От той придуманной беды
У мутно-алых ягод волчьих,
У черной радужной воды.
А по воде плывут закаты
И красят темные кусты.
…Все горы дальние покаты,
Все горки ближние круты.
«Уходим по мокрой колючей траве…»
Уходим по мокрой колючей траве,
Обжигает ноги роса.
Столько ветра в моей голове,
Что можно надуть паруса.
И уплыть по реке от роду шальной
Туда, где дурман-цветы.
…Это придумано вовсе не мной.
Это сказал мне ты.
«Звонок тревожно звóнок…»
Звонок тревожно звóнок,
Приходишь ты за долею,
А я встаю спросонок
И тру глаза ладонями.
А я смотрю вполглаза,
Вполголоса смеюсь.
Ты весельчак, пролаза,
И я тебя боюсь.
Шути, болтай про всячину,
Про речку и про дно.
По мостику висячему
Пройти нам не дано.
«Позабудется, как дружили мы…»
Позабудется, как дружили мы
В заповедном густом бору.
Отцветет, отпирует жимолость
На весеннем своем пиру.
Пусть кукушкой, в кустах кукующей,
Нам недолгий отсчитан срок,
Но на губы твои ликующе
Брызнет ягодный терпкий сок.
Но на щеки мои загаром
Ляжет солнечное тепло.
Значит, было оно недаром.
Значит, нам с тобой повезло.
«Кручусь прирученною белкою…»
Кручусь прирученною белкою,
Зверушкой ловкою и грустною.
Меняю крупное на мелкое,
Меняю мелкое на крупное.
Но не от жадности — от жажды,
Еще жива задумка хрупкая,
Что неожиданно однажды
Сменяю крупное на крупное.
«Я вышла в валенки обутая…»
Я вышла в валенки обутая,
Угадывая свет в окне.
Я шла, смеясь и след свой путая
По этой мягкой белизне.
Того, кто в доме запер ставни,
Я не просила: отпусти!
Но он искать меня не станет,
А если станет — не найти.
Был день большой и настоящий.
Мне солнце на руки легло.
Я шла и ела снег хрустящий,
Как в детстве, просто и легко.
«Я сквозь июль иду такою умною…»
Я сквозь июль иду такою умною,
С пушинкой тополиной на губе.
Все думаю, все думаю, все думаю,
Как мне поменьше думать о тебе.
Я обхожу друзей самоуверенных,
Не слушая советов их ненужных.
Рву синие цветы на склонах северных,
Рву желтые цветы на склонах южных.
Я рву цветы. Им все равно завянуть.
И пусть друзья болтают обо мне.
Я справлюсь. Мне не хочется завязнуть
В твоей насквозь придуманной стране.
«Закат брусникой давленной…»
Закат брусникой давленной
На тающем снегу.
Я что-то очень давнее
Припомнить не могу.
Во сне губами влажными
Мне снова повторять,
Что что-то очень важное
Сумела потерять.
Сквозь ночь, беду таящую,
Плыть черною рекой,
Такой не настоящею,
Спокойною такой.
И помнить, что не выплыть, —
Река без берегов,
Не выполнить,
Не выплатить,
Не возвратить долгов.
… А где-то лоси бурые
Живут совсем ничьи
А где-то дружат с бурею
Прозрачные ручьи.
«Я ни бесславием, ни славой…»
Я ни бесславием, ни славой
С тобой одним не поделюсь.
Я не пройдусь нарядной павой,
Своей красой не похвалюсь.
Ах, я не пава, я не пава!
Не говори такого зря!
…Вот по реке закат отплавал,
Ушел за дальние моря.
Не упрекай сегодня в лени,
Не рушь заветную межу.
…Руками обхватив колени,
У бела берега сижу.
«Повелительница, чем повелеваешь…»
Повелительница, чем повелеваешь,
Лучшая моя зима,
Как меня еще повеличаешь,
В чьи введешь высокие дома?
Или мне тумана было мало,
Или мало было мне обид?
Видишь ты, как небо небывало
Нынче над дорогою горит.
Все-то ты раскрасила, развесила
Яростно и ярко на пути.
