Что писали про собак чешские газеты сто шестьдесят лет назад
«Вестник Отечества», издаваемый шенфельдской типографией у Св. Анны в Праге, нижний этаж, вход налево, июля 9 дня 1821-го года предлагает корреспонденцию из Австрии, что «Их Величество государь император Чрезвычайного Посла в честь коронации английского короля Георга IV но значить соблаговолили», что в Триесте бандиты-матросы напали на капитана «и за оное будут на реях вздернуты», а также, что «Алжирская флотилия» двинулась навстречу грекам.
В рубрике «Разное» редактор Йозеф Линда помечает статью «О собаках», в коей «как поучительные, так и трогательные примеры из жизни наличествуют».
Ни одно животное не изъявляет такой привязанности к человеку, как собака. Каждому зверю определено на свете свое место, повсюду расселился лишь человек, а вместе с ним верный его страж и защитник собака. И потому «Вестник не уронит своей чести, если поведет нынче речь о собаках.
…Месячный щенок уже показывает свою сообразительность. Собачий век — 14 — 20 лет, старая же собака ни к чему не годна. В странах, где климат не в меру жаркий, собака утрачивает темперамент, смелость и находчивость, столь нам полезные. Зато пользительна тем, что годится в пищу. Мавры собачье жаркое предпочитают любому иному и потому платят за собачье мясо дороже, нежели за любое другое. Египетские блудницы не знают деликатеса изысканней, чем отварной щенок, а древние карфагеняне-недруги римлян, народ знаменитый, — известные собакоеды. В Африке, в королевстве Ангола, собак разводят подобно домашнему скоту и ценят весьма дорого. Там двадцать двух рабов, из коих каждого сбывают большею частью по десяти дукатов, люди богатые отдают за одну-единственную тучную собаку! А чтобы получить высокий титул, нет средства более верного, нежели отправить на королевскую кухню несколько жирных собак.
И вообще, у человека немало причин быть благодарным собаке. Камчадалы шьют из собачьей шкуры праздничную одежду, гренландцы используют как силу тягловую, ведь собака бежит быстрее лошади и пробегает за день десять-двенадцать миль; четыре собаки тащат сани с тремя взрослыми людьми да еще с шестьюдесятью фунтами клади! В Норвегии собак натаскивают на ловлю птиц, что гнездятся на отвесных скалах, человеку недоступных. С помощью собак загоняют также рыбу в сети. В дальних плаваньях собачье мясо не однажды укрепляло плоть ослабших и больных людей. Собачий жир используют в медицине. Шкуру употребляют везде. Кожемяки, чтобы очистить ее от шерсти, применяют жидкие испражнения собак — особенно там, где во множестве изготовляют сафьян. Многие, заболев, берут в постель к себе щенят. Сами выздоравливают, но вот щенков болезнью награждают. Вылизывая раны и подагрические шишки, собаки облегчают людям страдания.
У нас самые преданные собаки — пастушьи и дворовые.
…В Риме нищего-слепца водила собака. Подойдя с ним к дому, где была надежда на подаяние, она, приняв милостыню, опускала ее в шляпу и, даже если то была пища, никогда не трогала.
…Македонского царя Филиппа сопровождал верный пес во всех битвах. Жалобно воя, лежал он возле тела убитого хозяина и вслед за ним вскочил в горящий костер (мертвых тогда сжигали), доказав тем верность своему владыке.
…В Голландии некий охотник по ошибке запер свою собаку в чулане, а сам отлучился куда-то по делам, где пробыл пять дней. Вернувшись домой, он нашел собаку мертвой с голоду, хотя рядом находилась битая дичь, ею не тронутая.
…Некто прохожий оставил на время свою собаку в трактире. Хозяйский пес, что был намного крупнее, выказал ей недоброжелательство. Чужачка спокойно вышла из трактира, но вскоре вернулась с другим псом, посильнее. И вот тогда они вдвоем порядком оттрепали хозяйского за враждебность.
…Врач Моран выходил собаку своего приятеля, которая сломала ногу. Время спустя кто-то поскребся в его дверь; открыв, Моран увидал свою пациентку, а рядом еще собаку, у коей тоже была сломана нога. Моран, человек добродетельный, понял, чего хочет от него благородное животное.
— Что ж, будь по-твоему! — сказал он, — Но впредь запрещаю тебе оказывать протекцию пациентам!
…Пес мясника каждый вечер хаживал со своим хозяином в трактир. Однажды в лютый мороз он по обычаю собрался улечься на свое излюбленное место у очага, но его заняли другие собаки. Тогда пес выбрался на улицу и принялся громко лаять. Собаки всполошились и кинулись вон. Как только они оказались за дверью, пес мясника прибежал назад и устроился на своем месте у очага. Этот фортель он выкидывал и дальше.
А теперь кое-что о преданности.
…В Париже два человека повздорили чуть не до драки. Сбежался народ. Пес смекнул, что хозяин его вот-вот окажется в потасовке; отбежав в сторонку, он вскоре воротился, держа в зубах палку, и положил оную к ногам хозяина. Зеваки да и сами спорщики засмеялись и закончили свару.
…Солдат Обри в лесу у Бонди (во Франции) был убит и закопан в землю. Собака солдата прибежала к его другу. Она скулила, выла, кидалась на него, пока тот не последовал за нею в лес. Кто совершил злодейство, оставалось тайною. Спустя некое время собака увидела рыцаря Макера и словно бешеная набросилась на него; также она вела себя и потом, что вызвало подозрение. Король Карл V прослышал про сию историю и повелел привести к себе собаку. Более двадцати придворных там было, но лишь на Макера в великой ярости накинулся пес. Король приказал Макеру вступить в единоборство с собакой, ибо в те поры исход поединка считали промыслом божьим. Макер был в схватке побежден собакой и повержен ею наземь, после чего признался королю в содеянном. История эта, в пьесу переложенная, была переведена господином Штепаном на язык чешский и показана в театре.
