– А если ты опоздаешь на автобус? Проспишь? Что-то случится, и его отменят?
Я делаю большой глоток воды и встаю.
– Подожду следующий.
– Если тебе дадут ночные смены? В этом городе ты не дождешься автобус после семи.
Черт. Тут он прав.
– Пойду пешком.
Отец потирает переносицу.
– Десять миль в одну сторону.
Я пожимаю плечами.
– Вызову такси.
– Тебе едва будет хватать на еду и аренду. Кататься на такси два раза в день обходится очень дорого. – Он складывает руки на груди. – Я знаю, что тебе страшно. Я все понимаю. Но можно же найти какой-то компромисс…
– Компромисс? Хейли мертва, папа.
– Я знаю, – мягко говорит он. – Но как бы ужасно это ни было, ты не можешь вечно наказывать себя за одну ошибку. Твоя жизнь продолжается.
Он не понимает.
Но как я могу требовать от него этого?
Он-то никого не убивал.
– Пап…
– Черт возьми. – Его ноздри раздуваются. – Я не просил тебя ни о чем с тех пор, как ты освободился. Но мне нужно, чтобы ты это сделал. Если уж не для себя, то для меня.
– Почему? Почему для тебя так важно, чтобы я сел за руль?
– Потому что я не хочу, чтобы ты продолжал наказывать себя! – кричит он. – Хейли погибла в тот день… и ты вместе с ней.
В чем-то он прав.
Веселье закончилось, когда я стал убийцей.
Оукли, который вечно шутил, курил и трахался, чтобы забыть о проблемах и наслаждаться жизнью, давно в прошлом. На его место пришел мужчина, тонущий в сожалении.
Потому что именно этого я и заслуживаю.
А значит… отец прав. Он не просил меня о многом. На самом деле, ни о чем. Но я пока не готов к мысли о том, чтобы снова оказаться за рулем.
Я тревожно провожу ладонью по лицу.
– Мы можем поговорить об этом позже? Я хочу сосредоточиться на собеседовании и получить эту работу.
По нему видно, что его внутренний адвокат жаждет продолжения спора, но отец его затыкает.
– Ладно.
– Привет. – Я протягиваю руку. – Я Оукли. Сын Уэйна Зэленка. Я пришел на собеседование.
Мужчина – который даже не представился и не пожал мне руку – жестом говорит мне идти за ним в офис, где написано «Обслуживание».
– Шваброй пользоваться умеешь?
– Думаю, справлюсь.
Он бросает в меня темно-серую форму.
– Надевай. На следующей неделе сделаю тебе бейдж посимпатичнее.
Я моргаю.
– Это значит, я принят?
– Возможно. – Он держит во рту зубочистку. – Можешь начать сегодня?
Иначе какого хрена я здесь?
– Да.
Он пихает мне в руки швабру.
– Смена заканчивается в восемь, в полчетвертого можешь уйти на обед. – Мужик прищуривается. – Но у меня есть два правила, пацан.
– Какие?
– Не воруй и не опаздывай.
Я надеваю форму.
– Понял.
Глава четвертаяБьянка
– Привет, – говорит Стоун, когда я вижу его у входа в аудиторию.
В прошлом семестре наши перерывы совпадали, так что мы могли вместе обедать, но теперь расписание совсем разное, поэтому у нас есть только несколько минут, чтобы поболтать, прежде чем я уйду поесть, а он – на следующее занятие.
Приподнявшись на носочках, я быстро целую его в губы.
– Как день?
– Хорошо. – Схватив за талию, он притягивает меня к себе, чтобы поцеловать еще раз. – Ждешь примерку платья?
Я чувствую вину, пульсирующую в груди, но у меня не выйдет рассказать ему о последнем воспоминании и внезапной неуверенности, не задев его чувства.
Поэтому я лгу, чтобы защитить его.
И предотвратить ссору.
– Типа того. – Я убираю волосы за уши. – Утром звонили из магазина. Они случайно записали двух людей на одно время. Теперь они могут принять меня не раньше двадцать пятого февраля.
– Нестрашно. Свадьба будет только в августе, так что у тебя полно времени, чтобы выбрать платье. – Посмотрев на часы, он бормочет ругательства. – Прости, но мне пора бежать, Борн, я опаздываю.
– Люблю… – начинаю я, но он уже уходит.
Бросив еще один взгляд в его сторону, я отправляюсь в буфет.
Территория университета просто огромная, но местная еда сто́ит долгой прогулки. Обычно я беру сэндвич с беконом, но сегодня мне хочется чего-то менее жирного, так что я выбираю ролл с яблоком и овощами. Забрав еду и расплатившись, я иду на свое любимое место.
Озеро.
Я удивилась, что оно находится на территории, но, побывав в этом маленьком и спокойном раю, я влюбилась.
Обычно мы приходили сюда со Стоуном, но из-за нового расписания я тут одна. Вернее, не совсем, потому что на моей лавочке сидит какой-то парень и ест сэндвич. Да, я знаю, что лавочки – это общественная собственность, но я привыкла думать, что это мое место. Кусочек спокойствия, где я могу отдохнуть и проветриться. Ну, когда Стоун не жалуется на то, как тяжело ему учиться на медицинском и сколько времени это отнимает.