Празднично вокруг, и сердцу весело,
Только все же сердце отпусти.
Новая моя, моя морозная,
Только к лету не сведи с ума,
Самая большая и серьезная,
Самая метельная зима.
«По белу-белу по свету…»
По белу-белу по свету,
По той голубизне
Бегу на лыжах по снегу
В сибирской стороне.
Со мной стряслось такое!
Коль чуть я дорога,
Пошли ты мне покоя,
Матушка тайга!
Запуталась я в сложности,
Умнее стать пора.
Научи холодности,
Сестренка Ангара!
Байкал ты мой родимый,
Расплеснись в ночи,
Быть меня любимой
Любимым научи!
Он добрый, я недобрая.
Учи меня добру!
Ах, сколько мной недобрано
Ягоды в бору.
За Беловежской пущею,
За новгородским теремом,
Ах, сколько мной упущено,
Утрачено, утеряно!
Пускай заря созреет
Над самым краем дня.
Пускай заря согреет
Озябшую меня.
«Третьи сутки бред, третьи сутки жар…»
Третьи сутки бред, третьи сутки жар.
«Мама милая, потуши пожар!
Мама, снег горит!
Мама, снег горит!»—
«Что ты, доченька, это снегири.
Навестить тебя захотели,
На сугроб к окну прилетели».—
«Мама милая, подойди!
Мама, рядышком посиди!»
Мама сон у себя крадет.
Мама руку на лоб кладет.
Третьи сутки бред, третьи сутки жар.
Только мама может тушить пожар.
«Ой, родина зелено-белая…»
Ой, родина зелено-белая,
Твоим глубоким снегом таю.
Ой, что я делаю, что делаю,
Зачем опять судьбу пытаю?
Зачем ручьями растекаюсь,
Звеню и стыну в тишине,
И в чем перед тобою каюсь,
И как ты нынче снишься мне?
Стою, смотрю, как льды ломаются,
Забыв про горести вчерашние.
За что со мною только маются
Мои хорошие домашние?
«Я слыву спокойною и тихой…»
Я слыву спокойною и тихой.
Я живу у северной реки,
И меня обходит злое лихо
И минуют злые языки.
И меня обходят те, кто падки,
Как на мед, на липовую лесть.
У меня в березовом распадке
И своих затей не перечесть.
Собственных придумок не проверить,
Не отвеселить своих гостей,
Собственных ошибок не промерить,
Не распутать спутанных путей.
Морошка
В каком еще запутаться бору?
Куда мне деть извечную мороку?
Я наклоняюсь и со мха беру
Подарок солнца, желтую морошку.
Десятки солнц я в пригоршне держу,
Таких неярких, зябких и заснеженных…
Роняю их. И дальше ухожу
Расплачиваться верностью за нежность.
«Это гуси, гуси острым клином…»
Это гуси, гуси острым клином
Раскололи сердце пополам.
Вот сейчас большой платок накину
И пойду за ними по полям.
Словно все мои надежды ожили,
Мир встает в огромной доброте.
Я пройду по той озябшей озими,
По большой сибирской широте.
Зачерпну живой воды Витима,
Енисеем жажду утолю,
Словно все на свете возвратимо,
Словно все обратно отмолю.
«Возле леса, ручья застылого…»
Возле леса, ручья застылого
Сколько даром дорог исхожено.
Я придумала себе милого —
На тебя совсем не похожего.
Я придумала, примечтала.
Я черты его примечала.
Ничего, что была зима.
Оживила его сама.
А теперь трава прорастает,
Мокрый снег по оврагам тает.
Я стою, всему умиляюсь.
На тебя смотрю — удивляюсь.
Ах, о чем я глупая думала,
Почему не тебя придумала!
«Собираю травы полезные…»
Собираю травы полезные.
Собираю травы целебные.
Так и лазаю под березами
День-деньской с соседскими козами.
Я в сенях те травы развешиваю.
Я настойки из трав размешиваю.
Я сушу те травы, сушу.
Я тебя, дружок, не сужу.
Ты живи как тебе живется.
Пой, покуда тебе поется.
Только знать мне про то отрадно,
Что однажды придешь обратно.