…В Америке, в Пенсильвании, в непроходимом лесу заблудился ребенок. Родители делали все, но тщетно. Тем временем наведался к ним дикарь-индеец со своей собакою, Он спросил башмаки и чулки, что надевал в последний раз пропавший мальчуган, дал их понюхать своему псу, приказав искать. Собака исчезла в дебрях. Сверкая глазами, она вскоре вернулась, показывая, что ребенка нашла, чем избавила его от гибели. Дикаря звали Тевенис, его собаку Ониаб. Несчастного отца Лефевр, а его четырехлетнего сыночка Дерик.
…В сильном подпитии крестьянин, возвращаясь домой, сбился с пути. Дело было зимой, валил густой снег, и пьяный уснул. Собака нагребла вокруг хозяина сугроб, а сама улеглась сверху, согревая его своей теплой мохнатой шерстью, чем и спасла от смерти.
…Три месяца, изо дня в день, навещала собака могилу своего хозяина. Чтобы отучить, ее посадили на цепь. Но она с привязи сорвалась, отогнать ее от могилы уже не было никакой возможности. Тому, кто пытался это сделать, она яростно противилась. Позже, вконец ослабнув, она раскопала могилу и в яме той околела.
…Едучи на коне из дальних странствий, купец имел при себе собаку. Спешившись и отойдя в сторонку по нужде, позабыл он там свой пояс с деньгами. Но, не заметив этого, пустился дальше. Собака его всячески тому препятствовала; она кидалась на коня, лаяла и злобствовала. Полагая, что она взбесилась, купец выстрелил в нее, однако, хватившись пояса, скоро воротился и нашел на том месте умирающую собаку, она протягивала хозяину переднюю лапу. И тот оплакал ее, долго еще страдая и раскаиваясь.
…В Швейцарии на горе Св. Бернара стоит монастырь, где каждый путник находит отдых и гостеприимство. В той труднодоступной местности, в высоких горах, нередко случаются несчастья. Люди проваливаются в снег либо бывают засыпаны лавинами, сползающими с горных круч. Чтобы отыскать несчастных, в монастыре содержат великое множество собак. Они пускаются на поиски пропавших и многим сотням людей уже спасли жизнь.
…Два добрых приятеля отправились на прогулку. У одного из них была собака, различным штучкам обученная. Особо похвалялся хозяин, что собака его принесет любой предмет, утерянный им даже на расстоянии мили. Второй господин этому верить отказывался, полагая, что предмет, столь долго пробывший на воздухе, запах утратит, а собака единственно чутьем сильна. Побившись об заклад, приятели решили испытать собаку немедля. Хозяин ее, доставши серебряный талер, потер его руками и, положив в лесу под кустом, повернулся к дому, что находился в миле пути оттуда. Дома хозяин всполошился, сделав вид, что ему чего-то недостает, а собака сразу же навострила уши. Хозяин приказал ей искать, и собака, принюхиваясь к следам на земле, убежала. Решено было ждать, покуда она не вернется. И друзья ждали. Тем временем портновский подмастерье, что ходил из города в город в надежде получить работу, свернул с дороги в лес и по воле случая набрел на то место, где ранее сидели те двое. В невеселом своем раздумье он заметил вдруг в кустах талер и, обрадованный, схватил его. «Теперь, — сказал он себе, — у меня есть деньги и не надо больше с протянутой рукой выпрашивать крейцер и сносить брань, сегодня я смогу поесть, а может, и выспаться в мягкой постели».
Так он радовался, и тут, откуда ни возьмись, прибежала собака и, хоть была она чужая, к нему ластилась и вертелась рядом. Портняжка радовался деньгам, радовался он и доброму псу, полагая сбыть его в ближайшем городишке. Так, довольные друг другом, направились они в город. Портняжка вместе с собакой тотчас пошел в трактир, заказал сытный ужин и постель в каморке наверху; уставши с дороги, он крепко уснул, а ласковая собака с ним рядом. Утром, поднявшись и желая одеться, штанов своих он не нашел, хотя вечером положил их подле кровати на лавку. Исчезла и собака. Портняжка позвал трактирщика и поведал ему о своей беде. Надо платить, да нечем, и без штанов не выйдешь. Трактирщик был человек добрый, он согласился подождать с оплатой ужина и ночлега и помог бедолаге, дав свои старые штаны. А тем часом приятель подтрунивал над хозяином собаки, ибо полагал спор выигранным. Но тут в дверях появилась собака, неся в зубах штаны, которые положила у ног хозяина. И тот, обрадованный ее верностью, к своему изумлению, обнаружил в кармане штанов свой талер. И тогда на радостях хозяин собаки приказал узнать, у кого пропали штаны, а узнав, отослал портняжке вместе с оными и талер.
История развода глазами собаки
— Наконец-то все встало на свои места! А могло бы встать и раньше, если 6 ты не был таким трусом и не врал, скрывая от меня, что я тебе давно безразлична и ты меня уже ни капельки не любишь. Впрочем, к чему употреблять это слово, которым ты только прикрывал свое вранье, а я, дура глупая, все еще была тебе верной женой, когда ты уже шлялся по вечерам и даже по ночам — где только были мои глаза! — с той тощей бабой. Ума не приложу, как ты мог на нее польститься! Хотя мужчина без всяких принципов, вроде тебя, и к тому же без царя в голове, может польститься и не на такую. Пожалуйста! Я не возражаю. Я на все согласна! Между нами все кончено, я уже ни о чем не жалею, а если и жалею, то лишь о том, что так долго была слепа и глуха.
