— Как же вы воняете, — произнес ломающийся бас, похожий на голос, который порою встречается у юношей перед самым достижением зрелого возраста. — Вот из-за этой вони вы никому и не нравитесь.
— Кто тут разболтался? — рявкнул Герд, осматривая пленников.
— Билл, — ответил ломающийся бас.
— Нет, я молчал, — возразил Билл.
— Голос доносится оттуда, — сказал Джил, указывая на деревья.
— А вот и не оттуда, — ответил бас. — Это Билл сказал, что вы воняете. Ваша вонь настолько неприятна, что я даже не знаю, как вас назвать. Вы позор для племени педроллей.
— Ах даже так? — возмутился Герд.
Голос хрипло прочистил горло и опустился еще на полтона.
— Да как ты смеешь, крошка Билли, говорить со мной подобным образом? Это ты являешься позором племени. И я знаю, что остальные согласятся со мной. Если брать нас четверых, то только ты позоришь честь педроллей везде, где появляешься.
Последовала небольшая пауза.
— Это сказал Герд.
Вскочив на ноги, Герд резонно заявил:
— Мой голос совершенно не такой!
— Нет-нет, это точно был Герд, — ответил голос. — Мне кажется, он хочет начать драку. Билл, ты не побоишься выступить против него? Или ты... Харг-харг! Харг! Харг! Харг-харг! Харг! Харг!
Джил вытянул огромную руку и вытащил из-за дерева извивающуюся фигуру, одетую в серое пончо и коническую шляпу.
— Харг-харг! — ругалась фигура. — Харг! Харг!
— Колдун! — воскликнул Герд. — Это же у них такие шляпки,верно?
— Я никогда раньше не видел колдунов, — с весельем в голосе признался Билл.
— Какой-то он костлявый, — отметил Джил, пощупав старика. — Но на зубочистки сгодится.
— Харк! — продолжая кашлять, возмутилась фигура. — Харг!
— Гэндеф! — пискнул Бинго. — Спаси нас!
Шею болтавшегося в воздухе колдуна сжимали каменные пальцы педролля. Несмотря на это, старику удалось повернуть голову и посмотреть на Бинго. Сердитый взгляд на посиневшем лице, казалось, говорил: «А я, по-твоему, чем занимаюсь, маленький придурок?» Затем он как бы добавил: «Оцени ситуацию, в которой я нахожусь. Что нам теперь предпринять? Для вас такие переделки — обычное явление. Но я человек преклонных лет и вряд ли смогу одолеть четверых взрослых педроллей, учитывая мой хронический радикулит и все прочее. Не то чтобы я жаловался... просто говорю как есть». В то же время изгиб его бровей, казалось, вопрошал: «Не мог бы ты вытащить один из мечей гномов, срезать путы и освободить отряд Торри, чтобы затем вырыть большую яму, посадить в нее педроллей и быстро забросать их несколькими тоннами земли?» Когда отчаяние на лице соддита выразило отрицательный ответ, колдун как бы закончил: «Вы просто бесполезные создания и зря занимаете место на земле».
Все это, казалось, было произнесено одним красноречивым взглядом.
— Господа педролли, — задыхаясь, произнес старик. — Джентльмены. Я советую вам не торопиться. Предупреждаю вас, что я колдун.
— И что из этого? — спросил Джил.
— Я могу создать вам несколько проблем, — прохрипел Гэндеф, дергая ногами и пытаясь разжать пальцы педролля. — Скажите, это случайно не первый луч солнца? Похоже, он застал вас врасплох, ха-ха-ха?
Барт обернулся через плечо.
— Действительно, уже рассвет.
Возникла пауза.
— И что? — спросил Гэндеф. — Вам не пора бежать в пещеру?
Его лицо стало пурпурным от удушья.
— А зачем нам куда-то бежать?
— Неужели вы не понимаете? Это рассвет! Лучи солнца! Они превратят вас в пепел!
— С чего бы это вдруг? — изумился Герд. — Какое странное заявление!
— Ох, — задыхаясь, прохрипел Гэндеф. — Вы уверены, что свет вам не вредит?
Казалось, он хотел сказать что-то другое.
— Конечно, мы уверены, — ответил Герд.
— В прошлом году я отдыхал на юго-западном курорте, — похвастался Билл. — Там такое жаркое солнце! Загар великолепный! Я тут же стал коричневым. Говорят, это просто процесс окисления.
— Если бы вы... — прошипел Гэндеф, — проявили уважение... и дали мне разок вздохнуть...
Пурпурный цвет его лица сменился на черные оттенки.
— Что он там бормочет? — спросил Барт. — Джил, отпусти-ка его на минутку.
Колдун упал на землю. Какое-то время он лежал, задыхаясь, пока педролли обсуждали, как лучше использовать его в качестве пищи.
— Ну, все! — сказал Гэндеф, сердито поднимаясь на ноги. — Вы меня разозлили!
Прекратив разговор, педролли посмотрели вниз на колдуна.
— Как джентльмен, я делаю вам последнее предупреждение, — продолжил старик. — Немедленно развяжите моих товарищей, извинитесь перед ними должным образом, и я позволю вам уйти живыми и здоровыми. Но учтите! Если вы будете вести себя столь же грубо и безответственно, то я снимаю с себя ответственность за возможные последствия.
— За какие последствия? — спросил Билл.
— Ужасные последствия, — ответил Гэндеф, помахав кулаком или, возможно, сжав кулак во время приступа старческой дрожи.