Подавив раздраженный вздох, я поднимаюсь на холм и подхожу к парню. Рядом с ним есть свободное место, поэтому он не должен быть против того, чтобы я села рядом.
– Можно я…
Слава застревают у меня в горле, когда я вижу его.
На нем надета какая-то серая форма, но она ни капли не скрывает его высокую мускулистую фигуру. Дыхание замирает, когда я оглядываю парня с головы до ног. У него безупречное лицо с выраженными скулами и полными губами, а на щеках проступила щетина того же светлого оттенка, что и волосы.
Я бы сказала, что он похож на типичного серфера из Калифорнии, но он выглядит намного сексуальнее… не то чтобы я обратила внимание на его внешность, ведь у меня есть жених, которого я люблю.
Мне следует отвернуться, поскольку я уже начала нагло разглядывать его, но глаза парня притягивают мой взгляд. Они потрясающего голубого цвета… но я теряю дар речи из-за паники, плещущейся в них.
Он выглядит одиноким. Даже несчастным.
Так, словно ему нужен друг.
После этой мысли я нахожу в себе силы продолжить.
– Можно я присяду?
На его лице отражается множество эмоций, когда он оглядывается вокруг, будто думает, что его пытаются разыграть. В чем бы ни было дело, он, очевидно, не хочет, чтобы я осталась.
– Прости, что побеспокоила, я пойду…
– Останься.
Одно маленькое слово напоминает мольбу. Точно я нужна ему. Так что я остаюсь. Но завести с ним разговор оказывается сложно, потому что после этого парень замолкает. А значит, вся работа ложится на меня. Класс.
– Странно, что никто больше сюда не приходит.
Но в этом есть своя прелесть. Это единственное место на территории, где люди не бегают вокруг и не болтают без умолку.
Единственное место, где я могу услышать собственные мысли, когда мир становится слишком громким.
– Мой жених, Стоун, показал мне это озеро в прошлом семестре, – рассказываю я. – Он предложил обедать здесь, потому что ему не очень нравится, когда вокруг люди.
Что немного странно, задумываюсь я, ведь он собирается стать врачом. Общаться с людьми будет его обязанностью.
– В этом семестре у него изменилось расписание, поэтому мы видимся намного меньше, чем раньше, – объясняю я. – Он на медицинском, и у него очень много забот.
Когда я смотрю на своего нового друга, в его глазах снова плещется паника, но он продолжает молчать.
Странно.
Я прокручиваю обручальное кольцо.
– У меня должна быть свадьба в августе. – Я мысленно бью себя, когда понимаю, что сказала. – В смысле у меня будет свадьба в августе.
Восемнадцатого, если быть точной. Спустя ровно два года после аварии. Стоун выбирал дату. Он сказал, что та трагедия должна стать чем-то хорошим, потому что она свела нас вместе.
Парень поднимает на меня взгляд и пристально изучает. Я понятия не имею, что он видит, но это заставляет его нахмуриться и отвести глаза, сосредоточившись на озере.
– Ты женат? – спрашиваю я, только потом осознав, что это очень глупый вопрос, поскольку он ненамного старше меня и у него на пальце нет кольца.
Все еще глядя на озеро, он качает головой.
– Я никогда не планировала так рано выйти замуж, – признаюсь я, потому что по непонятной причине просто не могу себя заткнуть. – На самом деле, – добавляю я, – не уверена, какие у меня были планы, ведь я попала в аварию, и с тех пор у меня амнезия.
Он напрягается.
– Понимаю, – продолжаю я. – Звучит страшно, но… не знаю. Думаю, это даже к лучшему, потому что предыдущая версия меня была просто ужасным человеком.
– Почему ты так думаешь? – внезапно произносит он. – Если ты не помнишь ничего о своем прошлом, откуда ты знаешь, какой ты была и что тебя сделало такой?
Я задумываюсь над этим на мгновение и понимаю, что он мог бы быть прав. Если бы у меня не было парочки воспоминаний о том, кем я была.
– Ну, это случается нечасто, но иногда ко мне возвращаются некоторые воспоминания. Понемногу я узнаю о своем прошлом… но этого недостаточно, чтобы иметь полную картину.
Только чтобы понять, насколько ужасным человеком я была.
– Чем-то похоже на пазл, – шепчу я. – Но в нем не хватает кучи кусочков.
А значит, я никогда больше не смогу собрать себя.
Что, наверное, должно меня беспокоить, но я уже привыкла к этой мысли. У меня прекрасная жизнь и чудесные люди вокруг. Двое братьев, которые меня любят, отец, очень старающийся быть хорошим родителем, Дилан и Сойер, которые больше напоминают сестер, а не подруг… И жених, любящий меня больше жизни. Но я бы соврала, если бы сказала, что у меня есть все.
Огромный кусок моего сердца пропал.
И, если совсем по-честному… мне страшно, что я никогда его не найду.
Я вспыхиваю от смущения, когда по щеке стекает слеза. Не знаю, почему я вообще плачу. Черт, все это стоило бы сказать моему психотерапевту, доктору Уилсону, а не незнакомцу.
Но я не стану.
Учась на факультете психологии, я поняла, как все это работает. И когда я действительно искренна, он всегда что-то записывает. Дает оценку и ставит диагнозы, которые потом повлияют на мою жизнь.