той же манговой роще и, взойдя по ступеням совершенств, вновь оказался в мире Брахмы".
Своё наставление в дхамме Учитель завершил словами: "Итак, монахи, Татхагата не впервые уже отвергает мир страстей!" И он снова открыл величие Четырёх Благородных Истин. И сделались тогда иные "вступившими в Поток", а иные – "возвращающимися единожды", иные же – "вовсе не возвращающимися". Тогда Благословенный, соединяя стих и прозу и прошлую жизнь с нынешней, истолковал джатаку и так связал перерождения: "Брадобреем в ту пору был Ананда, царевичем-наследником – Рахула, царём же Макхадевой – я сам".
Джатака о достижении счастья («Не охраняющий.»)
Sutta pitaka. Khuddaka nikāya. Jātaka. Eka-Nipata. 10. Sukhavihari-Jataka
Тхеравада.рф
Эта история была рассказана Учителем в Манговой роще Анупии, о почтенном Бхаддии (Счастливом), присоединившемся к Ордену в компании шести молодых дворян, одним из которых был почтенный Упали. Из этих монахом Бхаддия, Кимбила, Бхагу и Упали достигли Архатства, почтенный Ананда достиг вхождения в Поток, почтенный Ануруддха обрел ясновидение, а почтенный Девадатта получил мирские сверхспособности. Рассказ о шести молодых дворянах, до событий в Анупии, связаны с Khaṇḍahāla-jātaka, 534.
Почтенный Бхаддия, который во времена своей жизни принцем, приказал охранять себя, так как будто он опекается божеством. Вспомнив состояние страха, в котором он тогда жил, под охраной многочисленных стражей, даже когда лежал на своем королевском диване во дворце. И сравнив это с покоем и умиротворенностью, в которых, достигнув Архатства, прибывает теперь, скитаясь по диким местам, он в блаженстве повторял «О, счастье! О, счастье!»
Услышав это другие монахи рассказали об этом Благословенному «Почтенный Бхаддия безостановочно говорит о блаженстве. Он достиг.»
«Монахи» — ответил Учитель, «Это это не первый раз, когда жизнь Бхаддии была счастлива; его жизнь была не менее счастлива и в прошлом.»
Монахи попросили Благословенного разъяснить это и Учитель рассказал им эту историю.
Однажды, когда Брахмадатта был царем в Бенаресе, Бодхисатва родился богатым северным брамином. Осознавая опасность влечения и благословение отречения от мирской жизни, он отверг жизнь мирянина и, удалившись в Гималаи, стал отшельником и достиг восьми Медитативных поглощений. Сообщество его учеников быстро росло, достигнув пятисот сподвижников. Однажды, перед началом Сезона Дождей, он покинул Гималаи и, путешествуя вместе с учениками по деревням и городам, отправился в Бенарес, где он поселился в королевском парке, поддерживаемый монархом во всех своих нуждах. Пробыв там четыре месяца Сезона Дождей, он пришел к королю, чтобы сообщить о своем уходе. Но царь сказал ему: «Вы стары, почтенный господин. Зачем возвращаться в Гималаи? Отправьте туда своих учеников, а сами живите здесь.»
Бодхисатва доверил своих монахов своему старшему ученику, сказав ему: «Иди с ними в Гималаи. Я останусь здесь.»
Этот старший ученик когда-то был царем, но отказался от владения могущественным царством, чтобы стать монахом. Должным образом выполняя все предписания и рекомендации относящиеся к сосредоточению ума он овладел восемью Медитативными поглощениями. Живя с другими учениками в Гималаях, однажды он затосковал по своему Учителю. Сказав своим товарищам: «Живите здесь удовлетворенно; я вернусь, как только выскажу уважения нашему Учителю.» он отправился в Бенарес. Придя к Учителю он высказал ему почтение и с любовью поприветствовал его. Затем он лег не в далеке от него на свой коврик.
В то же время с намерением навестить Учителя в это место пришел царь. Он высказал Учителю почтение и уважительно сел в отдалении. Но старший ученик хоть и знал о присутствии царя, запретил себе вставать, продолжая лежать на своем коврике, он плакал со страстной искренностью: «О, счастье! О, счастье!»
Недовольный тем, что подвижник, хотя и видел его, не поднялся, царь сказал Бодхисатве: «Почтенный господин, этот монах, должно быть переел нашей вкусной еды, пожертвованной ему. Он лежит на своем коврике так счастливо восклицая.»
«О великий король» — сказал Бодхисатва — «В прошлом этот монах был таким же королем, как и ты. Он вспоминает, как в прошлые времена, когда он был мирянином и жил в царственной роскоши, охраняемый многочисленной стражей, он никогда не знал такого счастья, как сейчас. Именно счастье жизни монаха, счастье, которое приносит Прозрение побуждает его к этим сердечным высказываниям.»
И Бодхисатва еще раз повторил эти строфы, чтобы обучить короля Истине:
«Человек, который не сторожит сам и не охраняем другими, о король,
Живет счастливо и освобожден от рабства похоти.»
Умиротворенный этими словами, преподанным ему искусным образом, царь высказал почтение и вернулся во дворец. Ученик же оставил своего Учителя и вернулся в Гималаи. Бодхисатва же продолжил жить в королевском саду и, умерев с полной проницательностью и непоколебимостью ума, переродился в мирах Брахмы.
