— Ученицы, — поправила Аня. — Спасибо, что выручила! Если бы она поняла, что это я к платью примерялась, я бы стала героиней сплетен номер один на ближайший год.
— Для этого и существуют подруги! — Лера довольно улыбнулась и пригладила золотистые локоны. — А тетка противная, по ней сразу заметно. Кстати, ты видела, что у нее за журнал был в сумке? Вот умора! Похоже, она тоже решила удивить своего мужа в Новый год.
Чем там решила удивить изобретательная Иголкина своего благоверного Иголкина, Аню волновало мало. Всеми ее мыслями сейчас владел пакет с платьем Снегурочки, который всучила ей Лерка.
— Что же мне теперь с этим делать? — пробормотала она, заглянув внутрь. Легкомысленная красная тряпочка никуда не делась, а к ней прибавилась еще шапочка Санты с большим пушистым помпоном.
— Нравится? — ввернула Лерка и вольно процитировала Евгения Шварца. — Лучшее украшение Снегурочки — скромность и крошечное платьице. А еще шапка с помпоном!
— Только помпона мне для полного счастья и не хватало, — протянула Аня.
— Я так и знала, — просияла Лерка. — Поэтому носи на здоровье и помни мою доброту.
— Помнить буду, а носить не обещаю. Может, вернем это в магазин, пока далеко не ушли?
— Опять двадцать пять! — возмутилась Лера. — Ну чего ты жмешься, как институтка? Боишься напугать своего Филиппа декольте и голыми коленками? Так не боись, уверена — он парень смелый! И вообще — Новый год ведь, Анюта! Когда же шалить, как не в Новый год? — Лера озорно ей подмигнула, а затем наклонилась к сугробу, сгребла пригоршню свежего снега, слепила из него снежок и запустила в спину впереди идущего мужчины в черной дубленке.
— Лер, ты что? — ахнула Аня.
Мужчина, вздрогнув, обернулся, готовый уже обругать хулиганов-мальчишек, но увидев двух девушек, растерялся, провел перчаткой по спине и ускорил шаг.
— Видала? — усмехнулась Лера. — Он даже не подумал, что это я или ты.
Аня сверху вниз взглянула на подругу. Маленькая и кругленькая, Лера была совсем непохожа на хулиганку. Вполне себе респектабельная девушка — красивая прическа, норковая шубка, высокие сапожки, небольшая фирменная сумочка на цепочке, чуть побольше кошелька. Только карие глаза озорно блестят на раскрасневшемся от легкого морозца лице.
— В том-то вся и соль, — горячо продолжила Лера, — в Новый год можно и нужно делать то, чего от тебя никто не ждет. Только так и можно изменить жизнь и воплотить в жизнь свои мечты. Ты же хочешь, чтобы твои отношения с Филиппом перешли на новый уровень?
— Ты так говоришь, как будто я персонаж компьютерной игры, — возразила Аня, скользнув взглядом по своему отражению в празднично наряженной витрине. В паре с Лерой они смотрелись забавно: Аня — полная противоположность подруге, высокая и худая. И одета куда менее эффектно — в практичные джинсы и теплый пуховик. Такой ее и Филипп обычно видит. И, конечно же, он совершенно не ждет того сюрприза, который приготовит ему Аня, надев абсолютно нетипичный для себя наряд. Слишком яркий, слишком игривый, слишком откровенный.
— Не придирайся к словам. Так хочешь или не хочешь?
— Хочу, — Аня замялась, — но разве обязательно так радикально… — Она покосилась на пакет с костюмом.
— Только так и никак иначе! — убежденно заявила Лерка. — Тем более, сейчас Новый год! Ты же сама всегда говоришь, что именно под Новый год с тобой случается все самое хорошее.
В самом деле, Новый год всегда входил в жизнь Ани Синичкиной с необыкновенными чудесами и восхитительными подарками. Самые радостные события случались с Аней именно в это волшебное время — когда старый год уступает дорогу новому и кажется, что счастье только и ждет, чтобы обрушиться на тебя сверкающим фейерверком в первые дни января. Переезд в сияющую миллионами огней Москву — еще в детстве, первый поцелуй — на новогоднем школьном огоньке в последнем выпускном классе, рождественские каникулы в Лондоне — щедрый подарок лучшим студентам иняза. Сейчас же все мысли Ани занимала предстоящая новогодняя ночь с Филиппом, ради которого она решилась на совершенно несвойственный для себя поступок.
— Даже не сомневайся, Анюта. Филипп будет без ума от тебя! — заверила Лера. — Он-то привык видеть тихоню-училку, а тут его ждет сюрприз!
— Ладно, — решилась Аня, — уговорила. Сколько я тебе денег должна? — Она полезла за кошельком.
— Нисколько! — отмахнулась Лера. — Это мой тебе новогодний подарок.
— Купите веточки, еловые! К праздничку! — На углу у супермаркета стояла опрятная старушка в поношенном драповом пальто и, зябко ежась на ветру, протягивала прохожим еловую ветку. У ее ног стояло полное ведро — еловые ветки спросом не пользовались.
31 декабря люди тащили домой полные пакеты деликатесов или спешили в гости налегке — с тортом и бутылкой шампанского. И им не было никакого дела до старушки, которая мерзла на морозе, в надежде продать еловые ветки к празднику.
Старушка заметила сочувствующий взгляд Ани, кошелек в ее руках и с надеждой протянула ей пушистую, в крупных снежинках ветку.
