Руди оглянулся и увидел бармена в той части заведения, где находился телефон. Толстяк внезапно побледнел и повесил трубку.
— Сначала я позвонил управляющему трейлерного парка, — сообщил огорченный мужчина. — Моей подруги там нет. Затем я связался с администратором в мотеле «Наковальня», и он сказал, что моя Стейси провела там час удовольствия… с каким‑то долговязым парнем.
— Со статным молодцем, доселе неизвестным ей, — напомнил Гормок. — И с огромными причиндалами.
— Заткнись, урод.
Бармен вернулся к телефону. Бет хранила молчание, но Руди уже размышлял.
— Гормок, как насчет того, чтобы испробовать эту соль на мне.
— Аломансию? — с усмешкой отозвался незнакомец.
— Скажи, кто победит в этом бою? — понизив голос, спросил Руди.
— О, гладиаторы нового темного века!
Гормок взглянул на экран телевизора.
— Найдется ли у тебя курильница? Ясные видения должны порождаться огнем.
— Какая на хрен курильница?
— Это предмет, в котором что‑то жгут во время ритуалов, — пояснила Бет. — Не будь таким болваном, Руди.
Игнорируя ее слова, он осмотрелся по сторонам.
— Как насчет этого?
Он взял со стойки большую стеклянную пепельницу с наклейкой шведской команды пловчих в спортивных бикини.
— Возможно, подойдет, — ответил Гормок.
Он насыпал щепотку соли в салфетку и сунул ее в пепельницу.
— Теперь нужна свеча или факел. Или огниво с трутом.
Надеюсь, он говорит о зажигалке. Руди отдал ему свой «Бик». Мужчина поджег салфетку, и та, странно полыхнув ярким пламенем, тут же угасла. Лицо Гормока стало безмятежным. Казалось, он действительно принимал участие в каком‑то ритуале. Склонившись к стойке, он вдохнул сизый дым. Руби выжидающе смотрел на него.
— Боец с темной кожей и в светлых трусах, — рассеянно сказал Гормок. — Тот, кого называют Черепахой. Через две минуты он нанесет удар в голову противника и одержит победу.
Руди схватил сумочку Бет.
— Нет! — вскричала его невеста.
— Мне нужно что‑нибудь поставить, — проворчал он, роясь в сумочке.
Открыв бумажник, он сердито зарычал.
— Двадцать баксов? Это все?
— Проклятье, Руди! Ты не смеешь…
Он повернулся к кабинке букмекера.
— Эй, Вито? Ставлю двадцатку, что Черепаха одолеет Щуку в этом раунде.
— Больше никаких кредитов, — не поднимая голову, ответил букмекер.
— Наличка, парень. Вот, смотри.
Вито перевел взгляд на экран телевизора.
— Сейчас твоему Черепахе надерут задницу, браток. Ты действительно хочешь, чтобы я забрал твою зелень?
— Кончай, Вито, — взмолился Руди. — Перестань крутить мои шары.
— Ладно, приятель, — пожав плечами, ответил букмекер. — Ты в игре.
Руди посмотрел на экран телевизора и рухнул на стул. Щука танцевал кругами вокруг его парня, нанося ужасающие хуки. Голова Черепахи дергалась назад и в стороны, словно шар на резинке.
— Ты идиот, — простонала Бет.
— Вот! Сейчас! — прошептал Гормок.
Черепаха вслепую нанес удар в голову Щуки и послал противника на канаты…
— Да! — крикнул Руди. — Да, будь я проклят!
Он громко захохотал, когда рефери, встав над Щукой, начал отсчет, а затем объявил победу Черепахи.
— Хорошая ставка, братишка, — сказал Вито, возвращаясь к записям. — Только не забывай о шести штуках.
— Теперь это пять тысяч девятьсот восемьдесят, — с улыбкой ответил Вито.
— Увидимся в пятницу, остряк.
Вито покинул прокуренный бар. Руди задумчиво покачивался на стуле. Даже Бет, потирая щеку, размышляла о чем‑то своем. И Руди догадывался, какие мысли носились в ее голове.
— Как ты это делаешь? — спросил он у Гормока.
— Я аломансер, — с нелепой усмешкой ответил мужчина. — Я солевой ворожей Четвертого Кенота Нергала.
Дурак ты набитый, подумал Руди. Но я все равно люблю тебя. Он по–дружески похлопал Гормока по плечу.
— Может, хочешь пойти с нами? Поживешь у меня некоторое время.
2.
— Кто это? — поморщилась Мона, когда они пришли домой.
Сопливая сучка, подумал Руди.
— Это наш добрый друг, — ответил он белокурой студентке. — Его зовут Гормок.
Массивная грудь девушки выпирала под блузкой.
— Гормок, это Мона, наша соседка по квартире.
Их гость с восторгом осматривал аппетитную девушку в тугих джинсах.
— Люди плыли бы через моря ради такой красоты! Жрецы взбирались бы на зиккураты!
— Не спеши, Гормок, — сказал Руди. — Мона, ты не хочешь пройти в свою комнату и позаниматься там немного? Нам с этим парнем нужно переговорить.
Девушка не возражала. Она сунула под мышку папку с рефератом: Паунд, Элиот и Сеймур: величайшие поэты нашего века.
— Присаживайся, Гор, — произнес Руди. — Чувствуй себя как дома.
Их гость опустился на потертую софу. Руди заглянул на кухню и крикнул Бет:
— Принеси ему пиво. Кажется, оно понравилось ему.
— Руди, это плохая идея. Не знаю, смогу ли я…
— Заткнись и принеси ему пиво, — вежливо ответил он.
