод о том, что бояре – это не феодалы, а скорее «чиновники» общины или княжеские подручники.
Многим галичанам не нравилась ориентация Удатного на степняков. В Галиче всегда были сильны западники, симпатизировавшие феодальной католической Европе. В 1225 году плод созрел: Мстислав уехал в степь к хану Котяну для переговоров о военной помощи. Галицкий боярин Жирослав распространил слух, что Удатный намерен привести половцев и перебить боярство.
Мстислав, несмотря на сложность ситуации, сумел преодолеть политический кризис с минимальными потерями. Он доказал боярам, что Жирослав лжет; последний попал под арест. Но политическая обстановка была настолько накалена, что Жирослава даже не казнили. После разбирательства он был приговорен к изгнанию и уехал.
А над Галичем вновь стали сгущаться тучи.
11. Венгры наступают
Галицкие бояре предложили Мстиславу Удатному улучшить отношения с венграми и вообще с европейскими правителями.
Против тезиса о «мирном сосуществовании» нечего оказалось возразить, тем более что у Мстислава Галицкого не было сил для подавления бояр. Приходилось договариваться. Удатный принял троянский дар, облеченный в форму пацифизма и внешнеполитической разрядки. Всё это очень быстро поставило Галич и самого Удатного на край гибели, ибо оказалось, что у княжества есть только один союзник – хан Котян с половцами. А для католиков Западная Русь, говоря современным языком, – объект колониальной экспансии. Следовательно, единственный путь взаимодействия с Западом – это бескомпромиссная борьба против него не на жизнь, а на смерть.
Бояре предложили следующий план: Мстислав Удатный выдает свою младшую дочь за венгерского принца Эндре Младшего, сына и тезку короля Эндре. И дарит ему в удел Перемышль. Венгры успокаиваются и превращаются из врагов в друзей. Мстислав согласился.
Принц Эндре Младший явился в Галич, обручился с дочерью Мстислава, Марией, отбыл в Перемышль, но… обнаружил, что не имеет ни власти для обращения тяглового люда в крепостных, ни влияния для католической пропаганды. Мстислав внимательно следил за этим и ограничивал амбиции зятя. Тогда принц отбыл на Запад и стал готовить войну. «Венгерский брак» не привел к миру, а послужил прелюдией к тяжелой борьбе.
Эндре Крестоносец снарядил армию и возобновил союз с Лешеком Белым, который жаждал отомстить Удатному за обиды. Поляками на помощь венграм был направлен сандомирский каштелян Пакослав с сильной дружиной.
Повод к войне выглядел для Запада убедительно: венгерского принца Эндре Младшего прогнали из Руси и лишили законного удела – Перемышля. То есть Удатный покусился на самое святое: феодальную собственность. Это был великий грех в глазах баронов.
Зимой (в конце 1225 или в начале 1226 года) Эндре II выступил в поход. Вместе с ним шли польские ратники.
Мстислав Удатный отступил на восток, укрепив несколько городов на пути врага. Князь попросил подмоги у половцев, киевлян и берладников: своих сил для борьбы не хватало, а на бояр была очень слабая надежда. Раздражение против Мстислава у них росло, и это не было тайной. Князь не мог обеспечить стабильность и всё время воевал, а это не нравилось ни чиновникам, ни купцам, ни простому люду. В результате Удатный оказался в изоляции.
Венгры наступали. Первым на их пути стоял Перемышль. Его гарнизоном командовал тысяцкий Юрий, занявший эту должность после гибели Яруна на Калке. Тысяцкий оставил город, население которого было настроено сдаться венграм, и бежал к Удатному. Враг вошел в «королевство Галиции и Лодомерии». В этот момент кто-то предсказал королю Эндре II, что если он войдет в Галич, то немедленно умрет. Возможно, предсказание сделали шпионы Мстислава.
Эндре остановился в Звенигороде. Боярин Судислав, правитель города, на сей раз сохранил верность Удатному и ушел к нему.