— Хо-хо! Слепа и глуха! Да, с той самой поры, как отправилась в так называемую «туристическую» к морю, где была отнюдь не от работы и не с подругой, как лгала мне, а с тем мужиком, имя которого мне и произносить-то противно. Ты мне изменяла с бесстыдным цинизмом, на который способна лишь абсолютно безнравственная женщина! Впрочем, ты всегда была такой, а я — я, несмотря на это, ни в чем тебе не отказывал! Сколько я наломался, чтобы сделать из нашей квартиры самое прелестное и самое уютное гнездышко в мире, и все потому, что тебе это втемяшилось в голову! Я провел здесь центральное отопление, пока ты преспокойно разгуливала по ресторанам! Что ж, я готов! Развод, и только развод! И не жди, что на суде я тебя пощажу и всю вину возьму на себя…
Опять лаются! Теперь они лаются постоянно. Где те времена, когда в квартире царил мир и покой и порядочная собака могла себя чувствовать здесь как дома! Я лежала на ковре и наблюдала, а эта парочка рассиживала в креслах и смотрела телевизор. Не понимаю, что они там видят хорошего? Но вот наконец один из них поднимается, нажимает кнопку, экран угасает, и мне ясно, что наступило счастливое время вечерней прогулки! Остается лишь сбежать по ступенькам вниз, и вот уже улица, довольно тихая и пустынная. А так как у нас, у догов, шерсть темная, то можно исчезнуть в небольшом сквере, и никто не заметит, что ты носишься как угорелая по траве, хотя это запрещается, и поднимаешь ножку, что тоже запрещено, — никак не пойму, почему все запрещается? Странно, но в этом человеческом мире всегда «нельзя» то, что совершенно естественно, зато дозволено многое, что любой собаке кажется абсолютно бессмысленным.
Теперь мои хозяева телевизор не смотрят, теперь они друг на друга только рычат, а иногда даже бьют посуду. Поначалу я считала, что они играют, оказалось, нет. Черепки долго валяются на полу, она плачет, а он эти черепки топчет ногами. Представить только, чтобы какая-нибудь собака пнула лапой свою миску и разбила ее! Такого собака никогда не сделает, потому что миска — это расчудесная вещь: вечером она полна густой похлебки с кусками мяса. А люди почему-то преспокойно швыряют друг в друга даже те тарелки, из которых только сейчас ели! Н-да, остается лишь встать у дверей и долго стоять там, давая понять, что мне уже пора, тут уж ничего не поделаешь! Приспичило. И один из них наконец-то поднимается. Обычно это делает мой хозяин. Он заявляет, что как человек долга обязан считаться с тем, что необходимо собаке, в то время как она — хозяйка — с легкой душой даст собаке подохнуть! После этих слов он хватает поводок и выводит меня, за что я его и люблю. Иногда он не идет, тогда со мной назло ему отправляется хозяйка. Она говорит: «Ты моя бедняжечка, этот варвар способен замучить даже собаку. О, если б ты знала, Лиза, как он поступил со мной! Ну и повезло же нам обеим!»
Но мне все это ни к чему, главное — чтоб поскорее открыли дверь и я оказалась на улице. Есть вещи, которые сильнее нас, и пренебречь ими невозможно… Нда-а! Случается, что вечером она дома одна и все время торчит у телефона. Лицо у нее такое нежное… Иногда дома сидит он и тоже все время разговаривает с кем-то по телефону. Из трубки доносится писклявый голосок, а он бормочет что-то, как будто ласкает чужую собаку или еще хуже — тьфу! — кошку.
На первом разбирательстве в суде примирение между супругами достигнуто не было, и потому назначили второе разбирательство. Муж переехал в другую квартиру. Он знал, что, так или иначе, жилплощадь останется его бывшей жене, и, кроме того, томился без своей возлюбленной. Жене это было удобно, потому что квартира теперь принадлежала ей одной, хотя приходилось вставать на полчаса раньше, чтобы выгулять собаку. Но с собакой она не чувствовала себя такой одинокой. Зато — официально это, конечно, не принимается во внимание — страшно одинокой чувствовала себя собака Лиза.
В 16 ч. 20 м. во время обхода я обнаружил у выхода из Летенских садов толпу людей. Подойдя ближе, я увидел, что крупная собака породы «дог» тащит за брюки гражданина, который после проверки документов оказался гражданином Яном Галой, служащим, прописанным в Карлине, но проживающим в настоящее время у барышни Зламаловой, в указанное время находившейся тут же в состоянии неглубокого обморока. По свидетельским показаниям граждан, дело обстояло следующим образом: вышеуказанный гражданин Гала и барышня Зламалова, которая, очнувшись от неглубокого обморока, признала, что они ведут с вышеуказанным гр. Галой общее хозяйство, так как тот пребывает в состоянии расторжения брака, чего вышеуказанный не отрицал, прогуливались по парку, когда к ним подбежала собака породы дог» крупных размеров и стала бросаться на гражданина Галу, своего хозяина, которого долгое время не видела. Собака породы «дог» лизала его физиономию, а он обнимал ее, и многие граждане были этой сценой растроганы. После чего собака породы «дог», пол — сука, попыталась утащить гражданина Галу куда-то в сторону, где была супруга вышеуказанного гр. Галы, которая находилась с собакой на прогулке, а с гражданином Галой в состоянии расторжения брака. Барышня Зламалова хотела ему помешать и попыталась отогнать собаку. Как показывают свидетели, барышня делала это весьма бесцеремонно, а по утверждению некоторых, более того — грубо, что барышня Зламалова отрицает. Собака, т. е. сука породы «дог», окрас черный, бросилась на нее, и это вызвало у вышеуказанной барышни неудовольствие. Тов. Гала добавляет, что догиня Лиза на барышню Зламалову не нападала, а просто, желая выразить ей свою симпатию, положила лапы на ее плечи и облизала лицо, покрытое жидкой крем-пудрой марки «Дермакол». Но догине Лизе Дермакол» пришелся не по вкусу, отчего последняя взвыла, и это в свою очередь испугало вышеуказанную б. Зламалову, которая упала в неглубокий обморок. Во время разбирательства подошла пани Галова, супруга вышеуказанного тов. Галы, и увела догиню Лизу, сопроводив эту акцию несколькими нелестными замечаниями в адрес мужа. Догиня упиралась и выла, а б. Зламалова громко причитала, и потому тов. Гала не знал, кого успокаивать, В заключение пострадавшая б. Зламалова сообщила, что никаких претензий к хозяину собаки гр. Гале не имеет, и толпа рассредоточилась. Имею дополнительные сведения, что собаке (догине Лизе) были ранее сделаны прививки от бешенства. Дело закрыто в 17 ч. 10 м.
