Юноша осторожно взял миску двумя руками — тяжелая! — понюхал. Кажется, вода! Ну да, вода. Тут же почувствовав жажду, Максим принялся жадно пить… спохватился, лишь когда выхлебал уже больше половины, сконфуженно протянул миску девчонке. Та взяла, хихикнула. Надо же, смешливая…
Потом завозилась, зашуршала камышом, явно устраиваясь спать. Ну, спать так спать — утром разберемся. Максу и в голову не могло прийти приставать сейчас к своей спутнице с какими-нибудь грязными намеками — не так был воспитан, да и без того на долю девушки сегодня выпало немало. И несмотря ни на что — смеется! Молодец. Сильная. Другие б на ее месте давно ревели коровами, а эта — нет. Интересно, где они сейчас находятся? Ладно, утром всяко какой-нибудь знакомый ориентир покажется. Выберемся! А еще интересно, как эту девчонку зовут? И кто она?
Макс прислушался — мерное дыхание раздавалось у самой его груди. Спит. Умаялась, бедняга.
Молодой человек и сам незаметно уснул, даже не ворочался — просто вырубился, провалился в сон, словно в черную бездонную яму. А проснулся от того, что прямо в глаза било яркое солнце! Моргнув, Макс тут же зажмурился, закрывая глаза рукою… и принялся соображать — где он? И услыхал девичий смех. И вспомнил… Значит, не сон!
Вчерашняя незнакомка сидела рядом, на тростнике, длинное платье ее, разорванное спереди, почти ничего не скрывало. Ни упругую небольшую грудь с коричневыми сосками, ни волнующую ямочку пупка… Да и разрез же был — совсем обнажал бедра! Скорее раздета, чем одета. И, такое впечатление, ничуть не стесняется!
Господи! Максим наконец разглядел, какая она красивая! Волнистые иссиня-черные волосы, золотисто-смуглая кожа, огромные, вытянутые к вискам глаза — блестящие и черные как антрацит! Приятное — нет, очень красивое! — лицо, милый, чуть вздернутый носик, чуть припухлые губы. Зубки белые, словно из рекламы какой-нибудь зубной пасты. Цыганка?! Черт побери, что же она — совсем его не стесняется? Панк какой-нибудь, что ли? Или, скорее, гот — вон, вся чернявая…
Максим почувствовал, что краснеет, и тут же решил: настала пора познакомиться.
— Я — Максим, Макс. — Он ткнул пальцем себя в грудь. — Же мапель Макс. Май нэйм из Макс. Максим.
Девчонка неожиданно встрепенулась, вытянутые глаза ее широко распахнулись.
— Ах-маси?! Ах-маси?!
Она бросилась к Максу, схватила за плечи, заглядывая прямо в глаза:
— Ах-маси? Ах-маси?!
Потом — так же резко — отпустила, разочарованно уселась обратно.
— Ах-маси…
— Да Макс я, Макс!
— Ях-мес?
— Черт с тобой, пусть будет Яхмес. А ты-то, ты — кто?
Девчонка улыбнулась, показав на себя… на миг задумалась и тут же выпалила:
— Тейя! Тейя!
Врет — сразу решил Максим, но тут же улыбнулся — Тейя так Тейя, красивое, между прочим, имя.
— Тейя… Парль тю франсе? Спик инглиш? Ну, по-русски ты точно не знаешь… Да, похоже, ты вообще никаких языков не знаешь, кроме неизвестно какого собственного. Вот чудище необразованное!
Макс хмыкнул, и девчонка тоже рассмеялась. Захохотала даже — показывая на одежду Максима. Юноша ухмыльнулся — кому б хохотать! Поднялся на ноги — шалаш-то оказался просторным, целая хижина.
— Пойду умоюсь.
Вышел. Ударило по глазам жаркое солнце, тысячами сверкающих искр отразившееся в коричнево-синей воде канала, тянувшегося, казалось, до самого горизонта! Макса словно и в самом деле ударили… пыльным мешком по голове! Стоял, моргал, оглядывался. Черт поберр-и-и-и-и!!! Где город? Башни? Метро? А уж черный параллелепипед Монпарнасской башни всяко должен быть виден! А нету! Впереди — канал, за ним и вдоль него — роскошная изумрудно-зеленая долина, какие-то сады, поля, пастбища. Вдоль канала по насыпи шло… кажется, шоссе!
Недолго думая, Макс быстро взобрался на насыпь в поисках хоть каких-нибудь указателей. Ага, шоссе, как же! Обычная сельская грунтовка — без всякого намека на асфальт. Указателей, кстати, тоже не видно. Интересные дела…
Юноша обернулся назад… и ошарашенно уселся прямо в дорожную пыль. Позади, за узкой зеленой долиной, краснела песком казавшаяся бескрайней пустыня, на кромке которой вздымались кверху… пирамиды! Нет, не такие, как в Лувре, стеклянные, а самые настоящие, сложенные из каменных блоков!
Не может такого быть!!!
Он что, в Египте?! Нет!!! Да нет же!!!
Макс закрыл глаза… Снова открыл. Пирамиды не пропадали! Это что же такое получается, он из… прямо в Египет?!
А ведь похоже, что так! Каналы, пустыня, оазисы. Пирамиды опять же. И девчонка эта странная, Тейя. Если допустить, что это — Египет, тогда понятно… Не все, но многое. И наряд Тейи, и ее непонятный язык… Ага! В Египте ведь полным-полно русских туристов! Так что не пропадем, выберемся — или, лучше сказать, прорвемся! А уж потом, на досуге, подумаем, как все так получилось? Научная загадка или артефакт. Нет, артефакт — это, кажется, какая-то вещь.
