Долоев Велимир
Смотрите на пыль в небесах
Велимир Долоев
-- Смотрите на пыль в небесах
Теперь мы знаем наверное, что,
когда на иные планеты ступят
первые посланцы Земли, другие ее
сыновья будут мечтать не о
прогулках по Марсу, а о куске хлеба.
Станислав Лем. "Глас Господа"
На том берегу Стикса, вне тел и времени
Мы встретимся - нервы своих поколений,
Революционеры, мошенники, гении,
Пленники идеи переделки Вселенной.
Вис Виталис
Когда флаер завис над скрывающими землю кронами деревьев на высоте метров в тридцать, Лада уже была в грузовом отсеке, пристегивая поясной карабин к кольцу на конце тонкого эластичного троса.
- Опять собираешься лететь? - раздался в ушах голос Самира. Пилот старательно и не без ехидства изображал удивление. В самом деле, любовь к подобным трюкам более приличествует подросткам, нежели женщине в возрасте за тридцать. Но Лада все равно легла на пол отсека, раскинула руки в стороны, закрыла глаза, расслабилась и скомандовала:
- Давай!
Люк распахнулся, и она полетела вниз. Две секунды свободного падения, не подсчитала - просто отметила Лада уже в воздухе. Две секунды - ничтожный промежуток времени при наличии опоры под ногами, и прочувствовать всю его мучительно-сладкую длительность можно только в воздухе. За две секунды можно издать торжествующий крик, ощутить спиной, затылком, руками, всем телом стремительный напор воздуха, почувствовать себя одновременно и центром мироздания, вокруг которого вращается все сущее, и ничтожной песчинкой, затерянной на краю вселенной. Можно даже определить, когда кончатся эти две секунды, чтобы в нужный момент ухватиться за карабин, изменить положение тела и приготовиться к испытанию на себе силы упругости троса, к унизительному, но, к счастью, недолгому болтанию вверх-вниз, служащему расплатой за абсолютную свободу полета.
Опустившись, наконец, на землю между огромных яблонь, Лада огляделась в поисках уборочного кибера. Тот застыл между двух деревьев, словно в осознании собственной неловкости виновато и недоуменно разведя в стороны манипуляторы. Могучая машина выглядела сейчас жалко, насколько вообще может выглядеть жалко пятиметровый исполин с десятиметровым размахом механических рук. Возле него бестолково толклись казавшиеся совсем маленькими служебные машины.
- Что с ним? - спросил Самир.
- Кажется, полетела система сбора.
- Инструмент спускать?
- Пока не надо.
Лада подошла к киберу спереди, стала на специальную ступеньку и приложила ладонь к отливающему серебром корпусу машины. Перед ней сразу же загорелся сенсорный экран. Когда-то ей было непривычно работать со столь архаичными устройствами, но теперь, после пяти лет на Периферии, она вполне освоилась со старой техникой. Вывод информации на глаз, конечно, удобнее, как и нейроуправление, но требовать подобного от киберов столетнего возраста не приходится.
- И что там? - ее напарнику наверху не терпелось действовать. Лада его понимала. Всего две недели на новой работе, масса свежих впечатлений. Когда-то и она была новичком в Саду.
А дело-то серьезное.
- Критические ошибки в системе сбора и системе сортировки. Плюс механические повреждения, без них в таком случае не обходится. Тут мы ничего не сделаем, надо связаться со станцией, пусть чинят его в боксе. Ходовая в порядке, к ночи он туда доберется.
- Точно ничего нельзя сделать? А служебную технику куда девать?
- Перевести в соседний сектор, я думаю. Ладно, ты пока свяжись со станцией, а я попробую что-нибудь сделать с манипуляторами. В таком виде он далеко не уедет.
Широко раскинутые манипуляторы кибера терялись в кронах деревьев. Ладе приходилось складывать их вручную, что в подобных моделях совсем не легкая задача. К тому же, не на каждую команду машина реагировала. Несколько раз неосторожное движение руки по сенсору вызывало град спелых тяжелых плодов.
- Сегодня завершена очистка океана в районе Босваша, - сказал Самир. - Только что в новостях появилось. То есть теперь Атлантика такая же прозрачная и незамутненная, как в доисторические времена. Здорово, правда? И быстро. У меня прадед Средиземноморье чистил, рассказывал, как тяжело было. Героическая эпоха...
- Угу, - только и ответила Лада, сосредоточенная на борьбе с непокорной машиной.
- Слушай, а если работы завершены, чистильщики не все ведь домой вернутся? То есть на Периферии плотность населения возрастет...
- Нас тут уже чересчур много, - Лада любила поддразнивать пилота таким образом. - На этом участке я бы и сама справилась.
- Да ну?
Манипулятор, застрявший между двух веток, судорожно дернулся, наверху что-то хрустнуло, и он, наконец, освободился.
- Конечно, - Лада решила дать передохнуть уставшим пальцам.
- А кто ж будет твои прыжки в неизвестность контролировать? - недоверчиво спросил Самир.
- Программу сотворить - две минуты.
- Две минуты? Чтобы ноги переломать?
- Ты прав, - Лада замолчала, делая вид, что серьезно задумалась. - Три минуты - вместе с отладкой и проверкой параметров системы, - улыбнувшись, она взглянула наверх.
- Так ты программисткой была? - спросил Самир.
