– Где ты была? – тупо спросила я.
– С папой! Он подошел ко мне на пляже и пригласил прогуляться. Сказал: мы с тобой походим, погуляем, сделаем маме сюрприз.
– Сюрприз…
Я села на парапет. Голова тупо болела. Я тряхнула ею.
– Ну что? Очнулась? – насмешливо спросил знакомый голос.
Я посмотрела вниз – и первым делом в глаза мне бросились коричневые сандалии. Такие стильные, с ремешками. Я подняла глаза выше. Честно говоря, делать мне этого не хотелось. Мне не хотелось видеть этого человека. Но – пришлось. Он почти не изменился. Насмешливый взгляд, темные глаза, рассматривающие в упор. Загорелое лицо и новый штрих – небритость.
– Очнулась, – процедила я. – Так это ты увел ребенка с пляжа?
– Я! – И мой бывший муж широко улыбнулся.
Я набрала в грудь воздуха и, резко поднявшись с парапета, шагнула к нему.
– А ты подумал, что я буду нервничать и переживать, сходить с ума от того, что ее нет на пляже? А ему, видите ли, сюрпризы подавайте!..
– Тише! На нас уже смотрят!
– Скотина! – заорала я. – Подонок!
– Ну все… пришла в себя, – с расстановкой сказал он. – Кажется, мне здесь делать нечего…
Мой бывший ушел, даже не обернувшись. А я осталась с Кристиной. В руке она по-прежнему держала мороженое. Моя дочь смотрела на меня расширенными глазами. Она предвидела, что сейчас я стану мамой в гневе.
Размахнувшись изо всей силы, я ударила ее по руке, и мороженое отлетело в сторону, описав в воздухе дугу и шлепнувшись на асфальт.
– Значит, ты ходила и ела мороженое, – свистящим шепотом сказала я. – В то время, как я…
– Мамочка! – прильнула ко мне Кристина. – Прости меня.
Я оттолкнула ее. Шок, потрясение, обида были еще слишком сильны, чтобы я вот так вот просто взяла и простила. Если я слишком быстро отойду, то она подумает, что так можно поступить и в следующий раз…
Нет, я должна проучить ее.
– А если бы со мной что-то случилось! Например, разрыв сердца, как у дяди Коли с третьего этажа.
Кристина охнула, зажав рот рукой. Кажется, до нее стало доходить.
– Я не думала ни о чем таком. Правда, правда. – Ее глаза смотрели на меня испуганно и настороженно. – Просто папа сказал…
– Что сказал твой папа, меня не интересует, – холодно перебила ее я. – Главное, как ты могла!
И здесь Кристина заревела. Она плакала на одной ноте, без пауз, с редкими всхлипываниями.
– Я… больше… никогда не буду… – произнесла она между всхлипываниями.
Вот теперь можно было отменять наказание и протянуть ветвь мира.
Я крепко обняла ее.
– Я знаю, что ты больше никогда так не сделаешь. – И поцеловала ее в теплую макушку.
Но тут пришла очередь Кристины проявить характер.
Она уперлась обеими руками мне в грудь и закусила губу.
– Не надо. – И сердито мотнула головой.
– Ладно, – улыбнулась я. – Мир.
Она вскинула руку.
– Только тогда, когда купишь мне новое мороженое.
– Идет!
Сидя за столиком в кафе, я обдумывала сложившуюся ситуацию. Появление здесь Игоря было совсем некстати. Он мог внести сумятицу в наш размеренный отдых и порядком потрепать нервы. Сегодняшняя выходка была вполне в его духе.
Мы с Игорем поженились, когда он был молодым преподавателем, только что закончившим аспирантуру, а я студенткой-второкурсницей.
Я тогда училась в Архитектурном институте, а Игорь преподавал в МГУ. Вместе со студентами универа мы поехали на пикник, и там я познакомилась с Игорем Шалимовым. Я влюбилась в него с первого взгляда. Высокий, подтянутый, с отличным чувством юмора и морем обаяния – ему ничего не стоило вскружить голову любой студентке. Чем он бессовестно и пользовался.
Этот пикник я запомнила надолго. Веселая студенческая компания, рыдающие звуки гитары, на которой играл Лешка Санаев, пляшущие огоньки костра… Там и произошло наше сближение.
Игорь повел атаку по всем правилам. Сначала был дежурный набор комплиментов, потом куртка, накинутая на плечи, прогулка к реке, потом страстный поцелуй, от которого у меня заболели губы, торопливый шепот: «Ты мне ужасно, ужасно нравишься!»
Игорь стал моим первым мужчиной, я с упоением открывала для себя новый и волнующий мир любви.
Лихорадка страсти охватила нас обоих. Мы встречались почти каждый день, через неделю я переехала к Игорю жить, а еще через месяц мы поженились. Это было счастливое, незабываемое время…
– Мам! Ты чего молчишь?
– Думаю. Слушай, папа тебе что-нибудь говорил о своих планах? Зачем он сюда приехал?
Кристинка помотала головой.
– А как он вообще узнал, что мы здесь? Ты сказала? – догадалась я.
Вид у Кристинки стал виноватым.
– Но я же не знала, что этого говорить нельзя. Он позвонил незадолго до отъезда, мы с ним поболтали. Я сказала, что мы едем к морю. Он спросил, куда. Когда я ответила, папа сказал, чтобы я тебе ни о чем не говорила. Он сделает нам сюрприз. Я так удивилась, увидев его на пляже.