— Ну, знаешь, я многое в жизни повидала, но такое! Твоя страшная баба наверняка натравила на нас эту уродину, чтобы тебя оскорбить, а меня опозорить! Ты же, как и следовало ожидать, ведешь себя безобразно! Вместо того чтобы вмешаться и пнуть эту бестию ногой, ты еще с ней лижешься!
— Довольно! Я вынесу все, только не оскорбления в адрес Лизы. Собака ни в чем не виновата, она существо преданное и ласковое и всегда была мне верна, чего я не могу сказать о женщинах.
— Что это ты вдруг заговорил о женщинах во множественном числе? Очень мило! Раньше ты изображал, будто, кроме неудачной связи со своей женой, знал одну-единственную женщину — то есть меня! При всем при том твоя баба, конечно, это безобразие подстроила! Она хотела, чтобы собака меня придушила — и проблемы как не бывало. Любой порядочный человек после этакого отвез бы этого лютого зверя к ветеринару и усыпил!
— Категорически запрещаю тебе нападать на Лизу, ибо она не способна ни на какие гадости! Сразу видно, у тебя никогда не было собаки и ты не представляешь себе, что это за прекрасные создания! Лишь поистине тонкий человек может понять, что такое любовь к животному и любовь животного к человеку!
— Это переходит всякие границы! Я, которая поддалась на твои искушения, я, которая приняла тебя в свою однокомнатную отдельную квартиру, я, которая заботится о тебе, в то время как тем дряням — сейчас я говорю не только про твою жену, но и про твою суку Лизу! — осталась двухкомнатная квартира, потому что ты — шляпа и мямля, естественно, лишь по отношению к ней, но не ко мне, меня ты почти отдал на растерзание зверю, мне пришлось падать в обморок, пока не пришел постовой! Столько народу собралось! Ты бы слышал, что они о тебе говорили, пока я была без сознания.
— Хотелось бы мне знать, что это за обморок, если ты слышала, о чем трепалось бабье! Признайся, ты разыгрывала комедию, а несчастное животное просто искренне обрадовалось, что видит меня. Ты это использовала и сейчас используешь в своих мелких интересах, и я начинаю задаваться вопросами, которыми до сих пор не задавался, я, моя милая, не слепой, ты напрасно это вообразила, и не идиот, как ты надеешься, и потому требую признать, что ни я, ни Лиза не виноваты…
— Ты привык к скандалам и потому ловишь меня на слове, ты всегда все ставишь с ног на голову, и я не могу понять, почему позволяю оскорблять себя в своей собственной однокомнатной квартире первой категории, где до сих пор проживала одна…
— Одна! Смех, да и только, милая ты моя…
— Ты выходишь за рамки приличия! Поднимаешь скандал и становишься просто невыносимым…
(Разговор, конца-края которому не видать, вдруг прерывается шумом разбиваемого кофейного сервиза, воплями, а затем стуком в стенки из соседних однокомнатных отдельных квартир. После чего мужчина выскакивает на улицу и мечется по ближайшему скверику один, с завистью поглядывая на тех, кто проводит здесь время в хорошем расположении духа и в обществе своих собак. Он чувствует себя ужасающе одиноким.)
— Ну вот, опять! Прошу тебя, внуши, наконец, своей уродине, чтобы она не клала голову мне на колени! Ты только погляди, во что она превратила мои бежевые фланелевые брюки! Ужасно, до чего же слюнявая собака!
— Ну-ну, ничего страшного не произошло. Высохнут. Лизонька просто показывает, что любит тебя, и ты не смеешь ее отталкивать! Животному необходима любовь человека!
— Благодарю покорно за такую любовь! Да это же телок, а не собака! Когда радуется, начинает хлестать своим хвостищем, того и гляди, перебьет мне ногу!
— Лизонька, отойди, этот человек не любит собачек. И неизвестно, любит ли он людей! Явился прямо к ужину, знает, что у меня хлопот полон рот, но ему и в голову не придет помочь мне, хотя бы вывести тебя, пока я буду возиться с холодными фаршированными помидорами на закуску, жарким из молодой кольраби с мясом да еще готовить сладкое. И все это, конечно, ради него, а он и знать не желает, что у меня голова идет кругом.
— Что верно, то верно! Я не в состоянии вывести это чудовище на улицу! И не боюсь в этом признаться. Мне приходится все время держать ее на коротком поводке, а в последний раз она просто волочила меня по тротуару. Такой зверюге необходима хорошая дрессировка, она же на всех нагоняет ужас!
