[4], а ведь эти боги — судьи в подобных злодеяниях и нарушениях закона. И наконец, чтобы ты уразумела, каким оружием я совершаю столько подвигов, вот мой единственный лук и стрелы, — благодаря им я совершил все эти завоевания. Я не нуждаюсь в помощи Вулкана, который выковал бы мне молнии, шлем, щит и меч[5]. Меня не сопровождают ни Фурии, ни Гарпии, ни другие мучители человеческого рода, чтобы я заставлял страшиться себя еще до начала боя. Мне ни к чему колесницы, наемные солдаты, военачальники, многочисленные войска, без которых люди не могут одержать победу: ведь они так слабы, что одному, как бы он ни был могуч и силен, трудно справиться с двоими. У меня нет другого оружия, советника, снаряжения, помощника, кроме меня одного. Когда я вижу противника на поле сражения, я выхожу к нему с луком и, пустив стрелу, тотчас обращаю его в бегство, едва началась битва, победа уже одержана.
Безумие
Извинением тебе служит твой юный возраст, иначе я могла бы с полным правом назвать тебя самым самонадеянным безумцем в мире. Послушать тебя, так жизнь каждого зависит от твоей милости, а ты — настоящий повелитель и единственный властелин на земле и на небесах. Не на такую ты напал, что готова поверить в противоположное тому, что я о тебе знаю.
Амур
Странный способ не признавать за мной то, с чем согласен каждый.
Безумие
Какое мне дело до чужого мнения! А вот меня провести нелегко. Ты полагаешь, будто я настолько бестолкова, что по твоему виду и поведению не могу судить о твоем рассудке? И что в моих глазах ты со своим легкомысленным умом, юным и хилым телом сможешь оказаться достойным такого величия, такого могущества и такой власти, какие ты себе приписываешь? И если несколько твоих необычайных похождений ввели тебя в заблуждение, то не воображай, что в такую же ошибку впаду и я, прекрасно зная, что такого рода чудеса случаются в мире не потому, что ты так силен и отважен, а благодаря моей ловкости, хитрости и проворству, хотя бы ты и не желал меня признавать. Но если ты хоть немного сдержишь свой гнев, я тебе быстро докажу, что твои хваленые лук и стрелы были бы мягче теста, если бы я не приладила тетиву к луку и не закалила бы железо твоих стрел.
Амур
Ты, видно, хочешь вывести меня из терпения. Я не знаю никого, кто лучше меня владел бы луком, а ты хочешь убедить меня, что без тебя я не способен ни на какое действие. Но раз ты со мной так мало считаешься, сейчас ты получишь доказательство.
Безумие становится невидимым, так что Амур не может ее поразить стрелой.
Амур
Но что с тобой произошло? Как ты смогла ускользнуть от меня? Или я не сумел в тебя попасть, не видя тебя, или же от тебя одной моя стрела отскочила, — самое странное, что могло со мной случиться. Я полагал, что я — единственный из богов, кому дано становиться невидимым, когда мне заблагорассудится. А теперь оказывается, что ты меня ослепила. Скажи мне, по крайней мере, кто бы ты ни была, поразила ли тебя стрела, пущенная наудачу, и хоть ранила ли она тебя?
Безумие
Разве я тебе не говорила, что твой лук и твои стрелы поражают, только если я подсоблю? А так как получать раны мне вовсе не по вкусу, твой удар утратил силу. И не дивись, что ты потерял меня из виду, ибо, если мне заблагорассудится, то ни глаз орла, ни эпидаврской змеи[6] не смогут меня разглядеть. Не хуже хамелеона я принимаю иногда образ тех, возле которых нахожусь.
Амур
Как я погляжу, ты либо ведьма, либо колдунья. Уж не Цирцея ли ты, или Медея, или какая-нибудь другая волшебница?