Выпалив это, Кристинка отвела глаза в сторону. Ей было стыдно.
– Значит, так, – с расстановкой произнесла я. – Возвращаться к старому мы не станем. Но в следующий раз…
Дочь часто-часто закивала головой.
Я на секунду прикрыла глаза.
– Ладно. Больше не будем об этом говорить? Тебе еще мороженое купить?
Я позвонила на сотовый Лидии Семеновне и сообщила, что Кристинка нашлась. Лидия Семеновна издала радостное восклицание:
– Как хорошо! Мы так волновались! Слава богу, что все позади!..
Мы договорились с ней встретиться вечером в начале набережной, около фонтана.
Посидев в кафе, мы пошли домой. Идти до дома нам нужно было минут пятнадцать, вверх от пляжа. Вторую половину дня мы провели в городе, на рынке, покупая фрукты и овощи. Здесь они были ничуть не дешевле, чем в Москве, зато свежие и без нитратов.
Вечером позвонил Борис. Я обрадовалась, услышав его голос.
– Как вы там? – с этого вопроса Борис каждый день начинал наше телефонное общение.
– Нормально. Здесь жара такая – мозги просто плавятся.
– Завидую. А у нас здесь дожди… Вчера весь день лило как из ведра. Сегодня – тоже. Причем с самого утра. Представляешь, картинка: просыпаешься, а за окном дождь. И тебя нет рядом. – В голосе Бориса появились непривычно жалобные нотки.
– Ладно-ладно. Я же предлагала тебе поехать с нами. А ты отказался.
– Не мог. Дела заели. А так бы с радостью…
– Как ты? – перевела я разговор на другую тему.
– Улаживаю проблемы. Иногда кажется, что я сплю и вижу кошмарный сон: все летит к чертовой бабушке, как и во время дефолта в девяностые, я начинаю свой бизнес с нуля, заново. Только боюсь, что это будет не сном, а явью.
– Не надо паниковать. Ты справишься. И когда ты вырвешься к нам? Ты же обещал приехать…
– Без понятия.
– Планировал приехать в конце недели…
– Планировал…
Разговора явно не получалось.
– Я тебе еще позвоню завтра.
– Давай.
Вечером Кристина потянула меня на набережную. Она любила бегать от одного сувенирного лотка к другому и смотреть различные поделки из ракушек: безделушки, часы, подсвечники, настенные картины. Кристинка останавливалась и подолгу застревала возле них. Я подходила к ней и спрашивала:
– Ну, что ты увидела на этот раз?
И каждый раз, показывая мне очередную безделушку, Кристи умоляюще смотрела на меня:
– Мама, давай купим это. Ну, пожалуйста!
В первый же день мы накупили целую кучу подарков, и я думала, как же везти домой эти хрупкие ракушки. Придется где-то доставать картонную коробку и складывать все туда, предварительно обернув каждый предмет ватой или толстой тряпкой, чтобы тот не повредился при переезде. Но Кристинка, похоже, не собиралась останавливаться на этом и хотела скупить половину южной барахолки.
Возле второго сувенирного лотка Кристинка застряла капитально. Я видела ее юбку – ярко-розовую с неровным краем. Голову Кристинки заслонял толстый мужчина, выбиравший себе полотенце с русалкой и надписью: «Даешь, братан!»
– Мам! – услышала я возглас дочери. – Подойди сюда.
– Я не могу протиснуться. Здесь куча людей.
Кристинка вынырнула из толпы, обступившей лоток.
– Иди ко мне.
Я с трудом протиснулась рядом с ней.
– Смотри, какие красивые…
На этот раз ее внимание привлекли часы. Циферблат был окаймлен рамкой, сделанной из ракушек: внизу плескались в волнах дельфины, по бокам – горы.
– Мам, давай купим.
– Ты понимаешь, что мы уже скупили почти весь рынок, – обрушилась я на ребенка. – Сколько можно! У нас уже полная коробка этих сувениров!
Нижняя губа Кристины оттопырилась.
– Ты что, издеваешься над ребенком? Я куплю тебе эти часы, – услышала я рядом голос Игоря.
Я подняла глаза. Это был он. Мой сегодняшний мучитель! Теперь он был в белых брюках и черной футболке. Стильный пижон. Выбрит, несет каким-то умопомрачительным парфюмом. Я сглотнула.
– Я сама решу, что покупать ребенку.
– Ты забываешь, что она и моя дочь. – Он сделал акцент на слове «моя».
Я взвилась.
– А ты об этом только что вспомнил или как?
Его темные глаза гневно сузились.
– Тише! На нас смотрят.
– Пле-вать! – раздельно сказала я, вытаскивая Кристину за руку из толпы.
– Мне больно! – захныкала она.
– Не надо клянчить очередную безделушку. Мы уже завалились этими сувенирами.
Я понимала, что порция моего гнева досталась дочери незаслуженно, и всему виной был ОН, стоявший рядом с самым беззаботным видом.
– Где твои педагогические навыки? – небрежно спросил Игорь. – Или ты их уже растеряла?
– Это тебя не касается.
– Подожди, – обратился он к Кристине, – сейчас я куплю тебе часы. Одну минуту. Раз ты хочешь, папа сделает тебе подарок.
– Какой добренький стал, – подпустила я шпильку. – Прямо как Дед Мороз.
– Ой, спасибо, – радостно воскликнула Кристинка и тут же осеклась под моим суровым взглядом.
– Игорь! – окликнул моего бывшего женский голос.