— Купи, дочка, к праздничку! — Выцветшие голубые глаза слезились на ветру, и у самой Ани навернулись слезы. Что за нужда выгнала пожилую женщину на мороз в предновогодний день?
— Ань, пойдем, — Лера нетерпеливо потянула ее за рукав, но та не двинулась с места.
— Возьмешь, дочка? — оживилась старушка и наклонилась к своему ведерку. — Сколько тебе? Я самых красивых сейчас наберу.
— Я все возьму, — Аня открыла кошелек и вынула тысячную купюру. Все, что осталось после новогоднего шопинга. Она изрядно потратилась, но все необходимое у нее есть — подарки маме и Филиппу, продукты к праздничному столу. Старушке эти деньги сейчас нужнее.
— Правда, все возьмешь? — Пожилая женщина обрадовалась, как ребенок, и, словно боясь, что Аня передумает, торопливо вынула из ведерка охапку веток и вручила девушке.
Аня вдохнула еловый аромат праздника, уткнула нос в мягкие пушистые иголки, и на душе сделалось легко и радостно. Она была уверена: хочешь получить новогоднее чудо — и сам не скупись на добрые дела. Теперь старушка может отправиться домой, согреться теплым чаем и купить себе к чаю торт и конфеты.
— Ой, — растерялась старушка, разглядев купюру, — а сдачи-то у меня нет.
— Сдачи не надо, — Аня помотала головой.
— Да как же? — всплеснула руками старушка. В одной руке зажата денежка, в другой — по-прежнему еловая веточка, которой она зазывала покупателей.
— С Новым годом вас! — улыбнулась Аня.
— И тебя, милая! Спасибо тебе, дочка. Куплю теперь подарок внучку. На пенсию-то разве купишь? Выручила ты меня. — Старушка довольно сунула купюру в карман и взмахнула еловой веткой, словно та была волшебной палочкой: — Счастья тебе, любви, как в сказке! И тебе, красавица, — кивнула она Лерке, затем схватила ведерко и засеменила к магазину игрушек по соседству с супермаркетом.
— И куда ты теперь этот веник денешь? — фыркнула Лера. — Сапоги новые себе пожалела купить, а на елки тебе денег не жалко.
— Мне не жалко, — повторила Аня, прижимая к себе колючий «букет».
— Что ты в него вцепилась-то? Вон мусорный бак стоит, бросай туда.
Выбросить еловые ветки? Ни за что! Аня помотала головой.
— А что ты с ними делать будешь? — удивилась Лера.
— Поставлю дома в вазу.
— У тебя же дома елка живая!
— Ничего, елки много не бывает, — парировала Аня. — И вообще, я бы лучше выбросила этот костюм, — она тряхнула пакетом.
— Синичкина, — нахмурилась Лера, — что-то я тебя не пойму! Ты своему любимому мужчине хочешь подарок сделать или нет?
— Хочу, — вздохнула Аня.
— Тогда топай и не строй из себя жертву, — велела Лера своим фирменным командным тоном, которым распекала подчиненных. Будь Лера учительницей, как Аня, к своим двадцати пяти уже дослужилась бы до завуча и стала бы Аниной начальницей. Но, получив диплом педагогического вуза, благородному просвещению юных душ Лера предпочла продажную рекламу и спустя два года после окончания университета весьма уютно чувствовала себя в должности заведующей пиар-агентства.
Благодаря этой должности Лера могла себе позволить новенький синий «Пежо», к которому и привела Аню. Аня с удовольствием избавилась от ноши, сгрузив ветки в багажник, и нырнула в салон, пахнущий любимыми Лериными духами «Жадор».
— Хорошо живешь! — оценила она, стянув перчатку и проводя рукой по мягкой обивке кресла.
— А то! — Лера не скрывала своего самодовольства. — И ты тоже могла бы. Зову тебя к нам, зову…
— Ты же знаешь, я люблю свою работу! — привычно возразила Аня.
— Этих вечно орущих балбесов? — фыркнула Лера, заводя мотор.
— И балбесов я тоже люблю, — улыбнулась Аня. — Видела бы ты, какой поздравительный плакат мне седьмой «Б» подарил! А ребята из восьмого «А»…
— Вот счастье-то! — насмешливо перебила ее Лера, выруливая на проспект. — Жизнь удалась!
— Не буду тебе больше ничего рассказывать, — насупилась Аня, — все равно ты ничего не оценишь.
— Почему же? Я могу оценить новую шубу, если бы она у тебя была, — Лера выразительно стрельнула глазами на Анин пуховик.
— Я имела в виду — ничего нематериального! — обиженно воскликнула Аня. — Ты, наверное, и Колюсика своего за шубу любишь?
— А за что ж его, паразита, еще любить? — добродушно отозвалась Лера. — На Тома Круза фасадом не тянет, для Шварценеггера мускулатурой не вышел. Так хоть бумажником не подкачал. И дом у него загородный все равно, что дворец. Фейерверки в полночь пускать будем — красота!
— Желаю тебе, Лера, встретить в Новом году настоящую любовь — чистую и бескорыстную! — с чувством выговорила Аня.
— Как у тебя с Филиппом? — с иронией уточнила Лера.
— Как у меня с Филиппом, — Аня поспешно кивнула, а перед глазам возник образ незнакомца, с которым она столкнулась в дверях. Что за наваждение такое?
— А тебе, моя бескорыстная, желаю, чтобы твой распрекрасный Филипп купил тебе новую шубу, сережки с бриллиантами и вывез в Париж на уикенд, — не осталась в долгу Лера.