Венгры и поляки действовали медленно. Пока они собирали силы и захватывали западную часть княжества, пришла весна, вскрылись реки. Уровень Днестра поднялся, вести осаду Галича стало невозможно. Пришлось переждать половодье.
За это время Удатный собрал полки и перешел в наступление из восточной части княжества. Он рассчитывал разбить венгерские силы по частям, пользуясь суеверием короля. Но Эндре Крестоносец наладил разведку и был в курсе того, что предпринял Удатный. Галич раскололся и стал полем борьбы между русскими и европейцами.
Король Эндре успел соединить войска и выступил навстречу Мстиславу, когда тот перешел в наступление. «Посмотрели они друг на друга, и угры уехали в свои станы», – свидетельствует летописец.
Мстислав не решился дать битву до подхода половцев. Князь уехал далеко на восток княжества, а затем совершил один из красивых маневров, которыми славился как полководец: прошел мимо врага, вступил в Галич и заперся там, опасаясь, что город в его отсутствие сдадут венграм. Эндре в свою очередь обошел столицу княжества и принялся захватывать прочие города, чтобы обессилить Мстислава и вынудить к капитуляции.
Венгры и поляки заняли Теребовль и Тихомль, осадили Кременец, но крепость была отлично защищена и отчаянно сопротивлялась. Войска Эндре Крестоносца понесли серьезные потери. «Много угров было убито и ранено», – говорит летописец. Очевидно, что чем дальше венгры и поляки двигались на восток, тем сильнее возрастало сопротивление. Возможно, галицкая община раскололась на две части: «западенцы» стояли за капитуляцию перед католиками, а жители восточных волостей – нет.
Мстислава теснили, подмоги не было, и он в отчаянии отправил боярина Судислава к Даниилу:
– Не отступай от меня!
– Имею правду в сердце своем, – ответствовал Даниил и начал вооружаться.
Решение Романовича было небескорыстным. Он и раньше претендовал на Галич, а теперь выставил условие: Удатный должен объявить его своим наследником. Однако Мстислав не спешил сдать княжество.
Замысел Удатного состоял в том, чтобы соединиться с волынянами, которые должны подойти с севера, и отрезать венгров, находившихся на востоке Галичины. Но даже драться не пришлось.
Шпионы доложили Эндре II о переговорах галичан с волынянами, и король сам очистил Восточную Галичину, не дожидаясь катастрофы. Мстислав вернул половину княжества одной только дипломатией, без войны.
Король Эндре обосновался под Звенигородом. Даниил Романович не торопился прийти на помощь Удатному. Зато в этот момент к Мстиславу явилась подмога из восточных степей. Летописи молчат на этот счет, но уж слишком активно стал действовать Удатный, хотя до этого прятался от противника.
Мстислав атаковал поляков и венгров в западной части Галичины. Произошло сражение, было пролито много крови, но в итоге Мстислав одолел и устроил резню побежденных. «Мартиниша тогда же убили, воеводу королевского», – со сдержанной радостью сообщает Галицко-Волынская летопись. Поражение венгров было настолько страшным, что Эндре Крестоносец приказал остаткам войск эвакуироваться за Карпаты.
12. Потеря Галича
После изгнания венгров охлаждение между Мстиславом и Даниилом возобновилось. Удатный слабел, дряхлел. Он был один против всех в чужой стране – русский витязь, окруженный врагами. Кто враг и кто друг? Ответы на эти вопросы всё чаще разочаровывали.
Даниил должен был оправдаться перед тестем: почему не пришел вовремя на подмогу? В летописи видим невнятные объяснения. Но, скорее всего, Даниил медлил нарочно, не желая рисковать.
Продолжая искать оправдания, сторонники Даниила даже сообщили, что воюют с Лешеком Белым, союзником венгров, хотя никакой войны не вели.
