— Но долго это не продлится. Византия слишком могуча, она быстро оправится от поражения при Траяновых Вратах, — вторит сестре Елена. — У тебя не будет слишком много времени.
Улыбаюсь в ответ, не тратя лишних слов. Все мы понимаем, что удачное стечение обстоятельств — штука полезная, радующая, но она никогда не бывает бесконечной. И лучше не обольщаться насчет этого, быть в любой момент готовым к резким поворотам, далеким от приятности.
— Ты понимаешь.
— Да, сестра, он понимает…
— Гуннару бы вас сдать, на огранку талантов, — облекаю в слова давно уже родившуюся мысль. — Он вас поучит, вы его. Обмен знаниями.
— Не получится, — притворно опечалилась Софья. — Он человек хороший, мужчина интересный, но вот этим вот… не богат. Нету у него того, что нам боги дают!
Сказала так сказала. Естественно, особенностей девичьей анатомии у старины Бешеного нет и, слава асам, не предвидится. Я аж закашлялся, с трудом подавляя хохот, что непременно привлек бы к себе внимание все вокруг. Повеселили, чего уж тут.
— Софья, как обычно, забавляется. А так нам есть чему друг у друга поучиться. Но еще другое. Про Рогнеду. У сестры задумка… пусть она сама скажет.
— Слушаю со всем вниманием.
— Душой она терзается из-за своих детей, — отбросив в сторону маску веселой красотки, на полном серьезе высказалась Софья. — Перегореть может, а это для всех плохо будет. Есть травки… Мягкие, но сильные. Успокоят, расслабят, дух исцелят. Но без дозволения мы это делать не станем. Рогнеда под твоим покровительством, Хальфдан.
— Пусть так. Что нужно, то дай, но только чтобы разум ничуть не притупился. Слишком важное для нее событие.
Немного посидели в полном молчании, потом разговор перешел на менее значимые темы вроде последних вестей насчет настроения жрецов, а особенно находящихся внутри киевских стен. Там все было… неоднозначно, люди до конца не представляли себе сложность происходящего. Следовательно, споры среди них были буквально обо всем, но четкое мнение сложилось не у всех. И вот с этим нам предстояло возиться в ближайшее время. Муторно, но необходимо.
— Они открывают ворота… — радостно выдохнула Елена, — указывая рукой в сторону центральных врат Киева, Градских. — И воины на стенах, они исчезают. Похоже. спускаются вниз!
— Посмотрим, красавица. Но если это не уловка, а смысла в ней я не вижу, не то у них положение — это знак нашей победы. Окончательный знак.
— Окончательный — это головы Владимира и Добрыни на копьях, — сверкнула своими большими, выразительными глазищами Софья. — Жаль, что придется обождать.
— Месть, как говаривал кто-то из древних греков, лучше всего подавать к столу холодной. Да и вино, выдержанное в кувшинах долгие годы. становится более изысканным. Подождет месть, сначала нам надо крепко в Киеве сесть. А уж затем…
Я не стал проговаривать то. что и без слов было очевидно. Лучше уж посмотрю, как из Градских ворот выходит первый отряд сторонников Владимира. Не просто выходит, а направляется в сторону не столь далекого, пусть и невидимого отсюда Днепра. Именно там, ближе к реке, будет их временный стан. Совсем временный. Не более отведенных изначально десяти дней.
Пусть идут… Сейчас они, согласно прозвучавшим вчера словам. Неприкосновенны. А над нашим лагерем весело перекликались рога. Сейчас издаваемые ими звуки прямо таки источали радость… Именно так мне казалось, даже если не вслушиваться в их истинное значение.
Деловая суета вокруг тоже бодрила, придавая несколько невыспавшемуся моему телу новые силы. И одновременно предчувствие того, что вот-вот меня найдут Эрик, Магнус и прочие, вновь припахав к несомненно важным делам. И первое из них — дождавшись выхода войск Владимира, занять городские ворота и стены.
А вот и они, побратимы, делами озабоченные… Ну, здравствуйте, новые хлопоты. Я к вам готов!
Глава 18
Апрель (цветень), 987 год. Киев
Занятие нами города прошло как-то… буднично. Просто дождались, пока Владимир Святославович выведет все свои войска, после чего аккуратно так ввели свои. Сначала заняли Градские ворота и прилегающие к ним участки стены. Потом медленно но верно стали прибирать к рукам и остальные сектора Исключением являлся дворец великого князя. Туда мы сможем войти лишь по истечении десятидневного срока.
Никаких серьезных столкновений не было. Так, по мелочи, и не более того. Пара попыток наброситься со стороны христиан фанатичного толка были пресечены быстро и жестко. То есть либо кулаком в кольчужной или пластинчатой перчатке, либо клинками плашмя. Больно, но не смертельно. Трупов на городских улицах в первый же день мне не требовалось. К тому же эти. Шибко недовольные, наверняка выметутся вместе со своим будущим единоверцем. В общем, «гоу ту Тмутаракань» либо же прямо в ромейские пределы. Держать тут никого не собираемся.
