— Ляг на спину.
— Зачем?
— Приказы будешь исполнять беспрекословно, — сказал мердант. — Солдат, которые не слушаются, наказывают поркой. Давай ложись.
Дар повиновалась. Мердант кивнул. Подошел здоровенный детина, уселся на грудь Дар, раскинул ее руки и прижал их к земле коленями. Другой солдат схватил Дар за лодыжки. Третий встал на колени и зажал между ними ее голову, как в тисках. Краем глаза Дар заметила, что к ней приближается еще один солдат. Он нес в руке что-то горящее. Она попыталась высвободить руки, но тот, что сидел у нее на груди, еще сильнее надавил на ее руки коленями.
— Не дергайся, — посоветовал он.
Дар замерла. Солдат немного ослабил давление. К этому моменту четвертый солдат уже стоял над ней, и она увидела, что горящий предмет — это жезл для клеймения. Его конец напоминал корону с пятью зубцами, очерченную огнем. Пылающая корона приблизилась к лицу Дар. Она зажмурилась и стиснула зубы. В следующее мгновение она ощутила жуткую боль во лбу и запах паленой плоти. Дар пыталась сдержаться и не вскрикнуть, но у нее не получилось. Солдаты отпустили ее, она приподнялась и села. Боль была нестерпимая.
Мердант бросил ей бурдюк с водой.
— Полей водичкой, — сказал он. — Помогает.
Вода сбила боль ровно настолько, что Дар смогла выговорить:
— Я пошла с вами. Я не сопротивлялась. Не было нужды делать это.
— Всех женщин в оркских полках клеймят, чтобы они не сбежали.
— Оркские полки! — воскликнула Дар, сразу забыв о боли и вспомнив о страшных сказках.
— Вот-вот, — сказал толум. — А клейменая голова — желанная добыча для охотников за наградами. Чтобы сохранить ее на плечах, ты должна держаться своего полка.
— Что оркам нужно от женщин?
— Понятия не имею, — ответил толум. — Я сражаюсь плечом к плечу с людьми, а не с чудовищами.
— Женщины им прислуживают, — сказал мердант. — Я часто видел.
— Еще ты сказал, что я буду служить недолго, — возмущенно проговорила Дар. — Значит, солгал!
— Да, я сказал неправду, — согласился мердант. — Но теперь, когда ты помечена, врать больше нет нужды.
— Ну, все, — заключил толум. — Прикуйте ее цепью к другой девке — и в путь. Мы должны вернуться к завтрашнему дню.
Солдат подошел к дереву, где сидела женщина, и рывком поднял ее на ноги. Тут Дар увидела, что лодыжки и запястья у женщины связаны, а шею обхватывает железное кольцо. К кольцу была прикреплена длинная тяжелая цепь, на звеньях которой висело несколько колокольни ков. Солдат развязал руки и ноги женщины, но железный обруч с шеи не снял. Держа цепь в руке, он подвел ее ближе к Дар. На другом конце цепи болталось еще одно кольцо: солдат надел его на шею Дар и замкнул.
— Будешь носить его, пока не доберемся до своего полка, — сказал он ей.
Цепь оказалась не такой тяжелой, но Дар поняла, как она может помешать побегу. Увешанные колокольцами звенья издавали громкий трезвон и могли перепутаться. Дар шагнула ближе к незнакомке, прикованной к другому концу цепи. Та выглядела на несколько лет моложе ее. Подруга по несчастью была — по горским меркам — неплохо одета: платье чистое и почти новое; к тому же она была обута. Она повернула голову и глянула на Дар. На ее лбу свирепо горело клеймо, ее глаза покраснели и опухли от слез.
Невзирая на боль, Дар попыталась улыбнуться.
— Я — Дар, — сказала она.
— Лила, — еле слышно отозвалась девушка.
— Вперед, — скомандовал толум; усевшись верхом на коня, пришпорил его и двинулся вперед, задавая солдатам и женщинам быстрый темп.
Дар подхватила цепь так, чтобы звенья не задевали землю и не мешали ей идти рядом с Лилон. Когда они оказались плечом к плечу, она заметила, что по лицу Лилы текут слезы.
— Все будет хорошо, — проговорила Дар.
Лила, словно бы ничего не слыша, смотрела вперед. Дар заботливо коснулась ее руки, но девушка не повернула головы. Только тоска была в ее взгляде. Глядя на нее, Дар гадала, так ли Лила покидала родной дом, как она. Узелок, собранный Тесс, говорил о многом. Во время привала Дар посмотрела, что в нем. В потрепанный плащ были уложены смена белья и платье, еще более рваное, чем то, что было на ней. Ни обуви, ни нарядного платья, ни бус — подарка матери. Одежда Лилы говорила о том, что ее провожали с любовью, и это заставило Дар и позавидовать девушке, и пожалеть ее.
Вскоре толум погнал лошадь так быстро, что Дар стало тяжело дышать, и она отказалась от попыток завести разговор. Она шагала вперед, думая только о том, как поспеть за толумом, и о своей горькой доле.
2
Солнце стояло низко над горизонтом, когда толум велел остановиться на ночевку. Лиле и Дар позволили отдохнуть; солдаты разбили лагерь. Развели костер, в небольшом котелке сварили пшеничную кашу. Это и был весь ужин — для всех, кроме толума. Он закусывал кашу сыром и запивал вином. Сначала поели солдаты, потом они отдали котелок Дар и Лиле. Им пришлось доедать остатки каши руками. Когда за котелком пришел солдат, он сказал Дар;
— Сходи в кусты, а потом я привяжу тебя на ночь.