Улыбка Лады погасла.
- Лада?
Молчание.
- Я помню, о чем мы договорились. Больше не буду расспрашивать тебя о прошлой жизни.
Молчание. Лада вновь сосредоточилась на манипуляторах.
- Извини.
Молчание.
Наконец, кибера удалось привести в пригодное для перемещения состояние. После задания маршрута Лада отошла от него, наклонилась за упавшим яблоком, и в этот момента Самир вновь отозвался:
- Прими картинку. Я тут наблюдал за тобой сверху, вдохновение накатило, и...
Лада невольно улыбнулась, когда вывела рисунок на глаз. Это был шарж в обычной манере Самира: гигантское чудище, представляющее собой смесь паровоза, танка и уборочного кибера, с черной драконьей головой, извергающей струи плазмы, и против него - она сама, с мечом в одной руке и лазерным диагностером в другой, с закопченным лицом и прожженной во всех "деликатных" (как говорили в древности) местах одеждой.
- Ну как? - Лада, конечно, не видела лица пилота, но по голосу почувствовала, как он довольно ухмыляется.
- Очень хорошо, мне понравилось, - невозмутимо ответила она. - Себя ты изобразил убедительно, отличный автопортрет. Я только не поняла - что это на рисунке за девушка и почему она тебя так не любит?
Самир расхохотался.
- Ладно, давай наверх.
- Яблоко будешь? - Лада уселась в кресло рядом с Самиром. Пилот управлял медленно набирающим скорость флаером, одновременно обрабатывая в несколько потоков информацию из Сети. Глаза его были закрыты, тело казалось совершенно расслабленным, и только едва заметное подрагивание век и лежащих на подлокотниках кресла пальцев выдавало напряженную работу мысли. Впрочем, на предложение перекусить Самир сразу же отозвался.
Внизу на десятки километров во все стороны простирался Сад - гигантский производственный комплекс, крупнейший в своем роде в Евразии. Сад снабжал каждый год свежими фруктами весь континент от Британских островов до Камчатки. Но у самого Сада были серьезные проблемы со снабжением. В незапамятные времена он получил статус периферийной зоны, что значило - его развитием Коммуна озабочена во вторую очередь, как объекта, не являющегося жизненно важным для человечества.
- Что смотрел? - спросила Лада у пилота, похрустывая яблоком.
- Дерево обсуждения вокруг дискуссии об анархистах. Сегодня же будут дебаты в Токайдо.
- А, ну да. Нашли проблему, честное слово. Лучше б провели дискуссию по поводу Периферии. Когда у нас, интересно, будет техническое перевооружение? Каждый год эта "битва за урожай". Сколько я тут работаю - ни разу не обходилось без аврала в конце уборочного сезона.
- Ну так на то мы и Периферия. Со времен Первых Коммунаров так повелось. "Наши дети не должны голодать" - главный закон.
- Как будто не мы наших детей кормим, - Лада отмахнулась рукой с огрызком. - Я эти яблоки со времен интерната запомнила.
- Говорят, это все оттого, что управляющие машины, установленные при Первых, были настроены на жесткую экономию ресурсов, мир ведь стоял на пороге экологической катастрофы, а теперь времена изменились и...
- Да, видно настоящего художника! - со смехом перебила Самира Лада. - От машин времен Первых даже блоков памяти, наверное, не осталось - вся информация перенесена на новые носители. Нет, тут дело в другом...
- Вызов от Мариангел! - встрепенулся Самир.
- Я сейчас подключусь, - ответила Лада, выходя на связь.
- Привет, саботажники! - раздался голос Мариангел, мастера из вечерней смены. - Вы, говорят, умудрились грохнуть большого уборочника?
- Ага, хотели тебя обрадовать, - ответил Самир. - Сколько до вашей смены осталось? Часа полтора? Вот погляжу я, как вам будет весело. Дат с тобой?
- Где же мне быть? - меланхолично отозвался пилот Мариангел, и Лада сразу отчетливо представила себе эту пару - серьезного, часто задумчивого парня из Индокитая и беспокойную, подвижную, словно ртуть, острую на язык карибскую девчонку.
- Ничего, скоро будет весело всем. В северном секторе новые сорта высаживали, помните? Так вот, урожайность, говорят, оказалась такой, что пришлось увеличить скорость сборки на двадцать процентов от расчетной. Понимаете, что это значит?
- Ничего особенного, - сказала Лада.
- Правильно! - подтвердил Самир. - На то она и Периферия!
Надо же, подумала Лада, без году неделя в Саду, а уже проникся этой периферийной гордостью, что так отличает нас всех от обитателей центральных коммун. Ничего не скажешь, художник, тонкая, восприимчивая душа...
- Ладно, добивайте свою смену, мы к вылету готовимся.
Уже начинало темнеть, когда Лада и Самир вернулись к стационарному посту. Успели немного поговорить со сменщиками. Ночные дежурства ничем особенным не отличаются от дневных - нанопокрытие на глазах дает возможность видеть даже в кромешной тьме. Впрочем, эта картинка никогда не казалась Ладе привлекательной - слишком все серо и двухмерно. Раньше она любила выходить по ночам и, отключив глазные экраны, всматриваться в темноту, или глядеть на звезды, далекие и недоступные огоньки иных миров. Впрочем, подобных желаний у нее уже давно не возникало.