Я, так же как и большинство современных офтальмологов-хирургов, в своей практике уже давно отошёл от экстракапсулярной экстракции катаракты и применяю для хирургии катаракты только малые самогерметизирующиеся разрезы.
«Факоэмульсификация» – звучит гордо!
Самым нетравматичным и безопасным методом на сегодняшний день во всем мире признана факоэмульсификация. Эта методика, впервые предложенная еще в 1961 году американским офтальмохирургом Чарльзом Келманом, в дальнейшем прошла быстрый путь развития и сейчас является самой популярной во всём мире. А в последние годы она всё больше и больше завоёвывает Российскую офтальмологию. В наиболее прогрессивных офтальмологических клиниках нашей страны опыт проведения таких операций составляет уже более 15–20 лет.
Очень быстро я перешёл от экстракапсулярной экстракции к методике факоэмульсификации катаракты.
Что происходит: При факоэмульсификации вся операция проводится через прокол меньше 2-х миллиметров, а швы вообще не накладываются. При этом хрусталик удаляется с помощью ультразвука. Через микропрокол в помутневший хрусталик вводится маленький ультразвуковой зонд. Разрушенное ультразвуком до состояния эмульсии вещество хрусталика отсасывается из глаза специальным прибором – факоэмульсификатором. Во время проведения этой операции ядро хрусталика удаляется так, чтобы сохранить его капсулу. Вместо удаленного мутного хрусталика имплантируется искусственный прозрачный мягкий хрусталик с памятью формы. Он складывается в трубочку и через специальный инжектор, похожий на шприц, имплантируется в глаз. В глазу он разворачивается сам и удерживается там гибкими опорными элементами. Мы имплантируем его в пустой прозрачный капсульный мешок, оставшийся от мутного родного хрусталика. В руках опытного хирурга в стандартных случаях такая операция занимает не более 10 минут. При этом применяется анестезия только в виде капель, без уколов и без боли.
Реабилитация: Такая операция абсолютно безболезненна, не провоцирует развитие послеоперационного астигматизма и обеспечивает быстрое анатомическое и функциональное восстановление глаза. Микропрокол настолько мал, что герметизируется самостоятельно сразу после окончания операции. Поэтому процедура не требует наложения швов и сводит до минимума опасность возникновения осложнений, в руках опытного хирурга, конечно.
Операции по удалению катаракты методом факоэмульсификации я начал проводить в самом начале развития этой технологии в России, в 1999 году. Тогда мне было 25 лет. Первые две такие операции я провел под руководством опытнейшего хирурга Бориса Эдуардовича Малюгина.
А затем уже я проводил эти операции самостоятельно. Техника факоэмульсификации мне сразу очень понравилась, так как она давала совершенно новые возможности в хирургии катаракты и позволяла свести к минимуму риск осложнений. Фёдоров любил создавать здоровую конкуренцию. Поэтому кроме отдела хирургии катаракты он создал еще один маленький отдел – «Сектор энергетической хирургии хрусталика», в котором я и работал. В этом нашем маленьком отделе было всего 4 хирурга и только 2 хирурга владели техникой ультразвуковой и лазерной факоэмульсификации катаракты. Это были заведующая отделом и умнейшая женщина Марианна Геннадьевна Комарова и я. Но, тем не менее, при ежеквартальных и ежегодных отчётах о хирургической деятельности института наш отдел всегда занимал первое место в процентном отношении по новым технологиям хирургии катаракты. Потому что количество выполненных нами факоэмульсификаций приближалось к 100% по сравнению с другими операциями. Первая же пациентка, которой я провел факоэмульсификацию, имела 100%-ное зрение уже на следующий день после операции, что очень впечатлило и порадовало всех нас.
ФАКОЭМУЛЬСИФИКАЦИЯ НА СЕГОДНЯ САМЫЙ ПЕРЕДОВОЙ СПОСОБ ЛЕЧЕНИЯ КАТАРАКТЫ. НА ЛЮБОЙ СТАДИИ ЗАБОЛЕВАНИЯ.
Несмотря на столь сложные для непосвященного человека манипуляции, эта операция длится всего около 10–15 минут и проводится амбулаторно под местным (капельным) наркозом. Уже через 1–2 дня после операции можно возобновить зрительные нагрузки: свежим взглядом смотреть телевизор, читать, писать, шить, купаться и спать (в любом положении).
У меня была пациентка с катарактой, которая жутко боялась операции. Её прямо трясло, и всю ночь перед операцией она не могла уснуть от страха. Когда операция закончилась она удивленно и восхищенно спросила: «Как, уже все? Я думала, Вы только готовитесь. А когда будем оперировать второй глаз?» За многие годы хирургической практики у меня на операции были пациенты всех возрастов. Начиная от двухмесячных детей и заканчивая очень пожилыми людьми. Самому пожилому было 102 года! Он и не предполагал, что я возьму его, и был очень счастлив, когда поле операции получил очень высокое для такого почтенного возраста зрение – 80%.
При наличии врожденной катаракты, которая уже явно мешает видеть, делать операцию нужно чем раньше, тем лучше. Если затянуть с операцией, то у ребёнка разовьётся амблиопия – ленивый глаз, то есть не разовьётся зрительный центр мозга, и в более взрослом возрасте вернуть зрение уже будет невозможно. Я никогда не уговариваю пациента делать операцию. Но максимально даю ему объективную информацию о состоянии его здоровья, на понятном ему языке и о том, чем я могу ему помочь. Где, когда и у кого делать операцию и делать ли её вообще, пациент принимает решение сам.