Покачав головой, Максим вновь спустился к каналу, ополоснулся, стянув футболку… Еще бы выкупаться. Да уж ладно, потом. Хлопнув себя по голове, вытащил из поясного футлярчика мобильник. Связи не было. Черт… Задумался…
И вдруг услышал, как кто-то позвал его с насыпи. Этакий прозвучал грубый повелительный голос. Полиция? Тем лучше! Максим оглянулся — на насыпи стояли двое. Один — тщедушный, с длинными черными волосищами до самых плеч — был одет в белую хэбэшную футболку и длинную плиссированную юбку, второй, такой же доходяга, имел лишь набедренную повязку на чреслах и увесистую палку в руках. На лысине его наголо выбритой головы бликами отражалось солнце. Вот он вытащил из-за пояса какую-то шапочку… что-то типа тюбетейки… натянул на макушку, не выпуская из другой руки палку.
А тот, волосатый, в юбке, поманил юношу пальцем — иди-ка, мол, сюда, мил человек. Макс пожал плечами — а чего же не подойти? Глядишь, хоть что-то выяснится. Если они в Египте, то этот, в юбке, наверное, староста одной из арабских деревень.
Забравшись на насыпь, парень на миг обернулся и посмотрел вдаль — нет, пирамиды никуда не исчезли!
Недовольная реплика…
И тут же промелькнула в воздухе черная тень! Бах!
Юношу ударили палкой! Да-да, прямо вот так — палкой, ни с того ни с сего!
— Эй вы! — Максим с неожиданной злостью потер ушибленное ударом плечо. — А ну, полегче! Я ведь вам ничего не сделал!
Бритоголовый снова замахнулся…
И тут Макс ударил его с левой — а что еще делать-то? В конце концов, он же только защищается… Ах, какой хороший вышел удар — тренер бы точно похвалил за такой! Резкий, короткий, почти без замаха — ап!
Выронив палку, доходяга кубарем покатился в канал.
Волосатый тут же заверещал, заругался, набрасываясь с кулаками на юношу.
Максим оттолкнул его и презрительно прищурил глаза:
— Ты сначала драться научись, а уж потом кулаками маши! Да отстань ты! Кому сказал, отстань! Ах, ты так?! Ну, я предупреждал…
Этого Макс уделал с правой — и тоже одним ударом.
Сплюнул, посмотрев, как, вылезая из воды, отплевывается от тины волосатый… Нет! Уже не волосатый, а зияющее лысый! А волосы как же?! А вон они, зацепились за куст — парик! Ну, блин, и дела тут творятся.
Оба пострадавших что-то залепетали, а потом, со страхом взглянув на Макса, неожиданно пустились в бега — так вот, прямо по камышам, вдоль канала. Тот, что в юбке, на миг остановился и, обернувшись, погрозил юноше кулаком.
— Грози, грози, козел лысый! — Подобрав с земли камень, Макс швырнул его вслед беглецам. — Очень я вас боюсь.
Сзади послышался крик. Тейя! Ага, она, оказывается, уже прибежала сюда.
Взобравшись на насыпь, девушка со страхом посмотрела на убегавших и тут же, схватив Максима за руку, потащила вниз.
— Да подожди ты, — уперся тот. — Успеем еще уйти. Ты лучше объясни — что здесь? А, черт, ты ж никакого нормального языка не знаешь. Ну… — Молодой человек задумался, пытаясь хоть что-то объяснить. Наконец обвел рукою все — поля, долину, пустыню: — Это Египет, да? Египет?
— Е-ги-пет? — Тейя удивленно затрясла головой. Снова посмотрела на беглецов. Потом улыбнулась и тоже, как вот только что Макс, обвела вокруг руками:
— Кемет! Та-Кемет!
Потом, показав на пирамиды и чуть правее, скривилась, словно в гримасе отчаяния:
— Хат-Уарит! Хат-Уарит! Хека хасут. Хекат Хауи!
Повернулась в обратную сторону, судя по солнцу, наверное, к югу. Улыбнулась — радостно так, весело, по-доброму:
— Уасет! Уасет. Амон. Пер-о!
Показала пальцами — идти. Что ж, жест понятный. Максим тоже улыбнулся, кивнул — значит, им в этот самый Уасет и надобно. Или в Амон, или в Пер-о. На юг, в общем. Пожал плечами — идти так идти. В конце концов, девчонка она, кажется, добрая, да и дорогу наверняка знает, вон как лопочет уверенно. И грудь такая… ходуном ходит. Оделась хоть бы для приличия, что ли?
Вот как пришли к шалашу, Макс так и начал доказывать — жестами, конечно, — про одежду. Как ни странно, Тейя его вполне даже хорошо поняла, показав в свою очередь, что она-то как раз одета нормально, чего вот о нем, Яхмесе, уж никак не скажешь!
Девчонка так смеялась, показывая на его джинсы и кроссовки, что юноше на миг и самому стало стыдно — что он, и в самом деле лох, что ли?
Оборвав смех, Тейя на полном серьезе показала жестами, что идти куда-либо в такой вот одежде — джинсах и прочем — уж никак нельзя, такую одежку надо немедленно снять и выбросить, иначе Яхмес слишком будет выделяться. Да Макс и сам давно уже понял, что будет выделяться, — достаточно было вспомнить тех двоих, с палкой, да и парней-насильников. Что же, здесь все так ходят? Выходит, все… И ему так вырядиться? Ах, да…
Снова засмеявшись, Тейя проворно стащила с парня футболку, на миг коснувшись его груди своими ничем не прикрытыми сосками. Ух, черт… Макс снова покраснел, густо-густо… Ну что ж она раздетая-то такая, а?!
Тейя улыбнулась и вдруг с напускной строгостью постучала пальцем ему по носу: не время, мол, дорогой товарищ, не время. Да и не из таких я!