Остановиться и разместить большую часть своих войск мы собирались в так называемом «старом Киеве». Там было много свободного места, а главное — дополнительная не то чтобы полноценная стена, но где-то около и рядом. Плюс жреческий «квартал», который по умолчанию был для нас наиболее надежным сейчас местом. Сейчас нас было не так уж и много — большая часть осталась на крепостных стенах, да и ключевые места города им тоже необходимо было брать под контроль. Кстати. сильно помогло то, что подошел Снорри Вещий со своим хирдом. Хитрозадое, конечно, создание, но сейчас и он был необходим. Тем более для создания «массовки» четыре сотни приведенных им хирдманов были совсем не лишними.
И вот как раз на подходе к «старому городу» случилось то, что по всей логике случиться было не должно.
На крышах находящихся поблизости домов появлются лучники. Залп, еще один, еще… От больших потерь уберегла хорошая реакция, равно как и полное вооружение с броней, особенно щиты. Слава богам, что был однозначный приказ не расслабляться и считать мир вокруг враждебным, словно в захваченном городе. Вот и пригодилось!
Меня, Змейку, прочую верхушку со всех сторон прикрывали щитами, как и полагалось в подобных ситуациях. Выбить лидеров — святое дело в таких вот ситуациях. Ну а в нашей это явно было главной задачей неведомых стрелков.
Ответный, не слишком плотный, залп из арбалетов. Все же изготовленными к стрельбе их сейчас мало кто держал. А для приведения в готовность требовалось пусть небольшое. Но все же время. Зато под прикрытием щитов хирдманы, вооруженные двуручными секирами, уже рванулись к дверям домов. Выбить такие — дело нехитрое. Тем паче таким весомым оружием. Шансов уйти у стрелков на крышах было маловато.
Ан нет, угроза была не только с этой стороны. Небольшой, но слаженно действующий отряд из полусотни тяжелой пехоты ударил, стремясь прорвать строй, не считаясь с потерями. Но тут же нарвался как на встречный контрудар, так и на залп из десятка арбалетов. На такой дистанции с легкостью прошивающие и шит, и броню, и тело за ними. А там и лучникам на крышах досталось. До них добрались те хирдманы, что вломились в дома. Короткие и явно неравные схватки… И вот уже с крыш падают вниз иссеченные тела. ну а полусотня тяжелой пехоты, убавившаяся в количестве до неполных двух десятков, откатывается обратно, рассыпается на пары или тройки… Отход врассыпную. Логично.
— Не преследовать! — хрипло орет Эрик. — Все ворота наши, из города им не уйти. Мрачный, ты цел?
— Все целы, — цежу сквозь зубы, наблюдая за тем, как мои хирдманы проверяют, есть ли недобитки среди напавших, а другие тем временем оказывают помощь раненым. Кто жив, того…
— Связать, перевязать и потом расспросить грозным словом и каленым железом. Знаю, брат. А еще надо будет великокняжеский дворец нынче же под руку взять.
— Не надо!
— Ты прав, — воодушевилась Роксана, пылавшая злостью по поводу случившегося. — Дворец никуда не уйдет. А вот эти, слова, даже для них полезного, держать не умеющие, могут и скрыться.
Вот оно что… как же я забыл о том, что менталитет уроженцев X-го века, как ни крути, а отличен от изначально мне привычного. Склонность к очевидным решениям — одна из таких вот черт. Даже Змейка, которая во многом уже переняла мой образ мыслей, пока еще остается дитятком своего родного времени.
— Вы что, и правда думаете, что это сотворил кто-то из людей Владимира? — изумленно хмыкнул я, обводя рукой недавнее «поле битвы». — Нет, сам бы он мог такое учинить сдуру ума, но рядом с ним Добрыня. Он бы племяннику за одну мысль голову оторвал, а потом обратно приставил! Не-ет, это ловчая яма по наши души была устроена. И если поймаем придумщиков — получим веское подтверждение тому.
— А я верю, что это не Владимир, — неожиданно поддержала меня Рогнеда. — Я его лучше вас всех знаю. Он жесток, но очень опаслив, когда дело касается собственного благополучия. Мой бывший муж за стеной. Если бежать сейчас, то не сможет вывезти многие ценности и семьи своих дружинников. Этого ему не простят.
— Мог надеяться на убийство Хальфдана!
— А что ему с того, Эрик? Останется его жена, вы, побратимы… И тогда во что бы то ни стало уничтожите всех. С любыми потерями, лишь бы отомстить.
Довод Рогнеды оказался железным, опровергнуть его было малореально. Да никто и не пытался. И вот уже рванулись вестники, доносящие приказы до охраны всех киевских ворот. Сигнал об их закрытии уже прозвучал, но вот причины звуками рога не передать, тут конкретные слова требуются.
А еще мне нужен был Доброга! На золотом блюде, живой и разговорчивый! Почему? Да потому, что при обыске тел на нескольких лучниках нашли знаки «тайных». Это уже ни в какие ворота не лезло. Ясно было. что данные субъекты не могли быть из числа людей Доброги. Почему? Да просто члены Тайной Стражи не конченые кретины, они не стали бы располагаться на крышах, понимая, что уйти оттуда практически нереально. Не-ет, нам их просто подставляли, стремясь спровоцировать резню.
— Кому выгодна смерть Владимира с приближенными, а заодно наше ослабление?