Безумие
Ты все оскорбляешь меня словами и сам виноват в том, что случилось. Я — богиня, точно так же, как ты — бог. Имя мое — Безумие. Я та, что тебя возвышает и унижает по своей прихоти. Ты напрягаешь лук и посылаешь стрелы в воздух, но я направляю их в сердца по своему выбору. Когда ты до невозможности превозносишь себя, я с помощью какой-нибудь маленькой хитрости ставлю тебя в один ряд с простыми смертными. Ты обращаешь свое оружие против Юпитера, но он столь велик и могуч, что, если бы я не направляла твоей руки и не закаляла стрел, ты не получил бы над ним никакой власти. И если бы ты один вселял в сердца любовь, то что осталось бы от твоей славы, если бы я с помощью тысячи уловок не заставила ее проявиться? Ты воспламеняешь любовь Юпитера, но я заставляю его превращаться в лебедя, в быка, в золото, в орла[7] и тем самым страшиться торговцев пером, волков, грабителей и охотников. Кто помог тебе завлечь в ловушку Марса вместе с твоей матерью[8], если не я, лишив его благоразумия настолько, что он решил наставить рога бедному супругу на его собственном ложе? Что было бы, если бы Парис[9] не сделал ничего другого, кроме того, что он полюбил Елену? Он жил в Трое, она — в Спарте, но они не убереглись от соединения. Не я ли заставила его. снарядить флот, отправиться к Менелаю, ухаживать за его женой, похитить ее силой, а затем поддерживать несправедливую распрю против всей Греции? Кто говорил бы о любви Дидоны[10], если бы она не притворилась, что собирается на охоту, ища предлога, чтобы остаться наедине с Энеем, и не выказала бы ему такую благосклонность, что он не постыдился взять то, что отдавалось с такой готовностью, и если бы ее любовь не увенчалась такой плачевной смертью! О ней говорили бы не больше, чем о тысяче других гостеприимных хозяек, ублажающих путников. Я думаю, что никакого воспоминания не осталось бы об Артемизе[11], если бы я не заставила ее проглотить с водой погребальный пепел своего мужа. Кто узнал бы тогда, что ее привязанность превзошла любовь других женщин, оплакивающих своих мужей или возлюбленных? Исход и следствие наших поступков — вот что делает их достойными похвалы или порицания. Если ты заставляешь любить, то причина любви — чаще всего я. И если она ведет к необычайным событиям или важным последствиям, это не твоя заслуга: все заслуги принадлежат мне. Ты не владеешь ничем, кроме сердца, всем остальным в человеке управляю я. Ты не знаешь, какими средствами нужно пользоваться. И чтобы тебе подсказать, что нужно делать, если хочешь понравиться, я тебя веду и тобой руковожу. Скажи, видишь ли ты что-нибудь сам?
Безумие лишает Амура глаз.
Амур
О Юпитер! О моя мать Венера! Юпитер, Юпитер! К чему мне теперь то, что я бог и сын Венеры, до сей поры столь желанной как на небе, так и на земле, если я стал жертвой несправедливости и оскорблений, как самый жалкий раб и каторжник, когда-либо появлявшийся на свет? Как могло случиться, что неизвестная женщина выколола мне глаза? Каким несчастьем для меня обернулся торжественный пир, устроенный в мою честь! Могу ли я теперь в таком виде пребывать на небесах вместе с другими богами? Они будут веселиться, а мне остается только жаловаться. О жестокая женщина! Как ты меня обезобразила!
Безумие
Вот достойное наказание для таких молокососов и зазнаек, как ты! Какая дерзость со стороны мальчишки так обращаться с женщиной, обижать ее, поносить, да еще пытаться ее убить! В другой раз будешь вежливее с теми, кого не знаешь и кто, может быть, более велик, чем ты. Ты оскорбил царицу людей, ту, что управляет их мозгом, сердцем и разумом; ту, под чью сень все удаляются хоть раз в жизни и пребывают там кто долгое, кто короткое время в зависимости от их достоинств. Ты оскорбил ту, что создала тебе славу и не раструбила на весь мир о том, что ты ей обязан доброй частью хвалы, которую возносят тебе. Будь ты скромней, то, хоть я для тебя и неизвестная женщина, этой беды с тобой не случилось бы.
Амур
Как же можно оказывать почести особе, которую никогда не видал? Я вовсе не нанес тебе столько оскорблений, как ты утверждаешь. И к тому же я тебя не знал. Знал бы я, кто ты и каково твое могущество, я бы тебе оказал почести, какие подобают благородной даме. Но если ты меня в самом деле так любила и помогала мне во всех моих деяниях, почему бы тебе не простить меня и не вернуть мне мои глаза?
Безумие
Будут ли тебе глаза возвращены или нет — это не в моей власти. Но я так закрою то место, где они находились, что никто не заметит твоего уродства.
(Надевает Амуру повязку и дает ему крылья.)
А пока ты будешь разыскивать свои глаза, вот тебе крылья, которые послужат тебе так же хорошо, как и мне.
Амур
Но откуда взялась у тебя, да еще так кстати, эта повязка, чтобы перевязать мои раны?
Безумие
По дороге сюда я повстречала одну из Парок, она ее мне и дала, а еще сказала, что повязка эта обладает таким свойством, что тебе ее никогда не снять.
Амур
Как так не снять?! Значит, я слепец навеки?! О злая и коварная! Мало того, что ты выколола мне глаза, ты еще лишила богов власти мне их когда-нибудь возвратить. Да, недаром сказано: никогда не бери и даров из рук врагов твоих[12]. Негодная меня ранила, а я позволил ей перевязать мои раны! О жестокая судьба! О черный день! О моя безрассудная доверчивость! Небо, Земля, Море, не исполнитесь ли вы сострадания при виде слепого Амура? О подлая и ненавистная женщина! Ты будешь похваляться тем, что я не сумел тебя поразить, что ты лишила меня глаз и обманула, заставив меня тебе поверить! Но к чему теперь слезы? Не лучше ли мне уйти куда-нибудь в укромное место и переждать этот пир! А потом, если правда, что небо и земля благоволят ко мне, я найду средство отомстить лживой ведьме за столь тяжкую обиду.
Диалог второй
Амур выходит из дворца Юпитера, погруженный в размышления о своем несчастии.