Затем заканчивая свое наставление, Учитель объяснил связь между этими двумя историями словами: «В то время Бхаддия был старшим Учеником. Главным Учителем сообщества монахов был я.»
Джатака об отмеченном удачей
Sutta pitaka. Khuddaka nikāya. Jātaka. Eka-Nipata. 11 Lakkhana-Jataka.
Перевод с пали Б.А. Захарьина.
Словами: "Подателя добра и благ..." – Учитель – он жил тогда в Бамбуковой роще, близ Раджагахи, – начал повествование о Девадатте. История Девадатты вплоть до появления Абхимары излагается в Джатаке о Кханда-халсе; о том, как Девадатта был смещён с казначейской должности, говорится в Джатаке о Чулла-хамсе; а про то, как Девадатту поглотила земля, поведано в Шестой книге, в Джатаке о путешествии за море. В ту же пору, о которой речь, Девадатта представил на суд общины пять поправок к Уставу монашеской жизни и, не найдя в монахах сочувствия, оставил монастырь и вместе с пятьюстами последовавшими за ним бхиккху поселился в Гайасисе. Узнав, что бхиккху созрели для постижения, Учитель призвал двоих своих лучших учеников и молвил: "Сарипутта, пятьсот бхиккху, прежние твои приверженцы, ушедшие с Девадаттой, ныне достигли зрелости в понимании своём. Возьми же с собой монахов, пойди к отступникам, наставь их в дхамме, просвети в знании Пути и Плода и приведи назад ко мне".
Сарипутта с товарищем отправился в Гайасису, наставил отступников в дхамме, просветил их в знании Пути и Плода и на рассвете следующего дня воротился в Бамбуковую рощу вместе со всеми бхиккху, ушедшими с Девадаттой. И когда по возвращении своём Сарипутта воздал должные почести Учителю и скромно встал посреди обители, бхиккху вознесли ему хвалу и так сказали Всеблагому; "О высокопочтенный, наш старший брат поистине исполнен величия: предводитель воинства дхаммы Сарипутта, воротясь, привёл с собой пятьсот бхиккху, а Девадатта растерял всех своих приверженцев". "Братия, – заметил Учитель, – воротившийся с единомышленниками, Сарипутта не только ведь ныне стяжал славу, но и в прежние времена он был отмечен славой. Так же и Девадатта: не только ныне растерял он своих сторонников, но и в былые времена утратил их". Бхиккху тогда стали просить Всеблагого растолковать суть сказанного, и, уступив им, Учитель поведал о давнем событии, из-за перерождений утраченном их памятью.
"Во времена стародавние, когда на престоле города Раджагахи, что в царстве Магадха, восседал один правитель по имени Магадха, бодхисаттва обрёл рождение в облике оленя. Со временем он сделался вожаком оленьего стада в тысячу голов и жил в лесу. И было у него два сына: Лаккхана, что значит "Отмеченный удачей", и Кала – "Тёмный". Состарясь, бодхисаттва призвал сыновей и, сказав им: "Дети, стар я стал, так что водите теперь вы это стадо", – разделил стадо надвое, дав каждому из сыновей но пятьсот подданных. И с этого времени те двое принялись водить свои стада.
В царстве Магадха, перед жатвой, когда тучнеют хлеба, олени подвергаются большой опасности в лесу: чтобы уберечь от них хлеба, люди роют ямы, устраивают западни, устанавливают самострелы, ставят капканы и силки, и многие олени от этого гибнут.
И вот, когда пришло время тучнеть хлебам, бодхисаттва послал за сыновьями. "Дети мои, – сказал он им, – хлеба потучнели. Наступило опасное для нас всех время. Мы, старики, как-нибудь проживём, вы же собирайте свои стада и уходите на горные пастбища. Возвращайтесь только после уборки урожая". Следуя совету отца, молодые вожаки двинулись со своими стадами в горы.
Но люди хорошо знали и оленьи тропы, и время, когда олени уходят в горы и когда спускаются с гор, и они устраивали везде засады, выслеживали и убивали оленей. Вожак Кала по глупости своей не ведал, в какое время должно совершать переходы, а в какое – не должно, и вёл своё , стадо от восхода до захода, вблизи от деревень. Люди же, стоя или лёжа в укрытиях, сделанных ими повсюду, разили оленей. Так, из-за скудости ума сгубив множество оленей, Кала всего лишь с несколькими сородичами добрался до леса. Премудрый Лаккхана был опытен, умел соразмерять свои силы, ведал, в какое время должно передвигаться, а в какое не должно. Он не вёл своё стадо от восхода до захода, не проходил вблизи деревень, а вёл его только в ночные часы и благополучно добрался до леса, не потеряв в пути ни единого оленя.
Олени прожили в горах четыре месяца. После окончания жатвы они стали спускаться в долину. На обратном пути Кала так же неосторожно вёл своё стадо, погубил остальных оленей и воротился домой в одиночестве. Лаккхана же, не потеряв ни одного оленя, прибыл со всеми пятьюстами своими оленями к родителям. При виде обоих сыновей бодхисаттва, обращаясь к оленям, пропел такую гатху:
Подателя добра и благ минует всякая невзгода:
Вот Славой Меченный ведёт свой род из дальнего похода,
Наш Тёмный следует за ним – лишился неудачник рода.
Такими речами приветствовал бодхисаттва сыновей своих, и жил он потом долго, покуда не подошёл его срок воплотиться в ином рождении в соответствии с накопленными заслугами".