— Интересно, интересно, с чего это ты вдруг начал трусить! Именно ты! Когда мы встречались тайно и, более того, вместе ездили в Болгарию, к морю, ты был храбрее. Увы, те времена ушли безвозвратно. Учти, Лизонька, мужчина, который боится собаки, — это лишь полмужчины, а может, и того меньше.
— Да, единственное, что мне остается, — это сойти за половину или даже четверть мужчины! В один прекрасный день тебе и этого покажется много, и я окажусь лишь восьмушкой мужика! Ну нет, извините, такие отношения меня не устраивают. А ужином меня попрекать нечего!
— Недаром говорят, кто не умеет ладить с животными, тот не умеет ладить с людьми! Не скули, Лизонька! Нет, скули! Ты права, тебе уже самое время на улицу, а этот дядя с тобой идти не желает. Сейчас я надену пальто и пойду с тобой сама. Где сказано, что ужин должен быть непременно в половине восьмого, да еще из трех блюд?
— Если ты даешь мне понять, что я нежеланный гость, пожалуйста! Только скажи. В конце концов, я привык питаться в столовках, там посетителя по крайней мере не принуждают выгуливать этих чертовых собак!
Очень странно, но, сдается мне, я весьма угодила бы своей дорогой хозяюшке, если б сожрала волосатую девицу, у которой живет теперь мой дорогой хозяин. Не стану отрицать, и мне это доставило бы немалое удовольствие, если бы пожирание людей было в собачьей натуре. Мой хозяин тоже наверняка будет рад, если я разорву на части нашего гостя, от которого так мерзко несет какой-то помадой. Вцеплюсь в горло — и все, порядок. Но разве воспитанная догиня — тигр или варан, чтобы пожирать живых людей? Я предпочитаю требуху и вкусную вареную пайщику, мне намного милее сарделька, чем тот дядька, что похаживает к моей хозяйке. Наш брат (или сестра) собака не может поступать опрометчиво и забывать, что (он) она — всего лишь собака и многие человеческие недостатки ей чужды. Нет, я не трону ни ту, ни другого. Наоборот, я буду с ними любезна, но тверда! И стану слюнявить штаны пижону, как только представится возможность. Он меня не прогонит, побоится. Стоит мне даже тихонько зарычать, как он уже помирает со страху! Но было бы неплохо сжевать перчатки, которые он оставляет в шляпе на столике в передней. Что же касается моего хозяина, с ним все ясно: тут необходимы самые бурные проявления любви! Мы же непременно опять встретим его в парке, и я проделаю все, что умею: повалю его на землю, чтобы сбежалось как можно больше народу, хозяин на меня сердиться не станет, ведь раньше он никогда не сердился — а как мы замечательно возились! — и даже гордился, что не трусит, когда я щерю клыки и хватаю его за руку, ведь я сжимаю зубы не более, чем если б держала в пасти перышко. Так поступают все сильные собаки.
Прошло много времени, но бракоразводный процесс еще не завершился. Догиня Лиза уже знала, где живет ее дорогой хозяин, и частенько навещала его. По этой причине блондинка впадала в отчаяние. У мужчины же, который навещал хозяйку, Лиза изжевала не только замшевые перчатки, но и велюровую шляпу. Это был предел того, что он мог вынести.
Однажды вечером в садик у карлинской многоэтажки явился Лизин хозяин под предлогом, будто ему нужно взять кое-какие вещи. В действительности же он пришел, чтобы увидеть, как его жена (в настоящее время в состоянии развода) выгуливает Лизу, и позавидовать им обеим. Кроме того, ему больше негде было жить, двери однокомнатной отдельной квартиры первой категории захлопнулись перед ним навсегда.
Лиза, увидав его, продемонстрировала такую силу любви, что сшибла хозяина с ног. И подбежавшая хозяйка не знала, что делать: помогать ли ему подняться или обнимать Лизу и, воспользовавшись представившейся возможностью, его тоже. Владельцы других собак при виде этого всплескивали руками либо, растрогавшись, пускали слезу. Каждый в соответствии со своим темпераментом.
— Не могу себе представить, что сейчас мы опять расстанемся, — молвил хозяин, — но, увы, у тебя дома этот… не хочу даже называть его имени…
— Ошибаешься, он оказался недостойным трусом в отношении Лизы, кем же он мог оказаться в отношении меня? — сказала хозяйка. — Ты можешь спокойно жить в своей комнате.
Безо всякого труда мы могли бы описать конец этой истории и завершить ее рассказом о страстной и полной любовных вздохов ночи с клятвами и обещаниями. Но не следует уходить от реальности а, главное, пренебрегать собачьими привычками.
Когда помирившиеся супруги опустились на ложе, догиня Лиза забралась к ним в постель и улеглась между ними, чтобы они могли провести ночь как можно приятнее. Ведь каждый из них имел теперь возможность трепать ее по спине и почесывать за ушами.
Знайте: ничего прекраснее для собаки нет.
Моритат[17] о Кулишеке
Жил некий добрейший и благороднейший муж, владелец прелестной таксы по имени Кулишек. Такса Кулишек обладала гладкой блестящей шерстью, была очаровательно неуклюжей и вечно полеживала на шее эдаким мягким, теплым воротником у согнувшегося над пишущей машинкой хозяина. Ибо ее хозяин, пан Мирослав, был мужем ученым, историком, и среди древних пергаментов чувствовал себя как рыба в воде. Разумеется, пану Мирославу было известно, что еще вавилонский царь Хаммурапи определил в своих законах ответственность владельца за поведение его собаки…
К счастью, Кулишек вел себя безукоризненно и любезно, он был не способен на дурные поступки и переваливался на своих кривых ножках столь беспомощно, что любящие хозяин и хозяйка носили его на руках вверх, а также вниз по лестнице. Потому как Кулишек, обладая всеми присущими своей породе чертами, обладал ими в еще большей степени, и ноги у него были значительно кривее, нежели у остальных такс, что и усложняло ему передвижение.