Дар присела на корточки в кустах, справила нужду, после чего солдат надел ей на лодыжки кандалы, обернул цепь вокруг ствола большого дерева и прицепил оба ее конца к кандалам.
Поскольку Лила уже была привязана к Дар, солдат не стал и ее приковывать к дереву. Сделав свое дело, он направился к костру, где сидели его товарищи.
Дар легла на землю.
— Давай укроемся моим плащом, — предложила она Лиле. — Нам обеим будет теплее.
Лила придвинулась ближе, но ложиться не стала.
— Завтра толум отдаст нас оркам, — проговорила она дрожащим от страха голосом. — Оркам!
— Может быть, они не так страшны, как их изображают в сказках, — сказала Дар.
— Они демоны. Они даже не люди!
— Если их будут бояться, это поможет им в бою. Может быть, королю орки нужны для устрашения врагов.
— Их не зря боятся, — прошептала Лила. — Они человечину едят.
— Кто тебе сказал?
— У моей двоюродной сестры есть подружка, а ее брат это видел. Они даже не убивают людей, чтобы съесть. Рвут на куски живьем и пожирают!
— Этого не может быть, — сказала Дар. — Мердант сказал, что мы будем готовить для них еду.
— Он наврал. Разве ты не понимаешь, зачем нас с тобой клеймили, словно скотину? Нас сожрут!
— Ты с ума сошла, Лила.
— Это большая тайна. Вот почему забирают девушек с гор — чтобы слухи не расползлись.
— Тогда как же ты об этом узнала?
— Я же сказала: тот парень спрятался и все видел.
— Завтра сама посмотришь — и увидишь, что ошибаешься, — стараясь говорить уверенно, сказала Дар.
— Завтра мы побредем по Темной тропе.
— Поспи немного, Лила. Утро вечера мудренее.
Лила легла. Дар прижалась к ней, чтобы согреться, и почувствовала, что Л ила дрожит. Несмотря на усталость, Дар заснула с трудом. Болел клейменый лоб, лезли в голову невеселые мысли. О свирепости орков ходили легенды.
«Говорят, — думала Дар, — орки умеют голыми руками вынуть сердце из груди. А не может быть так, что они пожирают вынутые сердца?»
Ответа у Дар не было. Лежа в темноте — клейменая, закованная в цепи, — она начала гадать, уж не права ли Лила.
Поднялась луна, залила поляну бледным светом. Лила схватила Дар за плечо и стала трясти, чтобы разбудить.
Дар, сонно моргая, уставилась на нее.
— Что случилось? — спросила она вялым голосом.
— Ничего, — ответила Лила. — Просто мне нужна твоя помощь.
— Сейчас?
— Да, сейчас. Только тише — не разбуди солдат.
Дар была озадачена, но Л ила так смотрела на нее, что страх сменился спокойствием.
— Что мне сделать?
— Помоги мне ухватиться за эту ветку, — сказала Лила и указала на сук дерева, нависающий в нескольких футах над головой Дар.
— Зачем?
— Мне нужно кое-что сделать. Давай. Поспеши, пока никто не видит.
Еще плохо соображая спросонья, Дар встала, сплела пальцы, чтобы ее руки превратились в стремя. Лила встала на руки Дар, приподнялась и ухватилась за ветку. Потом подтянулась и перебросила через нее ногу. Немного повозившись, Лила встала на ветку и ухватилась за другую, повыше. Колокольцы на цепи не звякали — видимо, Лила набила их травой.
— Лила! — прошептала Дар.
— Что ты делаешь?
Лила не ответила. Она забиралась все выше и выше — до тех пор, пока цепь не стала мешать ей. Она встала, чуть пошатываясь, на толстый сук, придерживаясь рукой за ствол дерева.
— Дар, — произнесла она, глядя вниз и даже не думая говорить потише, — ухватись за цепь обеими руками и держи крепче.
Дар только собралась спросить зачем, как сама догадалась.
— Лила!
Было слишком поздно. Лила шагнула с ветки и камнем полетела вниз. Цепь и железный ошейник, сковывающий ее шею, натянулись и не дали ей долететь до земли. Цепь врезалась в кору той ветки, на которой только что стояла Лила. Иначе Дар подбросило бы вверх на вытянутых руках.
— На помощь! — закричала она. — Кто-нибудь, помогите Лиле!
К ней побрели полусонные солдаты, а Дар не спускала глаз с повисшей на цепи Лилы. Ноги девушки судорожно подергивались, шея сделалась неестественно длинной, глаза выпучились, голова странно изогнулась. Первым подошел мердант и резким движением повернул висящее на цепи тело лицом к себе.
— Опустите ее! — воскликнула Дар.
— Не стоит торопиться, — сказал мердант.
Размашистой походкой подошел толум.
— Что тут происходит?
— Одна из девчонок себя убила.
Толум в сердцах пнул носком сапога землю.
— Черт! Черт! Черт!
Он гневно воззрился на еще дергающееся в предсмертных конвульсиях тело, выхватил меч, сжал его обеими руками и размахнулся. Тело Лилы упало к ногам Дар, а голова укатилась в сторону.
Толум уставился на Дар, стоя с мечом в руках.
— Глупая сучка! Ты позволила ей сделать это!
В первое мгновение Дар показалось, что он и ей отрубит голову. Но он отнял одну руку от рукояти меча и отвесил Дар пощечину такой силы, что у нее треснула губа и потекла кровь. Толум, похоже, собрался ударить ее еще раз, но тут вмешался мердант. Он спросил: