ы не подвергнем религию такому исследованию сейчас и не выработаем вместе все необходимые изменения и реформы, то передадим в наследство нашим потомкам все более токсичные формы религии. Я не могу этого доказать, и те 40 "Снятие заклятия
тех, кто абсолютно уверен в том, что этого не произойдет, просим высказаться о том, что поддерживает их убежденность, помимо верности своей традиции, которая здесь не имеет никакого значения.
В целом, если вы знаете больше, это повышает ваши шансы получить то, что вы цените. Это не совсем логичная истина, поскольку неопределенность - не единственный фактор, который может снизить вероятность достижения целей. Необходимо учитывать затраты на знание (например, затраты на то, чтобы прийти к знанию), и эти затраты могут быть высокими, вот почему
Иногда хорошим советом может быть "Подумаешь!". Предположим, что существует предел того, насколько полезны для нас знания о какой-то теме. Если это так, то при достижении этого предела (если это возможно - предел может быть недостижим по тем или иным причинам) мы должны запретить или, по крайней мере, решительно пресечь любые дальнейшие поиски знаний по этой теме как антисоциальные действия. Возможно, этот принцип никогда не сработает, но мы этого не знаем, и нам, конечно, следует принять этот принцип. Возможно, некоторые из наших главных разногласий в современном мире связаны с тем, достигли ли мы такого предела. Это размышление выставляет в ином свете убежденность исламистов в том, что западная наука - это плохо: возможно, это не столько невежественное заблуждение, сколько глубокое различие во взглядах на то, где находится порог. Иногда невежество - это блаженство. Мы должны внимательно рассмотреть такие возможности.
Может ли музыка быть вредной для вас?
Музыка - величайшее из известных смертным благ,
И все небеса, которые мы видим внизу.
-Джозеф Эддисон
Не странно ли, что овечьи кишки извлекают души из человеческих тел?
-Уильям Шекспир
Дело не в том, что я не понимаю неприязни тех, кто сопротивляется моему предложению. Пытаясь представить себе, какова их эмоциональная реакция, я придумал тревожный мысленный эксперимент, который, как мне кажется, поможет. (Я обращаюсь сейчас к тем, кого, как и меня, не ужасает сама идея такого исследования). Представьте, что вы почувствуете, если прочтете в научном разделе New York Times, что новые исследования, проведенные в Кембриджском университете и Калифорнийском технологическом институте, показали, что музыка, долгое время считавшаяся одним из безупречных сокровищ человеческой культуры, на самом деле вредна для здоровья, является основным фактором риска развития болезни Альцгеймера и сердечных заболеваний, ухудшает настроение, снижает способность к суждениям в тонких, но явно пагубных формах, вносит значительный вклад в агрессивные наклонности, ксенофобию и слабость воли. Раннее и привычное воздействие музыки, как при исполнении, так и при прослушивании, на 40 % повышает вероятность серьезной депрессии, снижает IQ в среднем на десять пунктов и почти вдвое увеличивает вероятность того, что в какой-то момент жизни вы совершите акт насилия. Группа исследователей рекомендует ограничить потребление музыки не более чем часом в день (включая все, от музыки в лифте и фоновой музыки на телевидении до симфонических концертов) и немедленно прекратить широко распространенную практику музыкальных уроков для детей.
Помимо полного неверия, с которым я встретил бы сообщение о подобных "находках", я могу обнаружить в своих воображаемых реакциях вязкий защитный всплеск, примерно такой: "Тем хуже для Кембриджа и Калтеха! Что они знают о музыке?" и "Мне плевать, правда ли это! Любому, кто попытается отнять у меня музыку, лучше быть готовым к драке, потому что жизнь без музыки не стоит того, чтобы жить. Мне все равно, если это "заденет" меня, и мне даже все равно, если это "заденет другие - у нас будет музыка, и это все".
Именно так я и хотел бы ответить. Я бы не хотел жить в мире без музыки. "Но почему?" - спросит кто-то. "Это всего лишь глупые пилы и совместный шум. Это не накормит голодных, не вылечит рак или... " - отвечаю я: "Но он приносит огромный комфорт и радость сотням миллионов людей. Конечно, бывают эксцессы и противоречия, но, тем не менее, разве кто-то может сомневаться в том, что музыка
Снятие заклятия
в общем и целом хорошая вещь?" "Ну, да, - отвечают нам. Есть религиозные секты - например, талибы, а также пуританские секты в христианстве и, несомненно, другие, - которые считают, что музыка - это дурное времяпрепровождение, своего рода наркотик, который следует запретить. Эта идея не является явно безумной, поэтому мы должны взять на себя интеллектуальное бремя показать, что она ошибочна.
Я понимаю, что многие люди относятся к религии так же, как я отношусь к музыке. Возможно, они правы. Давайте выясним это. То есть давайте подвергнем религию такому же научному исследованию, какое мы проводили в отношении табака, алкоголя и, если уж на то пошло, музыки. Давайте выясним, почему люди любят свою религию и чем она полезна. И мы должны принимать существующие исследования за решение этого вопроса не больше, чем кампании табачных компаний о безопасности курения сигарет за чистую монету. Конечно, религия спасает жизни. Как и табак.