Историк, хозяин Кулишека, любил рассказывать, как однажды Кулишек, увидав на улице летящего шмеля, попытался его преследовать. Но когда шмель, резко изменив направление полета, ринулся вперед, целясь прямо в мордочку Кулишека, добряк такса рухнул на землю, моля о снисхождении.
Чтобы иметь необходимый для работы покой, наш историк подыскал себе и Кулишеку комнату в уединенном домике лесника в кршивоклатских лесах и совершал многочисленные прогулки средь густых зарослей, в которых низкорослый Кулишек исчезал, естественно, с головой. Впрочем, время от времени Кулишек подтверждал, что он все-таки из породы норных, и совал свой нос в какую-нибудь нору, но, когда из одной такой тучей вылетели осы, прекратил столь опасную и исполненную драматизма деятельность.
Лесник Барабаш, тот самый, у которого они поселились, был человеком непосредственным и, глядя на Кулишека, брюзгливо говаривал:
— Этот полупес — нечто среднее между селедкой и попугайчиком. Ему бы только полеживать в комнате на подушках да слушать, как вы стучите на машинке, так-то вот, Настоящей собаке место во дворе.
Во дворе у лесника Барабаша и в самом деле жила собака. Эдакий полкан неопределенной породы, которых, как правило, заводят в сельской местности. Леснику, несомненно, следовало бы держать у себя чешского фоусека, но Барабаш не был охотником, он был из тех лесников, которым предписано мотаться по лесу отнюдь не в поисках дичи. План по сдаче древесины в кубометрах преследовал его даже во сне. И потому Барабаш брал с собой в лес лишь суковатую дубинку да трубку-носогрейку. Цепную собаку звали Оржех, и в его обязанности входило оставаться при доме, когда лесник бывал в лесу, и бегать на цепи по проволоке между миской с водой, всегда теплой и грязной, и объедками, вечно облепленными мухами. И еще его обязанностью было лаять. А теперь, когда в домике поселились дачники, Оржех получил строжайший наказ не сожрать ненароком полупса Кулишека.
Кулишек предпринял было попытку с ним познакомиться, но это добром не кончилось. Цепная собака не приемлет собак, свободно передвигающихся, тех самых собачек при хозяине, которых кормят деликатесами и выводят на прогулку.
И Кулишек, чтобы поразвлечься, ходил вокруг пса Оржеха на почтительном расстоянии, а тот злобно выл и хрипел, потому что цепь мешала ему ринуться на полупса Кулишека.
Версию о том, что Кулишек ходит вокруг Оржеха на почтительном расстоянии, придумал хозяин Кулишека и сам же ее повсюду распространял.
Если бы он удосужился взять метр и провести линию, по которой передвигается Кулишек, то обнаружил бы, что эта линия есть касательная к полукругу, прочерченному натянутой до последнего предела цепью Оржеха.
То есть Кулишек был намного сообразительнее, чем это можно предположить: он вычислил, докуда может дотянуться Оржех, и бегал дразнить его и издеваться. Оржех неистовствовал, и хозяин поначалу опасался за своего Кулишека, но потом успокоился, поняв, что боязливая собачонка ближе не подойдет. А Оржех страстно мечтал, чтобы цепь хоть разок ослабла на несколько сантиметров, и тогда он наконец-то ухватит за ухо нахала, что измывается над ним! И это будет самая прекрасная минута в его жизни. Ведь по вечерам, когда лесник спускал его с цепи, Кулишек прятался в комнате, куда Оржеху доступа не было.
— Обратите внимание, ваша собачонка боится темноты, — хмуро сказал как-то лесник Барабаш, — баба, а не собака.
«Комнатный полупес! Помесь селедки с попугайчиком!» — это, скажу я вам, было ужаснейшим из оскорблений, брошенным лесником Барабашем прямо в глаза Кулишеку. Обиднее этого такса с самыми кривыми ножками, какие только могут быть у этой породы, представить себе не могла. Кулишек обиду, конечно же, затаил, и его взор, обычно ласковый и нежный, иногда затягивался тучей, но никто этого не замечал.
Случилось однажды леснику Барабашу выбраться из дому по дровяным делам только под вечер, он поменял псу Оржеху воду и предупредил, что вернется поздно.
Кулишек вперевалку двигался по комнате, потом выкатился во двор: ему, видимо, стало жарко и он надумал проветриться. Через некоторое время послышался яростный лай. Оржех лаял непривычно громко и злобно, с короткими передышками.
«Где же Кулишек? — испугался добрый хозяин-историк. — Уж не заблудился ли в такой темноте?… Чего это Оржех так рычит на него? Ведь Кулишек мог подойти к Оржеху ближе, чем позволяет цепь, и тогда ему конец!»
Историк вскочил и бросился на двор.
Однако двор был пуст, лишь Оржех рвался и хрипел на привязи.
Хозяин позвал Кулишека, но никто не откликнулся и не появился; это было странно, ибо прелестный, нежный песик был известен своим послушанием. Хозяин решил выбраться со двора в сад.
И — о ужас!
Его глазам открылась страшная и непривычная картина.
В дальнем углу сада летали перья. При ближайшем рассмотрении они оказались перьями белой курицы, которая, растерзанная, лежала на земле, а рвал ее зубами и пожирал не кто иной, как наш ласковый комнатный песик Кулишек. Он пожирал ее розовое мясо с яростью и захлебывался брызжущей кровью.
Курятник стоял распахнутый настежь.