— Что-то мне не верится, — сказал Барт. — Ужасные последствия чего? Вот что я хотел бы узнать.
— Интересно, для кого они будут ужасными? — добавил Герд.
— А можно, я раздавлю его ногой? — спросил Джил.
— Не забывайте о том, что я колдун! — напомнил Гэндеф обиженным тоном, в котором звучала раненая гордость.
— И что дальше?
— Я наложу на вас чары! Самые карающие и невыносимые!
— Ха-ха-ха, — отозвался Барт.
Его хохот был грубой пародией на смех, в которой явно сквозили сарказм и чувство глубочайшего презрения[13].
— Я знаю несколько хороших чар, — продолжил Гэндеф. — Некоторые из них очень серьезные и могучие.
— Они плохие? — спросил Билл.
— Ужасно плохие, — ответил колдун.
— И что это за чары? — поинтересовался Джил.
— Я могу превратить вас в камень, — с достоинством сказал старик. — Без всяких усилий.
— А мы, дед, уже каменные, — заметил Герд. — Чего нам бояться?
Бинго оценил его слова как вполне разумные.
— Хм, — произнес озадаченный Гэндеф.
— Ага! — сказал Барт. — Преврати нас в камень. Это классный прикол!
— Давай! — поддержал его Джил. — Наложи на нас свои самые страшные чары!
Хотя свет зари нарастал с каждой минутой, на лесной поляне в кольце деревьев было по-прежнему сумеречно. Когда огромная фигура Джила замерла на миг и растворилась в воздухе, испуганный Бинго решил, что это ему привиделось. Другие три педролля с изумленными лицами посмотрели друг на друга, затем вдруг сморщились и, потеряв материальность камня, осыпались вниз. Они исчезли, как и их сородич. Соддит не верил своим глазам.
Гэндеф сел на камень, не испачканный кровью гномов, набил трубку табаком и запыхтел, о чем-то размышляя. Затем, будто вспомнив о мелочи, ускользнувшей от его внимания, он пригнулся над Бинго и развязал путы соддита. После этого они освободили гномов, и через пять минут их отряд толпился у костра, растирая одеревеневшие члены и с голодным отвращением посматривая на вертела с зажаренными трупами собак.
— Гэндеф, — тихо спросил Бинго, — ты меня слышишь?
— Да, — посасывая трубку, ответил колдун. — Вы попали в жуткую ситуацию, поэтому я задействовал слуховые чары. Мне не нравится использовать их все время. Они истощают мою магическую силу.
— Что ты сделал с педроллями?
— Я превратил их в камень, как и обещал.
— Нет, — сказал Мори, потопав ногами по остаткам гигантов. — Ты превратил их в песок.
— А я не говорил, в какой вид камня они превратятся, — ответил Гэндеф. — Пусть это послужит для вас уроком. Никогда не дерзите колдунам. Советую вам разбросать песок по лесу. Как вы понимаете, педролли еще живы, и для нас будет лучше, если они не соберутся в одну кучу. За работу, друзья. А затем перекусим и уйдем отсюда.
Глава третьяТСС
— Тсс, — сказал Гэндеф.
Следующие три дня путешествия были отмечены глубокой скорбью о павших товарищах, затем — усталостью и, наконец, раздражением. Гномы больше не рассказывали историй и не пели песен. Хуже того, они больше не пели историй и не рассказывали песен. Горы подрастали на далеком горизонте, но очень медленно и неохотно.
— Это та самая гряда? — спросил Бинго. — Конечная цель нашего похода?
— Не так все просто, — уныло ответил Мори.
Тори хмыкнул, произведя носовой эквивалент того же утверждения. Затем он добавил — на этот раз ртом:
— Мечтать не вредно.
Какое-то время они шагали в полном молчании.
— Я ужасно сожалею о гибели ваших... товарищей, — деликатно сказал соддит. — Как правильно? Товарищей или братьев?
Тори сердито засопел. Бинго пожалел, что задал этот нескромный вопрос.
— Мы, гномы, не любим выставлять наше горе напоказ, — ответил Мори. — Видишь ли, мы скрытный народ. Крутые, отважные и огномные существа.
— Да, я понимаю, — сказал Бинго. — А что означает слово «огномные»?
— Огномные... Это слово описывает основополагающее качество гномов. Их гномовость. Ясно?
Он причмокнул и окликнул другого гнома.
— Вомбл, дружище, скажи, что означает слово «огномный».
Вомбл устало тащился в конце походной колонны.
— Обломный? — проворчал он. — Это слово для чего-то неудачного?
— Нет, — вмешался Фрили. — Ты говоришь об «обломе».
— Да, о нем.
— Разве это не разновидность строительного инструмента? — вмешался Гофур. — На вид прямой и длинный. Часто используется в качестве рычага.
— Нет, — раздраженно оборвал его Мори. — Ты имеешь в виду «лом», не так ли? Лом тоже тесно связан с гномами, но речь идет немного о другом.
Именно в этот момент Гэндеф поднял руку и сказал:
— Тсс!
Все остановились.
— Эльфы! — произнес колдун. — Вы видите их? На деревьях?
Отряд находился на краю зеленого леса, сочетавшего в себе великолепие серебристо-белых березовых стволов и золотистой листвы, похожей на яркие благоухающие блестки. Гэндеф указал на одну из крон, и Бинго заметил удлиненные и хитроватые лица, смотревшие на них из-за веток.