спросите тех солдат, для которых табак был даже большим утешением, чем религия во время Второй мировой войны, Корейской войны и Вьетнама.
Я готов внимательно изучить все плюсы и минусы музыки, и если окажется, что она вызывает рак, межнациональную ненависть и войны, то мне придется серьезно задуматься о том, как жить без музыки. Только потому, что я абсолютно уверен в том, что музыка не приносит вреда, я могу наслаждаться ею с чистой совестью. Если бы мне сказали заслуживающие доверия люди, что музыка может быть вредна для мира, я бы почувствовал себя морально обязанным изучить доказательства настолько беспристрастно, насколько это возможно. Фактически, я бы чувствовал себя виноватым в своей преданности музыке, если бы не проверил ее.
Но разве гипотеза о том, что издержки от религии перевешивают выгоды, не является еще более смехотворной, чем фантастическое утверждение о музыке?
Я так не думаю. Музыка может быть тем, чем, по словам Маркса, является религия: опиатом масс, удерживающим трудящихся в спокойном подчинении, но она же может быть и боевой песней революции, смыкающей ряды и отдающей сердце всем. В этом отношении музыка и религия имеют довольно схожие профили. В других отношениях музыка выглядит гораздо менее проблематичной, чем религия. На протяжении тысячелетий музыка не раз провоцировала бунты, а харизматичные музыканты, возможно, совершали сексуальные надругательства над шокированными людьми - но не было крестовых походов или джихадов из-за различий в музыкальных традициях, не было погромов против любителей вальса, раги или танго. Целые народы не подвергались обязательной игре на гаммах и не содержались в нищете для того, чтобы оборудовать концертные залы лучшей акустикой и инструментами. Музыкальные организации не выносили фетвы против музыкантов, даже аккордеонистов.
Сравнение религии с музыкой здесь особенно уместно, поскольку музыка - это еще один природный феномен, который сотни лет успешно изучался учеными, но только сейчас начинает становиться объектом научного исследования, которое я рекомендую. Профессиональные исследования в области теории музыки - гармонии, контрапункта, ритма, техники музицирования, истории каждого жанра и инструмента - не иссякают. Этномузыкологи изучают эволюцию музыкальных стилей и практик в зависимости от социальных, экономических и других культурных факторов, а неврологи и психологи сравнительно недавно начали изучать восприятие и создание музыки, используя все новейшие технологии для выявления закономерностей мозговой активности, связанных с музыкальным опытом, музыкальной памятью и смежными темами. Но большинство этих исследований по-прежнему воспринимают музыку как нечто само собой разумеющееся. В них редко задаются вопросом: Почему музыка существует? Есть короткий ответ, и он верен, насколько это возможно: она существует, потому что мы ее любим, и, следовательно, мы продолжаем создавать ее все больше и больше. Но почему мы ее любим? Потому что мы считаем его красивым. Но почему он прекрасен для нас? Это совершенно правильный биологический вопрос, но на него пока нет ответа. Сравните его, например, с вопросом: Почему мы любим сладости? Здесь мы знаем эволюционный ответ, причем довольно подробно, и он имеет несколько любопытных поворотов. Мы не случайно находим сладости по вкусу, и если мы хотим скорректировать нашу политику в отношении сладостей в будущем, нам лучше понять эволюционную основу их привлекательности. Мы не должны повторять ошибку человека из старого анекдота, который 44 Снятие заклятия
жаловался, что, когда ему наконец удалось приучить своего осла не есть, глупое животное встало и умерло на нем.
Некоторые вещи необходимы для жизни, а некоторые, по крайней мере, настолько улучшают или облегчают жизнь, что мы рискуем испортить их, и нам нужно выяснить эти роли и потребности. Со времен Просвещения в XVIII веке многие весьма информированные и блестящие люди уверенно считали, что религия скоро исчезнет, став объектом человеческих вкусов, которые можно будет удовлетворить другими способами. Многие ждут этого до сих пор, но уже не так уверенно. Что бы ни давала нам религия, это то, без чего, по мнению многих, они не могут жить. Давайте на этот раз отнесемся к ним серьезно, ведь они могут оказаться правы. Но есть только один способ отнестись к ним серьезно: нужно изучить их с научной точки зрения.
Может ли пренебрежение быть более доброкачественным?
Сладостны рассказы, которые приносит природа;
Наш вмешавшийся интеллект
Искажает прелестные формы вещей.
Мы убиваем, чтобы препарировать.
-Уильям Вордсворт, "Повернутые столы".
Почему же тогда наука и ученые должны продолжать руководствоваться страхом - страхом перед общественным мнением, страхом перед социальными последствиями, страхом перед религиозной нетерпимостью, страхом перед политическим давлением и, прежде всего, страхом перед фанатизмом и предрассудками - как в профессиональном мире, так и за его пределами?