Добрый хозяин все понял. Его комнатная собачка убила курицу. Бедняга Оржех взывал тщетно.
— Кулишек! — издал хозяин вопль из самой глубины своей израненной души. — О, милостивый боже!
Кулишек оставил курицу и отряхнулся. Сверкание его глаз стало как будто угасать. Но он еще продолжал старательно и алчно облизываться. Вся его морда была перепачкана кровью, кровь была и на ножках, таких кривеньких, что он с трудом поднимался по лестнице.
Хозяин кинулся к курятнику. Курятник был пуст, а на чердак вела приставная лестница с заляпанными ступеньками. Здесь наследил, залезая наверх, полупес Кулишек, где и настиг свою жертву.
Грабитель и убийца Кулишек!
Теперь жди неприятностей! Но где же остальные куры? В страхе разбежались кто куда?
Хозяин схватил Кулишека и потащил к колодцу мыть. Он бранил его, а вид у Кулишека был довольный.
— Ты понимаешь, что натворил, дрянь ты эдакая? — грозным голосом спросил его хозяин.
Но Кулишек, песик, который столь часто воротником лежал у него на шее, безмолвствовал.
Хозяину пришла в голову мысль, что курицу необходимо куда-нибудь спрятать. В охватившей его панике он никак не мог придумать — куда. Кроме того, в историке заговорила совесть. «Нет, я не стану ее прятать. Ну сколько может стоить курица, которая усердно несет яйца?»
Сколько бы ни стоила, он просто-напросто заплатит, принося при этом многочисленные извинения. Кроме того, курица, вероятно, безрассудными взмахами крыльев спровоцировала несчастного Кулишека на столь ужасный поступок!
Так, бегая в смятении по двору и по саду, бедный историк вдруг заметил под кустом сирени нечто странное. Он принес фонарик, засветил его, и фонарик выпал из его опустившихся рук. Курочки из курятника вовсе не разбрелись. Они лежали под кустом. Ровненько, рядком. Все шесть были мастерски и аккуратно задушены и уложены так, что любой привереда охотник остался бы доволен.
Историк ощутил резкую боль в груди и сообразил, что на него надвигается инфаркт миокарда. Смертельно бледный, он отшатнулся, позабыв белую курицу, жестоко изуродованную жертву Кулишека, где-то между двором и садом.
Прижимая к сердцу мокрое полотенце, историк рухнул на кровать.
Наконец вернулся лесник Барабаш. Он был безудержно весел, видимо, путь его пролег вблизи трактира.
И вдруг раздался вопль:
— Беда, пан доктор, с нами стряслась беда! У нас побывала куница! Вы слышите?
— Угу, — стонал историк. — Мне плохо.
— Это от жары, — послышался голос лесника. — Вы себе лежите… Но эта негодяйка куница загрызла мою курицу! Как раз ту, что так хорошо неслась. Ее ни с кем не спутаешь, это куница!
С ложа раздался слабый голос:
— А не мог этого сделать кто-нибудь другой? Ну, скажем, собака?
— Да вы что! Откуда здесь взяться собаке? А Оржех сидит на цепи!
Оржех жалобно выл, тщетно пытаясь объяснить хозяину, что произошло на самом деле, но тот его не понимал.
— А может быть, Кулишек, — пискнул из глубин своего ложа немощный ученый.
— Го-го, — загоготал лесник Барабаш. — Этот задохлик? Меня, лесника, не проведешь! Здесь побывала куница.
— Я удовлетворен, — сказал ученый-историк, но сказал это совсем тихо. Вернее, не сказал, а подумал.
Лесник, несколько успокоившись, спустил Оржеха с цепи.
Добродушный пес отряхнулся и опрометью кинулся в сад, прямо под сиреневый куст. Лесник направился следом. И тут раздался новый вопль, и лесник поплелся домой. Он держался за сердце, точно так же, как минуту назад его дачник.
Из кухни донесся его хриплый голос:
— Пан доктор, я ошибался… Это была лисица… Черт бы все побрал, я уже давно твержу себе, пора походить вокруг дома с ружьецом, но от меня все требуют и требуют эти дурацкие кубометры… Господи боже, вот беда так беда…
И он тоже положил на сердце мокрую тряпку, и на дом опустилась тишина.
Кулишек поднялся со своего коврика и направился к хозяину. Вскочив к нему на кровать, свернулся калачиком.
— Вот видишь, — подтвердил он тихим собачьим голосом, — это была лисица. А ты сразу…
На следующий сезон добряк ученый купил домик в деревне поблизости, обнес его высоким забором и держит там своего Кулншека, хищника и убийцу.
Между прочим, с той поры на совести этого нежного песика гибель двух кошек, вообразивших, что от такого заморыша не стоит удирать, и двух ежей, которых Кулишек, весь исколовшись, все-таки перевернул на спину, а потом разорвал.
А вот и мораль нашего Моритата: — Помни, дружище, что от природы не уйдешь!
Что говорят о собаках пословицы и поговорки
Коль скоро эта книга открывается пословицей, придется заняться ими посерьезнее, чтобы вы не сочли, будто других мы не знаем.
Пословицы очень важны и поучительны. В ученых книгах их определяют как «афористически сжатое, образное, логически законченное изречение с поучительным смыслом». То есть пословица есть коротенькая, в несколько слов притча, сгусток народной мудрости. Далее, однако, говорится, что «нет нужды всегда руководствоваться пословицей, хотя неплохо прислушаться к опыту, многократно в ней заложенному. Однако весьма комично приводить их в разговоре постоянно».
Итак, постараемся соответствовать этим требованиям, хотя бы потому, что «пословица может заключать в себе истину».
Но какую же истину заключают в себе пословицы о собаке???