Руди вернулся в грязную гостиную, неся в руках солонку и пепельницу.
— Короче, Гор. Расскажи мне о себе.
На лице его гостя появилась усмешка.
— Я всего лишь скромный солевой ворожей, некогда благословенный Эа, а позже проклятый Нергалом.
— О! — отозвался Руди.
— Я был ашипу, белым и добрым аколитом, но, увы, мне пришлось продать душу Нергалу, несносному богу Эбона. О, как жалок я в своих грехах! Увы, мои сожаления не принимаются в расчет. Отверженный небесами и изгнанный из ада, я обречен на вечные скитания по грязной корке земли. И ныне хожу я, обретая те или иные тела, как сосуды для моего бессмертного духа.
— Хм!
— Господи! — прошептала Бет.
На ее лице появилась гримаса неодобрения. Она сунула Гормоку зеленую банку «Бада». Да, он знатный чудила, подумал Руди. Следующий бой — Дженкинс против Клиппера — проходил на западном побережье. Ночное шоу. Ставки принимались до вечера.
— Все это очень интересно, Гормок. А ты можешь повторить свой фокус с солью?
На губах его гостя пузырилась пена от пива.
— Аломансию!
— Ну, да, аломансию. Мне очень хотелось бы знать, кто победит в бое Дженкинса и Клиппера.
Усмешка не сходила с лица Гормока. Он встал на колени на маленький коврик и начал таинственный ритуал, сжигая соль в салфетке и вдыхая дым, который поднимался из пепельницы. Затем он закачался на коленях.
— Воин по имени Клиппер. На шестой стадии конфликта.
Внезапно он рухнул на пол.
— Вот же дерьмо!
Руди и Бет помогли аломансеру подняться.
— Гор! Ты в порядке?
— Слишком много для одного дня.
Гормок говорил, как обкуренный нарик.
— Уложите меня спать, дорогие друзья. Завтра утром я буду в порядке.
— На кушетку, — предложил Руди. — Поднимай его за ноги…
— Куда‑нибудь вглубь и вниз, — бормотал Гормок. — Я должен покоиться в глубине, как все проклятые нашипу. Перенесите меня к одному из кенотов.
— Кенот — это дыра в земле, — сказала Бет, вспоминая университетский курс древних мифов. — Там проводили ритуалы, жертвуя девственниц и кастрируя мужчин.
Дыра?
— Подвал! — предложил Руди.
Бет дернула за кольцо, открыла люк, и они потащили бормотавшего гостя по деревянным ступеням.
— Уже лучше. Сладкая тьма.
Они уложили мужчину на старый тюфяк рядом со сломанной стиральной машиной и сушилкой. Пыль поднималась с грязного пола.
— Он тяжелый, как мешок с кирпичами, — пожаловалась Бет.
Руди набросил на него старое армейское одеяло.
— Порядок.
— Эа, я искренне раскаиваюсь, — лепетал во сне Гормок. — Отпусти мне грехи, умоляю тебя!
Он начал похныкивать.
— И я проклиная тебя, Нергал. Нечестный грабитель! Преследователь и совратитель душ!
— Ни фига себе, — проворчал Руди.
Он настоящий псих… и золотая жила.
3.
В постели между ними начался спор.
— Как ты мог пригласить такого фрика в наш дом? — шипела Бет.
— Я не слышал, чтобы ты возражала, — напомнил Руди.
— Как будто ты меня послушал бы. Я боюсь его.
— Только не верь всей этой мумбо–джумбо, ладно? Он просто болтает всякую шизофреническую чушь.
— Не совсем, Руди. Перед тем, как бросить университет и пойти ишачить на двух работах, чтобы вытащить тебя из цементных колодок, я изучала древнюю историю. Кеноты, зиккураты, аломансия — это все из вавилонских мифов. Парень говорит, что он одержим духом солевого ворожея — нашипу. Фактически, он признался, что в нем сидит демон.
Руди тихо рассмеялся.
— Ты, наверное, перегрелась на солнце, милочка. Он обычный шизик, понимаешь? Я думаю, парень сбежал из ближайшей психушки, а всю эту дрянь он вычитал в какой‑нибудь оккультной книжке. Гор верит в одержимость демонами. Ну, и ладно. Пусть думает, что хочет. Для нас важно, что он обладает даром экстрасенса. Ты же слышала его? Он сразу же предугадал, что подружка бармена изменяет ему на стороне.
— Это могло быть совпадением.
— Совпадением? А что ты скажешь насчет боя Черепахи и Щуки? Он не только назвал победителя, но и раунд угадал. Гор выбрал парня, которого каждый городской букмекер считал пропащим лузером.
— Меня это не волнует, — повернувшись спиной, ответила Бет. — Он жуткий тип. Я не хочу, чтобы он жил в нашем доме.
— Дорогая, этот Гормок — золотой рудник на двух ногах. Мы будем держать его под своим крылом, и нам больше не придется тревожиться о деньгах. Мы будем…
Крик рассек воздух, как лезвие гильотины. Руди и Бет напряглись под одеялом. Еще один крик донесся из соседней комнаты.
— Это М–Мона? — заикаясь, прошептал Руди.
— Д–д-да, — согласилась Бет.
— Она твоя подруга. Сходи и посмотри, что случилось.
— Мать твою! — закричала Бет. — Трусливый сукин сын!
— Ладно, пойдем вдвоем. Я буду защищать тебя.
Руди храбро взял со столика Бет одну из пилочек для ногтей. Затем, всклокоченные и в нижнем белье, они на цыпочках вышли из спальной.