Мстислав Удатный сделал вид, что верит Даниилу. Тогда Даниил стал настойчиво требовать передать ему Галич. Молодой князь знал, что здоровье Удатного ухудшается, что галицкий правитель страдает от ран. И боялся, что Галичина уплывет из рук. Но Мстислав обиделся на зятя и счел его требования слишком грубыми.
Однако на него наседали бояре. Огромную власть получили двое – Судислав и Глеб Зеремеевич. Они задумали перестановку, но не в пользу Даниила.
– Князь, – обратился однажды к Удатному Судислав, – отдай свою обрученную дочь за (венгерского) королевича и дай ему Галич. Ты сам не можешь в нем княжить, бояре тебя не хотят.
Для столь наглых речей требовались основания. Венгров только что выгнали. Но даже в поражении они одерживают победу. Бояре давали понять, что откажут князю в поддержке, если война с королем Эндре повторится. Следовательно, часть галицкой общины пришла к парадоксальному выводу: лучше держать при власти слабого иностранного принца, чем сильного князя из своих.
У Мстислава не было сил для сопротивления. Половцы ушли, киевляне тоже, а собственная дружина полегла частью в боях с монголами на Калке, частью в кровавой сече с венграми и поляками. Чтобы набрать новых дружинников, требовалось время, а его не было. Бояре спешили вырвать нужное им решение именно сейчас, пока князь слаб.
Летописец говорит, что Мстислав, как русский человек, высказался за то, чтобы передать княжество Даниилу, а не венграм, рассматривая Романовича как меньшее из зол. Глеб Зеремеевич и Судислав настаивали на венгерском варианте и логически обосновали:
– Если отдашь королевичу, то, когда захочешь, сможешь взять у него. Если отдашь Даниилу, не будет вовек твоим Галич.
Удатный сдался перед этими аргументами и отправил посольство к венграм.
Вокняжение принца Эндре Младшего обставили рядом условий. Он не должен распространять католичество, оставался в зависимости от бояр, а Галичина превращалась в подобие позднейшей Речи Посполитой или Литвы, где король и князь зависят от дворян. Перед нами – попытка феодализации.
Мстиславу всё это было не по сердцу, но он согласился. В Галич позвали Эндре Младшего, а сам Удатный оставил себе «Понизье», то есть Подолию со столицей в Бакоте.
Удатный пробыл в этой области недолго. Летопись утверждает, что он почти сразу отправился в Торческ, на берега реки Рось, чтобы вербовать новую дружину, костяком которой хотел сделать мобильные степные войска из туркмен и каракалпаков.
В то же время он искал дружбы Даниила и отправил к нему посла со словами:
– Сын, согрешил я, что не дал тебе Галич, а отдал иноплеменнику по совету лживого Судислава; обманул он меня. Но если Бог захочет, пойдем на него. Я приведу половцев, а ты – со своими. Если Бог даст его нам, ты возьми Галич, а я – Понизье, а Бог тебе поможет.
Даниил согласился, стал собирать войска.
А в начале 1228 года государей Западной Руси облетела нежданная весть: Мстислав Удатный умер. Смерть застигла его на пути в Киев. Думается, князь ехал, чтобы уговорить Владимира Рюриковича Киевского поучаствовать в войне против венгров.
Анализируя деятельность Мстислава на юге Руси, мы можем сделать вывод, что у него был только один отталкивающий поступок – порубленные ладьи после битвы при Калке. Остальное князь делал верно: дважды отбросил венгров из Галича и пробудил силы в западных русских в тот момент, когда казалось, что всё потеряно, когда Волынь и Галиция превратились в вассалов венгров и ляхов. Несомненно, он начал бы гражданскую войну против галицких бояр и поддержавших их интервентов, но смерть настигла раньше.
В это же время смоленские князья продолжали борьбу на севере за обладание Двинским и Волховским торговыми путями. Волховский был северной частью пути «из варяг в греки». О том, как разворачивались события, мы поговорим ниже.