Собака в поговорках и пословицах выступает как герой положительный, потому что говорят: «верный, как собака», «послушный, как собака», но могут также с пренебрежением бросить; «тощий, как собака», «голодный, как собака» и даже «брешет, как собака», хотя это явный оговор, ведь собака не может ничего сказать, а значит, не может и солгать.
Собака часто бывает голодной, ей приходится клянчить пищу и с нетерпением ждать, и потому нередко слышишь: «Ходит, как собака вокруг горячей каши», «Сколько собаке ни хватать, а сытой не бывать», «Дай собаке мосол — хоть ешь, хоть гложи, хоть под стол положи», «Не попало в рот — ин пес найдет».
От голодной собаки не просто отделаться, и потому кое-кого можно упрекнуть: «У него гордости не боле, чем у голодной собаки» — или, наоборот, об ином сказать: «Наглый, как сытый пес».
Если о чем-то, махнув рукой, бросят, что никуда, мол, это не годится, говорят: «И собаки есть не станут» — или: «Красота не лучше песьего хвоста».
О бесчестном человеке по праву выскажут мнение: «От такого и собака отвернется», а то и еще похлеще: «Жил собакой — околел псом».
Усмехнутся, когда речь пойдет о плохой стряпухе: «Для двоих сойдет, если дома пес да кот». К такой хозяйке в гости ходят с опаской: «Как собака в кухню».
Бывает, собака лает попусту и получает по заслугам: «Вольно собаке и на владыку брехать», «Собака лает — ветер носит», «От собачьего лая буря не поднимется».
Про бабу-тараторку скажут: «Языком мелет — собаке не перебрехать».
Собаку хвалят за чуткий сон, потому и некоторыми людьми восхищаются: «Спит, как на собачьей подстилке».
И человеку и собаке равно дают добрый совет: «Хочешь быть с хлебом, не храпи до обеда».
Если ты увалень и нескладеха и ни к какому делу негож, значит, толку от тебя «как от кобеля в церкви».
А про того, кто увещеваний не слушает, говорят: «Нужны ему советы, как собаке пятая нога».
Собаке не следует много есть, потому что «тучная собака бегать не станет». Но, надо полагать, эту поговорку придумали скупцы, те, у которых «и собаке корки не перепадет» или: «У него в доме и в собаку нечем запустить». Таким людям следовало бы помнить: «Какова псу кормля, такова от него ловля».
«Не бойся собаки, хозяин на привязи», — говорят про злых людей. И советуют не забывать: «Битому псу только плеть покажи».
«Не тычь в подворье — и собаки не залают», — напоминает мудрое присловье, что можно еще истолковать так: «Не суй нос не в свое дело!»
Иногда собакам приписывают самые скверные качества: «Собака на сене лежит, сама не ест и другим не дает», «Без чести, без совести, как собака без хвоста», «Из собаки свинины не сделаешь», «Собачья бы воля — не жить бы кобыле», «Словно песья трава в глаза лезет», «Кичлив был, да на цепи выл»…
Но не торопитесь с выводами, не так-то все просто! Частенько говорено будто бы про собак, но речь-то идет о людях!
Ударился кто-то в загул — про такого в старой поговорке скажут: «Пошел собакам сено косить».
Если кто-то руглив, о нем говорят: «Лает, как собака».
Тщетная попытка — «доить собаку». Глупо «учить рыбу плавать, а собаку лаять».
Иногда вздохнут с укоризной; «Не умела песья нога на блюде лежать, так под лавкой наваляется».
Человек может «доверить козлу капусту» и с тем же успехом «заставить собаку мясо стеречь». Хмурый человек «идет, будто его собаки порвали». Если кому-то что-то не по вкусу, говорят: любит «как собака палку». Про человека нерешительного: «Ждет, пока ему собака булку поднесет». Про человека пронырливого, что всюду поспел: «Эко чутье, будто нос собакой натер».
Тот, кто везде ищет выгоду и постоянно что-то клянчит, — «Подлизывается, как собака», а когда бог разумом обделил — «Где пастух дурак, там и собака дура». И все эти качества нужны человеку «как собаке здрасьте».
Влюбленный ходит за своей избранницей, как собачонка. Поженились — что ж, бывает и такое: «Живут, как кошка с собакой». Когда жена мужем помыкает, можно, пожалев его, употребить такую поговорку: «Смирную собачку и кочет бьет» — и сказать, что жизнь у таких супругов «собачья».
Но, люди, внимание! — собака ваш друг, и, если вы «идете к волку на посиделки, берите с собой собаку»! Не забывайте, что «чужой собаке, чужому коню и чужой жене — не верь»! И еще, как говорится в народе (хоть и грубовато, но справедливо); «Опасайся конского задка, собачьего передка и бабьей середки!»
Если же тебе дали поручение, постарайся его выполнить, иначе про тебя скажут: «Вели псу, пес хвосту, пес ложится, хвост не шевелится».
Собаке посвящается и такая поговорка: «Сердитая собака — волку корысть». А человеку: «Бойся, лев, когда пса бьют!» И еще запомните: «Попал в стаю — лай не лай, а хвостом виляй».
Мудрено замечено: «Собака, что лает, — не кусает» и «Не бойся собаки брехливой, а бойся молчаливой». И если в песенке про женщину поется: «Лучше маленька девчонка, чем девица до небес», то про собаку говорят: «Маленькая собачка до старости щенок»!
Если кому-то выбор пословиц и поговорок пришелся не по вкусу, прошу меня извинить и принять то, что я смог предложить. Ведь «старого пса к цепи не приучишь».
Если же читатель похвалит — автор порадуется. Он знает, что рано или поздно настанет время, когда его «ни одна собака не вспомнит»…