Безусловные преимущества факоэмульсификации:
– безопасность и безболезненность;
– быстрая реабилитация;
– отсутствие длительных ограничений зрительных нагрузок;
– достижение высокой остроты зрения в короткие сроки;
– отсутствие послеоперационного астигматизма;
– отсутствие необходимости удалять швы.
На сегодняшний день метод факоэмульсификации всё больше и больше распространяется в мире и в России. Однако преимущества этого метода проявляются только при сочетании нескольких важных условий:
– точного соблюдения всех технологических этапов операции;
– использования высококачественного дорогостоящего оборудования, инструментов, расходных материалов и искусственных хрусталиков;
– высокой квалификации хирурга.
Все это может себе позволить только достаточно обеспеченная клиника очень высокого класса.
Операции на глазах – работа тонкая, скрупулёзная.
О линзах и не только
Всё-таки катаракта – это болезнь в большей степени пожилых людей. Эффективность операции тут во многом зависит от того, какой хрусталик заменит свой собственный. Искусственный хрусталик – это ведь просто собирающая линза. Эту линзу можно сделать большей или меньшей оптической силой. Есть линзы мультифакальные, для зрения вдаль и в близи. С такой линзой можно не носить очки для чтения и для дали. И человек получает возможность даже в пожилом возрасте и читать, и смотреть без очков.
Есть технологии, с помощью которых разрезы делаются не ножом, а фемтосекундным лазером. Глаз тогда, конечно, быстрее заживает и восстанавливается буквально на следующий день. Некоторые мои смелые пациенты через несколько часов после операции садились и ехали за рулем собственного автомобиля, хотя это я никому не рекомендую делать из соображений безопасности.
Самые трудные операции – на заднем отрезке глаза, – такие как по поводу отслойки сетчатки. Глаз, как фотоаппарат. У него есть объектив, и есть фотопленка. Объектив – это хрусталик, роговица. Всё, что создаёт преломляющие оптические среды в глазу, фокусирует свет на сетчатку. А сетчатка воспринимает свет и изображение. Фотопленка – сетчатка, тончайшая нервная ткань, которая передаёт изображение в мозг. И операции на заднем отрезке глаз – самые долгие, могут идти несколько часов!
ХИРУРГИ, ГОДАМИ ДЕЛАЮЩИЕ ОДНИ И ТЕ ЖЕ ОПЕРАЦИИ, БЕЗУСЛОВНО, В НИХ ПРОФЕССИОНАЛЫ. ОДНАКО ПРИ ПОЯВЛЕНИИ НЕСТАНДАРТНОЙ СИТУАЦИИ ТАКОЕ «ПОСТОЯНСТВО» МОЖЕТ СЫГРАТЬ ЗЛУЮ ШУТКУ И С ВРАЧОМ, И С ПАЦИЕНТОМ.
У нас мало универсальных хирургов-офтальмологов. В основном хирурги специализируются на чём-то одном – катаракте, глаукоме, патологии сетчатки и т. д. Во многих клиниках работает целое отделение узких специалистов. Мне же всегда было скучно заниматься чем-то одним. Это монотонно, недостаточно творческого и профессионального развития. Когда человек делает каждый день одно и то же, творческий компонент работы, к сожалению, исчезает. И человек выгорает. Это я про себя говорю. Глаз – это настолько космический орган. В нём всё интересно! Поэтому я всегда стремился стать универсальным хирургом по разным глазным патологиям. И стал им. Сегодня я выполняю практически любую операцию на глазу. И именно на стыке различных хирургических технологий рождается большая часть новых идей.
Был пациент, дедушка лет 70-ти. У него была пост-травматическая катаракта. Он не видел одним глазом 30 лет. И второй его глаз почти не видел. Зрачок кривой, утянутый в бок после травмы. И катаракта такая твёрдая, как камень. Чем дольше существует катаракта, тем твёрже она становится. В стародавние времена говорили, чтобы «сделать» катаракту, надо подождать, пока она «созреет». И когда она «созревала», делали надрез – 6–9 мм и её одним куском вытаскивали. Это пережиток каменного века, когда ждут, чтобы катаракта созрела. Раньше не было нормальной техники, нормальных микроскопов. Очень было сложно удалить остатки катарактальных масс, поэтому надо было ждать, когда весь хрусталик затвердеет. А теперь, при новой технике, её зрелость создает только дополнительные проблемы. Твёрдую катаракту нужно очень долго «грызть» ультразвуком, соответственно, операция получается более травматичной. Незрелая мягкая катаракта очень легко разрушается ультразвуком и высасывается. И потом массы, которые остаются, легко вымываются.
И вот этого дедушку никто не брался оперировать – все боялись его катаракты. Неизвестно, что там с сетчаткой, коснулась её травма или нет. Катаракта сверхтвёрдая. Вдруг будут осложнения? Будет ли вообще зрение после операции? Перед операцией я его предупредил, что гарантии на восстановление зрения нет, но шанс есть. Я ему сделал операцию. И на следующий день мы обнаружили, о чудо! У него было 80% зрения! И ег